Истребование убытков в арбитражном процессе. Вы здесь: Взыскание убытков: что и как доказывать. Примеры успешной практики

Несмотря на появление в прошлом году постановления по громкому делу «СМАРТС», взыскание убытков в российских судах по-прежнему остается непростым. К такому выводу пришли участники прошедшего вчера круглого стола, организованного юридическим институтом «М-Логос» (см. ). О возникновении на практике проблемы тотального и слепого взыскания убытков никто из присутствующих не сообщил.

Постановление президиума ВАС по «СМАРТСу» появилось в январе прошлого года (см. и ). Тогда президиум решил, что «размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности». Если размер убытков точно установить нельзя, то суд все равно не может отказать в их взыскании. В таком случае размер убытков должен определить суд.

Юристы опасались, не приведет ли это постановление к обратной ситуации — убытки будут взыскиваться тотально и необоснованно. Участники круглого стола не рассказывали о такой проблеме. Напротив, найти позитивную практику по взысканию упущенной выгоды практически невозможно. Об этом заявил главный консультант управления частного права ВАС Михаил Церковников.

В практике остались и нерешенные вопросы:

1. Как доказать «разумную степень достоверности» размера убытков?

Этот вопрос задал советник адвокатского бюро ЕПАМ Всеволод Байбак. Он выразил сомнение, что ответ на этот вопрос невозможно дать и в «методических рекомендациях» высших судов. В ответ юристы лишь отшутились, что «хуже, чем сейчас, не будет».

2. Основной вопрос - как доказать причинно-следственную связь?

Сейчас суды этот вопрос обходят стороной, ограничиваясь общей фразой «причинно-следственная связь доказана или не доказана». Некоторые юристы считают, что и президиум ВАС в деле «СМАРТС» на этот вопрос не ответил. Однако, по мнению Артема Карапетова, президиум сказал примерно следующее: такая связь должна быть установлена с разумной степенью достоверности. Впрочем, проблема доказывания причинно-следственной связи оказалась глубже и показалась практически неразрешимой.

2.1. Какую теорию причинно-следственной связи выбрать?

Наиболее распространённая теория причинно-следственной связи — теория адекватного причинения, считает Всеволод Байбак. По этой теории связь есть везде, где ее может обнаружить здравомыслящий человек. Старший юрист Roche & Duffay Сергей Будылин рассказал о том, что в США выделяют фактическую и юридическую причину. Фактическую причину можно описать следующей формулой: «Если бы не было А, то не было бы В». Юридическая причина не позволяет признавать причиной слишком отдаленные события. Впрочем, последняя отдана на усмотрение суда. Поэтому в США призывают вообще отказаться от юридической причины и перейти к ограничению рисков.

2.2. Критерий предвидимости убытков: вводить или не вводить?

Если такой критерий ввести, то суды должны будут ответить на следующий вопрос: можно ли было предвидеть наступление убытков на момент заключения договора? Если предвидеть можно, но контрагент не предупредил об этом, то убытки взыскиваются. Такой критерий заставит раскрывать информацию о нетипичных убытках, которые ожидает сторона договора. Намек на предвидимость со стороны президиума ВАС юристы увидели в деле ООО «ВПК Строй» (№ ВАС-15078/12, см. ). Однако Всеволод Байбак посчитал, что в этом деле президиум смешал причинно-следственную связь и предвидимость.

Не спешить вводить критерий призвал Артем Карапетов. По его мнению, пока не ясно, почему предвидимые убытки взыскиваются, а непредвидиыме - нет. Также не решен вопрос, почему об убытках должен быть известно именно в момент заключения договора. «А если стало известно после, но до неисполнения обязательства?»

В последнее время в юридическом сообществе серьезно возрос интерес к проблематике возмещения убытков. Во многом это объясняется планируемой реформой гражданского законодательства, в рамках которой предполагается серьезно изменить существующее отношение судов к порядку взыскания убытков. Свой вклад в этот процесс может внести и Президиум ВАС уже в сентябре этого года.

Долгое время судебная практика по вопросам взыскания убытков в виде упущенной выгоды считалась устоявшейся. Арбитражные суды, опираясь на ст.15 ГК РФ, указывали, что заявляя требование о взыскании убытков, истец обязан доказать все элементы состава убытков, к которым относятся факт причинения убытков, их размер, а также причинно-следственная связь между действиями ответчика и возникшими убытками.

