Кризис недопроизводства - giovanni1313. Кризис недопроизводства

Кризис перепроизводства – один из видов кризиса в рыночной экономике, который характеризуется нарушением баланса спроса и предложения (предложение начинает преобладать над спросом), появлением проблем в кредитной сфере, безработицей, ухудшением инвестиционной деятельности компаний, снижением ВНП и ВВП, понижением уровня жизни населения и так далее.

Сущность кризиса перепроизводства

В процессе экономического кризиса возможно снижение рыночного равновесия. К примеру, становится намного выше спроса, что неизбежно приводит к перепроизводству продукции. В такие моменты переживает снижение роста, а далее – резкое уменьшение объемов выпуска той или иной продукции.

Бездействие может привести к массовым разорениям компаний и предприятий, которые не способны распродать накопившиеся объемы продукции. Из-за остановки производства появляется новая проблема – безработица, снижение уровня заработной платы, увеличения социального напряжение, ухудшения уровня жизни людей.

Дальше все только усугубляется – разрушаются наработанные кредитные связи, нарушается работа рынка ценных бумаг, наблюдается массовое падение курса акций. У предпринимателей начинается острый финансовый кризис – они не способны справиться с накопившимися долгами. В итоге возрастает процент невозврата и сложности испытывают уже сами банки.

Механизм кризиса перепроизводства

Этап падения экономики имеет свой механизм и проходит в нескольких этапов:

1. Кризис оптовой торговли. Сначала начинаются проблемы у оптовых покупателей и изготовителей продукции. Оптовики не способны выплатить всю сумму производителю, а банки не идут на выдачу займа. Итог – появление кризиса краткосрочных кредитов, разорение оптовых покупателей и полный развал системы краткосрочного кредитования.

2. Кредитный кризис. Проблемы с выдачей займов перерастают в большие неприятности. Банки перестают выдавать средства ненадежным заемщикам, увеличиваются процентные ставки. Начинаются сбои в работе фондовых бирж, держатели ценных бумаг суетятся и паникуют, акции падают в цене, компании разоряются.

3. Снижение объемов производства . Сначала в дефиците оказывается продукция народного потребления, а после этого снижаются объемы производства предметов первой важности. Появляются огромные объемы нереализованных остатков, которые залеживаются на складах розничных и оптовых предприятий.

4. Останавливается , которая вызвана следующими причинами:

В наращивании производства уже нет смысла, так как существующие товары еще не распроданы;
- возможностей для расширения уже нет, ведь банки не выдают займы, а объем доходов снизился к минимуму.

5. Проблемы в производстве средств для производства . Объемы изготовления товаров народного потребления уже снизились. За этим следует сокращение самих средств для производства. На данном этапе кризис перерастает в новые масштабы и превращается во всеобщий.

6. Появляется безработица, начинаются массовые сокращения работников с предприятий, неспособных выполнять свои обязательства . Уровень жизни людей существенно снижается.

7. Падает уровень ВВП страны, что затрагивает абсолютно все сферы хозяйственной деятельности.

8. Кризис усиливается и проявляется в простое производства . Мощности снижаются в среднем на 60-70%, что приводит к остановке и консервации целых цехов.

9. Проблемы в экономике достигают своего дна . На данном этапе уже не меняется ВНП, рыночные цены остаются на прежнем уровне, уровень безработицы также не меняется. В этот период начинается () всей производственной сферы.

Особенность рыночной экономики в том, что здесь работает две основные тенденции. Одни могут принести к нарушению сбалансированного роста, а другие, наоборот, обеспечивают его стабильность. Как следствие, экономика время от времени переходит в кризисное состояние и возвращается к своим истокам.

В качестве материальной основы подобных кризисов можно выделить обновление основного капитала. Это очень удобно, ведь в период кризиса формируются отличные условия для продажи.

Основным выходом из сложной ситуации, как правило, видится обновление всего производства, технологий и техники. В период кризиса перепроизводства больше всего страдают бизнесмены, расходы которых были слишком велики, а технологии слишком отстали от текущих требований.

Причины кризиса перепроизводства: основные теории

Сегодня есть несколько основных теорий, каждая из которых выдвигает свои причины появления кризиса:

1. Теория Маркса делает упор на так называемый закон прибавочной цены. Его суть заключается в следующем. Все компании направляют свои усилия на получение максимальной прибыли. Для этого они работают над расширением и совершенствованием производства, повышением качества продукции.

Компании получают больший доход не только за счет роста рыночных цен, но и благодаря повышению объемов выработки продукции. Каждый изготовленный товар приносит свою . Это и есть процесс, когда предприятия увеличивают свои доходы за счет увеличения оборота. При этом расходы и рыночные цены остаются на прежнем уровне.

Но подобные действия опасны. Увеличивая объемы продукции, компании мало заботятся уровнем спроса на производимый товар. И если с крупными фирмами-закупщиками еще проблем не возникает, то в розничной сети начинаются сбои залеживание продукции. В итоге всем становится понятно, что спрос на продукцию упал. Только происходит это слишком поздно, ведь предложение стало намного выше, чем уровень спроса. Дальше начинается лавинообразный процесс, о котором говорилось выше.

2. Монетарная теория. Когда в экономике все хорошо и находится на высоком уровне, денежные потоки, направляемые во все сферы деятельности, постоянно растут. Одновременно с этим увеличивается , повышаются объемы предложения денег, увеличивается активность фондовой биржи и банковских структур. В результате кредиты становятся намного доступнее и дешевле. Предприятия с удовольствием берут займы для развития производственной сферы, денежный поток растет.

В такой ситуации коммерческие банки должны сделать упор на повышение процентной ставки. Но без команды от Центрального Банка небольшим финансово-кредитным учреждениям сложно сориентироваться, когда лучше сделать паузу и остановиться. При этом объемы денежного потока продолжают расти. Рано или поздно предложение существенно превышает уровень спроса, выходит за его границы. Итог – мощный кризис перепроизводства, последствия которого уже известны.

