ГОРНОЗАВОДСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
УРАЛ В XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
Раздел II
Урал как база развития крупной промышленности имел ряд преимуществ по сравнению с Подмосковными и Олонецким районами. Уральские руды отличались высокими качествами, и металл, выплавленный из «их, легко поддавался обработке. Руды лежали неглубоко и местами выходили на поверхность земли, что облегчало их разработку. В начале XVIII в. из руды Олонецкого края выплавлялось 20% чугуна, из уральских - 25-30% и даже до 50%.
На Урале имелись нетронутые лесные массивы, а лес являлся в то время единственным источником топлива для промышленности. На Урале была разветвленная сеть рек, они служили источниками гидроэнергии для промышленных предприятий и удобными путями для транспортировки промышленной продукции.
Благоприятствовало развитию промышленности сельское хозяйство, достигшее в Среднем Приуралье и Зауралье значительного по тому времени уровня. Цены на хлеб держались здесь намного ниже, чем в других районах страны. В 1720 г. в Олонецком крае пуд ржи стоил 23 коп., а на Урале в то же время пуд ржаной муки стоил 7 кап. В связи с этим рабочая сила ценилась здесь дешевле, чем в Олонецком крае. Все эти условия благоприятствовали строительству на Урале больших заводов с применением новейшей по тому времени техники.
Начало создания крупной промышленности на Урале связано с деятельностью начальника Сибирского приказа одного из образованных людей своего времени А. А. Виниуса, организовавшего здесь поиски руд. 7 мая 1697 г. А. А. Виниус доносил Петру I, находившемуся тогда за границей: «Я сыскал зело добрую руду из магнита, железную какой лучше быть невозможно, и во всей вселенной не бывало, чтоб из магнита железо плавить, при том же богатая и так мягка, что можно пушки и т.д. плавить».
После открытия железняка в районе современного Нижнего Тагила было дано два указа верхотурокому воеводе - царский и Сибирского приказа о постройке завода. В указе от 10 июня 1697 г. предлагалось в местах, где найдены железные руды, «завесть большой железный завод», который должен лить пушки, гранаты и иное оружие «для обороны Сибирского царства от всяких иноземцев и для привозу того оружия к Москве и в иные Понизовые и Верховые города».
Строительство заводов в первые десятилетия XVIII в. велось главным образом в районе Среднего Урала и осуществлялось быстрыми темпами. Одновременно строились два завода - Каменский и Невьянский. Домну Каменского завода задули 15 октября 1701 г. Ровно через два месяца (15 декабря 1701 г.) Вступил в строй Невьянский завод. Строительством Невьянского завода руководил сначала верхотурский сын боярский Михаил Бабиков, а затем «москвитянин » Семен Вакулин, а в качестве рабочей силы были привлечены крестьяне слобод: Тагильской, Невьянской, Ирбитской и др. Строительством Каменского завода руководили тобольский сын боярский Иван Астраханцёв и плотинный мастер Ермолай Неклюдов- здесь использовался труд крестьян Катайского острога, Каменской, Багаряцкой и других слобод.
В 1703-1704 гг. (были построены еще два казенных завода - Уктусский и Алапаевский. Из этих четырех наиболее крупным являлся Невьянскии. Он принадлежал казне лишь два с половиной месяца, после чего перешел в частное владение: 4 марта 1702 г. его передали промышленнику Никите Демидову. Эта передача была продиктована стремлением привлечь к заводскому делу на Урале частных предпринимателей. К началу XVIII в. Демидов уже был известен как владелец завода под Тулой и специалист рудного и металлургического дела.
Демидов по грамоте о передаче ему Невьянского завода обязывался сумму, потраченную казной на постройку завода, и стоимость полученных им материалов возместить железом, поставляя в течение пяти лет ежегодно 14 400 пудов металла. Он легко справился со своими обязательствами. Вскоре Демидов стал владельцем многочисленных заводов. Он пользовался щедрым покровительством со стороны правительства. По указу 9 января 1703 г. к Невьянскому заводу Демидова были приписаны Аятская и Красно- польская слободы и село Покровское, в которых жило 564 души мужского пола. С июня 1703 г. приписные крестьяне этих слобод работали на заводе. Приписка крестьян к заводу давала Демидову большую привилегию в обеспечении предприятия рабочей силой.
Заводы Урала с самого начала своего существования выполняли задачи общегосударственного значения. Каменский завод уже в 1702 г. отлил 182 пушки, а в 1703 г. уральские заводы дали стране большое количество пушек, снарядов и железа. Уральские домны с первых лет своего существования давали выплавку, превышающую продукцию домен центральных районов страны.
Первенцы уральской металлургии полностью оправдали себя, показав тем самым большие возможности Урала как промышленного района. Они дали толчок дальнейшему развитию промышленности края.
В первую треть XVIII в. на Урале было построено 33 предприятия. Территориально они распределялись следующим образом: 16 заводов были расположены на реках Исети, Тагиле, Нейве; 11 заводов -на реках Каме и Сылве; 5 заводов-на р. Чусовой и ее притоках; 1 - в бассейне р. Ляли. В Прикамье вначале строились преимущественно медеплавильные заводы, работавшие на медистых песчаниках. Первым медеплавильным заводом был Егошихинский, построенный казной в 1723 г. и положивший начало г. Перми. Заводы края принадлежали и казне, и частным лицам. Из 33 заводов 13 владела казна, 12 заводов принадлежали потомкам Никиты Демидова, 2 завода - Строгановым, 6 заводов - другим частным владельцам.
В формировании нового промышленного района большую роль сыграло основание в 1723 г. Екатеринбурга - будущего центра уральской промышленности. Екатеринбургский завод, построенный по последнему слову тогдашней техники, служил своеобразной школой для заводов Урала.