Так, ФАС Московского округа, в Постановлении от 14.11.2010 г. по делу А40-155298/09-40-11-60 оставляя в силе решение Арбитражного суда города Москвы и постановление Девятого Арбитражного апелляционного суда об отказе во взыскании убытков, вызванных наложением обеспечительных мер, исходил из недоказанности истцом наличия и размера убытков, а также причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением убытков. Более ранняя практика арбитражных судов федеральных округов (например, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 06.12.2006 г. по делу Ф04-7980/2006) свидетельствует о том, что такой подход был устоявшимся. ВАС РФ, рассматривая споры о возмещении убытков, подчеркивал, что обязательным элементом состава убытков нужно считать причинно-следственную связь между действиями ответчика и возникшими убытками.

Недоказанность причинно-следственной связи как обязательного элемента состава убытков становилась причиной отказа в удовлетворении требований об их взыскании в полном объеме даже при наличии самого факта причинения убытков (Постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2005 №14354/04). Эта позиция прослеживается и в п. 13 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 г. №145 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами".

В этом документе излагалась суть дела по иску о возмещении вреда, причиненного акционерному обществу распространением федеральным органом исполнительной власти сведений, порочащих его деловую репутацию. Истец указал, что на официальном сайте упомянутого органа в интернете была опубликована информация о проведенной проверке и низком качестве производимых этим обществом товаров, после чего несколько контрагентов истца расторгли с ним договоры на поставку данных товаров, и в результате истец понес убытки в виде неполученных доходов.

Арбитражный суд первой инстанции исковые требования удовлетворил, указав, что судом установлен факт распространения сведений федеральным органом исполнительной власти, порочащий характер этих сведений, ошибочность упоминания акционерного общества в спорной публикации, которую этот орган признал, а также тот факт, что договоры поставки расторгнуты именно из-за опубликования этого сообщения.

Однако суд апелляционной инстанции с указанной позицией не согласился, решение суда первой инстанции отменил, указав, что расторжение договоров в отсутствие предусмотренных законом оснований для этого (существенное нарушение условий договора) не может рассматриваться как правомерное действие со стороны контрагентов истца. Следовательно, не основанное на законе расторжение договоров не может рассматриваться как прямое и непосредственное следствие действий ответчика по опубликованию недостоверной информации. Исходя из этого, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в данном деле не установлена причинно-следственная связь между сообщением федерального органа исполнительной власти и убытками истца. Таким образом, изложенный в пункте 13 упомянутого выше информационного письма ВАС подход еще раз подтвердил генеральный принцип, согласно которому при заявлении требования о взыскании убытков обязательному доказыванию подлежит причинно-следственная связь между действиями ответчика и причиненным ущербом.

Принимая во внимание, что до последнего времени судебная практика придерживалась единообразного доктринального подхода к разрешению споров о взыскании убытков, особый интерес представляет дело о взыскании убытков, вызванных наложением обеспечительных мер, которое ВАС РФ рассмотрит в начале сентября текущего года. Из содержания определения о передаче дела в президиум усматривается, что судьям будет предложено принципиально иначе взглянуть на ст.15 ГК РФ и существенно изменить сложившийся подход к взысканию упущенной выгоды.

Как следует из определения о передаче дела в Президиум ВАС РФ по делу А56-44387/2006, компания "Ангентро Трейдинг Энд Инвестментс Лимитед" (один из акционеров ЗАО "СМАРТС") предъявила иск о взыскании с ООО "Сигма Капитал Партнерз" убытков, причиненных акционерам ЗАО "СМАРТС" в результате наложения обеспечительных мер (включая арест акций) по исковым требованиям "Сигмы". По мнению заявителя, наложение обеспечительных мер не позволило ЗАО "СМАРТС" развиваться наравне с другими участниками гражданского оборота в данном сегменте рынка. Акционеры не имели возможности провести реорганизацию, вывести общество на IPO, получать банковские кредиты, что принесло им значительные убытки. Сохранение обеспечительных мер не позволило акционерам "СМАРТС" продать принадлежащие им акции по наиболее высокой цене.

Суды первой и кассационной инстанций оставили исковые требования без удовлетворения, отмечая, что наряду с обеспечительными мерами, указанными заявителем, в спорный период действовали и другие обеспечительные меры, акции "СМАРТС" были обременены залогом, факт возникновения у акционеров убытков в виде упущенной выгоды и их размер не доказан, равно как не доказана и причинно-следственная связь. Однако Коллегия судей ВАС РФ с вынесенными судебными актами не согласилась, предложив, по сути, расширить понятие упущенной выгоды, сформулированное действующим законодательством.

В действующей редакции пункта 2 ст.15 ГК РФ под упущенной выгодой понимаются неполученные доходы, которые потерпевший должен был получить при обычных условиях гражданского оборота. При этом ст.393 ГК РФ гласит, что истец должен доказать, что им были предприняты меры для ее получения и сделаны необходимые приготовления.

