Проживание в доме - памятнике архитектуры скоро может стать непозволительной роскошью. Госдума хочет переложить на плечи жильцов приведение исторических зданий в порядок.
Как ожидается, уже в ходе нынешней весенней сессии Госдума рассмотрит во втором чтении поправки к федеральному закону № 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия", касающиеся "установлений обременений права собственности" на исторические здания. Жители многоквартирных домов-памятников в центре Москвы уже назвали новый закон рейдерским. И в случае его принятия обещают устроить свою "Болотную" у стен федерального парламента.
Проблема, как обычно, в деньгах. В столице сегодня насчитывается 374 многоквартирных дома-памятника. Почти все они пребывают в неудовлетворительном состоянии, то есть нуждаются в дорогостоящем ремонте.
Но именно расходы на содержание домов законодатели неожиданно собралиcь переложить на плечи жильцов. "Так живут в Европе" - вот главный аргумент инициаторов поправок. Мол, цивилизованные жители Европы сами заботятся о своих домах. Вот только российские дома и европейские - это разные вещи. Одно дело поддерживать дом в хорошем состоянии, а совершенно другое - вывести его из состояния аварийного. Большинству москвичей это совершенно не по карману.
Новый закон в случае его принятия предпишет жильцам домов-памятников заключать охранные обязательства на свою собственность (сейчас это делается в добровольном порядке). Причем чиновники определят - как, в каком объеме и какими средствами памятники должны сохраняться. По "поддержанию" общего имущества - фасадов, подъездов - будут заключаться договоры с управляющими компаниями либо с товариществами собственников. Для "неэффективных" жителей прописан алгоритм отъема собственности. Законопроект дает право чиновникам обращаться в суд с иском об "изъятии объекта культурного наследия", если он содержится в ненадлежащем состоянии. Владельцам выписывается штраф и неустойка за неисполнение обязательств по сохранности исторического объекта. Если жилец и дальше неспособен обеспечить "надлежащее состояние" имущества, оно может быть выкуплено государством по им же предложенной цене или может быть продано на аукционе.
Неудивительно, что у закона много противников среди граждан. Движение несогласных жителей старинных домов возглавляет сопредседатель социально-культурного фонда "Созидание" Ирина Дружинина. Сама она живет в доме №4 в Варсонофьевском переулке, построенном в 1908 году. Особняк не только представляет собой архитектурную ценность, но и является литературным памятником. По легенде именно здесь Ильф и Петров в квартире №17 поселили Эллочку-людоедку - героиню знаменитого романа "Двенадцать стульев". В советские годы квартиры в доме превратили в коммуналки, и большинству современных "варсонофьевцев" жилье здесь досталось по наследству.
"Мы еще в прошлом году начали бить тревогу: собирали "круглые столы", отсылали пачки писем в Госдуму, Федеральное собрание и правительство, - рассказывает Ирина Дружинина. - Мы считаем, что к многоквартирным памятникам нужен особый подход. Однако законопроект, который сейчас висит на сайте Госдумы, по-прежнему все расходы по содержанию памятников возлагает на собственников. Если его примут в таком виде - шансов на "выживание" у жителей исторических многоэтажек в престижных районах останется очень мало".
В Госдуме признают, что законопроект "сложный", скандальный и проходит "мучительно". Рассмотрение документа уже переносилось раз пять. Очередные слушания намечены в апреле. Разработчики говорят, что стараются учитывать протестные настроения. "Закон прежде всего направлен на охрану памятников, чтобы передать их следующим поколениям, - объясняет один из соавторов законопроекта, заместитель председателя комитета по культуре Госдумы Елена Драпеко. - У нас много арендаторов, которые за свой счет восстанавливают памятники - и фасады, и камины. Наша мечта - раздать все эти памятники эффективным собственникам. Но пока не получается. По требованиям мы изъяли из старого варианта положение о том, что гражданин за свой счет обязан проводить реставрацию. А что касается ремонта и содержания, которые также очень дорогостоящие в домах-памятниках, в свежей версии закона хотим вынести на обсуждение положение о том, что граждане могут рассчитывать на материальную помощь органов власти.
В какой части государство будет участвовать - об этом в законе не говорится. Но вопрос должен согласовываться. Допустим, за счет бюджета будут ремонтироваться фасады. А все, что касается внутренних помещений, - на уровне ТСЖ. То есть в каждом случае предполагается решать вопрос индивидуально. Но войдет эта норма в закон или нет - зависит от правительства". Столичные власти в качестве образца для подражания нередко приводят в пример усадьбу Ивана Муравьева-Апостола на Старой Басманной улице. Пока в Москве это едва ли не единственный пример аутентичной реставрации, полностью выполненной на частные средства. Деревянный памятник XVIII-XIX веков, переживший пожар 1812 года, для современников спас потомок древнего рода, швейцарец, специалист по банковскому делу Кристофер Муравьев-Апостол. Реставрационные работы потребовали немалых вложений. Точные размеры под предлогом коммерческой тайны не уточняются, но фигурирует цифра в несколько миллионов долларов. Причем даже обеспеченный швейцарец признается, что сразу не смог осилить все затраты, поэтому ремонт продолжается уже десять лет.
"Вот тут отсутствовала крыша, а здесь бомжи спали, - показывая сегодняшние сверкающие и пахнущие свежим деревом гостиные, перечисляет директор музея, а одновременно куратор, завхоз и прораб реставрационного процесса Татьяна Макеева. - Второй, парадный, этаж особняка кардинальной перестройке не подвергался. Осталось много аутентичных деталей - барельефы с античными сюжетами, изразцы, мраморные колонны. Все бережно, по крупинкам восстанавливали". Сам Кристофер Муравьев-Апостол бывает в Москве раз в две-три недели и принимает самое активное участие в реставрации. "Наверное, это безумный проект, - признает он. - Но все равно хочется его сделать". По словам швейцарца, на Западе действительно существует практика, когда собственники архитектурного памятника содержат его за свой счет. Но у России своя специфика, соглашается Кристофер. "Я знаю, что во многих памятниках в советские годы были коммунальные квартиры, - говорит он. - Может быть, для этих жителей, которые не по своей воле стали хозяевами памятников, нужен особый подход. Мне трудно судить".
