Тенденции смертности в России. Современные особенности структуры причин смертности в России
В начале 90-х в России большое влияние на население оказал социально-экономический кризис. Однако до 1993г уровень продолжительности жизни был выше, чем в 1980. Однако в 1993 годовое число умерших уведичилось на 18% по сравнению с 1992. Снизилась продолжительность жизни. В мирное время это беспрецедентные события. Однако следует отметить, что в 1985-1987 рост продолжительности жизни за счет антиалкагольной кампании был неподкреплен изменениями в сознании людей, и рост смертности – ее зеркальное отображение. Кризис 1990-х усугубил влияние факторов, определявших смертность в 1965-1980-х. В 1994 рост смертности замедлился, а в 1995-1997 наметился рост продолжительности жизни.
В условиях экономического кризиса произошло ухудшение системы здравоохранения, что привело к росту смертности от хронических заболеваний (эпилепсия, диабет, язва желудка и пр.). Это были смерти больных, жизнь которых зависела от покупки ими медикаментов. Кризис также ухудшил экологическую ситуацию в России, которая и без того была плоха после аварии в Чернобыле. С 1994 года продолжительность жизни в России начала расти всвязи со стабилизацией экономики. Смертность начала снижаться, особенно – смертность от несчастных случаев и болезней сердечно-сосудистой системы. В 1995 году смертность у мужчин 58,5 лет, у женщин 72,0 года. Детская смертность все это время равномерно снижалась, что вызвано научно-техническим прогрессом в педиатрии. Убывание смертности по причинам:
1. Сердечно-сосудистые заболевания
2. Травматизм, несчастные случаи
3. Болезни органов дыхания
4. Злокачественные новообразования
В основе концепции лежит разделение смертности на эндогенную (онтобиологические, связанные с процессами развития и старения организма или имеющие наследственно-генетические причины) и экзогенную (внешние по отношению к организмувоздействия природной и социальной среды), исходя из дихотомии факторов, определяющих уровень смертности. Отношение конкретных причин смерти к этим группам всегда связано с трудностями. Экзогенные факторы, влияющие на смертность, разделяются на факторы непосредственного и кумулирующего действия. Смертность под воздействием кумулирующих факторов схожа с эндогенной смертностью, поэтому называется квазиэндогенной. Можно сказать, что чистая эндогенная смертность связана с естественным старением организма, а квазиэндогенная экзогенная смертность связана с преждевременным старением. В соответствии с этой классификацией можно выделить эволюции типов смертности во времени.
Традиционный тип смертности. Для него характерна продолжительность жизни, в основном, меньше 30-35 лет. В годы экстраординарных повышений смертности продолжительность жизни падала сколь угодно низко. Повышения смертности были связаны с эпидемиями особо опасных инфекций (холера, чума, оспа и т.д.) и голодом, а также, военными действиями. Нормальный уровень смертности определялся прежде всего инфекционно-гигеническим и военно-политическим состоянием страны. Традиционный тип смертности существовал в Европе до середины 18 века.
Теория эпидемиологического перехода утверждает, что в основе продолжающегося в наши дни снижения смертности лежит постепенное устранение экзогенных факторов смертности и все большая реализация эндогенного потенциала человека. В соответствии с этим можно выделить четыре фазы эпидемиологического перехода:
Первая фаза – ограничение экстраординарных периодических повышений смертности от особо опасных инфекций. Развитие с/х производства и транспорта позволило устранить опасность голода. Благодаря развитию медицины и гигиены, расширению с/х производства (стало меньше мышей и крыс – переносчиков заболеваний), а также благодаря прививкам снизилась смертность от инфекционных заболеваний. Развитие государства привело к снижению насильственной смертности в мирные годы.
Вторая фаза связана с начавшейся промышленной революцией. В результате вырос уровень образования, гигиены и культуры населения. Снижается заболеваемость инфекционными заболеваниями, особенно – заболеваниями ЖКТ и дыхательной системы. Разработка гигиенических мер по уходу за детьми и системы родовспоможения способствовала снижению детской смертности. Правила антисептики, основанные на трудах Пастера, и обезболивание способствовали возникновению хирургии без опасности сепсиса. Открытие антибиотиков и сульфаниламидов способствовало практически полному решению проблем инфекционных заболеваний и сепсиса.
Третья фаза – постепенное преодоление негативных последствий индустриализации на основе мер по охране окружающей среды и широкого распространения здорового образа жизни, то есть снижение антропогенных экзогенных факторов кумулирующего действия. Положительный эффект таких мер стал сказываться уже в середине 70-х.
Четвертая современная фаза характерна для стран с минимальным уровнем смертности. Она связана с все более развивающейся системой здравоохранения. На основе дозированных физических нагрузок, рационального питания и здорового образа жизни. Невиданные успехи в области снижения детской смертности, в т.ч. в области выхаживания недоношенных детей.
При эпидемиологическом переходе характерно постепенное изменение структуры смертности, а значит – и ее уровня.
В России средняя продолжительность жизни для мужчин составила 58,5 лет, для женщин 72,0 года.