3. Теория недопотребления (повышенного уровня сбережений) . Различные факторы в экономике приводят к появлению сильного недоверия к банковской системе страны. В итоге люди начинают копить средства и сберегать их у себя дома. Причина такого явления может крыться не только в недоверии к банкам, но и в падении курса национальной валюты или появлении слухов об обвале экономики. Как следствие, «львиная» доля ВНП экономики остается невостребованной. Итог – предложение переваливает за границы спроса и начинается кризис.

4. Теория чрезмерного накопления активов . Когда экономика стабильна, а рыночная конъюнктура находится на высоком уровне, то компании большую часть своей прибыли капитализируют (сохраняют). Задачи преследуются самые простые – накопление или сбережение своего капитала. Одновременно с этим предприятия активно расширяют свое производство, нанимают специалистов, занимаются закупкой дорогостоящего оборудования и обновлением производственных мощностей. Они предполагают, что такая конъюнктура будет сохраняться в течение длительного промежутка времени.

Но ситуация может кардинально измениться. Компании накапливают слишком большой , а при ухудшении экономической конъюнктуры резко падает спрос на продукцию. В итоге фирмы вынуждены снижать или останавливать свою инвестиционную деятельность, увольнять персонал, сокращать объемы производства. При этом тот персонал, который остается на местах, эксплуатируется «за двоих». Как следствие, снижается качество продукции, падает спрос, возникает кризис перепроизводства.

Будьте в курсе всех важных событий United Traders - подписывайтесь на наш

В 1929 году в США разразился самый мощный кризис, связанный с перепроизводством промышленной продукции, – Великая Депрессия. Американская банковская система рухнула, кризис перекинулся на государства Европы, миллионы людей потеряли работу, кризис стал даже одной из становых причин Второй Мировой войны. Но главное не это, а то, что миллионы тонн сырья и миллионы человеко-часов труда рабочих оказались потраченными безрезультатно: произведённая продукция была «лишней», не востребованной, её никто не покупал и она превратилась в хлам. Если бы это сырьё и этот труд были направлены не на наращивание производства того, что не было оплачено потребителями и пропало попусту, а на реализацию иных важных задач, то не было бы ни Великой Депрессии, ни множества смертей от недоедания, ни, скорее всего, Второй Мировой войны.

Но если кто-то думает, что кризис перепроизводства случается исключительно в экономической сфере, он серьёзно заблуждается. Такого типа проблемы затрагивают также идеологическую плоскость. Это связано с тем, что люди склонны упрощать модель мира, которой оперируют, искать закономерности там, где правит Его Величество Случай, а также подменять реальность той упрощённой моделью, которую сами себе придумали либо приняли извне. В тот момент, когда модель начинает всё сильнее и сильнее отличаться от наблюдаемых явлений, и происходит «кризис перепроизводства».

Например, в конце XVIII – начале XIX веков промышленники адски эксплуатировали рабочих, иногда – не достигших возраста совершеннолетия, которые были вынуждены трудиться по 10-12 часов в день без выходных, без пособий по болезни и нетрудоспособности. В результате этого выросло социалистическое рабочее движение, во главе угла которого стояла идея защиты слабых и обездоленных от сильных и богатых. Сильный всегда неправ, слабый всегда нуждается в защите – это основные базовые позиции социалистов, и, хотя они являют собой предельное упрощение реальности, в условиях «дикого капитализма» эти установки редко когда давали сбой. Однако в условиях XIX-го века, когда «дикий капитализм» приказал долго жить, а передовые страны переходят от эксплуатации средств производства к эксплуатации человеческого капитала, ситуация кардинально поменялась, и вышеозвученные установки становятся в корне не соответствующими действительности. Но социалисты не могут отказаться от базовых положений своей идеологии, ведь тогда их политические структуры перестанут существовать! В результате начинается стремительная радикализация левого политического движения, порождающая внутренний раскол, ведущий к выходу здравомыслящих людей из «красных» партий, а статус «слабого и обездоленного» от переставшего существовать пролетариата переходит к мигрантам из стран третьего мира. Причём всем, кто ставит под малейшее сомнение позицию левых, приклеивают ярлык «фашист» в тщетной попытке заткнуть несогласные рты намертво.

Таким образом, следующие наблюдаемые явления являются следствием кризиса перепроизводства той или иной идеологии:

1. Отрыв носителей идеологии от реальности,
2. Постоянные попытки подмены действительности фантазиями на тему «как мир должен выглядеть в идеале»,
3. Стремительная радикализация среди сторонников идеи, сопровождающаяся расколом и публичным отходом от идеологии несколько иначе мыслящих членов,
4. Нападки со стороны сторонников идеологии на людей, представляющих альтернативные точки зрения, с целью заставить их молчать.

Кризис перепроизводства социализма привёл к распаду СССР, а также череде революций, мирных и не очень, по странам бывшего Варшавского Блока. Кризис перепроизводства либерализма привёл к миграционному коллапсу в Европе, и это только начало разрушительных процессов внутри Европейского Союза. Кризис перепроизводства христианства вначале привёл к Реформации, а затем и падению Церкви, её частичному замещению иными религиозными идеологиями, либерализмом и социализмом, к которым сейчас прибавился ещё и ислам. Проявления начальной стадии кризиса перепроизводства ислама сейчас мы имеем счастье наблюдать на Ближнем Востоке, феномен мусульманского терроризма во многом порождаем именно этими явлениями.

