Риски технологического отставания от развитых стран, экологические вопросы и громадный потенциал по применению технологий ВИЭ стимулируют российское правительство к первым шагам по созданию отрасли возобновляемой энергетики в России, в то время как весь остальной мир уже находится на траектории устойчивого роста новой отрасли.
Первая попытка создания нормативно-правовых основ для развития ВИЭ в РФ была предпринята в 1999 году, но тогда соответствующий закон был отклонен по причине политического и экономического кризиса. Только через 8 лет, в 2007 году, были приняты поправки в Федеральный закон «Об электроэнергетике», где в качестве одной из мер поддержки возобновляемой энергии предлагалось выплачивать ценовые надбавки к равновесной цене электроэнергии на оптовом рынке электрической энергии и мощности (ОРЭМ).
Но этот механизм так и не заработал на практике в силу юридических и технических сложностей реализации и возможного влияния на цены для потребителей. Впоследствии он был заменен на механизм договоров о предоставлении мощности генерирующих объектов возобновляемых источников энергии (ДПМ ВИЭ), с помощью которых объекты ВИЭ ежемесячно получают фиксированную плату за установленную мощность, что существенно отличается от схем поддержки используемых в большинстве стран мира.
Создание этого механизма стало возможным в силу особенностей российского рынка, где наряду с выработанной электроэнергией оплачивается и установленная мощность электростанций. Кроме того, российское правительство, используя эту особенность, контролирует объем мощности ВИЭ, а также устанавливает среднесрочный ценовой показатель по предельным капитальным затратам и минимально допустимый уровень коэффициента использования установленной мощности (КИУМ) энергоустановок, что позволяет минимизировать влияние на цену электроэнергии для потребителей. Фактически для создания системы поддержки понадобилось долгих 14 лет, за которые в мире было построено более 60% функционирующих сегодня объектов ВИЭ. Пока мы готовили документы, в мире сформировалось целая отрасль возобновляемой энергетики.
В 2013 году был принят механизм стимулирования использования возобновляемых источников энергии на ОРЭМ, а цель по доле ВИЭ в электроэнергетике была установлена на уровне 2,5% к 2024 году. Хотя на фоне достижений и общемировой динамики развития ВИЭ планы России смотрятся более чем скромно, все же старт внедрению возобновляемой энергетики в нашей стране был дан, но с очень серьезным опозданием и существенным отличием от целевых показателей зарубежных стран по доле ВИЭ в энергобалансе в средне- и долгосрочной перспективе.
Принятые инициативы стали первым этапом внедрения и развития возобновляемой энергетики в нашей стране. Но эти меры государственной поддержки сложнее мировых аналогов и уже недостаточны для широкомасштабного внедрения ВИЭ: локализационные требования высокие, а мощности, выставляемые на конкурсы, в разы ниже, чем в других странах.
Сама по себе идея локализации не является уникальной – это стандартное требование многих национальных программ поддержки ВИЭ, однако, в Бразилии и Турции, например, предлагается внедрять локализацию для освоения больших рынков. Если общий объем проектов возобновляемой энергетики в России предлагается довести до уровня в 5,5 ГВт, то в Бразилии и Турции только в ветроэнергетических проектах инвесторы могут построить не менее 15 ГВт и 20 ГВт соответственно.
Разумеется, для крупных вендоров на больших объемах стоимость локализации менее ощутима и целесообразна в силу эффекта масштаба производства. Создание локализационных производств требует больших стартовых инвестиций, которые придется распределить на относительно малый объем продукции, что напрямую влияет на рост себестоимости российских ветротурбин. Даже здесь с крупными игроками рынка с объемом ввода объектов возобновляемой энергетики до 10 ГВт/год мы по-разному смотрим на развитие рынка.
Достаточно жесткое требование в России к обеспечению уровня локализации производимого оборудования ВИЭ, по мнению участников рынка, является серьезным барьером. Например, для ветрогенерации данный показатель увеличивается ступенчато с 25% в 2016 году до уже 65% в 2019 году (рисунок 2). Фактически, для рынка ВИЭ России, который по объемам микроскопически мал по сравнению с другими странами, глобальные вендоры, которые владеют технологиями, а также российские технологические партнеры должны развернуть полноценную отрасль производства компонентов генерирующих установок возобновляемой энергетики в кратчайшие сроки.
Учитывая сложности с достижением целевой степени локализации оборудования, инвесторы также принимают на себя и значительные риски в случае невыполнения такого условия: к ним применяются значительные штрафные коэффициенты к расчетной величине платы за мощность (для ВЭС – 0,45, для СЭС – 0,35). Это существенно ухудшает экономику проектов и практически ведет к потере средств инвесторов. Тем не менее, при всех сложностях реализации программы, шаг в направлении развития возобновляемой энергетики в нашей стране сделан, что гораздо лучше, чем просто стоять на месте.