Убытки же, заявленные к взысканию компанией "Ангентро", носят вероятностный характер и не отхватываются содержанием ст.15 ГК РФ. Фактически, "Ангентро" требует взыскать с ответчика неполученные доходы, вызванные утратой заявителем потенциальных благоприятных возможностей на получение прибыли. При этом утрата возможности понимается не как утрата конкретных возможностей (которые можно подтвердить и доказать), а как некая общая утрата возможности эффективно осуществлять деятельность и получать соответствующую прибыль.

Позиция коллегии судей ВАС РФ по данному делу выглядит достаточно неоднозначно сразу по нескольким основаниям. Во-первых, далеко не все развитые правопорядки допускают взыскание убытков, связанных с утратой благоприятной возможности. Во-вторых, действующая редакция ст. 15 ГК РФ взыскания такого рода убытков, очевидно, не предусматривает, поскольку понятие упущенной выгоды сформулировано достаточно узко. В-третьих, проект федерального закона о внесении изменений в ГК РФ предполагает внесение изменений в ст. 393 только в части определения размера убытков, однако никак не изменяет ст.15 ГК РФ, содержащую само понятие упущенной выгоды.

Большое количество вероятностных утверждений, положенных в основу такого иска, фактически делает невозможным применение существующей в российском праве концепции причинно-следственной связи как обязательного элемента состава убытков. Вместе с тем очевидно, что именно причинно-следственная связь является, по сути, единственным адекватным инструментом, который способен учесть интересы как причинителя вреда, так и потерпевшего.

Ряд вопросов возникает и в связи с тем, что "Ангентро" заявляет о взыскании убытков на основании ст. 98 АПК РФ, а именно в связи с принятием обеспечительных мер. Действие любых обеспечительных мер потенциально ограничивает права ответчика на совершение определенных действий, доступных иным участникам гражданского оборота. Однако должен ли истец, реализующий предоставленное ему законом процессуальное правомочие заявлять об обеспечении иска, нести риск предъявления к нему требований о взыскании убытков в случае проигрыша иска по любым основаниям? Не слишком ли карательным будет такой подход в отношении лиц, обращающихся в суд исключительно с целью защиты нарушенных прав? Возможно ли в принципе взыскивать в такой ситуации убытки за правомерные по своей сути действия?

С другой стороны, какова вероятность, что лицо, в отношении которого применены меры, действительно воспользовалось бы рыночными механизмами и получило в результате этого прибыль? Возможно ли в принципе исключить все иные факторы, влияющие на бизнес-процессы, и подсчитать неполученный доход, а также установить причинно-следственную связь в такой ситуации?

Таким образом, вопросов возникает более чем достаточно, и потому с большим интересом приходится ожидать рассмотрения дела "Ангентро" на заседании Президиума ВАС и опубликования постановления по нему.

На указанные вопросы так или иначе предстоит ответить членам Президиума ВАС РФ при вынесении Постановления по указанному делу. Можно с уверенностью говорить, что данное постановление, безусловно, скажется на практике применения положений об убытках.

Александр Хренов, партнер юридической компании "Юков, Хренов и партнеры", председатель Комиссии по правам человека Ассоциации юристов России

Взыскание убытков: что и как доказывать. Примеры успешной практики

Основной вопрос: в результате недобросовестных действий директора или причинения вреда другим лицом компания понесла убытки. Что и как нужно доказывать в суде, чтобы возместить расходы, понесенные для восстановления нарушенного права.

Решение: в делах о взыскании убытков с руководителей компаний основная задача состоит в том, чтобы доказать противоправность их поведения. В делах о взыскании ущерба из причинения вреда определяющее значение имеет надлежащая фиксация факта причинения вреда и связанных с этим обстоятельств.

Возмещение убытков – универсальная мера гражданско-правовой ответственности. Ее применяют как в обязательственных правоотношениях, так и в отношениях из причинения вреда. Суды ежегодно рассматривают десятки тысяч подобных дел.

Такие споры отличаются особой сложностью. Они возникают из разных материальных правоотношений и специфичны в доказывании юридически значимых обстоятельств.

Изменения в законодательстве и судебной практике также затронули вопросы возмещения убытков. В Гражданский кодекс РФ добавили статью 393.1 («Возмещение убытков при прекращении договора»). Теперь суды будут применять подходы, которые раньше работали при взыскании убытков по договору поставки, к огромному количеству дел о взыскании убытков, связанных с досрочным прекращением иных договоров (подряда, аренды, оказания услуг и т. п.).

Убытки, причиненные действиями директора

Возможность взыскать убытки с лиц, входящих в состав органов управления юридического лица (далее – директор), подчас остается единственным способом защиты прав участников. Ранее основным инструментом защиты таких прав было оспаривание участниками сделок и решений собраний общества. Этот механизм постепенно утрачивает привлекательность в связи с изменениями закона, которые существенно ограничили эффективность и область его применения.