18.Показатель ожидаемой продолжительности жизни и его динамика в РФ.
Продолжительность жизни человека – это возраст его смерти, а ожидаемая продолжительность жизни новорожденного – это средний возраст смерти для поколения.
Всю первую половину 19 века в Российской Империи сохранялся традиционный тип смертности, с присущими ему периодическими повышениями уровня смертности из-за эпидемий холеры, неурожаев, голода и войн. Перед Первой Мировой Войной ожидаемая продолжительность жизни в России составляла чуть более 30 лет, увеличиваясь по сравнению с началом 19 века на 10 лет и оставаясь на 10 лет меньше, чем в Западной Европе. Была характерна очень высокая смертность детей. За последующие 100 лет Россия пережила огромное число потрясений, самые крупные из которых Первая и Вторая Мировые Войны, голод 1921-1922, 1933, 1947 года. Сильный урон России нанесли репрессии. В то же самое время было только два периода, существенно повлиявших на демографическую ситуацию: 1923-1928 (НЭП) и 1948-1964. Благодаря использованию сульфаниламидных препаратов, с 1940 удалось существенно снизить смертность, особенно детскую. С 1950-х началось производство отечественных антибиотиков, что также снизило смертность и увеличило продолжительность жизни. Немалую роль сыграли социальные преобразования Хрущева, а также прекращение массовых репрессий. Массовое жилищное строительство в городах увеличило рождаемость и уровень жизни населения. Очень значительную роль сыграла деятельность российской системы здравоохранения. Тем не менее, продолжительность жизни стала снижаться с середины 80-х, ускоряясь во время эпидемий гриппа и замедляясь во время антиалкагольной кампании. Тем не менее, коэффициент младенческой смертности постоянно, хоть и незначительно снижался. В конце 80-х начался рост смертности от несчастных случаев, а с начала 90-х – рост насильственной смертности. См. вопрос 16.
Основные показатели таблиц смертности и их взаимосвязь.
Таблицы смертности, таблицы дожития и средней продолжительности жизни, числовые модели смертности, служащие для характеристики её общего уровня и возрастных особенностей в различных демографических совокупностях, прежде всего в населении в некоторый период времени, в реальном поколении (когорте). Представляют собой систему взаимосвязанных, упорядоченных по возрасту рядов чисел, описывающих процесс вымирания некоторого теоретического поколения с фиксированной начальной численностью, именуемой корнем таблицы.
Основное свойство показателей Т.с. состоит в том, что задав один (практически произвольный) ряд показателей, можно рассчитать все «остальные ряды. Отождествив некоторый ряд показателей Т.с. (т.н. исходный ряд показателей Т.е.) с аналогичным рядом, рассчитанным для исследуемой совокупности, можно получить все иные показатели таблицы.
Показатели Т.с. используются при изучении динамики и дифференциации смертности, для характеристики смертности населения и его отдельных групп, в прогнозах демографических (в частности, при передвижке по возрастам), при измерении влияния смертности на др. демографические процессы и динамику численности населения.
В демографической статистике используется довольно устойчивая система показателей Т.с. и система их обозначений (рекомендованная в кон. 19 в. Лондонским институтом актуариев), которая лишь незначительно различается по странам. В большинстве публикаций на рус. яз. в состав Т.с. включены след. ряды показателей (в том порядке, как они приводятся в полных Т.с.). Числа доживающих до возраста x лет (l(x)) - число доживших до данного возраста в теоретическом поколении таблицы. Начальная численность, или корень таблицы (l(0)), обычно принимается за 100000 (реже за 1, 1000 или 10000). Числа доживающих представляют собой значения функции дожития для возрастов, входящих в Т.c. Числа умирающих (d(x))- численность умерших в интервале возрастов от х до x+ 1;
d(x) = l(x+1)- l(x). Вероятность смерти в течение предстоящего одного года жизни (q(x)); q(x)=d(x)/l(x). Величину q(0) обычно называют коэффициентом младенческой смертности. Вероятность дожития до след. возраста х + 1, обозначаемая p(x); p(x) =1-q(x).Число человеко-лет жизни в интервале возраста от х до x+1 (чаще, но менее точно, именуется числом живущих в интервале возраста от x до x+1) обычно обозначается L(x); L(x)=(l(x)+l(x+1))/2. Причем в возрасте Число человеко-лет жизни в возрасте х лет и старше (Т(х)); T(x)=L(x)+L(x+1)+…+L(w), где величина w -последний возраст, для которого проведены вычисления. Ожидаемая продолжительность жизни в возрасте х лет (е(х));
Описанная выше динамика смертности по причинам характеризует ситуацию в одной отдельно взятой стране и в конкретный период времени (в данном случае в России последней трети прошлого века). Она выражает как специфику нашей страны, так и некие общие закономерности изменения структуры смертности по причинам, имеющие глобальный характер и свойственные практически всем странам.