Интенсивно строились заводы на Южном Урале, где образовался новый большой промышленный район. Из заводов, возникших во второй четверти XVIII в., необходимо отметить два Сергинских, построенных в 40-х годах на р. Серге, притоке Уфы, Воскресенский, построенный в 1745 г. на р. Торе, притоке Белой, и Нязе-Петровский завод, построенный в 1747 г. на р. Нязе, притоке Уфы. Среди владельцев южноуральских заводов видное место занимали купцы.
Грандиозное по тем временам промышленное строительство на огромных пространствах Урала создало здесь производственный комплекс мирового значения. К середине XVIII в. уральская промышленность достигла своего расцвета, она давала металла в несколько раз больше, чем все заводы Европейской России.
Большинство заводов, построенных на Урале в первой половине XVIII в., были одновременно доменными и молотовыми, то есть выплавляющими чугун и перерабатывающими его в железо. Как правило, казенные заводы были крупнее частновладельческих, но заводы Демидовых по размерам не уступали казенным. Заводы Урала были вододействующими. Центральным техническим сооружением являлась плотина. По соседству с ней располагались домны, горны и молоты, затем - «производственные избы» (кузнечная, токарная, сверлильная, сушильная и др.). Заводы состояли из цехов, или - по тогдашней терминологии-«фабрик», работавших обычно как единый производственный организм. На них осуществлялась специализация и далеко продвинулось разделение труда.
В техническом отношении заводы Урала стояли значительно выше тульско-каширских. Русские техники того времени создали оригинальные заводские плотины и сложные системы водяных колес. Домны уральских заводов были крупнее и производительнее. Это их превосходство сохранялось на протяжении всего XVIII в. Мануфактура Урала (а все уральские горные заводы этой поры были мануфактурами) по своей технической структуре была централизованной, о чем свидетельствует широкое разделение труда внутри предприятий и оснащенность их разнообразными инструментами и орудиями производства.
В первые десятилетия XVIII в. рабочая сила на заводах Урала состояла из следующих категорий людей: государственных крестьян, приписанных к заводам - и отрабатывавших здесь подушную подать; крепостных крестьян, купленных для работы на заводах или принадлежавших лично заводчикам-дворянам; беглых, отдававшихся специальными указами правительства в число крепостных заводских людей. Заводчики охотно принимали к себе бежавших на Урал помещичьих крестьян и затем закрепощали их. Из них складывались кадры заводских людей, постоянно занятых на производстве и выполнявших более квалифицированную работу (подмастерья, кузнецы, плотники и др.). Но среди лиц, выполнявших квалифицированную работу, были и люди, поступавшие работать по найму, положение которых отличалось от положения крепостных.
Наиболее многочисленной категорией работавших на заводах были приписные и крепостные. Большая часть их выполняла подсобные работы по заготовке дров и угля, добыче руды, перевозкам. Рабочие подвергались жестокой эксплуатации. Широко применялись телесные наказания, а также заключение «провинившихся» или ссылка их на каторгу. Рабочий к концу первой четверти XVIII в. в среднем получал 7-8 коп. в день.
Темпы заводского строительства на Урале на протяжении всей первой половины XVIII в. нарастали. В. 1701-1704 гг. было построено 8 металлургических заводов: 4 доменных, 1 молотовый, 1 медеплавильный, 2 сыродутных (не имевших доменных печей). После строительного затишья 1705-1710 гг. в 1711-1718 гг. основано 6 заводов: 1 доменный, 2 молотовых и 3 медеплавильных. Затем наступает мощный подъем промышленного строительства. С 1719 по 1725 г. было воздвигнуто 13 заводов: 4 железоделательных и 9 медеплавильных. Из этого числа 7 заводов принадлежали казне, а 6 - частным лицам. С 1726 по 1737 г. основано 29 заводов: 7 доменных, 9 молотовых, 12 медеплавильных и 1 сыродутный. Особенностью заводского строительства во второй четверти XVIII в. является преобладание частных заводов над казенными: частных заводов в этот период возникло в три раза больше, чем казенных. Всего на Урале в первой половине XVIII в. было выстроено 63 металлургических завода.
Таким образом, был создан новый металлургический район, занявший ведущее положение в горной промышленности России. В 1750 г. Урал дал 1 млн. 424 тыс. пудов чугуна. В середине века Урал поставлял две трети общего количества производимого в стране черного металла. Медеплавильные заводы Урала давали ежегодно 50 тыс. пудов металла - 90% общего производства в стране.
Продукция уральских металлургических заводов шла на внутренний рынок: она продавалась в Москве, Твери, Ярославле, Алексине, на Макарьевской ярмарке, в Чебоксарах, Нижнем Новгороде, Соликамске, Тобольске, Тюмени и в других городах страны.
По производству металла Россия вышла на второе место в мире, уступая только Швеции. Россия из страны, импортировавшей металл, превратилась в XVIII в. в страну, вывозящую его. В 1751 г. Россия экспортировала 685 тыс. пудов железа. По тому времени эта цифра очень внушительна. Одним из главных покупателей уральского железа стала Англия. Экспорт составлял треть годового производства железа. Две трети продукции шло на внутренний рынок для удовлетворения государственных нужд и частного спроса.
Во второй половине XVIII в. в развитии уральской металлургии отчетливо прослеживаются два периода: первый из них охватывает 50-60-е годы и характеризуется бурным ее развитием; ко второму периоду относятся последующие три десятилетия, в течение которых темпы строительства новых предприятий значительно снизились. За два десятилетия (1751-1770 гг.) на Урале - было введено в строй 67 новых заводов по производству чугуна, железа и меди, а в последующие 30 лет - только 33 предприятия, то есть в два раза меньше.