Увы, случай с особняком на Старой Басманной уникальный, и из него нельзя делать никаких выводов и обобщений. Хорошо бы каждому историческому дому найти по богатому швейцарцу, только вряд ли это возможно. Большинство жильцов исторических московских домов совсем не похожи на Кристофера Муравьева-Апостола. У них просто нет денег на дорогостоящий ремонт. Хотя и им тоже хочется привести свои дома в порядок.
В этом году шестиэтажный особняк-памятник по адресу Сивцев Вражек, 44 празднует столетие. Кроме архитектурной дом имеет и историческую ценность. Он связан с поэтом Сергеем Есениным. Здесь проживала его первая жена с сыном Юрием. А в 1938-1939 годах была прописана мать поэта - Татьяна Федоровна. Сейчас в этой квартире стараниями жителей устроен мемориальный музей. В качестве подарка к юбилею обитатели исторического дома на свои средства реставрируют подъезд. Постепенно восстановили парадные липовые двери с резьбой, лепнину на стенах. А когда стали отскребать от толстых слоев масляной краски потолок, обнаружили под штукатуркой фрески.
"Когда нам реставраторы сказали о находке - не поверили, всем подъездом прямо в тапочках сбежались смотреть, - рассказывает главный казначей ремонта Марина Латынина. И мечтательно добавляет: - Кино бы об этом снять. Наверняка прежние жители, опасаясь большевиков, специально замуровали живопись, чтобы сохранить ее для потомков. А сейчас мы через века эту красоту для наших детей открываем. Гости, кто к нашим приходят, все восхищаются и говорят, что уже сейчас вестибюль напоминает музей". "Дорого обходится красота?" - спрашиваю я. "Недешево, - суровеет казначей. - Но у нас дружный дом. Обходили каждую квартиру. Убеждали, объясняли, что мы в памятнике живем, за ним ухаживать надо. И никто не отказывал. Давал, кто сколько может. Одна бабушка пожертвовала семейную реликвию - бронзовую люстру. Она очень вписалась в интерьер".
По уклончивому ответу понимаю, что без дебатов все же не обошлось. Позже идейная вдохновительница ремонта, а по совместительству - общественный инспектор Москомнаследия Лариса Хашуш подтвердила, что не все проявили сознательность с первого раза.
"Мы лишь на восстановление каменных лестничных ступенек, дубовых перил и чугунного литья потратили 600-700 тыс. рублей. Остальные работы делались практически бесплатно - моими знакомыми реставраторами, - поясняет Лариса Хашуш и показывает на потолок. - Знаете, сколько нам стоило бы восстановление этой фрески? Полтора миллиона. А мы художнику за работу платим 25 тыс. - компенсация на бензин. Просто человек понимает, что больше мы не соберем. И ему небезразлично, что эта картина, спасшаяся от коммунистов, сегодня может пропасть". В связи с обсуждением нового закона активисты Сивцева Вражка прикинули, во сколько бы им мог обойтись полный ремонт облупившихся фасадов здания. Оценщики назвали минимальную сумму в 10 млн рублей. Учитывая, что в памятнике - 30 жилых квартир, с каждой получается по 300 тыс. "Не потянем, - констатирует Лариса Хашуш. - В доме большое расслоение. Есть и состоятельные люди, которые в 90-е годы когда-то расселяли имевшиеся здесь коммуналки. Но и они - отнюдь не "дерипаски". Кроме того, здесь осталось много старожилов, кто тут родился и получил квартиру по наследству. Есть многодетные, ветераны. Для нас будет большим ударом, если примут этот закон. И что, всех, кто не имеет лишних денег, - за 101-й километр? Но даже если предположить, что удастся найти эту сумму, лет через 5-10 потребуется новый ремонт и новые миллионы". "Хочешь жить в центре - плати! - выдвигаю я любимый аргумент чиновников. - Можно ведь продать квартиру и за эти деньги подобрать приемлемый вариант в многоэтажках попроще". "Москвичей в центре почти не осталось - всех выдавили как раз по этим причинам, - печалится Лариса Хашуш. - Я родилась на Арбате. Я люблю свой район. И если у меня нет таких денег, значит, я не имею права тут оставаться?" За "культурными" инициативами пристально следят и жители дома №29 на Покровке. Бывший доходный дом купца Якова Бабушкина, датируемый XIX веком, столичные власти пытались под предлогом аварийности снести. А на его месте уже намечался стеклянно-бетонный уродец. В 2010 году дому был присвоен статус вновь выявленного памятника. В старых покровских квартирах кое-где чудом сохранились гипсовые барельефы и лепнина, печи с изразцами, в подъездах - дубовые панели и порталы дверей. "Я согласна, что в Европе такие законы действуют уже много лет, - говорит председатель ТСЖ "Покровка, 29" Майя Максимова. - И там люди, проживающие в памятниках, несут большие расходы. Но им помогает государство, муниципальная власть. В Италии, если вы покупаете историческую квартиру, вам город оплачивает 50% ремонта - при условии, что на этом объекте работают их инженеры и реставраторы. В нашей стране этот закон рискует превратиться в орудие рейдера".
Жители дома на Покровке уверяют, что он уже несколько лет фактически "на самоокупаемости". По их словам, с 2004 года на здание под предлогом аварийности не выделялось ни копейки. Жители на свои средства проводили текущий ремонт, чинили канализацию, даже обустроили детскую площадку во дворе. "Если все делать по-честному, исторические дома способны себя окупать - теми же чердаками-подвалами, - продолжает Майя Максимова. - Но пока эти площади находятся по большей части в собственности Москвы, хотя в соответствии с жилищным кодексом должны быть переданы квартировладельцам". Но город не спешит выполнять закон. Со своей стороны, столичные власти пытаются успокоить общественность. Руководитель департамента культурного наследия Москвы Александр Кибовский говорит, что он понимает опасения горожан. Сейчас в столичном правительстве разрабатывается постановление о порядке субсидирования реставраций домов-памятников. В следующем году программу обещают запустить. "Москвичей в беде не оставим, - обещает Александр Кибовский. - В готовящемся документе предусмотрены повышающие коэффициенты на расходы - в зависимости от сложности ремонта. Понятно, одно дело - штукатурить стандартную многоэтажку, а другое - реставрационными методами восстанавливать фасад дома-памятника. Там ведь и лепнина, и плитка".
