Бывают книжки, о которых всю жизнь мечтаешь, но которые словно уже есть. Стоят где-то на невидимой полке, и кажется - только руку протяни. Проходят годы, а их все нет и нет. И вот ты уже не знаешь, как быть, и думаешь, и собираешься было сделать их сам, а руки все не доходят, да и образа внятного все нет и нет. А книжка возьми да и выйди в свет. И это - праздник.
«История старой квартиры» (художник Аня Десницкая, автор текста Александра Литвина, издательство «Самокат») - как раз такая книга. Энциклопедия русской жизни одного семейства в одной квартире на протяжении века, нарисованная в мельчайших подробностях, где каждый разворот - эпоха, поколение жителей, их разговоры, утварь, одежда. Слово и изображение здесь неразделимы. В отличие от своих западных прототипов (в основном иллюстрированных книг для детей таких издательств, как Usborne или Dorling Kindersley ), это не только энциклопедия, но и своего рода роман, фамильная сага, семейный портрет в интерьере. Безупречная вербальная и визуальная стилистическая выверенность этой книги ставит ее в ряд большой литературы, при том что жанр ее определить непросто.
Рисованный роман? Путеводитель по времени?
Пока Трезорки и Николки первых страниц не подозревают о том, что ждет их на следующих, в доме снует прислуга и топится печь, перчатки Елены Николаевны соседствуют со шляпой Марии Николаевны и с пенсне Ильи Степановича, мы, как читатели булгаковской «Белой гвардии», невольно переносимся туда, приникаем к этому уюту и спешим согреться, хотя нам уже печально известно, что будет с нами (история-то про нас) на следующих страницах.
Визуальное решение книги - огромные развороты-разрезы внутренней жизни квартиры - это прежде всего эффект присутствия. Документально подробные, тщательные и при этом живые, в чем-то почти детские по манере (повествователь же - ребенок, и все дано его глазами), эти исторические, сменяющие друг друга в разные годы срезы жизни одной квартиры и населяющих ее персонажей сразу помещают читателя-зрителя внутрь. Такая манера изображения и повествование от первого лица не позволяют рассматривать происходящее с холодным любопытством энтомолога. Один только свет на стенах делает отстранение невозможным.
Самокат
Сочетание наглядности хода времени и каждый раз нового детского взгляда на него с эффектом читательского погружения сообщает книге об истории одной интеллигентской московской квартиры огромный массовый потенциал отождествления читателя-зрителя если не напрямую с героями, то с окружающими их вещами и знаками эпохи. Что-то похожее проделывает в своих романах Улицкая, бережно воссоздавая персонажей и микромир своего узкого круга, который в итоге оказывается интересен массовому читателю и востребован им.
Как известно, герои больших романов начинают жить своей, отдельной от автора, жизнью. Говорит Аня Десницкая, художник и своего рода режиссер этого проекта:
«Для меня это были отчасти воспоминания о семейной истории, а отчасти - чуть-чуть игра в кукольный театр, где ты расставляешь персонажей по сцене. Удивительно, как персонажи зажили отдельной жизнью - наверное, так всегда происходит, но для меня это первый опыт. <…>
Мне кажется, что эта книга в итоге - повод для разговора с ребенком. У меня был летом с ней связан очень интересный опыт: я сидела и рисовала иллюстрацию про 70-е годы, а рядом сидел мой восьмилетний племянник и задавал вопросы про то, что я рисую. О чем мы только не поговорили! И о демонстрации 1968 года, и о “голосах”, и о самиздате, и об эмиграции. Это был именно разговор, который вытекал из нарисованного: а это что такое? а как? а почему? При этом мы оставляем пространство для читателя: совсем не обязательно рассказывать об этом - мне кажется, читатели могут зацепиться за что-то совсем другое, например: а у нас тоже был такой сервант! А у бабушки был такой портфель! И, мне кажется, это хорошо - что, возможно, книга заставит людей рассказывать свои семейные истории - может, и те, которые никто никогда не рассказывал».