Но если вы думаете, что мир Торы не затронут кризисом перепроизводства, то вы сильно заблуждаетесь. У нас происходит всё то же самое, только с еврейским колоритом. Поскольку у нас кризис перепроизводства Торы начался ещё в XIX веке, сейчас он входит в завершающую фазу. Особенно этому поспособствовало то, что после Шоа, Катастрофы европейского еврейства, ортодоксальные религиозные авторитеты, жившие в Земле Израиля, приняли решение восстановить мир Торы в Израиле таким, каким он был в Европе, чтобы удовлетворить тот, как они считали, спрос на данный вид идеологической продукции, который наступит в Израиле после переселения туда евреев со всего мира. Фактически они загнали в (еврейское учебное заведение, дающее высшее религиозное образование) всех, кого только смогли, – и если раньше там учились лучшие из лучших, то теперь там учатся всё мужское население ультрарелигиозных кварталов, кто способен отличить «хет» от «тет» (буквы ивритского алфавита – прим.ред. ). И это сработало именно так, как и планировалось религиозными авторитетами: в Израиле сейчас огромное количество людей с раввинской смихой, вот только рабочих мест для них нет. Потому что евреи Израиля в большинстве своём нерелигиозны и не нуждаются в таком количестве служителей мира Торы, поскольку их религиозные запросы сильно лимитированы, у некоторых – всего лишь свадьбой и похоронами. Нужного объёма знаний светских наук, которые позволили бы «лишним» раввинам пойти работать в иные отрасли экономики, религиозный мир не даёт, пытаясь силой замкнуть всех, кто родился в религиозных общинах, на религиозный же мир. Проблема усугубляется тем, что ультрарелигиозные ортодоксы повернулись спиной к нерелигиозным евреям, считая их не своими братьями и сёстрами, а чем-то мерзким, способным отвратить праведного еврея от истинного пути исполнения заповедей. Именно это неприятие и составляет основу конфликта между ультрарелигиозными и нерелигиозными евреями в Израиле, любые иные причины являются либо предубеждениями и стереотипами, либо прямыми следствиями вышеописанного базисного столкновения.

Но если в Израиле система, возрождающая мир Торы, стала причиной кризиса идеологического перепроизводства и представляет собой проблему, то на территории бывшего СССР, где мир Торы был полностью уничтожен советской властью, это явление являет собой благо. Ибо лишь малая толика евреев, проживающих на территории постсоветских стран, хоть сколь-нибудь знакома с настоящим миром еврейской традиции, с её громадными и глубочайшими пластами накопленных знаний и мудрости. Большинство лиц еврейского происхождения либо вообще не интересуется интеллектуальным богатством родной традиции, либо «питается» чуждыми нам идеологическими продуктами: псевдо-кабаллой, буддизмом, христианством. Многие предвзято относятся к синагогам, неверно идентифицируя их как «иудейские храмы», в которых светскому человеку делать нечего. Собственно, ничего еврейского кроме пары кулинарных рецептов у большинства евреев бывшего СССР не осталось, даже, скорее, я наблюдаю отрицательный уровень еврейства у многих евреев страны, где я живу. И потому критически важным для идеологического спасения еврейства бывшего СССР становятся те евреи, что, обладая еврейскими знаниями, идут «в массы», не считая этих людей опасными и неэтичными, но заблудшими братьями и сестрами, стоять спиной к которым есть преступление против своего народа.

На пространстве бывшего СССР единственная религиозная организация, которая уже давно стоит лицом к нерелигиозным евреям, целенаправленно пытаясь всеми силами вовлечь их обратно в еврейство– это ХАБАД. Неоднократно я как волонтёр принимал участие в акциях молодёжного клуба Московского Еврейского Общинного Центра, традиционно много лет подряд выезжающего в дни празднования Суккота к московским вузам с набором из «четырёх растений» с целью показать евреям, не имеющим пока связей с еврейской общиной, что мы о них помним и готовы принять. Единственный сколь-нибудь активный клуб еврейских нерелигиозных знакомства также находится под патронажем ХАБАДа. Литовские общины Москвы в основном заняты решением своих внутренних проблем и не «идут в народ». Типа, «когда вы придёте к нам, то обнаружите, что у нас тоже цимес сладкий». Ну да, это правда, только вот евреи почему-то идут к тем, кто всеми силами пытается донести, что каждый еврей нужен и важен. Искренне надеюсь на то, литовские общины бывшего СНГ изменят свою политику и начнут активную работу по возвращению лиц еврейского происхождения обратно в свой народ, к своей традиции, потому что все люди разные и то, что ХАБАД подходит одним вовсе не означает, что это направление подходит всем. А нам нужен и важен каждый еврей!

Маркс во II томе "Капитала" предрекал для периода социализма и коммунизма "постоянное относительное перепроизводство". Реальный социализм не оправдал этого пророчества.

Перепроизводство - характерная черта отнюдь не социалистической, а свободной рыночной экономики.

Больше того: эта экономика отличается столь высокой производительностью, что периодически сотрясается кризисами перепроизводства. Как мы уже упоминали, именно так действует защитный механизм рынка. Перепроизводство не абсолютное, а относительное: оно превышает не потребности всей массы потребителей, а платежеспособный спрос; поэтому к таким кризисам рыночный механизм ведет не сам по себе, а в сочетании с высоким уровнем цен. Коммунистическая пропаганда всегда с гордостью подчеркивает, что экономика социалистических стран не знает кризисов. Правильно: периодических кризисов перепроизводства при реальном социализме не бывает. Для его экономики характерен постоянный кризис недопроизводства.

Он именно постоянный, а не периодический. Кризисная трясучка не отпускает экономику реального социализма ни на минуту. Кризис недопроизводства стал повседневностью экономической жизни соцстран.

Советский гражданин уже привык: все товары в принципе дефицитны. Иногда повезет - зайдешь в магазин, а товар, как принято говорить, "выбросят"; поэтому и принято носить с собой всегда сетку с полным трепетной надежды названием "авоська".