Многоквартирные дома-памятники - самый трудный предмет культурного наследия в России, да и во всем мире. Но в Европе по-другому формировалась практика жилищного хозяйства. Если вы придете в дома на Елисейских полях в Париже, то заметите, что там нет такого расслоения, чтобы одна часть жителей была бедная, а другая - богатая. Там все принадлежат к одной социальной страте.
"Во Франции очень жесткое законодательство. Те, кто не имеет средств, отправляются жить в соответствующие кварталы Парижа, - комментирует Александр Кибовский. - В России другая история. У нас право собственников незыблемо. Для Москвы проблема, что в исторических домах очень неравномерный статус жителей. Часто люди не могут скинуться даже на консьержку. Мы, конечно, делаем субсидарную программу. Однако до сих пор вопрос открыт - что делать с домами-памятниками, требующими капитального ремонта, особенно со зданиями с деревянными или смешанными перекрытиями, которые нуждаются в замене? Для этого надо отселять людей, но - некуда. Да люди и сами не захотят. К тому же, если квартиры приватизированы, мы и права такого не имеем. К сожалению, в такой ситуации действует пока только один механизм: находится инвестор, который выкупает у жителей квартиры и с комфортом расселяет их по другим местам. Иного пути нет".
Кашина Л.И.
Вологодская область относится к числу регионов с наиболее высоким потенциалом культурного наследия различных эпох, и Правительство области, департамент культуры рассматривают вопрос его сохранения как одно из стратегических направлений своей политики.
Сохранение памятников не только способствует популяризации высоких образцов национальной культуры, воспитанию патриотических чувств. Историко-культурное наследие - особого рода экономический ресурс. И именно вокруг памятников истории и культуры мы намерены создать полноценно развивающуюся социально-экономическую среду. Каждый восстановленный объект должен способствовать устойчивому развитию целой территории, ее инфраструктуры, содействовать созданию новых рабочих мест и пополнению бюджетов. В качестве примеров приведу известный многим проект «Великий Устюг - родина Деда Мороза», где в туристских маршрутах активно задействованы великолепные храмы и музейные экспозиции этого древнего и уникального города, а также программу комплексного развития Кирилловского района на базе историко-культурного наследия, разработанную при участии Института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева, финансирование и реализацию которой планируется начать с будущего года. Последняя программа заявлена в подраздел «Культура Русского Севера» Федеральной целевой программы «Культура России. 2006-2011 гг.» Кроме того, муниципальными образованиями исторических поселений (а их на территории области 11 из 28) совместно с подразделениями Правительства области разрабатываются и реализуются областные планы мероприятий по развитию туризма.
Богатое наследие Вологодчины -это 3,5 тыс. объектов, представляющих историко-культурную ценность, причем это далеко не полная цифра, потому что половина территории области в свое время не была обследована, а затем финансирование работ Министерством культуры было прекращено (4 района - Кадуйский, Чагодощенский, Шекснинский, Бабаевский - не обследованы; 10 районов - Вашкинский, Вожегодский, Кичменгско-Городецкий, Тотемский, Харовский, Великоустюгский, Кирилловский, Междуреченский, Усть-Кубинский и Вологодский - были обследованы частично). Второй год в областную программу противоаварийных и реставрационных работ мы включаем мероприятия по обследованию и паспортизации объектов культурного наследия за счет средств областного бюджета.
Под государственной охраной состоит 770 объектов культурного наследия, из них 254, или 1/3 - памятники деревянного зодчества. По категории охраны 69 - это памятники федерального значения, 185
Регионального. Из 254 деревянных памятников наибольшее их количество сосредоточено в Вологде
105 ед., далее идут Великий Устюг и Великоустюгский район -59, Устюжна и Тотьма, где сохранилось 22 и 20 объектов; Череповец и Череповецкий район - 15 деревянных памятников. В остальных районах количество их не превышает 10.
По характеру использования или по назначению характеристика такая:
Объекты культового назначения (федеральные и региональные) - 11;
Жилые дома - 175;
Административные, объекты социально-культурного назначения - 68.
Итого: 254.
Состояние деревянного историко-культурного наследия области, как и в целом по России, внушает серьезное опасение за его дальнейшую судьбу. Анализ ситуации в регионе позволяет определить несколько наиболее тревожных факторов.
Это, прежде всего, необоснованный и во многих случаях незаконный снос или поджог деревянной застройки и новое строительство на исторических территориях, которые приобрели в последние годы массовый характер.
Продемонстрируем это на примере г. Вологды. Итак, 105 памятников деревянной архитектуры федерального (49) и регионального (56) значения. За последние 15 лет отреставрировано 26 объектов (16+10), утрачено полностью 25 (9+16) и частично 4, в крайне аварийном состоянии 4 объекта, искажено переделками 10 объектов. Как видите, данные статистики - с отрицательным знаком.
После того, как в департаменте культуры отклонили проект реконструкции деревянного дома по Торговой площади, 15 (памятник регионального значения) и потребовали его реставрации, дом в 2005 году дважды горел. Сегодня реставрировать практически нечего. Также дважды в текущем году горел и дом Шахова по ул. Воровского, 34 - объект федерального значения. В свое время дом был приватизирован жильцами, а теперь они стучат во все двери с просьбой помочь его восстановить. И таких собственников, далеко не богатых, проживающих в завалившихся и провалившихся деревянных домах, в Вологде очень много.
По результатам проводимого мониторинга, более 50 % недвижимых объектов культурного наследия находится в неудовлетворительном и аварийном состоянии и требует срочного вмешательства реставраторов. Среди памятников деревянной архитектуры ситуация еще плачевнее. При этом особую тревогу как в Вологде, так и в других городах вызывают жилые деревянные дома, состоящие на балансе ЖКХ муниципальных образований, многие из которых давно требуют капитального ремонта, но не ремонтируются. Здания приходят в такое состояние, когда ремонт становится невозможным. Это в равной степени относится и к памятникам, и к средовой деревянной застройке.
Серьезной проблемой в настоящее время становится тенденция к уничтожению подлинных памятников и созданию вместо них более или менее точных копий из современных строительных материалов.
Статья 47 ФЗ от 25 июня 2002 года №73-Ф3 гласит, что воссоздание объектов культурного наследия осуществляется в исключительных случаях при особой значимости объекта, а работы по воссозданию утраченных объектов культурного наследия осуществляются с исполь-
зованием старинных технологий. Эта норма не предусматривает снос существующих объектов культурного наследия.