В одной из главных сцен фильма Кесьлёвского «Двойная жизнь Вероники» героиня, наконец встретившая незнакомца, которого так долго искала, не зная, с чего начать этот главный разговор, вытряхивает содержимое своей сумочки на кровать, а затем берет предмет за предметом и рассказывает про каждый из них. Нечто похожее делают и авторы «Истории старой квартиры». Вместо масштабных полотен они начинают с подробного перечисления картонок, крышечек от кефира, примусов и елочных игрушек, и из этого рождается масштабное полотно не только жизни одной семьи, но и двадцатого века огромной страны.
«Я надеюсь, что эта книга поможет родителям и детям говорить друг с другом об истории семьи, а еще для меня это был повод подумать о том, зачем мы рассказываем детям и что. <...> Мы очень старались достоверно воспроизвести повседневность, и тут большое спасибо Историчке, которая стала для меня прямо вторым домом, разным научным трудам, воспоминаниям, консультантам и так далее. Все ошибки исключительно наши, увы, без них не обходится, но, мне кажется, дух времени нам удалось передать.
То, что история происходит не где-то там, а с тобой и твоей семьей прямо у тебя в квартире, - это, мне кажется, основная мысль книги. <...> Для нас по возможности точное воспроизведение прошлого - и в рисунке, и в слове - было с самого начала задачей, которая, с одной стороны, невыполнима, с другой стороны - главная. Поэтому в какой-то момент мы пришли к идее художественных кусочков с рассказчиком-ребенком. Никто не лжет так, как очевидец, недаром историки не любят мемуаристов. Тут мы использовали прием ненадежного рассказчика, потому что ребенок замечает больше, чем взрослые, но не все ему понятно, а чаще всего взрослые стараются что-то от него спрятать. Ребенок легко поддается влиянию пропаганды, это тоже для нас было важно, что взгляд во многом не критический...» (Александра Литвина, автор).
Отдельно хочется сказать про выбор имен (и тут тоже на ум приходят вершины: набоковский список одноклассников Лолиты) и точность реплик:
«- Никифоровна пошла открывать и только громко охнула, а из прихожей прямо в гостиную - в бурках, в шинели - вошёл папа! (1914)
Николка всё кашляет, третий день у него жар. Мама побежала на Самотёку, позвать врача - извозчика не нашла, трамваи не ходят. Пришёл доктор Игнатов, старый папин товарищ. Покачал головой: “Пневмония. Но рекомендовать нашу больницу вам не могу - хаос и неразбериха. В палатах - сыпняк. А у сиделок каждый день, изволите ли видеть, то собрания, то митинги”. (1919)
Ну и буза была сегодня! Пошёл я на кухню, посмотреть, нет ли чего пошамать. А мамка там бельё стирала, заругалась: “Чего без дела шляешься? Садись с Тонькой задачки решать!” Только тут мадам комиссарша на кухню выплыла и давай на докторшу, Ленниколавну, орать: мол, та её новёшенькие шёлковые чулки своим примусом сожгла. А не вешай свои чулки над чужими примусами! (1927)
По коридору прошло сразу несколько пар сапог. Нет, всётаки не телеграмма. Наверно, товарищи по работе? Федя плакал всё громче, наконец тётя Маруся взяла его на руки, и он затих. За стеной, у Орликов, чтото упало и разбилось. А потом я уснула. Утро было самое обычное, но все почемуто притихли. За завтраком я не доела кашу, но мама мне ничего не сказала. Дедушка с папой не стали спорить, кто первым будет читать газету. (1937)»
Годы идут. Цифры меняются местами. Вот уже детский дневник 1973-го:
«На свадьбу половина их курса пришла, и вся Танина родня приехала из посёлка Безбожник. Стол расставили через две комнаты, табуретки с кухни принесли, у соседей стулья и тарелки выпросили. С одного края стола гармонист наяривает, с другого - Элвис Пресли “на костях”! А дядя Фридрих со своими друзьями пошёл покурить на лестницу. И я за ними потихоньку, ведь если заметят - прогонят: “Не для твоих ушей”. Фридрих пока у нас живёт, потому что хочет уехать. Насовсем. За границу. А его не выпускают. Только об этом говорить нельзя. И про то, что он на машинке под копирку печатает, тоже нельзя...»