Но не только индивидуальный потребитель старается запастись, если натолкнулся на товар; так действуют и руководители предприятий, создавая у себя запасы сырья и оборудования, за что их с деланной наивностью критикует советская печать.

Порожденный тенденцией к сдерживанию развития производительных сил, постоянный кризис недопроизводства при реальном социализме определяет весь стиль экономики и быта людей в Советском Союзе.

"Однако,- скажет скептический читатель,- что-то не бросается в глаза недопроизводство танков в СССР".

Да, такого недопроизводства нет. Но было бы неверно на этом основании полагать, что закономерная при реальном социализме тенденция к сдерживанию развития производительных сил действует избирательно. Работники военных отраслей советской промышленности жалуются в основе своей на те же трудности и Проблемы, которые так одолевают мирные отрасли. Да иначе и быть не может: в танковой промышленности точно так же составляется план и так же директора предприятий при молчаливой поддержке вышестоящих ведомств стараются этот план занизить, чтобы его легко перевыполнить и получить премии и ордена; точно так же никто не хочет пускаться в эксперименты, и все предпочитают работать в рамках устоявшейся рутины; точно так же всем важны не результаты работы как таковой, а зачисление в передовики производства, связанное с повышениями и награждениями. Как же тут не действовать тенденции к сдерживанию развития производительных сил?

Впрочем, мир видел проявление этой тенденции в самом центре советского военного производства - в изготовлении ракетной техники. Все были свидетелями того, как уверенно США догнали и обогнали Советский Союз в космосе - хотя, конечно, НАСА не располагает практически безграничными ресурсами, которые выделены для советского ракетостроения.

У номенклатуры как господствующего класса есть одна главная классовая потребность: упрочение и распространение своей власти. Эта потребность удовлетворяется созданием новейших видов вооружения и оснащения для армии и органов госбезопасности; развитием тяжелой промышленности и техники как базы военного потенциала государства; созданием стратегически нужной инфраструктуры; строительством и укреплением военных баз; обеспечением непроницаемости границ; деятельностью машины пропаганды и аппарата разведки, шпионской и подрывной работы за границей; финансированием компартий в капиталистических странах и просоветских режимов в третьем мире.

В сфере материального производства эти классовые нужды номенклатуры удовлетворяются тяжелой промышленностью. Здесь создается военная мощь номенклатуры и оснащение ее полицейско-шпионского аппарата. Поэтому - и только поэтому - класс номенклатуры всюду выступает как приверженец индустриализации. Ни с каким мистическим индустриальным фанатизмом это явление ничего общего не имеет.

В этой связи интересно отметить, что Ленин не выдвигал лозунга индустриализации, хотя сталинская историография приписала ему это задним числом. Вот в какой последовательности перечислял Ленин в своей предпоследней речи 13 ноября 1922 года потребности Советской страны: "Спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве - этого еще мало - и не только хорошее состояние легкой промышленности, поставляющей крестьянству предметы потребления,- этого тоже еще мало,- нам необходима также тяжелая индустрия". Здесь совсем не те формулировки, какие употреблялись уже через 5 лет относительно роли и места тяжелой промышленности в экономике СССР.

И именно у Ленина стала постепенно проглядывать мысль, что тяжелую индустрию следует рассматривать не только как придаток к сельскому хозяйству, дающий возможность, по его выражению, "посадить мужика на трактор". В тезисах доклада на III Конгрессе Коминтерна Ленин записал: "Единственной материальной основой социализма может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие". "И земледелие". А какая же главная цель?

Ленин ее назвал в своей известной работе "Грядущая катастрофа и как с ней бороться". Вот как он ее сформулировал: "Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически. /.../ Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей".

Простым перефразированием этих ленинских слов было часто цитировавшееся рассуждение Сталина о том, что-де Россию всегда били за отсталость и поэтому надо "военно-экономическую" отсталость срочно ликвидировать, иначе "нас сомнут".

Вот в чем и есть провозглашенный обоими отцами класса номенклатуры смысл индустриализации при реальном социализме. Создать военную мощь - таков был с самого начала этот нехитрый смысл, который номенклатурная пропаганда старается теперь завуалировать.

Уже Сталиным была пущена в оборот формула "Преимущественное развитие производства средств производства". Она не обозначала ничего иного, кроме примата тяжелой индустрии с главной целью - оснащения военно-полицейской машины номенклатурного государства. Однако эта формула открывала простор для толкования в том смысле, что для производства товаров народного потребления необходимо сначала произвести средства такого производства, а поэтому должна развиваться прежде всего группа "А", как обозначают в СССР производство средств производства.

Группа "А" усиленным темпом развивается уже более 60 лет - с 1927 года. Каковы результаты?

Проследим, пятилетку за пятилеткой, как безотказно действует принцип развития тяжелой (прежде всего военной) промышленности за счет производства товаров народного потребления. При этом воспользуемся по какими-либо сомнительными западными изданиями, а надежными советскими.

Первая пятилетка (1928-1932 годы). План пятилетки готовился тоже пять лет - с 1923 года, выполнен же был за 4 года 3 месяца. Но как? Тяжелая промышленность выполнила план на 109%, и доля первого подразделения (тяжелая индустрия) промышленной продукции выросла за эти годы с 39,5 до 53,4%. А легкая промышленность вообще не выполнила план "вследствие перехода в конце пятилетки ряда заводов на производство чисто военной продукции". Никому из руководства не пришло, однако, в голову, что если план выполнен только по группе "А", то нечего объявлять его досрочно завершенным, а надо продолжать работу в течение оставшихся 9 месяцев и постараться улучшить результат по группе "Б". Этот факт хорошо показывает отношение номенклатуры к производству товаров для населения.