У нас в области особенно преуспел в этом Череповец, где Воскресенский проспект - центральная магистраль в исторической части города - отстроен практически заново.
Большой резонанс среди жителей города вызвало решение властей снести бывший дом городского головы Ивана Милютина, много сделавшего для сограждан, и на его месте выстроить аналог. Так, дескать, быстрее и дешевле. Затянувшаяся дискуссия, перетягивание каната между департаментом культуры, музейными работниками, краеведами с одной стороны и представителями мэрии, строительного комплекса с другой привели в итоге к тому, что в 2004 году здание дважды горело. Второй, деревянный, этаж выгорел полностью, первый, каменный, - аварийный, и по заключению экспертной комиссии, куда не были приглашены специалисты-реставраторы, дом подлежал сносу. Это был памятник регионального значения, муниципальная собственность.
Хотелось бы добавить, что требования Федерального закона от 25 июня 2002 года № 73-ФЗ о необходимости проведения на объектах культурного наследия ремонтно-реставрационных работ и привлечения для их выполнения специалистов-реставраторов зачастую игнорируются муниципальными органами власти, балансодержателями, арендаторами, выступающими заказчиками работ по памятникам, что приводит к подмене ремонтно-реставрационных работ работами по реконструкции объектов культурного наследия. И на это есть, казалось бы, веские причины. Одна из них - отсутствие реставрационных организаций, в том числе работающих с деревом, их слабая материально-техническая база, маломощность и малочисленность.
При таком подходе заказчиков существует реальная опасность, что в ближайшее время могут быть безвозвратно утрачены многие историко-культурные ценности региона.
В настоящее время тяжелое, подчас аварийное состояние многих объектов культурного наследия свидетельствует о том, что эта сфера деятельности перестала быть одной из приоритетных в государственной политике нашей страны.
Значительное сокращение государственного финансирования работ по сохранению объектов культурного наследия привело не только к резкому ухудшению их состояния, но и к разрушению научно-проектной, нормативно-правовой и производственной системы сохранения культурного наследия, сокращению квалифицированных кадров реставрационных профессий.
Пятнадцать-двадцать лет назад на весь Советский Союз была известна сильнейшая на Северо-Западе научно-реставрационная организация «Вологдаспецреставрация».
Она имела мощную производственную базу со множеством цехов и мастерских, большой коллектив высококвалифицированных реставраторов: каменщиков, резчиков по дереву, плотников, художников, архитекторов, краснодеревщиков, мастеров по металлу и т. д.
Однако начавшиеся в начале 90-х годов рыночные преобразования привели к тому, что уже несколько лет этой организации нет, и попытки департамента культуры, музеев, других заинтересованных лиц как-то возродить, реанимировать ее не увенчались успехом. Многое в этой жизни изменилось, но создать что-то новое и эффективное пока не удается.
Российская реставрационная школа складывалась не одно десятилетие, и это было одним из главных достижений государственной охраны памятников. Ведущие проектные и реставрационные организации, их кадры стали воплощением этой школы - прежде всего ЦНРПМ, институты «Спецпроектреставрация», межобластные научно-реставрационные художественные управления. Необходимо сохранить статус хотя бы этих ведущих государственных предприятий. Иначе мы потеряем и кадры, и архивы, и научно обоснованную школу реставрации.
Одновременно следует думать о новых формах создания, существования, государственной поддержки аналогичных структур в современных экономических условиях, изучать опыт других стран. Нельзя разрушать, не создав чего-то взамен. В области предпринимаются попытки создания специализированного центра реставрации на базе профессионально-технического училища г. Кириллова. Инициатором выступил архитектор-реставратор высшей категории, лауреат Государственной премии А. В. Попов (г. Москва), который и руководит этим центром на протяжении четырех лет. О трудностях и первых успехах лучше расскажет он сам.
Несмотря на общее тревожное состояние за судьбу объектов историко-культурного наследия, необходимо отметить, что руководством области, ее Губернатором многое делается для сохранения памятников. Областная программа по реставрации в области реализуется с 1997 года. И за прошедшие 9 лет в противоаварийные, консервационные и реставрационные работы вложено более 500 млн. рублей средств областного и федерального бюджетов. При этом большая часть средств - это областные деньги. За счет программы «Культура России» мы получаем неоправданно малые суммы, и если бы не президентские гранты, то о федеральном источнике можно было бы не говорить вообще. Заказчиком-инвестором выступает департамент культуры. Заказчиками-застройщиками - государственные учреждения культуры, такие как музей-заповедник, дирекция по реставрации и использованию памятников в Вологодской области и др.
За эти годы различного вида работы проведены на 150 памятниках истории и культуры. Из них 39 - памятники деревянной архитектуры, среди которых 11 объектов культового назначения.
Говоря об объектах деревянного зодчества, назову наиболее интересные, где проведен или проводится полный комплекс ремонтно-реставрационных работ. Это дом Засодимского (ныне там музейная экспозиция), так называемый Сталинский дом в г. Вологде; просфорня или служебный корпус Ферапонтова монастыря, Ильинская церковь на Цыпином погосте Кирилловского района, церковь Успения Александро-Куштского монастыря в Прилуках, три бывших жилых дома по ул. Герцена №№ 36, 37, 38, где разместились литературный дом с центром Н. М. Рубцова и департамент культуры; мемориальный дом-музей И. Кускова - открывателя Аляски в г. Тотьме; Георгиевская церковь, а также ряд деревянных домов и хозяйственных построек в Архитектурно-этнографическом музее.
Обращают на себя внимание парково-усадебные комплексы. Это, в первую очередь, усадьба Гальских под г. Череповцом, интереснейший деревянный памятник, работы на котором ведутся с 1997 г. и наконец-то реально близятся к завершению. Последние годы проектирование и реставрацию объекта ведут ЦНРПМ (архитектор Куликов С. Б.), генподрядная организация 000 «Электра» (руководитель Смирнов К. Л.), заказчик «Череповецкое музейное объединение» (директор Сергеева Т. И.). А также усадьба Батюшковых в с. Даниловское Устюженского района (заказчик -Дирекция по реставрации и использованию памятников в Вологодской области); дом А. Ф. Можайского в с. Можайское Вологодского района (заказчик - Вологодский музей-заповедник).