На полях рисунки: машинка «Эрика», тарелка плова, пластиковые пупсы, портреты Сахарова и Солженицына, билеты на Таганку, пылесос «Сатурн» и «17 мгновений весны» по телевизору.
А в давно уже коммунальной квартире жизнь идет дальше своим чередом. Гена и Таня вернулись из Юрмалы, сосед отдыхает после ночной смены, а Гуля и Равиль прыгают по кроватям...
«Это беспрецедентный “замах” на аудиторию и на смыслы: рассказать историю России за последние сто лет так, чтобы она была понятна взрослым и детям, не искажена, не переписана “под власть”, максимально нейтрально - а только так и можно говорить об истории - и в то же время по-человечески трогательно. Это - история глазами детей, которые еще маленькие и могут быть только ее свидетелями, а часто становятся основными ее жертвами, но наивность и отсутствие страха (по незнанию) помогают им выживать и сохранять веру в лучшее там, где взрослые ломаются. Это - отличный пример того, как правдиво и последовательно рассказывать детям, которые должны готовиться стать создателями, вершителями истории, о прошлом - тактично, доказательно, так, чтобы они обязательно поняли, что абсолютной правды в истории нет, но есть закон и наивысшая ценность, которая должна оставаться мерилом всех поступков, - жизнь и достоинство человека» (Ирина Балахонова, главный редактор издательства «Самокат»).
Сегодня запрос на историческую достоверность предельно обострен. Но это должна быть правда с именами и лицами. Недаром именно сейчас мы - свидетели невероятной истории Дениса Карагодина, чьими усилиями ахматовское «хотелось бы всех поименно назвать» вдруг получает иное звучание. Это не только «Возвращение имен», где посмертно кухарка соседствует с маршалом. Это имена и тех, чьими руками это соседство было обеспечено. Государство впервые оказывается не неодушевленной машиной, а людьми, сделавшими невозможное с другими людьми. Сам лексический набор, описывающий это, устарел: слово «репрессии» уже ничего не значит, тогда как список имен как факт и жанр значит очень много.
Много лет назад, когда наша семья переехала в старую квартиру на Большой Садовой, наши родители затеяли ремонт и стали отдирать старые обои. Под ними вскоре обнаружились газеты, которыми была обклеена вся комната, со сводками с фронтов Первой мировой. (Дом как раз и был 1914 года постройки.) Это мучительное и в то же время захватывающее чувство ощущения себя современником по мере отдирания накрепко склеенных годами замалчивания, манипуляций и просто забвения слоев исторической памяти и есть главный внутренний двигатель этой книги. «История старой квартиры», я уверена, - важное событие не только ярмарки non / fiction . Этой детской книге обещано большое будущее.
А если так, то, может быть, и ее читателям?
Александра Литвина, Анна Десницкая. История старой квартиры. - М.: Самокат, 2017. 56 с., илл.
Эту книгу я увидела на ярмарке детской книги в Болонье, потом заметила на книжной выставке в Лондоне. И каждый раз я не могла от нее оторвать ни рук, ни глаз. Теперь она наконец-то в моей библиотеке, и я могу рассказать о ней подробней.
“История Старой Квартиры” – это просто монументальная книга! Это полностью проиллюстрированная историческая энциклопедия, рассказанная на примере жителей одной Московской квартиры на протяжении 100 лет с 1902 по 2002 года. Это большое качественное издание в твердом переплете, с хорошей бумагой и отличной цветопередачей. Такую книгу очень приятно держать в руках и разглядывать.
Что меня в ней так сильно зацепило?