Эти глобальные тенденции исторического изменения структуры заболеваемости и смертности по причинам описывает так называемая теория эпидемиологического перехода, выдвинутая и развитая в статье американского демографа и эпидемиолога А.Р. Омра-на «Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения» .
Исходный тезис концепции заключается в том, что актуальную смертность можно разложить на эндогенную и экзогенную составляющие, определяемые соответственно внутренними и внешними воздействиями на организм человека, которые ведут к заболеваниям и смерти, определяя как ее общий уровень, так и смертность от тех или иных конкретных причин.
Эндогенная составляющая смертности детерминирована онто-биологическими, или внутренними факторами. Они или связаны с самим по себе естественным процессом развития и старения человеческого организма, или определяются его генетическими характеристиками (наследственные болезни, мутации и т.п. Экзогенная составляющая смертности детерминирована факторами окружающей среды, как природной, так и социальной (экологическая обстановка, особенности производства, санитарно-гигиенические условия труда и быта, включая эпидемиологическую ситуацию в том или ином регионе, состояние медицинского и социального обслуживания, и т.п.), а также поведенческими факторами, отношением самого населения к собственному здоровью и продолжительности жизни. Такое разделение смертности на составляющие, имеющие различную природу, является в настоящее время общепринятым.
В последнее время в смертности стали выделять не две, а три составляющие: чисто экзогенную смертность, квазиэндогенную смертность и чисто эндогенную смертность. При этом под квази-эндогенной смертностью понимают смертность в результате накопленных экзогенных воздействий .
Смертность от той или иной конкретной причины есть результат совместного действия как эндогенных, так и экзогенных (в т.ч. и квазиэндогенных) факторов. Именно поэтому делить причины смерти на эндогенные и экзогенные можно лишь с весьма высокой долей условности. Тем не менее попытки такого деления не совсем бессмысленны и могут быть эффективными. Такого рода попытки предпринимались неоднократно.
Борьба со смертью содержит две различные задачи неодинаковой сложности. Можно сравнить смертность с участком земли, состоящим из двух пород разной твердости. Эрозия воздействует сначала на более мягкую из них, обнажая контур твердой породы. Исчезновение более мягкой породы как раз и происходит на протяжении вот уже двух столетий. Такое развитие не может служить доказательством невозможности победить упорно сохраняющиеся причины смерти. Но мы видим, что это совсем иная проблема. Тогда как до сих пор речь шла о том, чтобы благоприятствовать естественному ходу вещей, устраняя нарушающие его факторы, теперь речь идет об изменении самого этого естественного хода вещей.
Bourgeois-Pichat J. Essai sur la mortalit «biologique» de l’homme // Population. 1952. № 3. P. 393-394. Цит. по: Вишневский Л.T.
Демографическая революция. M., 1978. С. 89.
Например, французский демограф Ж.Л.Э. Буржуа-Пиша (J.L.E. Bourgeois-Pichat, 1912-1990), который был первым, кто начал делить причины смерти на эндогенные и экзогенные , относил к числу экзогенных такие причины смерти, как болезни органов дыхания, инфекционные болезни и травмы, а к числу эндогенных - все прочие причины смерти при преобладании среди них болезней системы кровообращения и новообразования. В классификации американских демографов С.Х. Престона (S.H. Preston), Н. Кейфеца (N. Keyfitz) и Р. Шоэна (R. Shoen) к эндогенным отнесены такие причины смерти, как болезни системы кровообращения, новообразования, нефрит, язва желудка и кишечника, диабет, цирроз, врожденные пороки, а к экзогенным - инфекционные болезни, диарея, грипп, пневмония, бронхит, материнская смертность (органические причины) и травмы (неорганические причины) .
Суть концепции эпидемиологического перехода состоит в утверждении о радикальном изменении структуры смертности по причинам, когда на смену преобладания экзогенных причин смерти пришло первенство эндогенных и квазиэндогенных.
Начало этого исторического сдвига, длительность которого превышает целое столетие, специалисты относят к середине XIX в., хотя первые признаки его появились еще в веке XVIII. Именно в середине XIX в., как считают специалисты, «к действию общих социально-экономических факторов, порожденных развитием буржуазного общества, добавилось действие некоторых специфических факторов, влияющих на здоровье и продолжительность жизни людей непосредственно и даже до известной степени независимо от уровня их благосостояния. Речь идет прежде всего о новых санитарногигиенических условиях и новой роли медицины, вытекавших из развития промышленности и связанного с ним научно-технического и культурного прогресса, а также о некоторых изменениях экобио-логических условий» 1 . В этой связи упоминаются изменения в личной гигиене, оздоровление среды обитания людей, а также успехи в диагностике, лечении и профилактике разного рода инфекционных заболеваний. Все это позволило резко уменьшить смертность от эпидемических и других инфекционных заболеваний, уносивших в недавнем прошлом миллионы жизней. Одновременно это привело к увеличению доли умирающих от заболеваний системы кровообращения и новообразований (см. табл. 8.14, в которой в качестве примера приведена динамика чисел умирающих от разных причин в Англии и Уэльсе). Именно это радикальное изменение структуры смертности по причинам и называют эпидемиологическим переходом.