Долгое время профессиональное дело сохранения памятников истории и культуры находилось в сфере интересов относительно узкой группы специалистов - прежде всего, архитектуры и искусства. В последнее время памятники становятся объектами пристального внимания политиков и общественных деятелей, экономистов, потенциальных покупателей и инвесторов, которые в наследии видят не только воспитательную и духовную основу развития общества, но и мощную экономическую составляющую.
Охрана наследия - дело общенародное, общенациональное, и от нас в немалой степени зависит, насколько убедительны, понятны и реально выполнимы будут наши призывы, предложения или требования.
Пока причастные к строительству и дизайну люди отмечают свой профессиональный праздник - Всемирный день архитектуры, мы представим самые интересные и необычные работы современных архитекторов и их предшественников.
Кварталы Хабитат-67, Монреаль
Уникальный жилой комплекс был построен в 1967 году к выставке «Экспо». 354 срощенных друг с другом домов расположены не в случайном порядке, а так, чтобы все квартиры получали максимум солнечного света. Стиль этого объекта - брутализм, кстати, стал популярен и в СССР.
Проекты Фриденсрайха Хундертвассера
Очень сложно выбрать какую-то одну работу этого культового архитектора, ведь все они по-своему удивительны. Его «сказочный» стиль не подпадает ни под одну из классических концепций - великий австриец проектировал «хорошие» и даже «добрые» дома. Вот, например, обычный жилой , который все называют просто домом Хундертвассера. Неудивительно, что автор такой архитектуры всегда принципиально носил разные носки.
Идеальный дворец, Франция
Ничем не примечательный городок Отрив прославил местный почтальон в начале XX века. Фердинанд Шеваль 33 года строил свой собственный дворец из подручных материалов - камней, которые собирал во время работы. Фердинанд абсолютно не разбирался в канонах архитектуры и использовал все стили, которые он мог видеть. Поэтому в «Идеальном дворце», как автор сам его называл, есть элементы от Древнего до Гауди.
Храм Лотоса, Индия
В 1986 году в Нью-Дели был построен один из самых необычных в мире . Гигантские мраморные листья лотоса как будто вот-вот распустятся. Для цветка даже создали почти естественные условия - храм, как и настоящий лотос, возвышается из воды. Хотя это и религиозное сооружение, внутри нет ни икон, ни фресок, ни росписей: в учении бахаи эти атрибуты не важны.
Кёльнский собор, Германия
Канонический образец готики, известный далеко за пределами «архитектурных кругов». Описывать многочисленные детали огромного здания мы, конечно, не будем. Ограничимся одним фактом: в 1880 году, когда завершился очередной этап строительства, собор на четыре года стал самым высоким зданием на планете - 157 метров. Но и сегодня, в окружении малоэтажных домов в центре Кёльна собор выглядит всё равно впечатляюще.
Бурдж-Халифа, ОАЭ
В последние десятилетия звание самого высокого здания в мире было буквально переходящим знаменем: то , то Тайбэй, то Куала-Лумпур. Разумеется, эмираты не смогли пройти мимо такого соревнования решили поставить свой рекорд. Попутно « » одержала победу более чем в десяти номинациях, например, как обладательница самого быстрого лифта и самого высоко расположенного ночного клуба (на 144 этаже).)
Храм танцующего бога, Индия
Знаменитый индийский храм Брихадешвара, недавно отметивший своё тысячелетие, посвящён Шиве. Всего внутри храма - 250 изваяний этого бога, и все они изображают разные позы магического танца. Раньше храм был ещё и крепостью, поэтому, кроме изящных статуй здесь есть и серьёзные оборонительные сооружения. Рвы и стены охраняют легендарные богатства, которые столетиями несли Шиве паломники.
Стадион «Птичье гнездо», Пекин
Олимпийские игры для архитекторов - это отличный шанс воплотить свои мечты: власти не скупятся на смелые и дорогие проекты. От Олимпиады-2008 достался стадион на 80 000 человек совершенно непривычной формы. Хотя примечательна даже не форма, а исполнение из гигантских железных балок - воздушная полупрозрачная конструкция при этом может выдержать восьмибалльное землетрясение.
Здание Крайслера, Нью-Йорк
Один из лучших образцов ар-деко и самый высокий в середине XX века небоскрёб был построен по заказу автомобильной компании «Крайслер». Самым высоким он стал благодаря непримиримому соперничеству двух архитекторов: автор этого здания в последний момент перед завершением строительства согласовал установку 40-метрового шпиля, обогнав тем самым новостройку Трамп-билдинг. А необычные дуги на фасадах верхних этажей имитируют колёсные диски автомобилей.
Дом-капсула, Япония
Сочетание японского минимализма и любви к новым технологиям подарило миру уникальный проект - капсульный жилой дом. Все модули (квартиры и офисы) в этом здании полностью заменяемы и крепятся к металлическому основанию всего четырьмя болтами. Несмотря на визуальную хлипкость такой системы, несчастных случаев с момента постройки в 1974 году пока не было.
Дома-кольца, Китай
Необычные круглые дома-крепости появились в давно, а перестали их строить только в 1960-х. До этого жилища по принципу замкнутой системы возводили во многих районах. Недостаток земли и возможность обороняться сообща подталкивали людей селиться коммунами в нескольких таких домах. Да и микроклимат внутри защищал от зноя и холода.
Самая южная православная церковь
Эта постройка отличается не дизайном или размерами, а исключительно местом, где она находится. Неподалёку от российской антарктической станции Беллинсгаузен в 2004 году освятили деревянную церковь Св. Троицы. А брёвна для церкви проделали, наверное, самый длинный путь в истории логистики стройматериалов: Горный Алтай-Калининград-Антарктида.
Самое секретное офисное здание, США
Самое недоступное в мире офисное здание одновременно и самое большое. Это знаменитый Пентагон - здание Минобороны . В огромной пятиугольной постройке - 28 км коридоров, а площадь всех пяти этажей - 604 000 кв.м. Этот гигант строился в 1940-х годах, поэтому вышел небольшой казус: туалетов в здании в два раза больше необходимого - отдельно для негров, отдельно для белых. Правда, к концу строительства старые порядки отменили и даже таблички повесить не успели.
Бассейн в небе, Сингапур
Три башни высотки отеля Marina Bay Sands в поддерживают действительно уникальное архитектурное сооружение - огромную платформу, по форме напоминающую корабль. На «палубе» находится живой сад и гигантский бассейн. Кстати, весь дизайн отеля официально одобрен специалистами по фэн-шуй.