Вторая пятилетка (1933-1937 годы). Снова план был горделиво выполнен за 4 года 3 месяца. Объем промышленного производства вырос более чем вдвое - но опять со знакомой присказкой: "В результате угрозы войны большие расходы шли на производство вооружения. Это обстоятельство явилось причиной того, что легкая промышленность не выполнила программу". Ряд значившихся в плане предприятий легкой промышленности не был даже выстроен.

Третья пятилетка (1938-1942 годы) была предвоенной и военной. Естественно, "план третьей пятилетки исходил из необходимости резкого повышения военно-экономического потенциала СССР, укрепления обороноспособности страны. С этой целью планом предусмотрено форсированное развитие оборонной промышленности, создание крупных государственных резервов, прежде всего по топливу и электроэнергии, по производству некоторых других, имеющих оборонное значение, видов продукции...".

Четвертая пятилетка (1946-1950 годы) была выполнена по уже установившемуся сталинскому обыкновению за 4 года 3 месяца. В 1950 году объем промышленной продукции превзошел уровень предвоенного, 1940 года на 73%, но вот "производство товаров широкого потребления не достигло предвоенного уровня".

Пятая пятилетка (1951-1955 годы). Поскольку в самой середине пятилетки Сталин умер, выполнение несколько затянулось, но все же не отличалось радикально от сталинского: оно продолжалось 4 года 4 месяца. К концу пятилетки удельный вес группы "А" составлял уже 70,5 %.

Шестая пятилетка (1956-1960 годы). План ее был утвержден XX съездом КПСС и предусматривал рост группы "А" на 70%, а группы "Б" - на 60% . Однако это либеральное начинание не было доведено до конца, так как пятилетка была на ходу переделана Хрущевым в семилетку, и результат выполнения пятилетнего плана остался, таким образом, неясным.

Семилетка (1959-1965 годы) сохранила, конечно, "преимущественный темп роста продукции промышленности, производящей средства производства". Но план по сельскому хозяйству не был выполнен: его годовая продукция выросла за 6 лет вместо запланированных 34 миллиардов рублей (в ценах 1958 года) всего на 5 миллиардов; прирост поголовья крупного рогатого скота вдвое сократился по сравнению с предыдущим пятилетием, а поголовье свиней, овец и птицы вообще уменьшилось.

Легкая и пищевая промышленность не выполнила плана - главным образом из-за нехватки сельскохозяйственного сырья.

Не надо думать, читатель, что здесь произошла какая-то особая хозяйственная катастрофа. Просто после смещения Хрущева в октябре 1964 года новое руководство не имело оснований скрывать правду о реальном итоге выполнения плана. Поэтому и, возможно, удивившее внимательного читателя упоминание о шести годах семилетки: это включая 1964 год, а 1965 год - уже брежневский, и здесь все должно было пойти, конечно, хорошо.

Восьмая пятилетка (1966-1970 годы). Было провозглашено, что пятилетка будет характеризоваться сближением темпов роста групп "А" и "Б". Результат сближения оказался таков: в 1970 году группа "А" произвела 74% всей промышленной продукции, а группа "Б" - 26%. Цифра была столь красноречива, что ее в последний момент вычеркнули из доклада Брежнева. В том же году из одной неосторожной статистической публикации выяснилось, что вопреки распространенному на Западе и даже в Советском Союзе мнению доля производства средств производства, предназначенных для производства опять-таки средств производства (группа "А"1), со времен Сталина не сократилась, а продолжала неуклонно возрастать по сравнению с группой "А"2 (производство средств производства товаров народного потребления): так, если при Сталине (1950 год) "А" 1 составила 72%, то при Хрущеве (1960 год) была равна 78%, а при Брежневе и Косыгине (1965-1966 годы) - уже 82%. Это лишь один, случайно вынырнувший на страницах печати факт, в котором как в капле воды отразилось то, что давно пора понять: основные линии политики Советского государства определяют не царящие там генеральные секретари, а правящий класс номенклатуры, поэтому секретари меняются, а политика остается. И все же отметим: восьмая пятилетка была пока единственной, в которой план по группе "Б" был, наконец, выполнен и даже перевыполнен. Больше того, было торжественно объявлено, что в рамках пятилетнего плана группа "Б" превзойдет по темпу группу "А": так повлияли на номенклатуру события в Чехословакии в 1968-1969 годах и в Польше в 1970 году! Но вот взволновавшие номенклатурщиков события отошли в прошлое, и жизнь вошла в свою колею.

Девятая пятилетка (1971-1975 годы). Когда стали подводить итоги, они оказались вполне нормальными. Никакой речи о превышении группой "Б" темпов роста группы "А" уже не было: хотя цифры по группе "А" постеснялись опубликовать, это было ясно из сообщения, что за 9-ю пятилетку объем промышленной продукции вырос на 43%, тогда как производство товаров народного потребления выросло на 37%. План же по группе "Б" оказался вновь невыполненным - в восьмой раз из девяти возможных. Брежнев сообщил на XXV съезде КПСС, что "не удалось выйти на запланированные показатели по ряду производств в легкой и пищевой промышленности", и сделал вывод: "Мы пока еще не научились, обеспечивая вьгсокие темпы развития тяжелой промышленности, ускоренно развивать также группу "Б" и сферу обслуживания, Ответственность за это несут многие".

И правда - многие: класс номенклатуры. Это он за 60 лет своего правления и за 50 лет своего планирования не научился давать работающему народу необходимые потребительские товары.

Но, может быть, хоть затем, войдя в пенсионный возраст, этот класс встрепенулся и намерен радикально изменить положение?

Он об этом и не думает.

В десятой пятилетке (1976-1980 годы) советская номенклатура запланировала следующее: производство товаров народного потребления в 1975 году отставало на 237 миллиардов рублей от производства средств производства, а в 1980 году оно должно было отстать уже на 351 миллиард рублей; при этом само оно составляло бы 186-189 миллиардов. Значит, один лишь перевес тяжелой индустрии должен был в денежном выражении почти вдвое превышать все производство потребительских товаров для населения.