Обычно выделяют четыре стадии эпидемиологического перехода, соответственно роли причин экзогенной и эндогенной природы: «заболевания и голод», «снижающаяся пандемия инфекционных заболеваний», «дегенеративные и профессиональные заболевания», «отложенные дегенеративные заболевания».
На первой стадии происходит ограничение или даже ликвидация смертности или по крайней мере ее периодических повышений от особо опасных инфекционных заболеваний, принимающих характер массовых эпидемий или даже пандемий (чума, холера, оспа и т.п.), а также голода.
Таблица 8.14
Динамика чисел умирающих от разных причин в Англии и Уэльсе,
на 1000 родившихся
Источник : Preston S.H., Keyfitz N., Shoen R. Causes of Death. Life Tables for National Populations. N.Y.; London, 1972 P. 225-269. Цит. по: Вишневский А. Г. Воспроизводство населения и общество... С. 110.
На второй стадии эпидемиологического перехода снижается заболеваемость и смертность от некоторых других причин экзогенного характера, прежде всего от таких инфекционных болезней, как туберкулез, желудочно-кишечные инфекции, детские инфекции и т.п.). Вместе с тем на второй стадии начинается рост заболеваемости и смертности от квазиэндогенных причин, таких, как болезни системы кровообращения, новообразования, которые при этом смещаются во все более молодые возраста. Этот рост является результатом увеличивающегося загрязнения окружающей среды из-за стремительного и неконтролируемого процесса индустриализации, а также связанного с ней увеличения физических и психологических нагрузок, ведущих к стрессам и нервным срывам. Одновременно растет смертность от несчастных случаев, прежде всего на производстве.
Третья стадия эпидемиологического перехода характеризуется преодолением отмеченных выше отрицательных следствий процесса индустриализации. Человечество как бы останавливается в ужасе от зрелища тех разрушительных эффектов, которые несет с собой безудержный и неконтролируемый экономический рост. Начинается борьба за охрану окружающей среды, за общее оздоровление среды обитания людей, условий их труда и быта, одним из основных критериев разработки новой техники становится ее безопасность, отсутствие или минимизация угроз здоровью и жизни людей. Меняется и поведение многих людей. Растущее их число начинает вести здоровый образ жизни, избавляться от вредных привычек, заниматься спортом, правильно питаться и вообще следовать разумным гигиеническим рекомендациям. Дальнейшие успехи профилактики и медицины уменьшают не только заболеваемость, но и смертность от многих причин. В результате средняя ожидаемая продолжительность жизни увеличивается, вт.ч. увеличивается и такой важнейший параметр социального развития, как средний ожидаемый возраст смерти от большинства болезней.
Четвертая стадия эпидемиологического перехода началась, как считается, совсем недавно, причем в основном в странах с низкой смертностью и высокой продолжительностью жизни. На этой стадии происходит дальнейшее снижение смертности как итог, с одной стороны, улучшения профилактики многих заболеваний квазиэн-догенной и эндогенной природы, а с другой - прогресса в лечении врожденных заболеваний, связанных с генетическими нарушениями и пороками внутриутробного развития. Как результат, уменьшается младенческая и детская смертность, а также смертность в пожилых и старческих возрастах.
На первых трех стадиях эпидемиологического перехода наиболее существенно улучшаются характеристики здоровья и смертности детей и молодых женщин, на четвертой - пожилых и стариков, особенно мужчин. На четвертой стадии ускоренно растет распространенность хронических болезней, повышается зависимость здоровья от профилактики .
То, как конкретно развертывается процесс эпидемиологического перехода, каковы его детерминанты, характер и темпы, служит основанием для выделения двух его моделей. Первая из них - это классическая западная модель, характеризующаяся, как считается, ускоренными темпами. Вторая - это современная модель, свойственная развивающимся странам, в которых по-прежнему сохраняется высокая младенческая и детская смертность, обязанная своим существованием массовым инфекциям и голоду. Для этой модели свойственны низкие темпы эпидемиологического перехода .
Что касается факторов эпидемиологического перехода, факторов, иначе говоря, влияющих на уровень смертности и продолжительность жизни, то число их чрезвычайно велико (практически бесконечно). Соответственно возможны и существуют их многочисленные классификации, по разному расставляющие акценты и выделяющие различные аспекты воздействий на здоровье и продолжительность жизни людей.
В частности, А. Омран выделяет следующие четыре группы факторов эпидемиологического перехода: экобиологические (состояние окружающей среды, наличие возбудителей болезни, особенности иммунной системы человека), социокультурные (экономика, политика, уровень и образ жизни, питание, гигиена и т.п.), медицинские (санитария, лечебные и профилактические мероприятия).
В.А. Борисов также говорит о четырех факторах уровня смертности и продолжительности жизни, при этом его классификация несколько отличается от Омрановой. Он выделяет в порядке их значимости следующие группы факторов: уровень жизни народа, эффективность служб здравоохранения, санитарная культура общества, экологическая среда. Другие авторы дают свои классификации этих факторов .