Во-первых , это совершенно необычное ведение повествования, где переплетаются не только жизни людей, но и жизни предметов, и жизнь самой квартиры. Это настоящая визуальная библиотека всего, что было на протяжении 100 лет. В какие игрушки играли, что носили, о чем говорили, что пели, что читали, что ели, чего боялись, к чему стремились. Это книга, в которую можно нырнуть с головой, и действительно прочувствовать и пережить, и даже немножечко понять все перипетии прошедшего столетия. В ней есть душа и атмосфера того времени. Тех времен.
Во-вторых – это просто титанический труд иллюстратора, и я, как профессионал, не могу не оценить весь масштаб проделанной работы. Я даже не говорю о том, как это все можно отрисовать и разработать стилистически и композиционно. Я говорю об огромной исследовательской работе, которую нужно было провернуть, чтоб максимально реалистично и достоверно рассказать всю Историю. Я снимаю шляпу. Респект!
Так вот, создали этот шедевр Аня Десницкая (иллюстратор) и Александра Литвина (автор текста). У Ани есть прекрасный БЛОГ , в котором она подробно рассказывает о своей работе и о процессе создания своих книг. Очень рекомендую. Начитавшись ее блог, я набралась смелости, и написала Ане лично, попросив дать мне интервью для нашего сайта. Она согласилась, и радости моей не было предела!
Надеюсь вам тоже будет интересно узнать, что же за человек скрывается за этой фантастической работой. Так что знакомьтесь – это Аня.
1 – Расскажите немного о себе. Где родились, где живете, когда начали рисовать? Что для вас – рисование?
Я родилась и до сих пор живу в Москве. Мое детство прошло в самом центре, по ночам мы могли услышать бой курантов, а из окна было видно задворки Большого театра. Квартира была очень смешная: это был кусок, отрезанный от многокомнатной дореволюционной квартиры: нам досталось две комнаты, очень длинный коридор и кухня, в которой не было окна на улицу, зато было небольшое окно к соседям. До сих пор меня вдохновляет старая, исчезающая, иногда смешная, иногда трогательная, иногда нелепая Москва. Мы жили очень тесно, поэтому мама старалась найти нам много занятий вне дома, и мы постоянно чем-то занимались: художественные студии, занятия в музеях, гимнастика, фортепиано. Довольно быстро стало понятно, что все, что связано с рисованием, это мое, а все, что с музыкой – сестры. Для меня в детстве рисование было радостью и возможностью материализовать то, что придумывается в голове, рассказать какие-то свои истории и проиллюстрировать прочитанные.
2 – Есть ли у вас художественное образование, и считаете ли вы его наличие необходимым в профессии иллюстратор?
Я закончила Московский Университет Печати, факультет графических искусств – это факультет, который с 20-х годов 20-го века выпускает художников книги. В “Полиграфе” (так называют наш вуз с тех пор, как он был не универститетом, а Полиграфическим институтом), я получила очень важную базу, общее представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. Я думаю, что художественное образование может помочь иллюстратору быстрее дойти до нужной цели, потому что рядом с тобой есть учителя, которые знают к ней короткий путь и могут помочь. Другое дело, что высшее художественное образование совершенно не гарантирует, что эти учителя окажутся рядом с тобой. Но конечно же, на самом деле художественное образование совершенно не обязательно, Один из самых значимых современных российских иллюстраторов – Виктор Меламед – не имеет художественного образования. Из более молодых иллюстраторов, не имеющих фундаментального художественного образования, могу назвать Тима Яржомбека и Ольгу Езову-Денисову.
3 – Когда и с чего началась ваша карьера иллюстратора?
Если говорить именно о профессии, а не просто о любви к иллюстрации, то это произошло так: я защитила диплом (это была небольшая книжка-картинка по стихотворению Осипа Мандельштама “два трамвая”) и выложила его в жж, в сообщество kidpix. Там его увидели несколько российских издательств, и они предложили мне его издать. Я выбрала издательство “Самокат”, потому что еще со студенческих лет мечтала рисовать для них.
4 – Какими материалами и в каких техниках вы работаете?