Специфика российской действительности заставляет внутренних и внешних инвесторов брать на себя необоснованно высокие риски развития ВИЭ в нашей стране. Это может послужить стимулом для финансирования проектов в других странах со стабильной стратегией поддержки, использующей отработанные во всем мире механизмы. Чтобы не упустить открывающиеся перед Россией возможности сформировать совершенно новую индустрию возобновляемой энергетики с ясными перспективами и огромным потенциалом, необходимо постоянно держать руку на пульсе рынка.
Со стороны органов власти необходимо совершенствовать систему поддержки, учитывая опыт других стран и мнения основных игроков, создавать бизнес механизмы поддержки ВИЭ и формировать устойчивую саморегулируемую динамично развивающуюся систему, где сам рынок будет задавать темп внедрения возобновляемой энергетики в России без особой необходимости преодолевать регулятивные и процедурные барьеры.
Огромное влияние на экономику проектов ВИЭ в России оказывает тот факт, что существующие нормы технического регулирования делают невозможным прогнозирование сроков согласования проектной документации, реализации проектных решений, что ведет к существенному, неоправданному удорожанию проектов строительства новых видов генерации, в частности ветроэнергетических станций.
Одной из ключевых проблем является то, что в соответствии с действующими нормами к ветротурбинам, которые представляют собой весьма высокую конструкцию (башня турбины – не менее 80-90 м, а также лопасть длиной 50-60 м), предъявляются требования как к высотным зданиям и сооружениям (как например, небоскребы Москва-сити или дымовые трубы). В результате такого подхода типовой проект ветропарка (как это фактически происходит за рубежом) превращается в объект, требующий отдельного детального рассмотрения, с предъявлением нерелевантных требований по обеспечению устойчивости конструктивных элементов, заимствованных из высотного строительства. Это приводит к тому, что фундаменты российских ветропарков обойдутся инвестору в 1,5-2 раза дороже, чем в Европе, вследствие необходимости перепроектирования и перерасхода материалов, а на прохождение согласований может потребоваться 2-3 дополнительных месяца.
Характерная для российской энергетики деталь – 100% резервирование на случай ремонтов основной линии дает почти двукратное завышение стоимости решений по выдаче мощности по сравнению с европейскими проектами. Но ВИЭ в силу своей специфики в принципе не могут гарантировать постоянное производство электроэнергии – ветер то есть, то нет. В случае ремонтных ситуаций проще было бы временно приостановить станцию, чем сооружать еще одну дорогостоящую линию электропередач.
Так как ВЭС по действующим нормам – это промышленное предприятие, то согласно строительным нормам проектирования автодорог на территории предприятия должны быть проложены дороги, соответствующие по качеству дорогам общего пользования – широкие, асфальтированные, с насыпью и водоотводными канавами, и трубами дренажа, знаками и дорожной разметкой. И это для тех дорог, которые фактически будут загружены только в момент строительства ВЭС. В период эксплуатации по ним будет ездить разве что пара легковых автомобилей с персоналом ветростанций. Поэтому в практике строительства зарубежных ВЭС используются гравийные и даже грунтовые дороги, если они обладают необходимой несущей способностью. Что в разы дешевле асфальта, и совершенно не влияет на безопасность эксплуатации ветропарков.
Перспектива масштабного строительства проектов ВИЭ в РФ требует от российских профильных ведомств пересмотреть действующие нормативно-правовые акты, относящиеся к сфере строительства и эксплуатации объектов, чтобы привести их в соответствие с принятыми международными практиками и стандартами, с целью исключения избыточных требований и неоправданного завышения стоимости строительства объектов ВИЭ.
На столь небольшом по мировым меркам рынке Российской Федерации возобновляемая энергетика в среднесрочной перспективе не успеет достигнуть уровней стоимостной конкурентоспособности с традиционными видами генерации, паритета по LCOE (паритет нормированной стоимости электроэнергии).
По оценкам экспертов, это произойдет в период 2025-2030 годы, то есть соответствующие рыночные стимулы для внедрения возобновляемой энергетики в РФ сформируются только после окончания программы ДПМ ВИЭ – после 2024 года. Продление мер поддержки – жизненно важное решение для данной отрасли.
Для возобновляемой энергетики нужен долгосрочный сигнал, что данное направление в нашей стране будет и дальше развиваться за горизонтом 2024 года. Но простой расчет показывает, что уже на начальном этапе – на уровне программных документов, регулирующих энергетическую политику России, очевидно расхождение в целях и задачах развития ВИЭ.
Согласно Энергостратегии к 2035 году в Российской Федерации должно появиться 8,5 ГВт генерирующих объектов ВИЭ, из которых 5,5 ГВт уже будет введено к 2024 году. Таким образом, темпы ввода новых объектов (3 ГВт за период 2024-2035 годах) после окончания программы будут снижаться. Это означает, что созданные по программе ДПМ мощности с потенциалом выпуска до 800 МВт/год объектов ВИЭ (500 МВт/год ветряных, 300 МВт/год солнечных электростанций) и способные обеспечить не менее 10 ГВт прироста ВИЭ в России, в период 2024-2035 годы будут не загружены полностью или будут простаивать.