Увеличение числа заводов во второй период происходило за счет постройки доменных и передельных предприятий. Что касается медеплавильных заводов, то их число к концу столетия не увеличилось, а уменьшилось. Так, в 1780 г. числилось 43 медеплавильных завода, а к 1800 г. остался 41. В результате к концу XVIII в. происходило некоторое снижение выплавки меди на Урале.
Во второй половине XVIII в., в отличие от предшествующего времени, уральская металлургия развивалась за счет частного капитала. В первой половине XVIII в. удельный вес казенного заводовладения на Урале был очень велик, правительство вплоть до конца 30-х годов интенсивно строило новые предприятия. Во второй половине XVIII в. казна почти прекратила сооружение новых заводов. В 1750 г. казне принадлежало 42% всех доменных печей на Урале, а в 1800 г. - только 12%.
Список уральских заводовладельцев пополнился новыми фамилиями. К их числу относятся симбирские купцы И. Б. Твердышев и И. С. Мясников, владевшие на Южном Урале 11 заводами. Основатель компании и главное действующее лицо в ней-И. Б. Твердышев- занимался селитроварением, винокурением и подрядами. Накопленные капиталы были вложены им в 1744 г. в металлургию. Хозяйство симбирских купцов развивалось чрезвычайно быстро. Богатые руды, на базе которых было построено б медеплавильных и 5 доменных и передельных предприятий, позволили заводам Твердышева и Мясникова в 50-60-х годах занять первое место в России по выплавке меди.
Несколько позже, в конце 50-х годов, в уральскую металлургию пришел верхотурский купец М. М. Походяшин, накопивший капиталы на винокурении, винных подрядах и откупах. Его промышленное хозяйство состояло лишь из трех заводов, но по выплавке меди оно быстро выдвинулось на первое место. Жадный стяжатель, державший в кабале тысячи крестьян из близлежащих деревень, на протяжении своей жизни превратился из безвестного купца в миллионера- его наследники в 1791 г. продали заводы в казну за 2,5 млн. рублей.
Но самым крупным воротилой на Урале был Савва Яковлев, совмещавший занятие винными откупами с заграничной торговлей. Колоссальные барыши, извлекаемые из откупов, Яковлев тратил на приобретение готовых заводов с приписными и посессионными крестьянами, рудниками, землею и лесами. В течение 13 лет С. Яковлев израсходовал на покупку заводов (у П. А. Демидова, Р. И. Воронцова и др.) 1390 тыс. руб. К 16 купленным предприятиям он пристроил еще 6 и стал крупнейшим в стране заводовладельцем.
По сравнению с первой половиной столетия изменился социальный состав уральских заводовладельцев. Так в этот период получает некоторое развитие дворянское предпринимательство. Дворяне перестают довольствоваться традиционными источниками доходов и прибегают к занятиям торговлей и промышленностью.
В связи с развитием промышленности изменилась география размещения заводов. Во второй половине столетия границы горнорудного Урала раздвинулись за счет промышленного освоения новых районов: началось строительство предприятий в «пустых и диких местах» Башкирии, на территории почти безлюдного Севера Урала, а также в Вятской провинции, на территории которой было создано 10 новых заводов.
Однако, несмотря на расширение территории горнорудного района и увеличение числа предпринимателей, вкладывавших капиталы в металлургию, темпы развития последней к концу XVIII в. значительно снизились. В этом сказалась совокупность нескольких причин.
Известное влияние на промышленность края оказала крестьянская война 1773-1775 гг., во время которой был разрушен ряд предприятий. Но это влияние было кратковременным. Понадобилось два-три года, чтобы полностью или частично разрушенные предприятия, а таких на Урале насчитывалось 25, были совершенно восстановлены.
Все более негативно на состояние металлургии сказывалось влияние крепостнических отношений, которые снижали заинтересованность рабочих в результатах своего труда, приводили к нерациональным расходам, становились препятствием на пути совершенствования производства.
Не следует и игнорировать влияние географической среды. Мануфактурному периоду промышленности соответствовали определенный уровень техники, приемы использования энергетических и сырьевых ресурсов и т. д. Истощение вблизи ряда заводов лесных и рудных ресурсов, естественно, сказывалось на их производительности.
Имело значение и изменение рыночной конъюнктуры, оказавшей неблагоприятное воздействие на развитие русской металлургии в целом. Основным потребителем русского железа была Англия. Рано использовав свои ограниченные лесные богатства, английская металлургия вынуждена была сократить выплавку чугуна, а также производство железа и довольствоваться привозным металлом для широкой сети металлообрабатывающих предприятий. В конце XVIII в., когда англичане научились пользоваться в металлургическом производстве каменным углем, потребность Англии в привозном металле начала из года в год сокращаться. В итоге внешний рынок стал в меньшей, нежели раньше, мере стимулировать развитие русской, в том числе и уральской, металлургии.
Тормозящее влияние на развитие Урала оказала промышленная политика правительства. Если в первой половине столетия эта политика проводилась преимущественно в интересах купечества, то теперь преобладающие выгоды от нее получало дворянство. Абсолютизм ставил дворянское предпринимательство в привилегированное положение и создавал ему благоприятные условия для конкуренции с купеческими предприятиями.