Фактический результат для группы "Б" оказался еще хуже, чем было запланировано,- на 30%. В денежном выражении результат производства по группе "Б" был втрое меньше, чем по группе "А".

Одиннадцатая пятилетка (1981-1985 годы) была еще хуже. На XXVII съезде КПСС Председатель Совета Министров СССР Н.И. Рыжков уныло доложил: "Надо прямо сказать, что полностью выйти на задания пятилетнего плана не удалось. Многие отрасли не сумели взять намеченные рубежи... Мы не получили полной отдачи от тех больших ресурсов, которые были направлены в сельское хозяйство. Хронически не выполнялись задания по эффективности, вяло осуществлялся научно-технический прогресс... В результате не выполнен ряд заданий по повышению благосостояния - таких, как реальные доходы, розничный товарооборот, осложнилось состояние финансов и денежного обращения".

Двенадцатая пятилетка (1986-1990 годы) дает не лучшие результаты. А впереди - тринадцатая: несчастливое число!

Проведение этого закона в жизнь привело к тому, что запахали 10 млн. акров засеянных хлопком площадей, уничтожили 1/4 всех посевов. За один год действия ААА было забито 23 млн. голов рогатого скота и 6,4 млн. голов свиней . Мясо убитых животных превращали в удобрения. Если наблюдались неурожаи, то это считалось удачей. Выше перечисленными методами удалось к 1936 г. поднять доходы фермеров на 50%. Часть зерна оплачивалась, а другая часть формировала кредиторскую задолженность СССР. США решали свои проблемы: занятость, гарантированные закупки у фермеров и др. И ими было найдено отличное экономическое решение - вместо уничтожения зерна часть его продавали государству, которое, в принципе, без особых усилий могло полностью обеспечивать свои потребности в данном виде продукции.

В 1935 г. в политике "Нового курса" обозначился поворот влево. Этого добились трудящиеся своей борьбой. За 1933 - 1939 гг. бастовало более 8 млн. человек. Наиболее активной формой классовой борьбы стали "сидячие стачки", когда часть рабочих оставалась внутри заводов, а остальные круглосуточно пикетировали. Такие стачки оказались эффективными и способствовали образованию профсоюзов даже в тех отраслях, где произвол предпринимателей был особенно ощутим. Рабочие добивались введения федеральной системы социального страхования. В 1936 г. произошло сплочение всех рабочих организаций, и они влились в единый рабочий альянс Америки.

В результате широкого движения трудящихся правительство Рузвельта на втором этапе осуществления "Нового курса" в значительно большей степени вынуждено было учитывать интересы рабочих и фермеров. Важнейшим завоеванием рабочего класса США следует признать принятие закона Вагнера. В нём признавались необходимость коллективной защиты рабочими своих интересов через профессиональные союзы и путем заключения с предпринимателями коллективных договоров. За рабочими признавалось право на стачки.

Не меньшее значение имел закон о социальном обеспечении, принятый несколько недель спустя после закона Вагнера. Им вводилась система пенсий по старости и пособий по безработице. Однако закон распространялся на рабочих крупных промышленных предприятий и не охватывал рабочих и служащих торговли, сферы обслуживания.

Все меры, проведенные "Новым курс", сделали его одной из самых прогрессивных страниц в истории США.

Благодаря активной регулирующей роли государства, страна смогла выбраться из кризиса, прибыли американских монополий пошли в гору. В то же время "Новый курс" нельзя расценивать как переход к социалистическому планированию, поскольку частная собственность оставалась незыблемой, не было национализировано ни одного предприятия или банка. Важнейшим инструментом политического курса Рузвельта стал государственный бюджет, за счет средств которого осуществлялось финансирование расширенного воспроизводства и социальных программ. Кроме того, многие экономические методы, которые применял Рузвельт для выхода из кризиса США, заслуживают пристального внимания.

1.4. Последствия

Последствия кризиса были ужасные. К 1932 г. промышленное производство в США сократилось в целом на 46%, а по отдельным видам продукции значительно больше: производство чугуна - на 79%, стали - на 76%, автомобилей - на 80%. Из 279 доменных печей, в числе действующих оставалось только 44. Кризис вызвал массовую волну банкротства. За 1929 - 1933 г.г. потерпели крах 135 тысяч торговых, промышленных и финансовых фирм, разорилось 5760 банков. Убытки корпораций только в 1932 г. составили 3,2 млрд. долларов. Обороты внешней торговли сократились в 3,1 раза. Страна была отброшена к уровню 1911 г .

Кризис 1929 - 1933 гг. нанес тяжелый удар и по мировой экономике. Мировое промышленное производство снизилось на 37%, сократилась емкость мирового рынка. Кризис привел к резкому сокращению экспорта капитала, который упал с 2,8 млрд. долларов в 1928 г. до 344 млн. долларов в 1932 г. и до 311 млн. долларов в 1936 г. Соответственно сократилась и общая сумма частных долгосрочных инвестиций с 47,5 млрд. долларов в 1929 - 1930гг. до 31,1 млрд. долларов в 1938 г. Оказалась разрушенной кредитная сфера: в период кризиса 25 стран прекратили платежи на общую сумму 6,3 млрд. долларов . Стремление ведущих стран оградить свою экономику высокими таможенными барьерами в совокупности с вышеперечисленными проблемами вело к росту автаркических тенденций и формированию торговых блоков, что усиливало двустороннюю торговлю в ущерб многосторонней. Стремление великих держав преодолеть кризис и его последствия на путях расширения экспорта усиливало рост конкуренции, государственную поддержку экспортеров и протекционизм. В результате относительно единая мировая экономика 20-х гг. оказалась в кризисе и стала распадаться на локальные экономические системы, подрывая мировую стабильность.