Это совершенно недопустимо для рынка возобновляемой энергетики, который будет развиваться в мире опережающими темпами ближайшие десятилетия. Нужно не только сохранить, но и увеличить в РФ динамику внедрения ВИЭ за горизонтом 2024 года. Мы не можем стоять в стороне от происходящего процесса трансформации мировой энергетики, драйвером которого являются возобновляемые источники энергии. Не обращать внимания на очередной тренд развития мировой энергетики, как это произошло со сланцевой революцией, переформатировавшей глобальные энергетические рынки, мы себе позволить не можем. Когда развитые страны уже прошли первый этап и вышли на иную траекторию развития, мы еще находимся в стадии принятия решения: быть ли широкомасштабному внедрению ВИЭ в России или нет.
Но даже на начальном этапе развития возобновляемой энергетики Российская Федерация обладает необходимым научно-техническим и промышленным потенциалом почти по всем технологиям ВИЭ. Нам есть, что предложить миру: новые конструкции, современные материалы, силовая электроника, системы управления, программное обеспечение, технологии строительства и так далее, мы можем быть конкурентоспособны в этих направлениях. Россия может и должна быть интегрирована в глобальную цепочку добавленной стоимости в отрасли ВИЭ, быть ее частью.
Опыт таких стран, как Испания, Индия, Китай и другие, показывает, что трансфер передовых технологий возобновляемой энергетики послужит катализатором дальнейшего интенсивного развития отрасли ВИЭ, обладающей большим мультипликативным эффектом: создания новых высокотехнологичных рабочих мест, снижения выбросов загрязняющих веществ, экономии на потреблении энергоресурсов, стимулирования спроса на отечественную продукцию машиностроения и услуги по строительству генерирующих объектов.
Развивая ВИЭ, мы создаем в России параллельно две новые высокотехнологичные отрасли: производство оборудования и машиностроение для возобновляемой энергетики, а также строительство и эксплуатация подобных объектов. Единственным правильным решением в этом случае будет отбросить все сомнения и создавать масштабную и перспективную отрасль возобновляемой энергетики, нарабатывать и развивать компетенции в этой области, встраиваться в глобальные производственные цепочки и быть одним из основных игроков на мировом рынке ВИЭ.
Минэнерго предприняло новую попытку изменить основной механизм возврата инвестиций в новую генерацию - договоры на поставку мощности. Первую попытку, растягивавшую договоры с 10 до 15 лет и снижавшую ежегодный объем выплат по ним, отрасль заблокировала. Теперь ведомство предлагает более сложную схему, которая формально сохраняет срок договоров, но, по оценке участников рынка и экспертов, представляет собой, по сути, легализацию первого варианта реформы. Энергетики также боятся, что у них будет меньше гарантий возврата инвестиций.
МОСКВА, 3 декабря (BigpowerNews) Сегодня правительство вернется к обсуждению проблемы сроков и условий договоров поставки мощности (ДПМ, основной механизм возврата инвестиций в генерации), рассказали «Коммерсанту» три источника в отрасли. На совещании у вице–премьера Аркадия Дворковича могут принять проект постановления правительства, предложенный Минэнерго 10 октября и меняющий схему расчетов с владельцами новых ТЭС. Как следует из документа, пишет «Коммерсант» десятилетний срок повышенных платежей по ДПМ не будет меняться (сейчас по ним выплаты за мощность для новых ТЭС в несколько раз выше, чем у остального рынка), как и период окупаемости 15 лет. Но основное различие в размере выплат - на поздних сроках. Сейчас максимальные платежи компании должны получать с седьмого по десятый год работы станции (по сути, это сдвинутая на более ранний срок выплата за период с 11–го по 15–й год работы). Теперь такого повышения не будет, а в следующие пять лет доходы новой генерации будут каждый год устанавливаться заново - по правилам ДПМ и с учетом фактической прибыли на рынке электроэнергии (продажа реально выработанных киловатт–часов). Замглавы Минэнерго Вячеслав Кравченко в письме в аппарат правительства утверждает, что вносятся лишь «технические изменения». Но реально предложение Минэнерго означает растягивание выплат на 15 лет, считает источник газеты в отрасли. Перезаключение договоров не предполагается, а право регуляторов ежегодно пересматривать выплаты ставит под вопрос окупаемость проектов, заключает он.
ДПМ, подписанные в 2010 году, обещают ускоренный возврат инвестиций с доходностью около 14% годовых и штрафы за опоздания. Но осенью 2013 года при замораживании тарифов монополий ФСТ и Минэкономики предложили изменить договоры, напоминает издание. Как сообщалось в январе, Минэнерго хотело продлить выплаты по ДПМ до 15 лет, что, согласно анализу «Совета рынка», снизит платежи потребителей в 2014–2022 годах, но повысит в 2024–2032 годах, когда общие платежи по ДПМ должны вырасти с 2,65 трлн до 3 трлн руб. В ФСТ и Минэкономики поддержали идею Минэнерго.