Однако во всех возможных классификациях можно увидеть нечто общее. Все они так или иначе выделяют факторы, как бы внешние по отношению к человеку и недоступные его непосредственному контролю, и факторы, связанные с его образом жизни и поведением, которые он может так или иначе контролировать. При этом как набор факторов, так и значение, которое им придается тем или иным автором, определяется порой не только его чисто исследовательским интересом, но и какими-то внешними по отношению к науке мотивами, вплоть, к сожалению, до политической ангажированности.
Омран А. Указ. соч. С. 68.
Так произошло, в частности, с теорией эпидемиологического перехода А. Омрана. Обычно она воспринимается как имеющая отношение только к объяснению механизмов и особенностей снижения смертности на протяжении последних столетий, однако замысел самого Омрана был иным. Его главная статья называется «The Epidemiologic Transition: A Theory of the Epidemiology of Population Change» . Он трактовал термин «эпидемиологический» как указывающий на сущность массовых явлений и полагал, что «многие эпидемиологические методы, применение которых до сих пор ограничивалось рассмотрением особенностей здоровья и заболеваемости, могут быть с успехом применены и к исследованию других массовых явлений, в том числе и регулирования рождаемости» .
Возможно, использование в названии статьи выражения «эпидемиологический переход» было удачной «маркетинговой» стратегией, позволившей Омрану прочно связать свое имя с этим понятием, но, по сути, его статья содержит анализ все того же демографического перехода, и притом анализ очень проницательный и, как мне кажется, недооцененный. В обзорах по истории собственно демографического перехода его имя обычно не упоминается.
От других статей, посвященных демографическому переходу, работа Омрана действительно отличается ощутимо бо льшим вниманием к снижению смертности и новаторским исследованием этой составляющей демографического перехода. Но при этом он с самого начала заявляет, что стимулом для развития теории эпидемиологического перехода стали «ограниченность теории демографического перехода и необходимость комплексного подхода к демографической динамике» , и именно тот факт, что «смертность является фундаментальным фактором демографической динамики», выступает в качестве главной посылки теории эпидемиологического перехода (The theory of epidemiologic transition begins with the major premise that mortality is a fundamental factor in population dynamics) . «Основная задача состоит не только в том, чтобы описать и сопоставить переходы по смертности в различных обществах, но, что более важно, в том, чтобы предложить теоретический взгляд на процесс демографических изменений, соотнося модели смертности с демографическими и социально-экономическими тенденциями» .
Омран постоянно возвращается к воздействию снижения смертности на рождаемость, подчеркивая, что «повышение выживаемости младенцев и детей подрывает комплекс социальных, экономических и эмоциональных оснований заинтересованности индивидов в большом числе рождений (high parity), а тем самым и общества – в высокой рождаемости. Как только супруги становятся практически полностью уверенными в том, что их потомство, особенно сын, переживет их самих, возрастает вероятность ограничения рождаемости» . Выделяя три стадии изменений смертности в процессе демографического перехода, Омран отмечает, что на третьей, последней из них, которую он называет стадией дегенеративных и антропогенных заболеваний, «смертность продолжает снижаться и в конце концов приближается к стабилизации на относительно низком уровне. Средняя продолжительность жизни при рождении постепенно растет, пока не превысит 50 лет. Именно на этой стадии рождаемость становится решающим фактором роста населения» .
Последняя фраза важнее двух предыдущих, но ей обычно не придают большого значения. Авторы, обращающиеся к концепции эпидемиологического перехода, как правило, связывают ее только с изучением смертности. Они отдают должное предложенной А. Омраном концептуализации, которая открыла путь к переосмыслению очевидного факта количественного снижения смертности в терминах эволюции структуры причин смерти, вследствие которой происходит «не только переход от одной доминирующей структуры патологий к другой, но также радикально трансформируется возраст смерти» . В то же время они пытаются развивать и видоизменять саму концепцию. Считая ее привязанной к реальностям конца 1960‑х годов и потому устаревшей, они предлагают увеличить число стадий или даже в принципе изменить сам подход к их классификации, заодно изменив и название концепции с тем, чтобы «объединить в более широком представлении о санитарном переходе первую (описанную Омраном) фазу роста продолжительности жизни в основном за счет снижения смертности от инфекционных болезней и вторую фазу, определяющуюся снижением смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, и оставить открытой дверь для последующих фаз» .
Как бы ни относиться ко всем этим предложениям, нельзя не видеть, что стадия, на которой «рождаемость становится решающим фактором роста населения», все равно остается там, куда ее поместил Омран. В этом смысле никакие последующие изменения смертности ничего принципиально не меняют. В то же время, если говорить о «переименовании» эпидемиологического перехода, возникает вопрос, всегда ли оправдано использование представлений о «переходе» или «революции». Если каждое изменение называть «революцией», то теряет смысл понятие эволюции. Любой переход или любая революция имеют начало и конец, но это совсем не значит, что после их окончания развитие прекращается. Правильно ли ставить в один ряд небывалый в истории сдвиг и обычные эволюционные изменения, пусть даже и очень важные?