Последние несколько лет я работаю в смешанной технике: я рисую от руки рисунок (раньше я рисовала тушью и пером, теперь перешла на линеры), потом сканирую его и дорабатываю в фотошопе (иногда очень сильно). И в фотошопе же раскрашиваю. На самом деле, я долго шла к этой технике, и это непростая история: дело в том, что у меня с первого курса была такая проблема – я не могла хорошо нарисовать иллюстрацию начисто. Я рисовала хороший живой эскиз, а когда начинала его превращать в законченную картинку, выходило плохо, зажато, замученно и неинтересно. Мне всегда было страшно испортить иллюстрацию, и поэтому ничего не выходило. В итоге диплом я делала в сложной технике: я выстраивала объемные декорации и фотографировала их – тут если ошибся, можно легко все исправить. Потом я делала книжки в технике коллажа – там тоже легко исправлять: оторвал бумажку, приклеил другую. Но я очень люблю детали и подробности, а коллаж для этого не подходит. И в итоге я пришла к такой технике, где я с одной стороны рисую руками, а с другой фотошоп помогает мне исправлять ошибки и не бояться.
5 – Как к вам “пришел” проект “История Старой Квартиры”?
В издательстве “Самокат” мне предложили подумать, какую бы книгу я хотела для них проиллюстрировать. Я некоторое время подумала и поняла, что это должна быть книга про историю семьи на протяжении двадцатого века – что с ней происходит, кто-то рождается, кто-то умирает, кто-то эмигрирует, кого-то арестовывают. Но мне не хватало чего-то, что бы объединило это все – и ту-то мне и пришла в голову идея, что все это должно происходить на протяжении века в одном пространстве – в пространстве старой квартиры, которая в итоге и стала главным персонажем книги.
6 – Вы помните, что вы подумали или почувствовали, когда поняли, какой огромный труд предстоит?
Я поняла и почувствовала, что это будет интересно. Книжку я делала не одна – автор текста – Саша Литвина, с которой мы до этого уже вместе делали книгу про транспорт. Я знала, что вместе мы справимся.
7 – Сколько времени у вас ушло на создание этой книги?
Полтора года, от самых первых эскизов до сдачи в печать.
8 – Предполагали ли вы, что книга станет такой успешной?
Нет! Мы с Сашей надеялись, что это будет интересно, но я, если честно, боялась, что это будет такая книжка “для своих”. Здорово, что я ошибалась 🙂
9 – Что было самое сложное в работе над книгой, и что было самое легкое?
Самое сложное в эмоциональном плане – конечно же развороты про 1937 год и про войну. Было очень тяжело погружаться в этот материал (а мы старались погрузиться глубоко – читали письма, газеты, материалы, смотрели фотографии, слушали музыку, объявление Левитана о начале и конце войны). С технической точки зрения было сложно искать материалы про 1919-1937 годы: очень мало информации о простом быте. Мне повезло, в дневниках Марины Цветаевой я нашла подробное описание ее быта в 1919 году, по нему и рисовала эту картинку. Для 1937 года, помню, мы долго искали, как могли выглядеть тапочки. Нашли в итоге в журнале “Крокодил”! самым легким было рисовать иллюстрациии, где дело происходит после 1973 года – там уже интуитивно понятно, как все должно выглядеть и где это искать.
Пока что я делаю небольшую книжечку для зарубежного издательства – для меня это новый опыт, интересно, что получится. А с осени, я надеюсь, мы с издательством “Самокат” начнем новый большой проект, какой – пока не скажу.
11 – Что вы думаете о современной иллюстрации? Особенно о детской иллюстрации.
В этом году я впервые поехала на – самое большое событие, посвященное исключительно детской иллюстрации. Там как раз можно посмотреть, что происходит в мире современной иллюстрации. Мне очень понравилось то, что я увидела 🙂 Мне показалось, что есть тенденция к минимализму и простоте, а также к некоторой “рукодельности”: книжка может быть нарисована и на компьютере, но там должна быть какая-то “ручная” теплота.
12 – Чем, на ваш взгляд, отличается наша (страны бывшего СССР) иллюстрация от международной? И отличается ли она чем-то вообще?