Та схема вызвала разногласия среди участников рынка. Снижение средней конечной цены на электроэнергию составит всего 0,2 процентного пункта в 2016 году и 0,9 процентного пункта в 2017 году, говорили в НП «Сообщество потребителей электроэнергии» и предлагали компенсировать повышенные выплаты из ФНБ. Против были и те генераторы, кто зависел от заемного финансирования и не был связан с крупными банками, поясняет источник «Коммерсанта» в отрасли, в их числе «Квадра», Сибирская генерирующая компания, КЭС. При продлении ДПМ многим пришлось бы договариваться о новых условиях кредитования. В итоге Аркадий Дворкович поручил принять решение набсовету «Совета рынка», где фактически заблокировали пересмотр, рекомендовав сохранить десятилетний срок ДПМ.
Новые изменения механизма ДПМ позволяют корректнее рассчитывать цену, считают в Минэнерго. В ФСТ и Минэкономики подтвердили, что знакомы с предложениями Минэнерго, но свою позицию не объяснили. В НП «Совет производителей энергии» видят в схеме Минэнерго риск пересмотра решений правительства при очередном сдерживании энергоцен, поскольку закреплять параметры в самих ДПМ не планируется. Наталья Порохова из ЦЭП Газпромбанка, мнение которой приводит «Коммерсант», считает, что Минэнерго пытается фактически легализовать 15–летний срок ДПМ, совокупные платежи по которому выше, чем в десятилетнем варианте, без переподписания договоров. Этот вариант еще более рискованный для инвесторов: нет гарантий, что правила не изменятся. «Постоянство условий реализации проектов ДПМ являлось залогом эффективности этого механизма»,- соглашаются в КЭС. Директор НП «Сообщество потребителей энергии» Василий Киселев замечает, что, «несмотря на мнение рыночного сообщества, Минэнерго предлагает фактически продлить срок действия условий ДПМ с 10 до 15 лет с увеличением объема доходов генерирующих компаний за счет остальной экономики на сумму около 323 млрд. руб. плюс к уже установленным 1,8 трлн руб.», пишет «Коммерсант».
С 2022 года в России может начаться масштабная модернизация теплогенерации за счет реализации программы ДПМ-2. Минэнерго РФ уже сформировало предварительные критерии отбора проектов, которые будут реконструироваться за счет рынка, то есть потребителей. Как отмечают эксперты, учитывая колоссальный возраст и износ ТЭЦ, именно в Тюменскую, Челябинскую и Свердловскую области могут быть направлены основные средства. В качестве основных претендентов на финансирование участники рынка называют ПАО «Фортум» (контролируется финским концерном Fortum) и ПАО «Т Плюс» Виктора Вексельберга . Отдельные станции этих компаний были введены еще в 30-40-х годах XX века. По замыслу, сам по себе ДПМ-2 не должен повлечь негативных тарифных последствий для рынка, хотя эксперты говорят о том, что реализация программы наложится на другие факторы, которые снова взвинтят цену на мощность. По мнению аналитиков, за счет отказа от ДПМ-2 можно было «дать хотя бы немного воздуха потребителям» и нивелировать рывок тарифов 2017 года.
Правительство РФ определило базовые принципы механизма отбора проектов реконструкции ТЭЦ в рамках программы ДПМ-2 до 2030 года. Согласно позиции Минэнерго РФ, анализ ценовой ситуации на оптовом рынке электроэнергии (мощности) (ОРЭМ) показал, что дополнительное финансирование проектов реконструкции станций возможно только после 2021 года. В этой связи первые вводы в эксплуатацию по ДПМ-2 могут начаться уже с 2022 года.
Свердловская ТЭЦ ПАО «Т Плюс»
Напомним, в России завершается программа ввода генерирующих мощностей по договорам о предоставлении мощности (ДПМ). По данным Минэнерго РФ, на сегодняшний день введено в эксплуатацию 127 энергоблоков, что составляет 93,4% от общего количества объектов, предполагаемых к вводу в рамках ДПМ. Механизм гарантирует возврат средств инвесторам, строящим новые электростанции, за счет повышенных платежей за мощность на оптовом рынке. К прочему, такие блоки не участвовали в КОМ и отбирались по умолчанию. Сейчас, с учетом завершения программы ДПМ, на оптовом рынке высвободятся значительные средства, которые правительство намерено перераспределять.
В качестве основных элементов программы ДПМ-2 Минэнерго РФ называет конкурентный отбор проектов, которые будут жестко квотироваться. На данном этапе предлагается ограничить ежегодный ввод мощности не более 4 ГВт во избежание резких скачков цены на мощность. При этом принять участие в отборе сможет лишь генерация, выработавшая парковый ресурс не менее чем на 125%, то есть станция должна использоваться на 25% больше срока эксплуатации. Также показатель востребованности объекта за последние 2 года должен составлять не менее 60%.
Отбор проектов на реконструкцию будет организован на конкурентных принципах, основным из которых станет совокупное снижение стоимости проектов для потребителей. Также при отборе должна учитываться стоимость проекта в соотношении с прогнозной выручкой от реализации тепла. К прочему, в скором времени будут разработаны типовые проектные решения и их стоимость на основании независимой экспертизы. При этом участники рынка смогут отойти от типовых решений и применять более дорогостоящие решения за свой счет.