Одним из наиболее важных проявлений нового курса правительства относительно купеческого предпринимательства был указ 1762 г. о запрещении покупать крестьян к заводам, который восстановил монопольное право дворян эксплуатировать труд крепостных крестьян, нарушенное в 1721 г., когда купцам было разрешено покупать крестьян к мануфактурам. Осуществление указа 1762 г. ставило промышленников из дворян и купцов в неравные условия. Первые имели широкую возможность пользоваться крепостным трудом, а вторые были лишены его. Несмотря на настойчивые домогательства промышленников, правительство оставалось глухим к их просьбам и отменило указ 1762 г. только в 1798 г., когда крепостной труд потерял прежнюю привлекательность и почти все промышленники утратили стремление обзаводиться крепостными. Проявлением дворянского характера промышленной политики правительства была отмена в 1782 г. горной свободы, объявленной ранее рядом указов с целью привлечения частных капиталов в промышленность. Принцип горной свободы с наибольшей полнотой был определен берг-регламентом 1739 г., который отделил право владения поверхностью земли от права владения ее недрами. Манифест 1782 г. положил конец горной свободе. В интересах дворянства недра были объявлены собственностью владельца земли, и без разрешения последнего никто не имел права пользоваться ими. Отмена горной свободы усложнила доступ к поиски и разработке полезных ископаемых купцам, посадским и крестьянам.
Еще одним показателем дворянского характера промышленной политики правительства следует признать раздачу казенных заводов дворянам и оказание им финансовой помощи при строительстве предприятий. В первой половине столетия правительство в развитии промышленности на Урале ориентировалось на недворянские элементы, которым оказывало соответствующую помощь.
Во второй половине XVIII в. объектом аналогичных забот правительства становится дворянство. Представители последнего получают ссуды на сооружение заводов. Главное поощрение дворянского предпринимательства состояло, однако, не в выдаче ссуд (таких случаев было не очень много), а в льготной продаже дворянам казенных заводов.
Передача казенных заводов частным лицам явилась одним из элементов экономической политики правительства в тот период, когда промышленность делала свои первые шаги. Этой мерой правительство Петра I намеревалось увеличить приток частных капиталов в металлургию.
Но уже практика первой раздачи казенных заводов, осуществленной в 1739 г., оказалась далека от этих целей. Лучшие на Урале Гороблагодатские заводы получил проходимец Шемберг, разоривший их своим хозяйничанием. В 50-х годах правительство вновь осуществило раздачу казенных заводов, причем оно и, на этот раз руководствовалось отнюдь не интересами развития промышленности, а интересами вельмож, пытавшихся поправить свои дела предпринимательством. Граф П. И. Шувалов, граф Г. 3. Чернышев, братья Воронцовы и другие дворяне на льготных условиях получили от казны 18 уральских заводов.
Новые владельцы предприятий в погоне за высокими барышами организовали хищническую эксплуатацию сырья и рабочей силы. В результате этого в приписных деревнях Урала в конце 50-х и начале 60-х годов вспыхнули крупные крестьянские волнения.
Предпринимательство дворян окончилось крахом. Казенные заводы не спасли их от разорения. Спустя 10-20 лет они либо вернули заводы казне за цену в два-три раза выше той, которую должны были уплатить сами, либо продали их ловкому дельцу Савве Яковлеву.
Столь же неудачно закончилось предпринимательство дворян, построивших заводы на собственные деньги. Лишь дворяне, располагавшие в своих владениях резервами крепостного труда в сочетании с высококачественными рудами, сумели сохранить за собою заводы до конца XVIII в., К ним относятся Строгановы, а также владельцы отпочковавшихся от их вотчин хозяйств: князья Голицыны, Шаховские и Всеволожские.
Объявленное указом 1762 г. запрещение покупки крестьян к купеческим мануфактурам не оказало сколько-нибудь существенного влияния на состав рабочей силы уральских заводов. Число работных и мастеровых людей из крепостных и отданных по указам, занятых непосредственно на мануфактурах, из десятилетия в десятилетие увеличивалось. Их численность росла, во-первых, за счет естественного прироста населения, во-вторых, за счет роста количества занятых в принудительном порядке на заводских работах посессионных крестьян. Далеко не всех крестьян, купленных до запретительного указа 1762 г., промышленник использовал на заводских работах. Часть из них не была даже переселена из районов Европейской России на Урал. Другую часть купленных крестьян промышленник хотя и переселил на завод, но первоначально использовал на сельскохозяйственных работах. Во второй половине столетия все эти крестьяне были превращены в работных и мастеровых людей.
Третьим источником роста числа принудительных рабочих на заводах было перераспределение наличных ресурсов рабочей силы между промышленными хозяйствами, а также внутри них. Л. И. Лугинин, например, начал вкладывать капиталы в металлургию с 1769 г., то есть после запретительного указа, тем не менее все его 5 заводов были обеспечены необходимыми кадрами из числа посессионных крестьян, за счет покупки заводов, имевших таких крестьян, и перевоза людей на старые заводы. Таким же способом комплектовали заводские кадры Савва Яковлев, Демидов и другие промышленники.
B отличие от заводских работ, на которых удельный вес принудительного труда повышался, во внезаводском производстве, то есть на заготовке руды, угля и перевозке их, из десятилетия в десятилетие росло число наемных людей. Отчасти это происходило вследствие того, что промышленник стремился обучить наиболее сложным производственным навыкам собственных крепостных, чтобы избавить свое предприятие от влияния узкого и неустойчивого рынка рабочей силы. В этом случае он переводил своих крепостных и отданных по указам людей из вспомогательных работников в основные, то есть непосредственно на мануфактуру.
Для роста использования наемных людей на вспомогательных работах имел также значение указ 1779 г., регламентировавший использование труда приписных крестьян. В 50-60-х годах применение труда приписных крестьян на ввезаводских работах было фактически неограниченным, ибо промышленнику предоставлялось право привлекать их к заготовке сырья сверх суммы подушного оклада. Указ 1779 г., изданный правительствам под впечатлением активного участия приписных деревень в Крестьянской войне 1773-1775 гг., ограничил отработки суммой подушного оклада и определил перечень работ, на которые разрешалось привлекать приписных крестьян: рубка куренных дров, разломка угольных куч, перевозка угля и руды, а также ремонт плотин «в том единственном случае, когда те плотины от наводнения или пожара повреждены будут». Насильственное использование приписных крестьян на работах, не предусмотренных указом, каралось штрафом.