Судебная практика показывает, что основная сложность состоит в том, чтобы доказать противоправность поведения руководителя – его недобросовестность и (или) неразумность.

Значительным прорывом в правовом регулировании этого вопроса стало постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.13 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление № 62). В нем суд обобщил подход к доказыванию и разъяснил, как распределяется бремя доказывания между сторонами.

Истец должен доказать наличие обстоятельств, которые свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для компании (абз. 3 , 4 п. 1 постановления № 62, п. 5 ст. 10 ГК РФ ). Он представляет в суде доказательства убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, и утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно.

Директор в опровержение должен представить свои пояснения и доказательства. Если он не представит пояснения или они будут явно неполными, не явится по вызову в суд или не представит доказательства с обоснованием своих доводов, это будет основанием для того, чтобы на него переложили бремя доказывания своей добросовестности и разумности. Другими словами, будет презюмироваться противоправность его поведения.

Таким образом, истец, выступая, как правило, менее информированной стороной, должен лишь зародить у суда обоснованные сомнения в добросовестности и/или разумности действий директора. Ответчик, имеющий больше информации, должен мотивированно доказать беспочвенность подозрений истца.

Директор действует не в интересах общества при наличии конфликта между ним, его аффилированными лицами и обществом. Руководитель, пользуясь полномочиями, имеет возможность заключать сделки с самим собой или связанными с ним лицами. В этих случаях возникает конфликт интересов. Закон предписывает, что руководитель должен действовать в интересах общества, но не всегда это так.

Если директор действовал в своих интересах и сделка повлекла убытки для общества, с директора можно взыскать возмещение. К таким ситуациям судебная практика относит случаи, когда директор:
– получает наличные под отчет или снимает деньги со счета компании и не представляет документы о возврате или расходовании средств на нужды общества (определения ВС РФ от 23.07.15 по делу № А07-11350/2013 , от 14.07.15 по делу № А58-7684/2013 );
– перечисляет средства в свою пользу с превышением полномочий. Например, без согласования с обществом увеличивает себе зарплату или возлагает на себя обязанности главного бухгалтера, за которые также начисляет себе зарплату (постановление АС Московского округа от 28.01.15 по делу № А41-35729/14 );
– лично заключает с обществом договор, по которому сам выступает исполнителем, при условии, что у общества нет необходимости в этой сделке. Например, общество само в состоянии выполнить такие работы либо действия, выполняемые исполнителем, входят в круг его обязанностей как директора (определение ВС РФ от 21.07.15 по делу № А53-25249/2013 ).

Заключение сделки без одобрения соответствующих органов юридического лица. Сделки с заинтересованностью и крупные сделки необходимо заключать с одобрения совета директоров или общего собрания участников общества. Также одобрение нужно для сделок, в отношении которых это прямо предусмотрено уставом.

Если директор заключил, к примеру, сделку с заинтересованностью без одобрения общего собрания участников и эта сделка повлекла убытки для общества, с директора можно взыскать их возмещение. При этом необязательно признавать сделку недействительной. Суд не может отказать в иске о взыскании убытков на том основании, что сделка не оспорена (п. 8 постановления № 62 ).

Факт одобрения сделки также не может сам по себе стать основанием для отказа в иске, если сделка действительно причинила ущерб обществу. В этом случае лиц, одобривших сделку, можно привлечь к солидарной ответственности (п. 4 ст. 53.1 ГК РФ ).

Так, Арбитражный суд Уральского округа взыскал убытки солидарно с директора и контролирующего участника. Он отметил, что отчуждение нежилого помещения – основного актива общества по цене в три с половиной раза ниже рыночной говорит о недобросовестности в их действиях. Суд взыскал убытки в виде разницы между ценой продажи помещения по договору и его рыночной стоимостью в размере 11 665 100 рублей.

Дополнительно суд указал, что наличие судебного акта об отказе в признании недействительной сделки по отчуждению помещения само по себе не является основанием для освобождения от ответственности за причиненные убытки (постановление от 09.04.15 по делу № А71-10688/2013 ).

Совершение сделки на условиях, заведомо невыгодных для общества, или с лицом, заведомо неспособным исполнить обязательство. С директора можно взыскать возмещение убытков, когда он заранее, до заключения сделки, знал, что она невыгодна для общества или контрагент не сможет исполнить обязательства (к примеру, это фирма-однодневка).