Сложный вопрос! Сравнивая то, что я увидела в Болонье с тем, что есть в России, я бы сказала, что западные иллюстраторы (и издатели) в массе своей смелее, чем российские.
13 – Кто ваши любимые иллюстраторы? Кто вас вдохновляет? У кого вы учитесь?
Так много замечательных иллюстраторов, и некоторыми просто восхищенно любуешься, а другим завидуешь: эх, вот бы я это нарисовала!
Просто любуюсь я иллюстрациями этих художников:
мой учитель, Борис Диодоров
Манон Готье, иллюстратор из Испании, которая делает чудесные коллажи
Сара Фанелли, у нее тоже невероятные коллажи
Владимир Лебедев, классик советской иллюстрации
А глядя на работы других художников, думаю, что хорошо бы это нарисовала я:
Сюзанна Ротраут Бернер
Madalena Matoso
Bernardo P. Carvalho
14 – Что вы посоветуете начинающим иллюстраторам?
Не бояться, побольше рисовать (например, отличное упражнение “50 набросков в день”, про него писала когда-то в своем жж Яна Франк), и не бояться экспериментировать и искать то, что подходит вам.
Вот и все. Надеюсь вам было интересно. Мне – ну просто очень и очень! Если у вас есть еще какие-то вопросы к Ане, которые я не задала, пишите пожалуйста в комментариях . Она будет читать эту статью, и я думаю, обязательно вам ответит. А я в очередной раз, хотела бы выразить свое уважение и восхищение ее таланту и трудолюбию. Очень бы хотелось как-нибудь лично познакомиться 🙂
И самое главное – РЕПОСТ очень приветствуется! Поделитесь вдохновением со своими друзьями 🙂
Староновогодний пост ностальгии и воспоминаний
Александра Литвина, Анна Десницкая
История старой квартиры
Недетский разговор про историю нашей страны. Через маленькие трагедии и радости обычных людей. Через вещи, забытые на пыльных антресолях.
Каждая страница - это целая эпоха, со своими маленькими радостям и печалями, и главным персонажем этой книги является время.
Большая просторная квартира московского доктора. 12 октября 1902 года.
Новая квартира пахнет свежей краской клейстером и воском. Московская семья Муромцевых устраиваетяс в новой квартире.
... нас всех наверное ждет много счастья
Но мы уже знаем что будет - будет 1914, и глава семейства станет военным врачом на фронте, революция превратит уютную квартиру в коммуналку, из которой в 37 начнут по ночам исчезать соседи, а еще через пару лет окна квартиры перечеркнут крест–накрест белые полосы, и будет новый год 1941 года в опустевшей квартире и будет Победа, и Гагарин...
Каждая эпоха. Каждый жилец оставяляет свой след в этой квартире и вот уже это не коммуналка, а московское кафе "Старая квартира" где празднуют 92 года Бабмуси
Но пока маленькая девочка Маруся Муромцева радуется подаркам. И папа вернулся с фронта. И следующий год будет просто замечательным, ведь по другому просто не может быть.
...и нас всех, наверное, ждет много счастья
Под Новый год в издательстве детской литературы "Самокат " вышла книга "История старой квартиры". Зачем говорить с детьми об истории страны, в том числе и о далеко не приглядных ее страницах, говорим с иллюстратором Анной Десницкой и автором книги Александрой Литвиной
От авторов:
Говорят, что прошлое - чужая страна. Но так ли это? Ведь прошлое - повсюду, оно никуда не исчезает. Многие вещи в наших домах хранят историю семьи. А через историю семьи - историю страны. Каждый ребёнок однажды задаётся вопросом, кто были его дедушки и бабушки, как жили его родители, когда были маленькими, какое отношение к нему имеют люди на старых семейных фотографиях. И сами вопросы, и наши ответы на них - важный этап взросления. Рассказывая о личной и семейной истории, мы вводим детей в большой мир, объясняем им, кто мы такие. В иные времена о многих событиях и даже людях в семейной истории приходилось молчать.