Как и в случае с первой программой ДПМ, государство намерено контролировать обязательства генерирующих компаний по вводам, а при их нарушении получать дополнительную плату за мощность генераторы не смогут. В случае попадания в программу собственник мощностей будет обязан эксплуатировать оборудование в течение 15 лет с даты ввода. Возврат инвестиций осуществляется за те же 15 лет, исходя из базовой доходности, установленной правительством.
По данным исследования «Фонда энергетического развития», наиболее критическая ситуация, связанная с износом теплогенерации, складывается в регионах УрФО, где к 2020 году 48% мощностей ТЭЦ (около 7 ГВт) достигнут паркового ресурса. Аналогичные проблемы эксперты видят в Южном и Приволжском федеральных округах, где в ближайшие 5 лет потребуются инвестиционные решения по 43% действующих ТЭЦ (2 и 8,2 ГВт соответственно). При этом в 18 субъектах РФ к 2020 году доля мощностей ТЭЦ, по которым надо принимать инвестиционные решения в ближайшие 5 лет, превысит 50% от существующей, а кое-где достигнет 75-87%.
Тюменская ТЭЦ-1
Из городов УрФО крупные ТЭЦ, в которые могли бы быть вложены средства по ДПМ-2, работают в Челябинске, Тюмени и Екатеринбурге. Среди основных претендентов на включение в программу ДПМ-2 эксперты называют наиболее старые тепловые станции, принадлежащие ПАО «Фортум», ПАО «Т Плюс», а также «РУСАЛу»: Богословская ТЭЦ (1944 г.), Свердловская ТЭЦ (1932 г.), Первоуральская ТЭЦ (1956 г.), Челябинская ТЭЦ-1 (1942 г.), Челябинская ТЭЦ-2 (1962 г.) и Тюменская ТЭЦ-1 (1960 г.),
Как рассказал «Правде УрФО» директор по экономике и тепловым узлам ПАО «Т Плюс» Александр Вилесов , до 2035 года замещения потребуют порядка 30-40 ГВт устаревших тепловых мощностей по всей России.
«Очень важно и позитивно, что есть понимание необходимости фокуса новой модернизации на теплофикационных мощностях. В этом ее принципиальное отличие от программы ДПМ-1, сосредоточенной исключительно на электрический рынок. Мы рассчитываем принять самое серьезное участие в новом механизме – у нас порядка 3 ГВт мощностей, по которым нужно будет принять решение в ближайшее время, выводить их или модернизировать. Конкретный состав программы новой модернизации для ПАО «Т Плюс», а также ее стоимостные параметры будут прорабатываться после окончательного принятия регуляторики по новому механизму. От нее же зависит влияние на потребительские цены – но, учитывая, что программа ориентирована на долгосрочную перспективу, вряд ли стоит ожидать какого-то взрывного роста», – заявил топ-менеджер «Т Плюс».
Тем не менее, как пояснил «Правде УрФО» директор «Фонда энергетического развития» Сергей Пикин , на данный момент сказать со 100% уверенностью, какие объекты уже могут претендовать на долю пирога за счет ОРЭМ, очень сложно.
«Актуальный анализ состояния отрасли должен провести «Системный оператор ЕЭС». От того, к каким выводам он придет, и будет зависеть перераспределение средств. К прочему, во многом программа ориентирована на повышение эффективности: некоторые советские станции еще могут работать, но их КПД слишком низок в сравнении с современным оборудованием», – отметил Сергей Пикин.
Также пока не ясен объем нагрузки, который ляжет на потребителей. Исходя из требования президента РФ, реализация ДПМ-2 не должна привести к негативным тарифным последствиям. Однако даже если ДПМ-2 и не приведет к росту цены на мощность, в отрасли существует целый ряд факторов, который, так или иначе, приведет именно к таким последствиям. Среди них эксперты называют субсидирование Дальнего Востока, колоссальный ввод атомной генерации и объектов так называемой «зеленой энергетики».
ЧТЭЦ-1
К прочему, участники рынка говорят, что оформленные Минэнерго РФ критерии пока еще проходят обсуждение. «Споры ведутся по принципам и критериям отбора: определены только основные параметры, которые требуют конкретизации. Речь идет о том, чтобы условия включения в программу не были дискриминационными, чтобы максимально количество объектов могло в нее попасть, но при этом молодые станции туда не допускались», – уточнил в диалоге с «Правдой УрФО» руководитель одной из генерирующих компаний.
«Хотели, как лучше, а получилось, как всегда» эта приписанная Виктору Степановичу Черномырдину цитата как нельзя лучше подходит для проекта ДПМ.
Для того что бы понять почему большинство генератов в последнее время теряют в цене необходимо вспомнить историю программы ДПМ.
Система договоров на поставку мощности, ДПМ, была разработана как ответ на угрозу дефицита энергомощностей в экономике.
«Крест Чубайса»: график, который показывает кризис с наличием генерирующих мощностей уже во второй половине 2000-х годов.