В этих условиях промышленники во все больших размерах привлекали на внезаводские работы наемных людей либо сдавали заготовку- сырья в подряд. В большинстве случаев такими наемными работниками и подрядчиками становились жители окрестных деревень, то есть люди, остававшиеся крестьянами и занимавшиеся рудокопным промыслом и углежжением в свободное от сельскохозяйственных работ время.
Таким образом, на уральских мануфактурах в конце XVIII в. преобладал принудительный труд, а труд наемных людей широко использовался лишь на внезаводских работах. Такое применение наемного труда не дает основания рассматривать уральские мануфактуры (во всяком случае, подавляющее большинство их) в качестве капиталистических предприятий. Правильнее считать их переходным типом мануфактур, в котором сочетались капиталистические и крепостнические элементы, но с преобладающим влиянием последних.
Посмотрим теперь, как развивалась горнозаводская промышленность уральского региона в предреформенное шестидесятилетие, какие изменения и процессы наблюдались в этой важной отрасли народного хозяйства страны.
К началу XIX в. Россия по (производству черных металлов стояла на первом месте в мире, а Урал давал четыре пятых русского чугуна и железа. Но в следующие десятилетия рост металлургии Урала резко замедлился. Если в начале века Англия, передовая капиталистическая страна Европы, выплавляла чугуна столько же, сколько и Россия,- 10 млн. пудов в год, то к1859 г. она увеличила выплавку до 243 млн. пудов, а Россия (без Польши и Финляндии) - лишь до 18 млн. пудов. Обгоняют Россию и другие страны, в I860 г. она занимает но производству чугуна лишь восьмое место в мире.
Правда, производительность горных заводов Урала продолжала расти и в этот период, но очень медленно. За 60 лет производство металла на Урале увеличилось менее чем вдвое. Было бы неверно представлять динамику металлургического производства за этот период в виде равномерного медленного роста. После нескольких спадов и подъемов производство в начале 30-х годов ненамного превосходило цифры 1800 г. (7974 тыс. пудов чугуна в 1800 г: и 8386 тыс. в 1832 г.). Производство чугуна начинает увеличиваться в 30-40-е годы (10 500 тыс. пудов в 1846 г.) и, наконец, резко ускоряется в 50-е (годы (10 874 тыс. пудов в 1851 г. и 14 513 тыс. в 1860 г.). Аналогичные изменения происходили и в производстве железа.
Резко сократилось строительство новых заводов. Если с 1801 по 1820 т. на Урале было открыто 24 чугуноплавильных и железоделательных завода, то в 1821-1853 гг. только 6, причем за это же время 5 заводов прекратили свое действие.
Уральские горные заводы по своей принадлежности и юридическому положению делились по-прежнему на три категории: казенные, посессионные и вотчинные. Соотношение между этими группами по сравнению с концом XVIII в. оставалось в основном неизменным. Перед отменой крепостного права в крае было 154 чугуноплавильных, железоделательных и медеплавильных завода и золотых, промысла. И в них: казенных - 24, посессионных - 78, вотчинных - 52. В Пермской губернии (было расположено 115 из этих предприятий, в Оренбургской - 26, в Вятской - остальные 13.
И в это время основную долю горнозаводской продукции давали частные предприятия, которые, как и в конце XVIII в., (Принадлежали главным образом дворянам и одворянившейся буржуазии.
В отличие от XVIII в. уральская горнозаводская промышленность в первой половине XIX в. испытывала застойные явления. На этом этапе еще в большей мере, чем раньше сказывались отрицательные последствия крепостного права, растущая невыгодность крепостного труда. Слабое развитие производства вело к тому, что естественный прирост горнозаводского населения уже не поглощался заводами. На предприятиях появились лишние для них люди, которых администрация именовала «пустыми хлебоедами» и искала способы избавиться от них. Например, управление Чермозского завода в 1830-1840-х гг. пыталось своих лишних мастеровых «посадить на землю», превратить в крестьян, но эти попытки вызвали столь сильное сопротивление крепостных рабочих, что от них пришлось отказаться.
Тормозило развитие уральской горнозаводской промышленности и монопольное положение ее, которое было также следствием крепостнического строя. Исключительно важная для обороны государства отрасль промышленности -металлургия - пользовалась особым покровительством государства. Оно выражалось в постоянных субсидиях, выгодных правительственных заказах, покровительственных пошлинах.
На Урале сложилась система -громадных горнозаводских округов- латифундий. Она обеспечивала владельцам заводов монополию на рабочую силу, руду, топливо и приводила к хозяйственной беспечности заводчиков.
Уральская металлургия в этих условиях все острее испытывала последствия узости рынка и конкуренцию со стороны металлургии других государств, где промышленный переворот уже завершился.
Отсталость металлургии отражалась и на финансах государства, и на его обороноспособности. Уже во время Отечественной войны 1812 г. не все уральские заводы смогли дать нужное количество орудии и боеприпасов высокого качества. Еще сильнее проявилась техническая отсталость уральских заводов во время Крымской войны.
Технические нововведения, которые делались на рубеже XVIII и XIX вв., не привели к техническому переоснащению уральских заводов. Промышленный переворот здесь сильно затянулся. Но это не означает отсутствия какого-либо технического прогресса в горнозаводской промышленности.