Так, суд посчитал доказанной недобросовестность директора исходя из следующих обстоятельств. Ответчик (физическое лицо) предоставил обществу заем. В дальнейшем ответчик стал директором общества, но, действуя от его лица, не вернул себе заем. При этом общество имело возможность вернуть его. Бездействие директора повлекло просрочку и как следствие убытки общества в виде уплаченных пеней. Впоследствии с директора взыскали сумму пеней (постановление ФАС Дальневосточного округа от 14.07.14 по делу № А24-4322/2009 ).

Доказывая факт невыгодности сделки, необходимо учитывать обстоятельства, указанные в абзаце 7 пункта 2 постановления № 62:
– невыгодность сделки определяется на момент ее совершения;

– невыгодной могут признать сделку, по которой полученное обществом представление меньше исполненного в два и более раза;
– если убытки связаны исключительно с неисполнением сделки контрагентом, ее могут признать невыгодной, только если директор изначально заключал ее с целью неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

При этом директора могут освободить от ответственности за совершение подобных сделок, если:
– сделка хотя и невыгодна, но она была частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых предполагалось получение выгоды обществом;
– невыгодная сделка заключена, чтобы предотвратить еще больший ущерб интересам общества. Например, директор продал имущество по заниженной цене, чтобы покрыть долги во избежание банкротства при отсутствии других доступных источников финансирования.

Такие основания предусматривает абзац 8 пункта 2 постановления № 62.

Привлечение общества к публично-правовой ответственности в виде штрафа из-за невыполнения требований закона. Когда общество, к примеру, не уплатило налоги в срок, хотя имело возможность сделать это, инспекторы могут начислить штраф. Сумму штрафа участники могут взыскать с директора.

Так, суд пришел к выводу, что директор действовал недобросовестно, так как он не организовал и не обеспечил соблюдение требований промышленной безопасности. Из-за этого общество привлекли к административной ответственности в виде штрафа. Дополнительно суд указал, что директор до привлечения общества к ответственности не представил мотивированных возражений по допущенным нарушениям. Он также не обжаловал вынесенные постановления о привлечении общества к ответственности. В результате рассмотрения дела с директора взыскали убытки в размере штрафа, ранее взысканного с общества (постановление АС Московского округа от 27.04.15 № Ф05-2779/2015 по делу № А41-15774/2014 ).

Чтобы установить факт недобросовестности или неразумности директора, необходимо учитывать не только сам факт привлечения общества к ответственности за совершение правонарушения. Нужно установить, что на момент его совершения не было правовой неопределенности относительно незаконности действий (бездействия) юридического лица (абз. 2 п. 4 постановления № 62 ). Другими словами, если такая неопределенность имела место, действия (бездействие) директора не признают выходящими за рамки обычной хозяйственной деятельности и предпринимательского риска.

До принятия решения, повлекшего убытки, директор не пытался получить необходимую и достаточную информацию. С директора можно взыскать убытки, если перед сделкой он не запросил информацию от контрагента, которая позволила бы заранее предположить убыточность сделки.

Устанавливая неразумность в поведении директора, который не пытался получить необходимую и достаточную информацию перед принятием решения, нужно исходить из масштабов деятельности юридического лица и характера непредпринятого действия (абз. 5 п. 3 постановления № 62 ).

Так, в большой компании непосредственные обязанности руководителя состоят в основном в подборе квалифицированного руководящего персонала и надлежащей организации их работы. Другие функции, например контроль качества работы начальника юридического отдела, главного бухгалтера, выполняют заместители руководителя и иные лица.

Если не предпринятые директором действия по своему характеру не входили в круг его непосредственных обязанностей, в его поведении не будет неразумности в виде принятия ошибочного решения.

Убытки из неисполнения договора поставки

С контрагента можно взыскать возмещение убытков, если он нарушил условия договора поставки (п. 1 ст. 520 , ст. 524 ГК РФ).

Судебная практика выработала подходы в доказывании убытков по этой категории дел. В ближайшем будущем эти подходы суды будут применять по делам о взыскании убытков, связанных с досрочным прекращением и иных видов договоров (подряда, аренды, оказания услуг и т. п.). Это связано с внесением в Гражданский кодекс РФ статьи 393.1 , повторяющей положения статьи 524 ГК РФ.

Из анализа статей 520 , 524 ГК РФ указанные в них возможные убытки можно разделить на два вида.

«Конкретные» – разница цен между:
– действующим, но неисполненным надлежащим образом договором и заключенным взамен него новым договором (замещающей сделкой) (п. 1 ст. 520 ГК РФ ) или
– расторгнутым в связи с допущенным нарушением договором и заключенным взамен него новым договором (замещающей сделкой) (п. 1 , 2 ст. 524 ГК РФ).

«Абстрактные» – разница между ценой товара в договоре и его текущей ценой на момент расторжения договора (п. 3 ст. 524 ГК РФ ).