Город на скале, Шри-Ланка
Настоящий город-крепость возвели древние зодчие на отвесной 300-метровой скале Сигирия. Царь Касапа I приказал выстроить свою резиденцию на такой высоте для защиты, но не забыл и о комфорте. Крытые террасы, скамьи для отдыха, деревья и даже искусственный водоём делали Сигирию убежищем класса люкс. Кроме официальных исторических памятников, интересна и традиция, так любимая нашими соотечественниками: начиная с VII века гости дворца оставляли на скалах надписи вроде «здесь был Вася, 879 год», только в стихах.
Сохранение объектов исторического и культурного наследия давно объявлено задачей государственной важности.
Сохранение объектов исторического и культурного наследия давно объявлено задачей государственной важности. Однако примеры удачной «адаптации» старых зданий под современный контекст по-прежнему единичны. Как пустить исторические здания в деловой и хозяйственный оборот и замотивировать собственников на заботу и радение? Вопрос этот актуален для всех регионов России. И каждый ищет свой путь.
Объект должен жить
По данным регионального департамента по культурному наследию, в Ульяновской области более 2 тысяч памятников истории, культуры и археологии. На государственной охране стоит порядка 1,5 тысяч памятников культуры и истории и 500 памятников археологии. При этом 80% зданий, признанных объектами культурного наследия, находится в частной собственности. А из оставшихся 20% на областную и муниципальную собственность приходится примерно одинаковое количество - по 10%.
Как использовать эти здания? Что надо сделать, чтобы они сохранялись, реставрировались, и не нарушить при этом их визуальное восприятие и основные характеристики, не повредив тем самым предмет охраны? Вопросы, болезненнее один другого. Две позиции: «не пущать» и «поощрять» - сосуществуют давно и с переменными победами. Однако в последнее время все-таки доминирует точка зрения, что сохранять объект исторического наследия - значит, содержать его и грамотно использовать.
Я за то, чтобы памятник архитектуры жил, и чтобы это здание использовалось. В том числе и для хозяйственных целей. Если здание не используется - оно начинает разрушаться, - говорит директор департамента Шарпудин Хаутиев.
И продолжает:
Меня часто удивляют комментарии в соцсетях, на страницах интернет-изданий, когда пишут: какое имели право продать памятник архитектуры! Памятники истории и культуры - это те же объекты недвижимости. Их можно сдавать в аренду, продавать, дарить, передавать по наследству. Вопрос в другом: как их использовать? Конечно, мы запрещаем размещать в объекте культурного наследия производство: если в здании, которому больше ста лет, поставить станки, вибрация приведет к его постепенному разрушению. Очень осторожно относимся и к объектам, в которых расположены пункты общественного питания. Такие у нас на особом контроле. Но мы не выставляем бизнесу запреты. Мы просто говорим, что можно делать и что нельзя. И обязательно прописываем это в охранных обязательствах.
Однако бизнес весьма осторожен в приобретении зданий, внесенных в реестр объектов исторического и культурного наследия. А современной приметой кризисной экономики становится отказ от этих объектов - со ссылкой на жесткие и финансово емкие охранные регламенты.
Контраргументы Хаутиева - довольно резонны. Любое здание требует ухода и ремонта, его хорошее состояние нужно поддерживать. Но если вы владеете памятником архитектуры, то помимо вас о вашей собственности заботится еще и государство. Оно заинтересовано в том, чтобы эти объекты сохранились, а значит, и в том, чтобы собственник принимал меры по сохранению уникального объекта, которым владеет.
Вопрос - во сколько обходится хорошее состояние здания? И всегда ли нужно держаться до последнего, отстаивая право старинного дома на существование?
Кому он нужен, особый статус
Споры историков, архитекторов, застройщиков и горожан по поводу сохранения исторического облика Симбирска-Ульяновска то утихают, то вспыхивают с новой силой. Перерастая порой в конфликты, победы в которых с переменным успехом достаются каждой из сторон. Выигрывает ли от этого город в принципе? Однозначного ответа на этот вопрос нет.
Снесли практически возведенный четырехэтажный жилой дом по соседству с ливчаковским «Теремком», не дали строить отель «Мариотт» рядом с храмом Всех Святых на улице Минаева - это из недавнего. Потеряли целые куски исторических улиц Радищева, Красногвардейской -
из современного, но уже прошлого. Например, там, где стоит областная детская больница, были два исторических здания, которые принадлежали фотографу Горбунову. Многие фамильные фото симбирян и ульяновцев сделаны именно здесь. Что важнее - сохранить эти два домика или построить современную больницу? Едва ли этот вопрос риторический.
Начиная от угла Красногвардейской и заканчивая поворотом на Гончарова, до бульвара Пластова, тоже была рядовая застройка, - рассказывает председатель совета Ульяновского отделения ВООПиК Ольга Свешникова. - Но рядовая не значит плохая. Памятников было два-три, но они были. Главное, что была сохранена строчка. Стоит из этой строчки убрать один-два дома, и сразу теряется смысл сохранения. Так же, как знаменитый «Теремок». Появились пристрои, осталось два-три исторических здания. И что?.. Или возьмите дом, где жил Дмитрий Ульянов. Его поставили на охрану как исторический. Хозяева живут в Казахстане, в Ульяновск приезжают периодически. И продать дом не могут, потому что продажа вместе с нагрузкой - охраной, и содержать не могут, поскольку это большие затраты. Смотришь на дом, весь перекошенный, и думаешь: может, лучше, чтобы его не было?..
А горожане, включая заинтересованных предпринимателей, вспоминают о несостоявшихся пешеходных улицах в современном Ульяновске. Намерение закрыть от транспорта часть улицы Карла Маркса, от перекрестка с улицей Гончарова до Карамзинского сквера, пожалуй, было прожектом. А вот пешеходная улица Федерации могла бы состояться. Первым попыткам осуществить этот проект уже почти 20 лет. В то время на Федерации еще были сохранены многие исторические здания, а бизнес, расположенный здесь, готов был вкладываться как в ремонт фасадов, так и в свое концептуальное развитие - с туристическо-развлекательным уклоном.