В 2006 году рост энергопотребления составил беспрецедентные в истории новой России 4,6%. Эту цифру взяли как прогноз, и Генеральной схемой размещения объектов электроэнергетики был утверждён средний рост на уровне 4,3% в год. На основе этого прогноза была сформирована программа строительства новых мощностей. Суть ДПМ заключается в том, что инвестор обязуется в указанные сроки ввести в строй определённый объём генерации. Взамен он получает гарантию возврата инвестированных средств через повышенную стоимость продаваемой мощности в течение 10 лет. Невыполнение взятых на себя обязательств предусматривает жёсткие санкции. По программе ДПМ уже построена большая часть объектов. В результате установленная мощность энергосистемы страны только за счёт проектов ДПМ увеличилась на 31 ГВт.
Реализация проекта привела к неожиданной проблеме - мощности в экономике стало слишком много. Всё дело в том, что прогноз относительно будущего роста объёма отпуска электроэнергии при обсуждении программы делался на основании достаточно быстрых прогнозных темпов роста потребления, с учётом стагнации в экономике прогноз потребления разошёлся с фактом в 2017 году примерно на 25%.
Слишком много генерации невыгодно иметь ни потребителям, ни генераторам. Потребители вынуждены оплачивать избытки, а генераты готовы работать по любой цене, даже в убыток.
Проанализировав обстановку на рынке и изучив недочеты прошлой программы, Минэнерго решилось на новый этап обновления мощностей, получивший название «ДПМ-штрих».
Дело в том, что даже после первой ДПМ российская генерация требует дальнейшего обновления - при среднем возрасте 34 года немецкие электро- и теплостанции моложе наших на 11 лет, а китайские - и вовсе на 23 года. Стало очевидно, что без новой модернизации более 50% мощностей ЕЭС России переступят 50-летний порог к 2029 году.
При разработки программы ДПМ-штрих были учтены недостатки ДПМ. Например, ДПМ строились не всегда с полноценным анализом того, где и что необходимо построить. В результате часть новых объектов оказались недостаточно востребованы. ДПМ-штрих предполагает конкурентный отбор по годам, при этом инвестор должен будет априори заявить определенный набор мероприятий по модернизации, и будет нести ответственность за невыполнение этих обязательств. Так-же стоит отметить что базовую норму доходности для инвесторов, участвующих в новой программе модернизации энергомощностей, предлагают установить на уровне 12%.
Многие инвесторы начали выходить из бумаг ГЭХа, Русгидро, Энел, на новости о скором конкурсе по отбору объектов модернизации, так как эти компании основные претенденты на участие в программе. На мой взгляд участие в проекте модернизации наоборот должно быть позитивом для компании, т.к. будут обновлены старые мощности за счет потребителей. Да, капекс вырастит, но если вы долгосрочный инвестор, это не должно вас сильно расстраивать, т.к. после ввода новых мощностей пойдет увеличенная доходность. Естественно существуют риски, но после анализа ошибок ДПМ-1 они должны свестись к минимуму.
Перейдем к анализу ОГК-2.
ОГК-2 последняя из дочек ГЭХа, которая начала вводить дополнительные мощности в эксплуатацию. При этом инвестиционная программа была закончена в 2017 г., а потоки платежей по ДПМ будут продолжаться еще 5-7 лет с пиком в 2022 г.
С 2011 г. по 2015 г. свободный денежный поток был отрицательный, что объясняется большими инвестиционными затратами.
Поскольку компания выбрала долговую модель финансирования инвестпрограммы долг компании значительно вырос. В 2010 г. чистый долг ровнялся 10 млрд. р. в 2016 г. увеличился до 62,5 млрд. р.
Долг компании в структуре обязательств занимает ключевое место. Пик пришелся на 2015 г. он равнялся 72 млрд. р.
На конец 2017 г. компания снизила чистый долг до 54 млрд. р. Процентные расходы по кредитам в 2017 г. откусили от чистой прибыли 5.5 млрд р.
Стоит также отметить, что объем новых мощностей, согласно инвестпрограмме ОГК-2, был самый большой среди дочек ГЭХа – 4 ГВт. При этом к 2019 г. у ОГК наберется всего около 25% установленной мощности старше 45 лет. Именно они должны будут модернизироваться согласно обсуждаемой новой программе ДПМ2.
По некоторым оценкам модернизация 4,7 ГВт устаревшей мощности потребует от компании 141 млрд руб. капвложений, которые она намеревается осуществить в течении 8 лет (в среднем по 17,5 млрд в год). Для сравнения EBITDA в 2017 г. – 26,8 млрд руб.
В сочетании с ростом выручки от ввода новой мощности по ДПМ свободный денежный поток в 2019 г. и после может остаться на положительном уровне, а затем дальше продолжит рост по мере увеличения EBITDA. Пик платежей по программе ДПМ придется на 2022 г. начало платежей по ДПМ-штрих начнется с 2022 г.
С падением котировок и увеличением чистой прибыли, дивидендная привлекательность бумаги становится все лучше и лучше. Сейчас компания платит 25% от ЧП по МСФО.