Концепция эпидемиологического перехода помогает понять «анатомию» исторических изменений смертности как ключевого механизма, запускающего весь демографический переход. В этом смысле она «вмонтирована» в общую теорию демографического перехода, становится одной из ее частей. Но, будучи выведенной за пределы анализа демографического перехода, она теряет свою эвристическую силу. Для исследования последующих изменений смертности в ней нет необходимости.
Другое дело, что концептуализация Омрана способствовала более структурированному подходу к изучению смертности и ее изменений как демографического феномена. Само собой разумеется, что эти изменения имеют свои этапы, нуждаются в своей периодизации, в них тоже могут быть свои «революции» и т. п. Например, Милтон Террис говорит о двух эпидемиологических революциях , французские демографы, как мы видели, подчеркивают важность « кардиоваскулярной революции», исследователи рождаемости пишут о «контрацептивной революции» и т. д. Но это – «революции» уже совсем иного уровня. Возможно, внимание к ним связано с подмеченным Колдуэллом общим сдвигом демографической теории за последние полвека от «большой теории» к теории краткосрочных изменений .
Нет сомнения, что исследователи смертности сами разберутся в том, что они могут взять из теории эпидемиологического перехода, а в чем могут обойтись без нее. Для нашей же темы важно осознание эпидемиологического перехода как ключевого механизма, запустившего цепную реакцию небывалых перемен в репродуктивной стратегии человечества, как важнейшего звена единой цепочки трансформаций, из которых складывается демографический переход.
Первый и второй эпидемиологический переход
По динамике смертности Россия весьма отличается от большинства развитых стран. Непрерывное снижение смертности, характерное для этих стран, в России приостановилось около 40 лет назад. Более того: согласно российским официальным данным, продолжительность жизни мужчин в 2001 году была на 5,4 года, а женщин - на 1,1 года ниже, чем в 1965-1966.
Большинство экспертов весьма осторожно оценивают будущую динамику смертности в России. По самому оптимистическому прогнозу экспертов ООН (пересмотр 2002 года) отставание России от Западной Европы по продолжительности жизни к концу первой половины XXI века составит более 7 лет, а уровень этих показателей будет на 4 года ниже, чем в странах ЕС в конце ХХ века . Национальные прогнозы ожидаемой продолжительности жизни еще ниже.
Замедление снижения смертности, и некоторый ее рост наблюдались в 1950-1960-х годах во многих экономически развитых странах мира, но лишь в странах, в прошлом входивших в социалистический лагерь и особенно в бывших европейских республиках СССР эти тенденции приобрели устойчивый характер.
К середине ХХ века в богатых и развитых странах инфекционные болезни и другие заболевания преимущественно экзогенной природы были в значительной мере побеждены или утратили роль возможного резерва роста продолжительности жизни. Однако исчерпание старых резервов может объяснить только замедление, в крайнем случае, прекращение ее снижения, но не рост. Между тем, в самых продвинутых странах Запада с начала 1950-х годов наблюдался именно рост смертности от некоторых причин смерти и в отдельных возрастных группах. Это относится, прежде всего, к росту смертности от внешних причин, который затронул практически все возрастные группы, включая детские.
Столь же всеобщий характер носил рост смертности от многих локализаций злокачественных новообразований, который продолжался до конца 1980-х годов.
Не столь продолжительным был рост смертности от болезней системы кровообращения. Он не был очень значительным в относительном выражении, но, учитывая то место, которое болезни системы кровообращения вообще занимают в современной смертности, это было очень тревожное явление. Так в странах, ныне входящих в состав Европейского Союза, стандартизованные коэффициенты смертности мужчин от ишемической болезни сердца выросли за десятилетие с 1953 по 1963 год с 2,48 до 2,76 на 100000, в США - с 4,91 до 5,34. Стандартизованный коэффициент смертности мужчин от сосудистых поражений центральной нервной системы в Японии увеличился за тот же период с 3,18 до 3,76 . Важно, что рост смертности затронул относительно молодую, по крайней мере, с точки зрения указанных болезней, возрастную группу 40-64 года.
Именно в этот период в работах зарубежных гигиенистов появился термин "болезни цивилизации" . Их рассматривали как плату за прогресс экономики, промышленную революцию и вызванные ими загрязнение окружающей среды, рост стрессовых нагрузок в результате быстрых изменений в образе жизни и характере трудовой деятельности значительных масс населения.
Новый этап снижения смертности взрослых в развитых странах начался в конце 1960-х - начале 1970-х годов. Отметим, что в это же время снижение смертности в детских возрастах не прерывалось, но замедлилось.
Как видно на рис. 1, рост ожидаемой продолжительности жизни взрослых мужчин (начиная с пятнадцатилетнего возраста) в Великобритании и Франции начался после 1969 года. Хотя в это время наблюдались колебания продолжительности жизни в возрасте 15 лет, общая тенденция роста в целом с тех пор не прерывалась. В США рост начался годом раньше и был значительным и устойчивым.