Средняя производительность доменной печи поднялась за первую половину века с 90 до 137 тыс. пудов в год, то есть на 52%. Такой рост был достигнут благодаря увеличению высоты доменных печей, внедрению цилиндрических мехов и другим нововведениям.
Новое появилось и в выделке железа. На Урале начали вводить контуазский способ в кричном производстве, а затем и пудлингование. Первые опыты пудлингования в промышленном масштабе были проведены в 1837 г. на Камско-Воткинском заводе, а к концу крепостного периода оно существовало уже на 58 заводах. В 1860 г. на Урале около половины всего железа было приготовлено пудлинговым способом. Иначе говоря, переход к этому новому способу выделки железа наполовину совершился еще до падения крепостного права.
В 1855 г. Генри Бессемер получил патент на свое изобретение, через два года оно было уже применено на Всеволодо-Вильвенском заводе. Но еще раньше, до Бессемера, опытами по приготовлению литого железа занимался управитель одного из заводов Нижне- Тагильекого округа И. Ф. Макаров.
Металлург П. П. Аносов в Златоусте создал новые способы получения высококачественных литых сталей.
Крупный вклад в металлургию сделал В. С. Пятов, работавший на Холуницких заводах. Он изобрел способ прокатки броневых плит.
Уже в начале XIX в. на Урале были созданы и применялись паровые машины, но они не получили широкого распространения и не вытеснили водяных колес. В 1861 г.лишь 17% общей мощности двигателей уральской металлургии составляла мощность паровых машин. В первой половине XIX в. на уральских заводах появились гидравлические турбины, но их удельный вес в энергетике уральской промышленности был также незначителен.
Появились зачатки машиностроения в виде «механических фабрик при ряде заводов. Широкой известностью пользовались механическая фабрика Ложевского завода, мастерские в Нижнем Тагиле. В 1838 г. была основана механическая фабрика в Екатеринбурге, изготовлявшая оборудование для казенных и частных заводов. Развивалось механическое производство и на казенном Воткинском заводе.
Но, несмотря на все новшества, уральская металлургия продолжала отставать в техническом отношении. Ни по производительности труда, ни по себестоимости продукции она не выдерживала сравнения с коксовой металлургией Англии и других стран.
По мере развертывания начавшегося в 1840-1850-х гг. промышленного переворота крепостной труд на заводах Урала все в больших размерах начинает заменяться вольнонаемным. К моменту ликвидации крепостного права доля вольнонаемного труда на горных заводах, по данным разных исследователей, составляла 20-40% общего количества рабочих. Эти цифры являются приблизительными, ибо особенности и разнообразие форм применения вольнонаемного труда на заводах Урала, не позволяют точно фиксировать количество вольнонаемных рабочих.
Больше всего в это время наемный труд использовался на рубке дров, выжиге угля, добыче руды, всякого рода перевозках, сплаве караванов с заводской продукцией, а также на золотых промыслах.
Наемные рабочие выходили из среды государственных, удельных и владельческих крестьян, отпущенных на оброк. Иногда эти наемные крестьяне прибывали издалека, за ними отправлялись специальные вербовщики. Так, в 20-х годах на Миасские золотые прииски ежегодно вербовалось в Вятской губернии от 300 до 800 крестьян для работы в весенние и летние месяцы. В Пермской губернии отход государственных крестьян с 1801 по 1844 г. вырос в 3,5 раза.
Вторая форма вольнонаемного труда - работа самих мастеровых «по вольной плате». Начальник штаба корпуса горных инженеров Чевкин в 1836 г. рекомендовал казенным заводам практиковать «допущение самих мастеровых к вольной поставке руд с платою им с пуда оной - соразмерно содержанию и с отменою затем всякого казенного довольствия».
Зажиточные мастеровые часто сами нанимали других исполнять вместо себя работу за деньги. На Нижне-Тагильском заводе в 50-х годах, по заявлению администрации, под название оброка, взимаемого заводоуправлением с некоторых рабочих, принимался «взнос последними денег в отправление за себя посредством найма работ... так как некоторые из них, занимаясь торговлею и промышленностью, затрудняются сами лично отправлять работу без расстройства своих дел».
К середине XIX в. невыгодность крепостного труда становится настолько очевидной, что некоторые заводы переводят значительную часть своих крепостных на оброк, заменяя их труд работой по вольному найму. Так, например, в 1859 г. 13 тыс. крепостных крестьян Бутеро-Родали, отбывавших натуральные повинности на горных заводах и соляных промыслах, были полностью «уволены» на денежный оброк, с тем чтобы деньги для его уплаты зарабатывать на прежних работах.
Но, несмотря на увеличение доли вольнонаемного труда, в 1800-1860 гг. уральская горнозаводская промышленность продолжала базироваться в основном на принудительном труде крепостных мастеровых и крестьян.
Для того чтобы увеличить рентабельность заводов, заводоуправления старались изменить формы эксплуатации принудительного труда, стимулировать труд крепостных рабочих экономической заинтересованностью. С начала XIX в. задельная (сдельная) плата почти совершенно вытесняет поденную или окладную. Штаты 1827-1828 гг., установленные для казенных заводов, вводят сдельную плату на всех работах, где это возможно. А на частных заводах Урала в то время практиковалась не только сдельная, но и сдельно-прогрессивная оплата труда.
Затруднения со сбытом толкали администрацию уральских заводов на поиски новых рынков. Еще в конце XVIII в. горные заводы работали не только в казну и на внешний рынок - значительное количество их продукции шло на внутренний рынок. В XIX в. иностранное железо в связи с промышленной революцией в Англии вытесняет русское из Европы. Если в начале столетия Россия экспортировала около одной трети всего производимого черного металла, то в середине 30-х годов экспорт поглощал лишь одну пятую, а в конце 50-х годов - лишь до 7% всего производимого металла.