Единственное отличие между «конкретными» и «абстрактными» убытками – наличие в первом случае заключенной взамен сделки (заменяющего договора).

Доказывание каждого из этих видов убытков обладает своей спецификой.

Как доказать «конкретные» убытки. Кроме подтверждения заключенности и нарушения (расторжения) первоначального договора истцу дополнительно придется обосновать следующие обстоятельства.

Причинно-следственная связь между неисполнением договора и заключением замещающей сделки. Суды признают наличие связи между этими сделками, если замещающая сделка заключена именно после расторжения первоначального договора, но в разумный срок. Это требование прямо предусмотрено для случаев, указанных в пунктах 1 , 2 статьи 524 ГК РФ.

Практика показывает, что это требование также нужно соблюдать и в случае взыскания убытков из нерасторгнутого договора на основании пункта 1 статьи 520 ГК РФ, который формально не содержит это требование (постановления ФАС , Западно-Сибирского округа от 08.11.13 по делу № А45-21062/2012 ).

Категория «разумный срок» всегда оценочна. Из анализа судебной практики можно сделать вывод, что замещающие сделки, заключенные в течение одного-полутора месяцев с момента неисполнения или расторжения первоначального договора, суды признают заключенными в разумный срок (постановления ФАС Волго-Вятского округа от 22.08.13 по делу № А28-9067/2012 , Западно-Сибирского округа от 11.03.14 по делу № А27-5252/2013 ).

Причинно-следственную связь можно доказать и в случае заключения замещающей сделки до расторжения первоначального договора. По общему правилу замещающая сделка должна быть заключена именно после расторжения первоначального договора. Но в некоторых случаях, исходя из фактических обстоятельств дела, суды могут удовлетворить требования, даже если замещающая сделка, по которой приобретены недопоставленные товары, заключена ранее нарушенного договора. При этом сама покупка недопоставленного товара в любом случае должна иметь место именно после нарушения или расторжения первоначального договора.

Разумность цены замещающей сделки. Доказывать разумность цены нужно в силу прямого указания на это в статьях 520 , 524 ГК РФ.

Судебная практика в качестве критерия разумности цены по замещающей сделке признает ее соответствие сложившемуся уровню цен на аналогичный товар в месте исполнения обязательства (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 20.06.14 по делу № А46-9198/2013 ).

Этот подход закрепили и несколько расширили в абзаце 2 пункта 2 статьи 393.1 ГК РФ.

В практике встречаются случаи, когда суд признает разумной цену, указанную в отчете оценщика (постановление Девятого ААС от 17.09.15 по делу № А40-63453/15 ). При использовании такого доказательства указанная цена должна быть определена оценщиком на дату совершения замещающей сделки.

Такая позиция была достаточно спорной в связи с закреплением в части 5 статьи 10 ГК РФ принципа презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий – пока не доказано обратное, цена замещающей сделки должна признаваться разумной.

До недавнего времени суды считали, что это обстоятельство должен доказывать истец. Так, суд указал, что исходя из смысла « статьи 65 АПК РФ, статей 15 и 393 ГК РФ бремя доказывания разумности цены лежит на стороне, заявившей иск о возмещении убытков» (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 13.09.13 по делу № А79-12129/2012 ). Такой подход был основан на судебной практике (постановления ФАС Московского округа от 24.10.12 по делу № А41-11183/12 , Северо-Западного округа от 09.03.11 по делу № А21-4012/2010 ). Его неоднократно поддерживал ВАС РФ (определения от 28.12.12 по делу № А41-11183/12 , 29.06.11 по делу № А21-4012/2010 ).

В 2014 году подход поменялся в связи с принятием постановления Президиума ВАС РФ от 21.01.14 по делу № А40-116623/2012 . В нем указано, что в силу закона суд должен исходить из презумпции разумности цены товара, указанной в замещающей сделке. Эта позиция нашла отражение в последующей судебной практике.

Соответствие параметров товаров по первоначальному договору и замещающей сделке. По замещающей сделке должен быть приобретен товар, аналогичный товару по неисполненному договору по наименованию, количеству и ассортименту. На это неоднократно указывали суды (определения ВС РФ от 26.05.15 по делу № А60-15901/2014 , 08.12.14 по делу № А65-20792/2013 , постановление АС Волго-Вятского округа от 29.10.15 по делу № А28-14398/2014 ).

Незначительные расхождения в этих параметрах, исходя из конкретных обстоятельств дела, допускаются. Но это не должно нарушать причинно-следственную связь между необходимостью заключения замещающей сделки именно в связи с нарушением первоначального договора (постановления АС Западно-Сибирского округа от 10.11.14 по делу № А70-1027/2014 , ФАС Западно-Сибирского округа от 27.08.12 по делу № А27-6805/2011 ).