Рисунок 1. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин в возрасте 15 лет в Великобритании, США и Франции, в годах
Новое снижение смертности получило в демографической литературе название второго эпидемиологического перехода. В отличие от первого эпидемиологического перехода, который проявился, прежде всего, в снижение смертности от инфекционных и других острых болезней, новый этап был связан со снижением и перераспределением в сторону старших возрастов смертности от болезней системы кровообращения, новообразований, других хронических болезней, которые иногда называют дегенеративными: диабет, язва желудка и кишечника, хронические болезни мочевыделительной системы и т.д. В меньшей мере сокращалась смертность от несчастных случаев.
Все указанные причины определяют смертность взрослых. Ускорилось снижение и младенческой смертности. В 1970-х годах казалось, что почти достигнутый к тому времени уровень равный 8-10 умершим на 1000 родившихся - это минимально возможный (рис. 2). Дальнейшее снижение опровергло эту точку зрения. Второй эпидемиологический переход в младенческой смертности происходил за счет причин перинатальной смерти и врожденных аномалий, считавшихся эндогенными и почти непреодолимыми причинами смерти детей.
Рисунок 2. Младенческая смертность в Великобритании, США и Франции (число умерших в возрасте до одного года на 1000 новорожденных)
Главные успехи в борьбе со смертью в процессе первого эпидемиологического перехода были достигнуты благодаря патерналистской стратегии борьбы за здоровье и жизнь человека, основанной на массовых профилактических мероприятиях, которые не требовали большой активности со стороны каждого. С завершением первого эпидемиологического перехода оказались исчерпанными и возможности прежней стратегии борьбы за снижение смертности. Новое снижение смертности происходило иначе.
Тревожные изменения в смертности в западных странах вызвали адекватную общественную реакцию - требования ужесточить охрану окружающей среды, защиту от несчастных случаев, усилить индивидуальную профилактику болезней и пропаганду здорового образа жизни. Были осознаны новые задачи, отвечающие наступившему этапу эпидемиологического перехода, и выработана новая стратегия действий. "Примерно с 1960-1965 годов большое значение в системе охраны здоровья в развитых странах приобрел новый тип профилактики. Речь идет о поощрении жизненных привычек, которые способствуют уменьшению риска нарушений здоровья неинфекционного происхождения, особенно сердечно-сосудистых заболеваний и рака. Рациональный режим питания (с пониженным содержанием животных жиров и вообще низкокалорийный), достаточный сон и физические упражнения, отказ от курения и умеренность в потреблении алкоголя - эти "здоровые привычки" могут и должны повлечь за собой удлинение продолжительности жизни" . Так и произошло на самом деле. Снижение смертности и рост продолжительности жизни в западных странах возобновились и во многом превзошли ожидания начала 1960-х годов. Важную роль в снижении смертности в процессе второго эпидемиологического перехода сыграли медицинская наука и система здравоохранения.
В западных странах переход к новому этапу эпидемиологического
перехода был сопряжен со значительным ростом расходов на охрану
здоровья. В США их доля в ВВП выросла с 5% в 1960 году до 14% в
1994 году (при значительном росте самого ВВП). 8-10% ВВП, расходуемые
на охрану здоровья (большей частью, из государственных средств)
- уровень, типичный для богатых европейских стран .
1 - Данная статья подготовлена в рамках исследовательского
проекта "Оценка влияния социальных и медицинских технологий
на смертность населения России" Российского Гуманитарного научного
фонда. Проект № 03-02-00097а.
2 - Population Division of the Department of Economic
and Social Affairs of the United Nations Secretariat, World Population
Prospects: The 2002 Revision.
3 - Рассчитано на основе WHO Mortality Data Base
http://www.who.int/whosis/mort/download.htm .
4 - Шош И., Готи Т., Чалаи Л. и др. Патогенез болезней
цивилизации. Будапешт, 1976.
5 - Там же, с. 83.
6 - Roemer M.I. Рolitique sociale et systemes de
sante: leur effets sur la mortalite et la morbidite dans les рays
develoррes. - In: La lutte contre la mort. Travaux et documents,
Cahier n 108. Рaris, 1985, р. 525-526.
7 - Statistical Abstract of the United States 1996.
Washington, 1996, p. 111.
8 - Ibid., p. 834.
Глобальные тенденции исторического изменения структуры заболеваемости и смертности по причинам описывает так называемая концепция эпидемиологического перехода, выдвинутая и развитая в работах ряда зарубежных демографов и эпидемиологов. Сам термин эпидемиологический переход предложен в 1971 г. американским демографом и социал-гигиенистом А. Омраном в статье «Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения».
Исходный тезис концепции заключается в том, что актуальную смертность можно разложить на эндогенную и экзогенную составляющие , определяемые соответственно внутренними и внешними воздействиями на организм человека, которые ведут к заболеваниям и смерти, определяя как ее общий уровень, так и смертность от тех или иных конкретных причин.