Сегодня существует объект регионального значения - достопримечательное место «Ярмарочный квартал». Проект разработан архитектурной мастерской «Симбирскпроект». По сути, достопримечательное место - это один целостный памятник истории и культуры, внутри которого разрешены определенные градостроительные режимы. Однако на этом пока все застопорилось.
Границы есть, режимы определены, но чтобы наполнить все это внутри - нужна как минимум какая-то большая концепция, в разработке которой должны участвовать и музейщики, и архитекторы, и искусствоведы, и арендаторы, - говорит Ольга Свешникова. - Пока этого нет.
Между тем, есть интересный опыт Самары. На Московском урбанистическом форуме в октябре о нем рассказывал Виталий Стадников, экс-главный архитектор этого города, а ныне - замдекана Высшей школы урбанистики:
Мы в свое время создали общественную организацию «Самара для людей» -
чтобы помогать жителям исторической части оформлять землю в собственность, потому что это единственная защита от строительства там каких-то объектов… По сути, созрел механизм создания альтернативных программ развития территорий. Сейчас ведется разработка мастер-плана по исторической части Самары. В результате удалось войти в группу стратегического планирования, а это уже закон города Самары, принятый до 2025 года. И через эту группу так называемого пространственного развития появился механизм проецирования решений, которые разрабатываются альтернативным способом.
Принцип «кнута» и «пряника»
В Ульяновской области есть межведомственная рабочая группа по противодействию незаконной застройке на территории достопримечательных мест.
А по содействию законному включению исторических зданий в современный деловой оборот?..
Конечно, мы прекрасно понимаем, что принцип бизнеса - получение прибыли. Предпринимателям надо снести гнилой одноэтажный дом и построить многоэтажное здание большой площади. «Кнут» для нарушителей есть (серьезные штрафные санкции), но должен быть и «пряник», - заявил на заседании круглого стола «ДО» директор Средневолжского филиала ФГУП «Институт «Спецпроект-
реставрация» Юрий Козлов. - Ведь по факту сейчас порой выгоднее объект угробить, чем проводить ремонтно-реставрационные работы.
С предложением Юрия Козлова - ввести налоговые и прочие льготы для владельцев объектов культурного наследия, если те вкладывают деньги в их сохранение, - солидарны и предприниматели, и историки. Однако, несмотря на то, что федеральному закону об объектах культурного наследия скоро уже 20 лет, внятный механизм преференций так и не разработан.
Таким механизмом вполне могло бы стать государственно-частное партнерство, благо, есть уже и ульяновский региональный закон о ГЧП, и федеральный. Например, концессионное соглашение: предприниматель берет на себя обязанность по восстановлению объекта культурного наследия, а здание предоставляется ему городом (если это муниципальная собственность) в аренду по минимальной фиксированной цене, с учетом всех затрат на ремонт. По окончании срока соглашения здание должно быть возвращено городу. Если стороны не договорятся о продлении договора.
Сегодня о примере таких соглашений рассказывает город Череповец. Не забывая подчеркнуть, что это первые в России концессионные соглашения, которые заключены с целью восстановления объекта культурного наследия. Первые ли? Остается верить на слово.
В Ульяновске по похожей схеме десять лет назад было возвращено к активной жизни здание на улице Гончарова, 50. Реконструировала и реставрировала его компания «Ульяновск-GSM»: и свои условия улучшила, и исторический облик города сохранила. По сей день, когда речь заходит об удачном примере «интеграции» коммерческих структур в историческую среду, большинство владельцев бизнеса и чиновников вспоминают именно этот объект.
Между тем, для объектов федеральной собственности предложен довольно привлекательный механизм. С сентября вступило в силу постановление Правительства РФ, которое дает возможность сдавать требующие реставрации объекты историко-культурного наследия в частные руки на 49 лет за один рубль.
Огромный блок федеральных памятников, тысячи и тысячи, находятся в плачевном состоянии! Теперь же благодаря этому постановлению, если вы отремонтировали, можете делать там, что хотите, можете развивать там бизнес. Сорок девять лет - это два поколения. Практически вечное владение, - заявил на сентябрьском съезде реставраторов в Казани министр культуры России Владимир Мединский.
Впрочем, речь об условной цене: один рубль - это стартовая цена аукциона, в результате которого появится реальная цена аренды. Понятно, что в типовом договоре будут прописаны условия расторжения контракта, если арендатор не выполняет обязательств. Критерии же объекта, находящегося в неудовлетворительном состоянии, определены еще одним постановлением правительства.
Но, повторимся, это решение для федеральной собственности. А как быть с региональной и муниципальной?
В Департаменте Ульяновской области по культурному наследию рассказывают, что совместно с администрациями районов прорабатывался вопрос продажи памятников архитектуры по минимальной цене, но с условием, что новые собственники будут вкладывать средства в сохранение этих объектов, подпишут охранные обязательства. Инициатива не прижилась. Прежде всего, потому что такие объекты интересны не в глубинке, а в крупных городах, где на них действительно можно делать бизнес.
По региональным лекалам?
Однако первые меры региональной поддержки уже появились. В 2014 году Правительство Ульяновской области приняло постановление о предоставлении субсидий на возмещение затрат, связанных с сохранением объектов культурного и исторического наследия регионального значения. На господдержку могут рассчитывать физические лица, общественные, некоммерческие организации, индивидуальные предприниматели. Для этого надо выполнить ряд условий. Проект реставрации или ремонтных работ должен быть согласован с региональным Министерством искусства и культурной политики. Исполнителем работ должна стать организация, которая имеет соответствующую лицензию Минкульта РФ
(в Ульяновске таковых 15). Требования подрядчика должны быть открыты и понятны (необходимо предоставить смету). Факт оплаты работ надо подтвердить документально. И тогда 50% от стоимости выполненных работ возмещается государством.
Уже оценили эту меру Симбирская митрополия Русской православной церкви и Региональное духовное управление мусульман Ульяновской области. С физическими лицами - сложнее. Собственниками зданий, признанных объектами исторического наследия, зачастую являются люди пожилые и малообеспеченные. Оплата постфактум для них неприемлема: осилить расходы на проектную документацию, ремонт и реставрацию «по правилам» они просто не в состоянии. Поэтому в 2016 году в регионе планируют подойти к ситуации иначе - не возмещать затраты, а предоставлять средства заранее.
Я больше всего боюсь, что такие объекты по районам обречены на гибель, - говорит Шарпудин Хаутиев. - Поэтому нам очень важно, чтобы люди там жили и сохраняли эти здания.