Дети, давно уже ставшие взрослыми, с сожалением признаются: "мне об этом ничего не рассказывали", "о нём (о ней) никогда у нас не говорили". И сейчас порой к таким историям бывает трудно подступиться. Наша книга может подсказать вам темы для такого разговора.
В нашей книге нет секретов. На протяжении целого столетия мы были желанными гостями в квартире Муромцевых в одном из старых московских домов. В их радостях и потерях, надеждах и разочарованиях отразилась история страны. Как и у любой семьи, которой выпало жить в ХХ веке. А песни по радио, книги и одежда в шкафу, скудная или обильная еда за семейным столом - свидетели порой более правдивые, чем сами люди. Нужно только прислушаться к их рассказам. Что мы и сделали и передали читателям без утайки. Чтобы совершить путешествие в прошлое - в страну, откуда родом мы все.
Книга цепляет. Рассматривать ее можно бесконечно, каждый раз находя что то новое.
Обычный диван.
И диванные разговоры. Такие разные и такие одинаковые.
Иллюстратору книги - Анне Десницкой
вместе с автором текстов Александрой Литвиной
удалось
сделать почти невозможное - практически каждый находит в ней что то родное и до боли знакомое.
Когда министр образования на полном серьезе говорит о необходимости мифов в истории, когда истории пытаются заменить очередной государственной идеологией, а учебники истории переписываются «по новым стандартам» каждые десять лет, хочется, чтобы была сохранилась альтернатива. Не потому, что именно она нас не устраивает, а потому, что как–то все слишком часто меняется, и последние сто лет – совсем не в нашу пользу. Заучивая даты и фамилии из учебников, попадаешь в пространство Большой истории, которая всегда делается чужими руками – и чужими жизнями, и легко узнается по словам: влияние, расширение территории, борьба с врагом, защита национальных интересов.
После прочтения Квартиры с полок достаются семейные альбомы. На фонтанке есть отличное интервью с создателями книги - работа над ней шла полтора года, и это будет посильнее Фауста Гете.
Старый Новый год лучшее время вытащить пыльные семейные альбомы и рассказать мелким
о том кем были, поговорить о том чему ни один учебник истории не сможет научить. Может попробуем?
Пост объявляется староновогодним - доставайте свои семейные реликвии, делитесь историями.
Кроме родственников, прототипами персонажей часто становились герои фильмов и известные личности. Например, прообразом художника Серго стал скульптор-авангардист Вадим Сидур, студент Костик - из фильма «Покровские ворота», товарища Орлика, комиссара из Наркомпроса, художница сначала рисовала со Швондера, вернее, Романа Карцева, сыгравшего Швондера в фильме «Собачье сердце», но потом было решено, что Орлик будет похож на молодого Свердлова.
«Аня Десницкая - это Аня Муромцева, а я - Саша Муромцева, - рассказывает Александра Литвина. - Нас Аня нарисовала точно как на наших детских фотографиях. У меня во втором классе были вот такие забавные хвостики».
Очередная масштабная яркая работа художника Ани Десницкой и писателя Александры Литвиной «История старой квартиры» поддерживает тренд, заданный издателями детских книг в последние пару лет, - интерес к истории повседневности советского и отчасти дореволюционного периода. Перед читателем разворачивается панорама событий в большой московской квартире с 1902 по 2002 гг. В начале века это, как водится, дом для одной семьи, в середине – типичная коммуналка, а через сто лет – уютное кафе.
Как и в предыдущей книге тех же авторов, здесь в глазах рябит от мелочей и подробностей, кажется, авторы задались целью найти и показать все хоть сколько-нибудь значимые предметы каждого периода времени и почти достигли её. На разворотах книги последовательно разворачиваются панорамы с изображением той самой квартиры в разные моменты времени, этакие «семейные открытки», на которых видны будни и праздники жителей разных комнат, например, эпизод из жизни коммунальной кухни или одно Рождество 1914 года, и коллажи, состоящие из вещей и предметов. Для последних художник сначала искал, затем рисовал много-много аутентичных времени предметов, а после составлял из них сложные композиции, где в музейном порядке располагались монеты, оловянные солдатики, армейские сапоги, посуда, мебель и десятки других вещей.