Эндогенная составляющая смертности детерминирована онтобиологическими, или внутренними, факторами. Они или связаны с самим по себе естественным процессом развития и старения человеческого организма, или определяются его генетическими характеристиками (наследственные болезни, мутации и т.п.). Экзогенная составляющая смертности детерминирована факторами окружающей среды, как природной, так и социальной (экологическая обстановка, особенности производства, санитарно-гигиенические условия труда и быта, включая эпидемиологическую ситуацию в том или ином регионе, состояние медицинского и социального обслуживания, и т.п.), а также поведенческими факторами, отношением самого населения к собственному здоровью и продолжительности жизни. Такое разделение смертности на составляющие, имеющие различную природу, является в настоящее время общепринятым.
В последнее время в смертности стали выделять квазиэндогенную смертность - смертность в результате накопленных экзогенных воздействий.
Смертность от той или иной конкретной причины есть результат совместного действия как эндогенных, так и экзогенных (в том числе и квазиэндогенных) факторов. Именно поэтому делить причины смерти на эндогенные и экзогенные можно лишь с весьма высокой долей условности.
Суть концепции эпидемиологического перехода состоит в утверждении о радикальном изменении структуры смертности по причинам, когда на смену преобладания экзогенных причин смерти пришло первенство эндогенных и квазиэндогенных.
Начало этого исторического сдвига, длительность которого превышает целое столетие, специалисты относят к середине XIX в., хотя первые признаки его появились еще в веке XVIII. Изменения в личной гигиене, оздоровление среды обитания людей, а также успехи в диагностике, лечении и профилактике разного рода инфекционных заболеваний позволили резко уменьшить смертность от эпидемических и других инфекционных заболеваний, уносивших в недавнем прошлом миллионы жизней. Одновременно это привело к увеличению доли умирающих от заболеваний системы кровообращения и новообразований. Именно это радикальное изменение структуры смертности по причинам и называют эпидемиологическим переходом.
Обычно выделяют четыре стадии эпидемиологического перехода, соответственно роли причин экзогенной и эндогенной природы: «заболевания и голод», «снижающаяся пандемия инфекционных заболеваний», «дегенеративные и профессиональные заболевания», «отложенные дегенеративные заболевания». На первой стадии происходит ограничение или даже ликвидация смертности или по крайней мере ее периодических повышений от особо опасных инфекционных заболеваний, принимающих характер массовых эпидемий или даже пандемий (чума, холера, оспа и т.п.), а также голода.
На второй стадии эпидемиологического перехода снижается заболеваемость и смертность от некоторых других причин экзогенного характера, прежде всего от таких инфекционных болезней, как туберкулез, желудочно-кишечные инфекции, детские инфекции и т.п. Вместе с тем на второй стадии начинается рост заболеваемости и смертности от квазиэндогенных причин, таких как болезни системы кровообращения, новообразования, которые при этом смещаются во все более молодые возраста. Этот рост является результатом увеличивающегося загрязнения окружающей среды из-за стремительного и неконтролируемого процесса индустриализации, а также связанного с ней увеличения физических и психологических нагрузок, ведущих к стрессам и нервным срывам. Одновременно растет смертность от несчастных случаев, прежде всего на производстве.
Третья стадия эпидемиологического перехода характеризуется преодолением отмеченных выше отрицательных следствий процесса индустриализации. Человечество как бы останавливается в ужасе от зрелища тех разрушительных эффектов, которые несет с собой безудержный и неконтролируемый экономический рост. Начинается борьба за охрану окружающей среды, за общее оздоровление среды обитания людей, условий их труда и быта, одним из основных критерием разработки новой техники становится ее безопасность, отсутствие или минимизация угроз здоровью и жизни людей. Меняется и поведение многих людей. Растущее их число начинает вести здоровый образ жизни, избавляться от вредных привычек, заниматься спортом, правильно питаться и вообще следовать разумным гигиеническим рекомендациям. Дальнейшие успехи профилактики и медицины уменьшают не только заболеваемость, но и смертность от многих причин. В результате средняя ожидаемая продолжительность жизни увеличивается, в том числе увеличивается и такой важнейший параметр социального развития, как средний ожидаемый возраст смерти от большинства болезней.
Четвертая стадия эпидемиологического перехода началась, как считается, совсем недавно, причем в основном в странах с низкой смертностью и высокой продолжительностью жизни. На этой стадии происходит дальнейшее снижение смертности как итог, с одной стороны, улучшения профилактики многих заболеваний квазиэндогенной и эндогенной природы, а с другой, - прогресса в лечении врожденных заболеваний, связанных с генетическими нарушениями и пороками внутриутробного развития. Как результат, уменьшается младенческая и детская смертность, а также смертность в пожилых и старческих возрастах.
На первых трех стадиях эпидемиологического перехода наиболее существенно улучшаются характеристики здоровья и смертности детей и молодых женщин, на четвертой - пожилых и стариков, особенно мужчин. На четвертой стадии ускоренно растет распространенность хронических болезней, повышается зависимость здоровья от профилактики.