Кризис в наибольшей мере ударил по американской экономике. Пытаясь преодолеть кризис, американское руководство ввело в 1930г. высокие таможенные пошлины на импорт, вызвав ответные меры, что ударило по американскому экспорту. В условиях валютного кризиса большая часть американских инвестиций в Европе, Канаде и Австралии обесценилась, а отмена долговых платежей с 1932 - 1933 гг. еще больше сократила заграничные инвестиции. Пытаясь надавить на отказавшихся от уплаты должников, США в 1934 г. приняли закон об отказе в кредитах этим странам, что еще больше ограничило возможности экспорта капиталов. В итоге объем внешней торговли сократился в 3,1 раза, а доля США в мировой торговле снизилась с 13,8% в 1929 г. до 10,8% в 1932 г. В течение 30-х гг. США использовали все способы для преодоления зарубежных таможенных барьеров. К 1937 г. им всё-таки удалось несколько увеличить свою долю в мировой торговле до 11,7%.

Глава 2. Кризисы недопроизводства

2.1. Понятия и причины

Кризис недопроизводства товаров - острая нехватка товаров для удовлетворения платежеспособного спроса населения.

Кризисы недопроизводства вызываются следующими причинами:

1. Экономическими . Сырьевой и продовольственный кризисы 70-х годов нарушили пропорции воспроизводства в западных странах.

2. Природными . Это засухи, наводнения, неурожаи.

3. Социальными. Это войны и недостатки планирования в административно-командной экономике. Например, СССР в период своего существования полностью монополизировал экономику и базировал ее на постоянном дефиците средств производства для гражданских отраслей хозяйства и предметов потребления. Замедленный рост количества предметов потребления на протяжении шести десятилетий привел к тому, что они стали составлять только 25% во всей продукции промышленности, а остальная доля приходилась на военную продукцию (в высокоразвитых странах предметы потребления составляют 35–45% объема производства). Экономическая политика была направлена на усиление материального стимулирования работников и социальных выплат населению. В 1990г. рост денежной массы в обществе в шесть раз обгонял увеличение ВНП.

2.2. Механизм выхода из кризиса и его последствия (на примере мирового энергетического кризиса)

Стабильность нефтяного рынка, практически неколебимая на протяжении десятилетий, заметно дрогнула в феврале 1971 года, когда государства Персидского залива впервые добились в рамках соглашения ОПЕК с нефтедобывающими компаниями существенного повышения цен на нефть. Цены, с конца 20-х годов почти не отклонявшиеся от среднего уровня в 2 долл./барр., были повышены на 20% .

Однако подлинный взрыв рынка случился 16 октября 1973 года. В этот день шесть арабских стран – экспортеров объявили о решении впредь устанавливать цены на нефть самостоятельно или в рамках ОПЕК, но без консультации с добывающими компаниями. Решение было эмоциональным и вполне политическими: в разгар очередной арабо – израильской войны стало ясно, что еврейское государство, несмотря на поражения первых дней, в очередной раз уцелеет благодаря быстрой и масштабной военной помощи США. Кроме того, экспортеры Персидского залива установили запрет на продажу нефти в США и Западную Европу. В результате немедленный почти двукратный рост мировых цен к зиме ускорился, так что их уровень практически достиг отметки в 12 долл./барр. уже в декабре, а к окончанию десятилетия нефть подорожала еще более чем в два раза . Для всемирного капиталистического хозяйства это выглядело реальной угрозой дальнейшему его развитию.

Скачок нефтяных цен незамедлительно спровоцировал общемировой хозяйственный кризис, поразивший многие страны. Сокращение производства и рост безработицы сопровождались высокой инфляцией. Второй импульс нефтяного шока,

связанный отчасти с исламской революцией в Иране, вызвал новую волну всеобщего экономического спада, так что мировая экономика по существу пребывала в упадке почти целое десятилетие, вплоть до 1982 г. Кризис 70-х годов потряс экономику всех капиталистических стран, как развитых, так и развивающихся. Однако последствия его оказались для них очень уж разными.

Страны – лидеры быстрее прочих оправились от болезненного удара. Важнее здесь другое: нефтяной шок вызвал, прежде всего, именно в зрелом рыночном хозяйстве этих стран становление и развитие новых макроэкономических тенденций, приведших в свою очередь к большим и прогрессивным структурным переменам во всей мировой экономике. Так называемое постиндустриальное развитие стало прямым результатом этих перемен. Взрывная экспансия информационных технологий оказалась бы немыслимой без стратегической передислокации мировых инвестиционных ресурсов в пользу наименее энергоемких направлений и объектов инвестирования. Иначе говоря, современная постиндустриальная экономика во многом оказывается порождением энергетического кризиса 70-х годов, ударившего, прежде всего, по традиционным энергоемким отраслям промышленности и сделавшего более эффективными вложения в развитие новых, менее затратных отраслей. Что же касается “старых ” отраслей, то здесь кризис стимулировал разработку и внедрение энергосберегающих технологий в невиданных доселе масштабах. Еще одним следствием нефтяного кризиса 70-х годов стал постепенный отказ некоторых развитых стран Запада от стратегического импорта жидкого топлива за счет развития собственной импортозамещающей нефтедобычи. Углеводородные ресурсы шельфа Северного моря большей частью были разведаны еще до кризиса, однако промышленная их эксплуатация стала целесообразной лишь в новых экономических условиях, чем не замедлили воспользоваться нефтяники Британии и Норвегии, обеспечив своим странам энергетическую независимость. В других развитых странах Европы топливный кризис вызвал реструктуризацию их энергетических балансов. Так, в Дании и Голландии опережающими темпами росло потребление природного газа, добываемого на прибрежном шельфе этих стран, а в производстве электричества росла доля ветроэнергетических мощностей.