Из плюсов можно отметить что, программа модернизации ДПМ-штрих позволит обновить мощности компании за счет потребителей. Выручка компании за счет программы ДПМ будет расти еще лет 5-7, резкого падения после этого не будет, т.к. к тому времени пойдут выплаты по программе ДПМ-штрих. Компания продолжит сокращать долговую нагрузку и увеличивать выплату дивидендов.
Основным риском я вижу переизбыток мощности на рынке. В 2010 г. у ОГК-2 коэффициент использованной мощности равнялся 53%, сейчас он равняется 38%.
В заключение приложу сравнительные диаграммы по отрасли.
Программа модернизации объектов энергогенерации по схеме ДПМ-штрих требует тщательной разработки критериев отбора. Главные задачи, кроме требования продления ресурса - добиться повышения экономической и экологической эффективности генерации при соблюдении условия роста стоимости электроэнергии не выше инфляции.
Комитет Государственной Думы по энергетике провел «круглый стол» на тему: «Модернизация объектов электрогенерации: источники финансирования». Предметом обсуждения стала программа привлечения инвестиций в модернизацию российской генерации.
Сегодня средний возврат оборудования в отрасли составляет 34 года, более 30% оборудования старше 45 лет. В ноябре 2017 г. по итогам совещания у Президента РФ была в целом одобрена новая программа модернизации на основе ДПМ (договоров на предоставление мощности), известная как ДПМ-штрих. Первая программа ДПМ, запущенная в ходе реформы электроэнергетики, позволила обновить около 15% всей установленной мощности электрогенерации в стране. Сейчас проекты ДПМ в основном завершены или подходят к завершению.
Открывая мероприятие, председатель комитета по энергетике Павел Завальный заявил: «Прежде всего, важно определиться не просто с критериями отбора объектов для модернизации, но и с объемом мощностей, которые необходимы электроэнергетике для удовлетворения спроса на тепло и электроэнергию в среднесрочной перспективе, с учетом имеющейся на сегодня избыточной мощности и значительного потенциала развития распределенной энергетики. Мнения экспертов отрасли по этому вопросу расходятся. Нужно понять, какую конфигурацию генерации мы хотим получить, какое должно быть соотношение централизованной и распределенной энергетики, различных видов генерации, что делать с неэффективными мощностями, как и когда выводить их из употребления.
При этом важно определить критерии модернизации. Есть опасения, что программа в ее нынешнем виде даст продление ресурса крупных традиционных электростанций, но не принесет повышения эффективности. В наших условиях, когда энергоресурсы для генерации стоят значительно ниже, чем в той же Европе, а цена на энергию для конечных потребителей вполне сопоставима с европейской, прямого экономического смысла вкладываться в повышение эффективности у генераторов нет. На мой взгляд, обязательным условием вложения средств в модернизацию генерации по схеме ДПМ-штрих должно быть повышение ее экономической и экологической эффективности как минимум на 20% и более. Иначе конкуренция среди потенциальных участников будет идти по критерию меньшей цены, а не большей эффективности. Но такая модернизация за счет потребителя не имеет смысла».
Заместитель министра энергетики РФ Вячеслав Кравченко отметил, что решение об использовании механизма ДПМ-штрих основано на тщательном анализе той рыночной среды, которая сложилась в результате реформы электроэнергетики. «Конечно, в вопросе финансирования модернизации генерации можно идти более «правильным» рыночным путем, но результаты, ценовые последствия таких решений в условиях того несовершенного рынка, который мы имеем, боюсь, не устроят никого» - подчеркнул он.
По мнению министерства, при консервативном сценарии развития спроса на электроэнергию риски возникновения дефицита могут появиться уже в 2023-25 годах. Объем необходимой модернизации составляет порядка 40 гВт. Величина средств, которые высвобождаются по программам ДПМ в действующих тарифах с 2021 года, и могут быть направлены на новую программу, оценивается Министерством энергетики в 3,5 трлн. руб. к 2035г. При этом необходимо в первую очередь финансировать модернизацию тепловой генерации, а все остальные виды - АЭС, ГЭС, станции на ВИЭ, должны быть допущены к программе по остаточному принципу.
Важно, чтобы в программе ДПМ-штрих были учтены недостатки ДПМ. Например, ДПМ строились не всегда с полноценным анализом того, где и что необходимо построить. В результате часть новых объектов оказались недостаточно востребованы. ДПМ-штрих предполагает конкурентный отбор по годам, при этом инвестор должен будет априори заявить определенный набор мероприятий по модернизации, и будет нести ответственность за невыполнение этих обязательств.
Ключевым условием запуска программы, поставленным Президентом РФ, является неувеличение платежей потребителей выше инфляции. По мнению министерства, речь идет о конечной цене на энергию, при этом стоимость энергии на оптовом рынке также не должна расти выше инфляции.
Заместитель начальника управления регулирования электроэнергетики ФАС России Максим Головин подчеркнул, чтодля соблюдения данного условия необходимо провести предварительную оценку социально-экономических последствий запуска программы ДПМ-штрих по годам, с учетом уже имеющихся нерыночных доплат (поддержка развития АЭС, ВИЭ, мусоросжигающих заводов, регионов Дальнего Востока и так далее).