Как доказать «абстрактные» убытки. В предмет доказывания «абстрактных» убытков входит только факт расторжения договора в связи с его существенным нарушением другой стороной и текущая цена на товар. Это следует из пункта 3 статьи 524 ГК РФ и подтверждается судебной практикой (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 30.09.13 по делу № А45-28711/2012 ).

В зависимости от специфики конкретного товара его текущую цену можно подтвердить следующим образом.

Если товар массовый и широко представлен на рынке, цену можно подтвердить справкой торгово-промышленной палаты по месту исполнения первоначального договора, ответом органа государственной статистики, справкой органа местного самоуправления и т. п. (постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 30.09.13 по делу № А45-28711/2012 , АС Северо-Кавказского округа от 30.09.15 по делу № А32-24249/2014 ).

Стороны заключили договор купли-продажи микроавтобуса по цене 1 595 000 рублей. Покупатель перечислил деньги, но продавец не передал автомобиль. Покупатель отказался от договора, продавец вернул деньги. Автомобиль подорожал до 1 750 000 рублей, и покупатель обратился с иском о взыскании убытков. Справка от официального дилера подтвердила разницу в цене в размере 155 000 рублей. Суд взыскал убытки (постановление Пятнадцатого ААС от 16.05.15 № 15АП-4244/2015 по делу № А32-38959/2014 ).

Если товар высокотехнологичный (например, оборудование) или его реализует ограниченный круг лиц (например, продажа машин и спецтехники официальными дилерами), допустимо представить справки о стоимости этого товара у нескольких официальных продавцов.

Убытки из причинения вреда

Споры о возмещении ущерба из причинения вреда составляют значительную часть в общей массе дел о взыскании убытков. Практика показывает, что истцу будет крайне сложно доказать юридически значимые обстоятельства, если до обращения в суд он своевременно, подробно и надлежащим образом не зафиксировал факт происшествия и повреждения, причиненные имуществу.

Устранить эти упущения в будущем бывает весьма проблематично, а иногда и объективно невозможно. Это может повлечь невозможность доказать как размер ущерба, так и причинно-следственную связь между наступившим вредом и действиями причинителя вреда.

Так, например, потерпевший и причинитель вреда зафиксировали повреждения кабельной линии в акте. В последующем в ходе ремонта выявили дополнительные скрытые дефекты. В первоначальном акте их не было, а новый акт стороны не составляли. В результате суд удовлетворил иск частично, взыскав только стоимость работ по устранению первоначально выявленных повреждений. Суд не признал связь скрытых дефектов с действиями ответчика (постановление АС Северо-Кавказского округа от 21.01.15 по делу № А53-4953/2013 ).

В другом деле потерпевший после происшедшего залива недостаточно подробно составил акт осмотра. Он не указал, какие именно элементы помещения торгового зала повреждены, степень повреждения мебели с указанием идентифицирующих признаков имущества, не составил схемы осмотра с указанием мест размещения мебели в момент затопления, не произвел надлежащим образом подробную фотофиксацию повреждений.

В суде назначили экспертизу, по результатам которой исключили из суммы ущерба множество повреждений, зафиксированных ненадлежащим образом. Суд уменьшил размер изначально заявленного ущерба более чем в 2,5 раза (постановление Второго ААС от 09.09.15 по делу № А29-4203/2014 ).

Чтобы успешно взыскать возмещение ущерба с причинителя вреда, нужно максимально подробно зафиксировать обстоятельства причинения вреда и его последствия. Это зачастую предрешает исход дела. Приведем ряд рекомендаций, выработанных на основе судебной практики.

Зафиксировать обстоятельства можно в акте осмотра (обследования), акте об обнаружении брака, акте о выявленных недостатках в выполненных работах и т. п.

Фиксировать обстоятельства причинения вреда и его последствия совместно с причинителем вреда. Судебная практика показывает, что именно совместная фиксация обстоятельств причинения вреда и его последствий обеспечивает последующее успешное завершение дела (постановления АС Северо-Западного округа от 12.11.14 по делу № А56-76837/2013 , Волго-Вятского округа от 29.10.15 по делу № А43-22663/2014 ). Это обусловлено в первую очередь отсутствием спора о достоверности полученного доказательства в суде.

Важно фиксировать все обстоятельства максимально подробно, лучше с помощью фото- и видеотехники. Качественный фотоматериал позволяет устранить недочеты, неточности и упущения, допущенные при составлении актов.

Фиксировать обстоятельства причинения вреда и его последствия в разумный срок. Зафиксировать все обстоятельства причинения вреда в разумный срок нужно для того, что потом легче было установить причинно-следственную связь между повреждениями и происшедшим событием. Но в любом случае срок нужно исчислять не с момента причинения вреда, а с момента обнаружения потерпевшим этого факта.