Стараясь компенсировать утрату европейских рынков, уральские заводчики находят путь на Восток. B 30-х годах увеличивается вывоз железа в Иран и Турцию. Но и здесь русский металл сталкивается с конкуренцией европейского.
И горнозаводские деятели начинают уделять (больше внимания внутреннему рынку. На заводах производится все больше готовых изделий массового потребления. По сведениям горного департамента за 1852 г., уральские частные заводы выпускали проволоку, замки, молоты, подковы, лопаты, топоры, скобы, гвозди, посуду и другие изделия. В 50-х годах значительная часть продукции шла сразу на места потребления, так как заводчики имели конторы в Петербурге, (Одессе, Астрахани, Ростове и других городах. Другая часть продукции продавалась на Нижегородской ярмарке. Сибирь снабжалась уральским металлом через Екатеринбург и Ирбитскую ярмарку. Но и в этих условиях уральские заводы продолжают терпеть кризис сбыта, поскольку емкость внутреннего рынка в условиях крепостничества была весьма ограниченной. «Класс земледельческий в России употребляет чрезвычайно мало металлических изделий, - писал чиновник горного департамента Гагемейстер. - В крестьянском хозяйстве большая часть железных вещей не покупается, а выделывается из обломков старого железа». Но все, же в последние десятилетия перед реформой внутренний рынок несколько вырос.
Процессы, аналогичные протекавшим в черной металлургии Урала, происходили в медеплавильной промышленности. Рост выплавки меди, начавшийся еще в конце XVIII в., после некоторого спада продолжался и в первой половине XIX в: Но темпы этого роста были невелики: в 1860 г. уральские заводы выплавили всего 284 тыс. пудов меди. Урал все же продолжал удерживать за собой роль основного района медного производства России. В первой половине XIX в. было построено всего два или три новых медеплавильных завода. Несколько заводов в Прикамье было закрыто. Основной район медеплавильной промышленности края в это время переместился на Северный и Восточный Урал, а заводы Прикамья, бывшего некогда колыбелью медеплавильного производства, стояли уже на грани катастрофы в связи с истощением рудной базы и высокой стоимостью металла. Большинство из них было закрыто в первые десятилетия после реформы.
В первой половине XIX в. крупные шаги вперед сделала добыча золота на Урале. K концу XVIII в. золото было открыто на значительной части территории края - на Северном, Среднем и Южном Урале, но использовалась лишь очень небольшая часть известных тогда месторождений. Фактически к началу XIX в. интенсивно эксплуатировалось лишь Березовское месторождение под Екатеринбургом, где находились крупные казенные промыслы, добывавшие только рудное золото. Сенатский указ 1812 г. «О предоставлении права всем российским подданным отыскивать и разрабатывать золотые и серебряные руды» открыл широкую дорогу в золотую промышленность частной инициативе, а работы уральского штейгера Л. И. Брусницына, доказавшего практическую возможность и рентабельность добычи россыпного золота, сделали возможным распространение золотодобывающей промышленности то всей огромной территории Урала.
Новая отрасль промышленности, дававшая при сравнительно небольших размерах вложенного капитала высокие прибыли, представлявшая возможность использовать на приисках излишек крепостной рабочей силы, образовавшийся к тому времени на заводах, стремительно росла. Во многих казенных и частных заводских округах открывались золотые промыслы. К 1823 г. на Урале был уже, 271 золотой рудник и прииск. С течением времени золотые прииски выходят далеко за пределы традиционной горнозаводской территории: начинается разработка золота в глухой тайге Северного Урала, а с 1842 г. - на казачьих и башкирских землях Южного Урала, где была открыта богатейшая золотоносная Кочкарская система. Золотые прииски открывают крупнейшие заводовладельцы: Демидовы, Яковлевы, Губины, Всеволожские и более мелкие предприниматели. Добыча золота в крае быстро растет. Если в 1813-1823 гг. здесь его было добыто всего 210 пудов (173 - на казенных и 37- ,на частных промыслах), то в последующее десятилетие - 2696 пудов (соответственно 959 и 1737), а в 1833-1843 гг. - 3048 пудов(1345 и 1703).
Благодаря уральскому и сибирскому россыпному золоту Россия к 1845 г. значительно обогнала все страны по добыче золота (ее доля в этом году составляла 47% мирового производства золота) и до середины века, когда началась массовая разработка калифорнийских и австралийских месторождений, оставалась основным его поставщиком. В 50-х годах XIX в. на Урале, как и по всей стране, добыча золота несколько сократилась.
В золотодобывающей промышленности в больших масштабах применялся вольнонаемный труд. Здесь раньше, чем в металлургии, начался промышленный переворот. На уральских золотых промыслах техника была выше, чем в Калифорнии и Австралии. Золотая промышленность, основанная в период обострения кризиса феодально-крепостнической системы, в гораздо большей степени была свободна от пут феодализма.
Разработка россыпного золота привела к открытию на Урале платины. В 1824 т. на Урале был заложен первый в России (и вообще в Старом Свете) Царево-Александровский платиновый прииск в Гороблагодатском горном округе. В 1825-l845 гг. на Урале было добыто более 2 тыс. пудов этого ценного металла, основная часть его поступила с демидовских промыслов.
Иначе отразились рост капиталистических отношений и расширение торговых связей на старейшей отрасли горного дела Урал - солеварении. С появлением в южных губерниях новых центров солеваренияспрос на уральскую соль падает. Соликамские промыслы приходят в упадок, а усольские, хотя и не сокращают резко производства, теряют свое прежнее общероссийское значение. Правда, после спада солеваренная промышленность Прикамья вновь испытывает некоторое оживление. Так, если в 1852 г. пермские частные промыслы выварили 4300 тыс. пудов соли, то в 1858 г. они произвели уже 5600 тыс. пудов ее. Сократилась также и добыча илецкой каменной соли.