Заместитель директора департамента Минэкономразвития РФ Андрей Габов озвучил ряд отличий в подходе его министерства к программе ДПМ-штрих. Прежде всего, по мнению Минэка, к программе должны быть допущены не только ТЭС, но и другие генераторы - АЭС, ГЭС, ВИЭ. Кроме того, министерство полагает, что конкурс проектов должен быть проведен по всем объектам сразу, чтоб добиться максимальной конкуренции, а к отбору проектов на этапе сравнения по капитальным затратам привлечь к их рассмотрению потребителей энергии.
Одной из наиболее острых тем для обсуждения на круглом столе стала тема критериев отбора проектов для участия в модернизации. Заместитель директора департамента Министерства промышленности и торговли Российской Федерации Олег Токарев отметил, что одним из важнейших должна быть значительная, до 80%, степень локализации оборудования ТЭС в целом, модернизирующихся по программе ДПМ-штрих. Задачи значительного повышения экологичности и эффективности оборудования могут быть достигнуты через обязательство использовать только оборудование, соответствующее уже разработанным справочникам наилучших доступных технологий. Соответствующее российское оборудование уже существует и внесено в эти справочники. Помимо прочего, использование данных критериев даст мультипликативный эффект и для смежных отраслей, прежде всего, энергетического машиностроения.
Заместитель директора Института проблем естественных монополий Александр Григорьев предложил обратить внимание на критерии отбора по виду топлива. Связано это, прежде всего, с теми рисками, которые возникают из-за снижения конкурентоспособности угольной генерации при имеющихся ценах на газ на внутреннем рынке и неразвитой межтопливной конкуренции. Иначе можно потерять угольную генерацию, что ощутимо ударит по угольной отрасли в целом и может привести к потенциальному росту социальной напряженности в угледобывающих регионах страны.
Генеральный директор НП Сообщество потребителей энергии» Василий Киселев поставил под сомнение сам подход, при котором модернизацию генерирующих мощностей фактически вновь должны оплачивать не энергетические компании, а промышленные потребители. Генерирующий комплекс, по его мнению, имеет достаточные ресурсы для обновления мощностей в рамках действующих рыночных механизмов и значительный потенциал для повышения собственной эффективности. Сегодня уже существуют механизмы, которые позволяют поставщикам получать достаточные объемы маржинальной прибыли в секторах РСВ, КОМ и на рынках теплоснабжения, и некоторые из них уже проводят техническое перевооружение за их счёт. Дополнительные возможности для инвестиций в тепловую генерацию должна дать и утвержденная в прошлом году модель ценообразования по методу «альтернативной котельной». В предлагаемом виде, по мнению Василия Киселева, программа может негативно сказаться на стоимости электроэнергии для промышленных потребителей, а значит, конкурентоспособности российской экономики, привести к консервации технологической отсталости тепловой генерации, снижению привлекательности высокотехнологичных инвестиций в нее, а также будет способствовать ускорению ухода потребителей на собственную генерацию.
Руководитель направления «Электроэнергетика» Энергетического центра СКОЛКОВО Алексей Хохлов акцентировал внимание участников круглого стола на недостаточном учете потенциала развития распределенной энергетики. Складывается впечатление, что ни основные игроки отрасли, ни регуляторы в принципе не берут в расчет мировой тренд изменения парадигмы развития энергетики и роли в этом распределенной энергетики и других новых технологий. Они не учитывают их потенциала, выбирая путь наращивания мощностей традиционных крупных электростанций. По мнению Энергоцентра СКОЛКОВО, необходимо признать распределенную энергетику важным элементом развития электроэнергетики России, активно задействовать ее возможности в программах развития электроэнергетики регионов, проводить сравнительный анализ проектов по модернизации крупной генерации и развития распределенных энергетических ресурсов, включить соответствующие проекты в контур механизмов рынка мощности, а также снять барьеры и ограничения на пути создания и функционирования объектов распределенной энергетики.
Также в ходе круглого стола свою позицию по проблеме финансирования модернизации объектов генерации озвучили представители компаний отрасли: ПАО «РусГидро», ПАО «Россети», ПАО «Т Плюс», ПАО «Татэнерго», ООО «Газпромэнергохолдинг», ПАО ТГК-14, группы РЕНОВА.
Подводя итог дискуссии, первый заместитель председателя комитета по энергетике Сергей Есяков выразил надежду, что представители федеральных органов исполнительной власти прислушаются ко всем аргументам, высказанным участниками и экспертами отрасли, потребителями энергии, и значительно усовершенствуют перечень критериев отбора проектов для программ ДПМ-штрих, в том числе внеся в него участие инвесторов, собственников объектов генерации в программах модернизации не менее 50%, а также сделают акцент на процедурах реальной конкуренции. Только так можно будет решить основные задачи - добиться повышения экономической и экологической эффективности генерации при соблюдении условия роста стоимости электроэнергии не выше инфляции.