В зависимости от конкретных обстоятельств дела указанный срок может существенно различаться. Так, осмотр поврежденного имущества по факту залива обычно проводят в тот же или на следующий день после происшествия (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 17.03.14 по делу № А45-9763/2013 ). В то время как повреждения, причиненные помещению в процессе эксплуатации, в отсутствие текущего ремонта могут быть зафиксированы значительно позже ().

При этом проводить осмотр и экспертизу повреждений, полученных в результате ДТП, по прошествии восьми месяцев суд признал неразумным (постановление Восьмого ААС от 27.08.15 по делу № А70-5345/2015 ).

Заблаговременно извещать причинителя вреда о времени и месте обследования. Суд обычно не принимает в качестве достоверного доказательства односторонний акт, составленный потерпевшим в отсутствие извещения причинителя вреда (постановления ФАС Дальневосточного округа от 25.06.13 по делу № А51-17078/2012 , Семнадцатого ААС от 14.11.13 по делу № А50-5931/2013 ).

Уведомление причинителю вреда нужно направить заблаговременно. После получения уведомления у него должно остаться достаточно времени, чтобы подготовиться и прибыть на место осмотра. Уведомление нужно направить так, чтобы в суде можно было подтвердить факт его получения адресатом (например, письмом с описью и уведомлением). Даже если причинитель вреда уклонится от участия в осмотре, вероятность взыскания ущерба в полном объеме существенно возрастет (постановление ФАС Поволжского округа от 30.07.13 по делу № А65-23607/2012 ).

Если у потерпевшего недостаточно опыта или знаний, чтобы самостоятельно грамотно зафиксировать обстоятельства причинения вреда и его последствия, нужно обратиться к экспертам и проводить осмотр с ними. Это уместно, например, если повреждено сложное оборудование.

Привлечь к процедуре фиксации незаинтересованных лиц и экспертов. На момент осмотра причинитель вреда может быть неизвестен либо может не участвовать в осмотре или не подписать акт осмотра. Чтобы уменьшить риск признания судом одностороннего акта недостоверным и недопустимым доказательством, целесообразно привлечь к проведению осмотра незаинтересованных лиц. Например, собственников или арендаторов соседних помещений, представителей эксплуатирующей организации, представителей органов власти и т. п. (постановление Пятнадцатого ААС от 10.10.13 по делу № А53-34890/2012 ).

Максимальная тщательность и осмотрительность при фиксации факта и обстоятельств причинения ущерба, а также данных о поврежденном имуществе, характере повреждений и других обстоятельствах облегчит доказывание факта наличия ущерба и его размера.

Убытки в связи с принятием обеспечительных мер

Для возмещения убытков помимо прочих обстоятельств необходимо доказать противоправность поведения причинителя вреда. При этом в предусмотренных законом случаях вред, причиненный правомерными действиями, также подлежит возмещению (п. 3 ст. 1064 ГК РФ ). В частности, можно требовать возмещения вреда, причиненного применением обеспечительных мер (п. 1 ст. 98 АПК РФ , ст. 146 ГПК РФ ).

До недавнего времени основной сложностью в таких делах была правовая неопределенность относительно того, нужно ли доказывать противоправность поведения истца при заявлении им ходатайства о принятии обеспечительных мер. Судебная практика по этому вопросу была противоречива.

Ряд судов придерживался мнения, что это обстоятельство в силу пункта 3 статьи 1064 ГК РФ не подлежит доказыванию (постановления АС Уральского округа от 23.12.14 по делу № А76-16423/2013 , ).

Другие суды отмечали – если не будет доказано, что иск был заведомо необоснован и подан исключительно с целью причинения вреда (ст. 10 ГК РФ ), заявление истца о применении обеспечительных мер нельзя расценивать как противоправное поведение. В иске о возмещении убытков, причиненных применением обеспечительных мер, отказывали (постановления АС Уральского округа от 23.12.14 по делу № А76-16423/2013 , ФАС Северо-Западного округа от 11.12.13 по делу № А56-44387/2006 ).

Верховный суд РФ, возможно, поставил точку в этом вопросе. В сентябре 2015 года он указал, что в предмет доказывания по иску о возмещении убытков, причиненных в связи с обеспечением иска, не входит установление виновности инициировавшего принятие обеспечительных мер лица, поскольку право на возмещение соответствующих убытков основано на положениях пункта 3 статьи 1064 ГК РФ (определение ВС РФ от 14.09.15 № 307-ЭС15-3663 по делу № А56-17785/2014 ). После этого определения судебная практика может прийти к единообразному подходу.