Для менее развитых стран, не располагающих своей нефтью, последствия кризиса оказались более тяжелыми. Они закупали топливо по новым ценам и вынуждены были обращаться к внешним источникам финансирования. Пострадали и бывшие страны-продавцы. Поскольку основу экспорта этих стран составляет нефть, а после поднятия цен и введения эмбарго уровень продажи нефти упал, то экспортные возможности этих государств резко упали.

Хотя в течение последних трех десятилетий цены на жидкое топливо не только росли, но и снижались, время от времени, уровень их с тех пор так и не приблизился к докризисному, неизменно превышая его во много раз. Поэтому позволительно считать, что нефтяной шок 1973 года в свое время оказал многомерное революционное воздействие на мировое и, в частности, на советское народное хозяйство.Экономические кризисы , сущность, причины, последствия и пути выходаРеферат >> Экономика

Падает. 2. Причины экономических кризисов в трактовке различных авторов Первые кризисы перепроизводства стали реальностью в... обострение кризиса недопроизводства , который переплелся с глубоким структурным кризисом . Каково же течение экономического кризиса в...

Номенклатура, между тем, продолжала проповедовать «политику неуклонного подъёма благосостояния советского народа», выражавшуюся в подъёме средней заработной платы, не подкреплённом увеличением выпуска товара. С 1961 по 1985 годы средняя заработная плата в СССР выросла в четыре раза.

Пустые полки в советских магазинах.Что-то в таком роде.

Сегодня многих это удивляет, но в условиях номенклатурной экономики невозможна инфляция. Её действительно не может быть, потому что, как говорится, не может быть никогда.

В условиях сверхмонополии нет естественного процесса ценообразования. Цены определяет не рынок, опираясь на реальный спрос на товар, а государство и только государство. Здесь, кстати, заключён интересный потенциал. Если бы эти цены определяли профессионалы, эволюция данной системы возможно и обрела бы определённые перспективы. А может быть, даже и не самые плохие перспективы. Но в СССР к 70-м годам руководитель-профессионал был потерян везде, и в ценообразовании была такая же полная чехарда, как и везде.

Результат не заставил себя ждать. Невероятно остро проявило себя то, что экономисты называют «явлением неотложного спроса». Появилась проблема товарного дефицита. Каждый, кто жил в СССР, хорошо помнит пустые полки магазинов. Из продуктов в свободной продаже остался только хлеб, сахар и некоторые рыбные консервы. За всем остальным нужно было выстаивать громадные очереди.

Это вынуждало власти повышать цены.

Инфляция в условиях номенклатурной экономики невозможна, но зато возможна девальвация. И государство начало активно её применять. Плавно, неафишированно повышались цены, а также повышались цены скрыто: за счёт снижения качества продукции. Особенно эксплуатировался второй путь. Дошло до того, что государственный знак качества в народе начали называть «Знак брака».

Но даже такая довольно хитрая политика не могла долго сглаживать противоречие. В конце 70-х стало ясно, что страна находится в состоянии глубокого экономического кризиса недопроизводства.

(Экономический кризис недопроизводства – превышение спроса над предложением, значительное неудовлетворение платёжеспособного спроса населения необходимым товаром).

Вообще вопрос о кризисе недопроизводства в СССР более сложен. М. Восленский в «Номенклатуре» подчеркнул, что в условиях номенклатурной экономики он носит хронический характер, поскольку производитель не заинтересован в производстве товара. И производит его только, так сказать, «из-под палки». Но в конце 70-х годов он превысил все допустимые и недопустимые рамки. Стало ясно, что нужно что-то делать. Сложилась классическая революционная ситуация, прямо как из учебника «Научного коммунизма». Низы больше не могли жить по-старому, верхи больше не могли управлять по-старому.

Но был беспощадный вопрос:

Что именно делать?

И выродившаяся в «скотов» номенклатура не смела взглянуть правде в глаза и дать на него честный ответ.

На XXVI съезде КПСС Брежневу в отчётном докладе пришлось признать, что экстенсивный путь развития экономики исчерпал себя и «главная задача одиннадцатой пятилетки состоит в обеспечении дальнейшего роста благосостояния советских людей, на основе… перевода экономики на интенсивный путь развития» *. Но он оставил открытым главный вопрос: «Как это сделать?»

(* Материалы XXVI съезда КПСС, с.38).

И это «прятанье головы в песок» продолжалось долго: ещё десять лет, до начала 90-х годов.

Путь решения данной проблемы (на сегодняшний день) известен только один – внедрение в государственную экономику рыночных механизмов. Так сделал в период НЭПа Ленин, и так сделал, уже относительно недавно, в Китае Дэн Сяопин. Нужно также отметить, что само по себе разрешение частного предпринимательства не решает данной проблемы. Её можно решить только при очень мощных капитальных вложениях в экономику – инвестициях, позволяющих морально обновить советские технологические линии, технически застывшие на уровне 30-50-х годов. Но эти очевиднейшие вещи целых десять лет не смели даже признать.

Пришедший на смену Брежневу Андропов попытался восстановить сталинскую систему ответственности. Фактически он начал воплощать на практике заветы профессора Н.А. Цаголова. Но момент был упущен. Экономика слишком деградировала и, чтобы её поднять, нужны были колоссальные деньги, которых просто не было в СССР, а Запад бы их Андропову не дал. Кроме того, как уже сказано, глубоко прогнил кадровый корпус. КГБ просто не располагал достаточным количеством компетентных кадров, позволяющих начать профессионально спрашивать с руководителей всех уровней.

Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что реализовать свои планы Андропов так и не успел. Он очень недолго пробыл руководителем Советского государства, помешала скоропостижная смерть. Он умер в 70 лет.

А кризис недопроизводства продолжал нарастать.

Продолжение следует…