Книга выполнена в смешанной технике. Яркие рисунки с контуром, обведённым тушью, как и в работе «Метро: на земле и под землёй», чередуются с коллажами, составленными в основном из таких же рисунков, только очень маленьких, изображений предметов, кое-где дополненных пожелтевшими вырезками из газет, фотографиями, сканами писем и других раритетов, вроде билетов 1973 года в Театр на Таганке или машинописной копии стихотворения Иосифа Бродского.
Работа над книгой продолжалась полтора года, авторы обращались за консультациями к специалистам музеев и библиотек, а также к многочисленным друзьям и знакомым, которые могли подсказать особенности конструкции печки в квартире старой постройки или пылесоса «Сатурн» 1973 года выпуска.
Анастасия Архипова «Самокатовская «Квартира» - большая удача. Анна Десницкая много вложила в эту работу. Получилось очень содержательно - художественный образ плюс масса познавательного материала»
Дарья Герасимова
«Продолжением темы погружения в историю страны стала и книга Александры Литвиной «История старой квартиры» с рисунками Анны Десницкой, выпущенная издательством «Самокат» и посвящённая «нашим бабушкам и дедушкам». Книга рассказывает и показывает, как жила обычная квартира в течение последнего столетия. Как менялись люди, населявшие её, появлялись новые жильцы, уплотнялись, исчезали, уходили старые. Каждый новый период жизни квартиры открывается рассказом одного из детей, живущих в ней в это время. А потом - рассказ от лица автора дополняет его повествованием о времени, о политике, о предметах, которыми люди пользовались тогда каждый день.
Это книга для неторопливого чтения, рассматривания иллюстраций, погружения в историю квартиры и страны. Но – может быть, даже в первую очередь, – это также книга для общения с ребенком. Для обсуждения с ним очень важных и очень серьёзных тем. Книга как повод для рассказа об истории собственной семьи, ведь многие из нас по рассказам бабушек и дедушек легко могут вспомнить историю своей семьи за прошедший век. Книга как возможность ещё раз, вместе с ребенком, обратиться к собственным корням, провоцирующая найти старые вещи: дедушкины часы, прабабушкину ложечку, старые фотографии, письма. Рассказать про какую-нибудь позабытую чашечку с отбитой ручкой, которая десятилетиями стоит в дальнем уголке шкафа. Книга как повод вспомнить несколько поколений уже ушедших людей. И – ощутить себя частью и своей семьи, и своей страны»
Диана Лапшина ««История старой квартиры» только едет ко мне, но я жду ее в предвкушении чуда. Чуда встречи с настоящим талантливым графиком - Анной Десницкой. Это не просто иллюстрированная книга - это действительно целая история. История большого труда и ошеломительно прекрасного результата»
Сергей Любаев «Очень трогательная, тёплая книжка. И это не просто «научпоп» для детей, это сага в картинках. Старая квартира, ставшая коммуналкой, нарисована образно, точно, вкусно и подробно – со всей начинкой и жизнью. Рисованный мир квартирного пространства заставляет вспомнить картинки Ротова и Радлова, рассказы Зощенко. Освещение этого мирка – то пятнисто-солнечное, то задумчиво-тревожное вечернее – работает на образ. Наивная пластика рисования насельников и материально-предметного мира этой столетней квартиры завораживают при рассматривании. Детям от такой книги удовольствие познания, взрослым – радость узнавания и светлая слеза»
Татьяна Никитина «Книга «История старой квартиры» - состоявшийся проникновенный союз автора и иллюстратора, концепции и формы. Книга создавалась с внимательным погружением в материал, с любовью к мельчайшим деталям, с иронией и любопытством к бытовым подробностям. Здесь всё на своих местах и поэтому заразительно и волшебно. Поздравляю авторов и издателей!»
Тим Яржомбек «Это книга хороша для меня тем, что демонстрирует тот переломный момент, когда часть нашего детства стала историей, и за счёт иллюстрацией - очень интересной историей»