Живет человек в доме и хочет сохранить его для потомков, - рассуждает Ольга Свешникова. - Например, дом деревянный, с интересным красивым декором, известен и автор проекта. Хозяин своими силами поддерживает его исторический облик. Но стоит поставить здание на охрану, как объект культурного наследия, с собственником заключают охранное обязательство. И отныне обязан он любую ремонто-реставрационную работу проводить через проекты и экспертизы, что требует немалых денег. Я иногда думаю: возможно, это законодательство рассчитано на солидные города в плане исторического наследия -
Санкт-Петербург, Псков, Вологду, Владимир, где выделяются из госбюджета немалые средства на сохранение культурного наследия, в том числе и на реставрацию недвижимых памятников.
У нас по столичным меркам объекты более «скромные», но это наша история, наши памятники, и мы должны их сохранить.
Все, что касается охраны объектов культурного наследия, на законодательном уровне уже принято, считают эксперты. Пора подумать о поддержке тех, кто ими владеет. Нельзя уравнивать все объекты, причисленные к памятникам истории и культуры, а также требования к этим объектам. Ценовые категории зданий, которые находятся в Москве и, скажем, в Сенгилеевском районе Ульяновской области, серьезно разнятся. Достаток людей, которые проживают в этих зданиях, тоже разнится.
Защита и охрана объектов исторического и культурного наследия регулируется Федеральным законом № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25.06.2002. К памятникам археологии законодательство относит объекты старше 100 лет. К памятникам архитектуры - здания, которым не менее 40 лет. Памятник истории может быть и моложе 40, если он связан с известной личностью либо носит мемориальный характер.
Для тех, кто живет в селе, эти дома являются обычным местом жительства, и загонять их в тупик жесткими ограничениями и обременениями нельзя, -
считает Шарпудин Хаутиев. - На мой взгляд, здесь в законодательстве большая брешь. К этим людям должен быть иной подход. Надо подумать о серьезных мерах их стимулирования, о том, как им можно помочь. Привлекать к ответственности человека, который живет на одну пенсию, штрафовать его - порой рука не поднимается. Он просто уйдет с этого объекта, ему не нужен такой дом. И что тогда станет со зданием?
Как работать с культурной средой
Есть и еще один вопрос «в тему»: насколько удачны попытки сохранить среду за счет псевдоисторических новоделов? На градостроительных советах часто возникает конфликт мнений по поводу центральной части города. И касается он не столько сохранения исторического наследия, сколько архитектурного облика новых объектов.
Если посмотреть на современную архитектуру, которая пытается претендовать на историчность, - хороших образцов нет. Ни в центре Ульяновска, ни в городе вообще. В стране - есть, а в Ульяновске как-то не случилось, - категоричен зампредседателя Ульяновского отделения Союза архитекторов России Сергей Фролов.
В большой части архитектурного сообщества доминирует мнение, что всякое здание должно соответствовать своему времени. Псевдоисторические новоделы, зачастую, ничего, кроме отторжения, не вызывают.
В России есть достаточно яркие образцы такого «историзма», - замечает Сергей Фролов. - Меня поразила картина в московском Пыхов-Церковном проезде. Неоклассическое здание Михаила Филиппова, с колоннами, балясинами, карнизами - вроде, красиво. Но когда взгляд скользнул вправо на настоящий сталинский ампир - все стало на свои места! Простая, естественная архитектура затмевает современное узорочье - живая классика! Я считаю, современное здание должно говорить современным пластическим языком. Это может быть скромный стеклянный фасад, который оттенит объект исторического наследия. Не надо играть с ним в прятки, нужно иметь свое лицо.
Всем, кто заинтересован в сохранении исторического наследия, надо, прежде всего, работать с культурной средой, с формированием у горожан интереса к памятникам истории и культуры, понимания их ценности и значимости, считают в Союзе архитекторов. К сожалению, у богатых людей пока нет желания блеснуть не просто дорогим красивым домом, а тем, что этот дом с какими-то культурными наслоениями, историческими пластами. Да и бизнес-структуры в массе своей считают размещение в исторических зданиях не плюсом для бизнеса, а обременением.
Надо каким-то образом ввести моду на жизнь в историческом здании, на работу в историческом здании, - говорит Сергей Фролов. - Чтобы человек, обустраивая себе в таком здании офис, не только видел проблемы и обременения, но ощущал приобщение к дворянской культуре или к какому-то пласту исторического наследия. Чтобы это было круто, престижно.
Конечно, процесс этот небыстрый. Но начинать надо с малого. В Ульяновском отделении Союза архитекторов России, например, в октябре прошел цикл лекций по градостроительству. Для всех желающих.
На базе строительного лицея в Ульяновске третий год работает архитектурная школа Сергея Кангро. А экскурсии по архитектурным памятникам Симбирска-Ульяновска, организованные креативным пространством «Квартал» на площадке музейного дворика Дома Гончарова, стали настоящим событием ны-
нешнего лета.
Несколько лет назад на одном из круглых столов «ДО» прозвучало предложение сделать Ульяновску, по примеру Москвы и Санкт-Петербурга День исторического наследия. Что это такое. Люди, которые находятся в исторических зданиях, понимают престижность этого здания для своего бизнеса. Раз в год открываются двери - неважно, строительная это фирма, казначейство или банк - и всех желающих приглашают на экскурсию. Хозяева рассказывают гостям о своем здании, его истории, о том, как они осуществляют преемственность. День исторического наследия можно обозначить единым днем в городе. Или каждый выбрал бы этот день для себя. Предложение показалось интересным, но День исторического наследия в деловую и культурную жизнь Ульяновска так и не вошел.
Однако жителям города и всем, кто интересуется его историей и архитектурой, стоит знать, что можно посетить любой объект исторического и культурного наследия, который вызывает интерес.
В охранном обязательстве по каждому такому объекту в обязательном порядке прописано: обеспечить беспрепятственный доступ в здание для всех желающих в установленные дни или часы. Делается это для популяризации исторического наследия.
При любом обращении граждан, которые неравнодушны к своей истории, архитектуре, мы согласовываем все действия с собственником и обеспечиваем доступ в здание, которое они хотели бы посетить, - сообщили «ДО» в департаменте по культурному наследию.
Людмила Ильина
Фото: С. Ларин