Не развивалась и добыча каменного угля. При хищнической разработке почти дарового леса он не мог соперничать с древесным. Каменный уголь Кизеловского бассейна, открытый уральскими рудознатцами еще в последней трети XVIII в., начал добываться в незначительных количествах с 1797 г., когда была введена в действие первая штольня - «Запрудная». Темпы угледобычи несколько повысились только в 50-х годах. Так, с 1853 по 1857 г. на землях Всеволожского было получено до 500 тыс. пудов каменного угля. Он употреблялся в пудлинговом производстве и шел на другие заводские нужды. Неоднократные попытки наладить вывоз кизеловского угля для других заводов, парового флота и т. д., предпринимавшиеся в 50-х годах XIX в., не имели успеха из-за высокой стоимости перевозки. В мизерных количествах добывался каменный уголь и в даче Каменского завода.
Таким образом, с развитием в России капиталистических отношений в (горнозаводской промышленности Урала начинается промышленный переворот, все в больших масштабах применяется вольнонаемный труд. В первой половине XIX в. в уральской горнозаводской промышленности начинается мучительный процесс перехода от феодализма к капитализму.
Начавшийся с 1857 г. в Европе и Америке экономический спад и обострение конкуренции с зарубежной металлургией не только на внешнем, но и на внутреннем рынке (из-за отмены в 1857 г. покровительственного таможенного тарифа на металлы) тяжело отозвались на уральской горнозаводской промышленности: начиная с 1861 г. значительно снижается производство металла.
Рост населения В первой половине XIX в. продолжался интенсивный рост населения Урала — как за счет естественного его прибавления, так и притока извне. С 1795 по 1857 г. оно возросло (в границах Пермской, Вятской, Оренбургской и Тобольской губерний) примерно в 2,5 раза, составив к середине столетия около 7 500 тыс. человек. Наиболее быстрыми темпами увеличивалось население Оренбургской губернии, располагавшей обширным свободным фондом плодородных земель. Активно заселялись русскими крестьянами в первой половине века и прикамские уезды Вятской губернии — Малмыжский, Сарапульский, Елабужский, а также шадринское Зауралье (Пермская губерния) и тобольские Омский, Тарский и Курганский округа. Усиливается внутренняя миграция — прежде всего перемещение населения из северных уральских районов на юг.
Правительство предпринимает меры, стимулирующие переселение на Южный Урал и в Сибирь казенных (государственных) крестьян из малоземельных областей Европейской России. Что касается беглых крепостных, то в отношении их власти действовали более жестко, чем в XVIII веке, когда обнаруженных беглецов, как правило, оставляли на новых местах жительства. Теперь их предписывалось возвращать владельцам. Принудительно на Урал продолжали переводить ссыльных и работников, купленных местными заводчиками для своих мануфактур. Из заводовладельцев своей «переселенческой» активностью выделялись Демидовы. В первой половине XIXвека население Урала увеличилось в 2,5 раза. Крестьяне Подавляющую часть населения Урала по-прежнему составляли крестьяне. В большинстве своем уральские крестьяне считались казенными (государственными) — они сохраняли личную свободу и несли повинности только в пользу казны. Положение государственных крестьян существенно улучшилось после отмены на Урале института приписки.
Указом 1807 г. предусматривалось, что приписных крестьян на заводах заменят так называемые непременные работники, которых следовало набрать из тех же крестьян (крестьяне обязывались выделить по 58 чел. от каждой тысячи душ). Хотя реализация указа затянулась до 1814—1815 гг., казенная деревня, сбросив с себя ярмо обязательных заводских отработок, получила более широкие возможности для своего экономического развития. Теперь у горных властей не было причин для вмешательства в хозяйственную жизнь деревни. Общая численность крепостных крестьян на Урале оставалась сравнительно небольшой. Накануне реформы 1861 г. в Вятской губернии их насчитывалось примерно 3 % ко всему крестьянскому населению, в Пермской — 22,4 %, в Оренбургской — 18 %, в Тобольской — около 0,3 %. Помещичье землевладение заметное развитие в первой половине века получило лишь в Оренбургской губернии. Указом 1807 г. приписных крестьян заменили непременными работниками. Непременные работники Новой категорией заводского населения в первой половине XIX в. стали непременные работники.
Приписные крестьяне обязывались не только выбрать из своей среды положенное число непременных работников, но и снабдить их всем необходимым — одеждой, домами, лошадьми, упряжью. Непременные работники должны были переселиться на заводы и стать постоянными рабочими — на них перелагались все работы, ранее выполняемые приписными крестьянами. Трудиться на заводах непременные работники были обязаны не менее 10 месяцев в году; остальные два месяца они могли заниматься сельским хозяйством или ремеслами. За труд непременным работникам полагалось денежное жалованье. Кроме того, заводские власти обязывались обеспечить их покосами и пахотными участками. Непременные работники освобождались от уплаты подушной подати. Сыновья непременных работников наследовали статус отцов. Согласно букве закона, непременные работники входили в постоянный персонал предприятий и были близки по своему социальному положению к мастеровым.
Однако в действительности немалая часть непременных работников мало отличалась от крестьян. На заводах многие из них трудились только в нестрадное время, преимущественно зимой. Мастеровые С ликвидацией приписки и заменой приписных крестьян непременными работниками пополнение категории мастеровых на казенных заводах происходило в основном за счет естественного воспроизводства и отчасти за счет рекрутов из непременных работников. Частные заводовладельцы могли превращать в мастеровых своих крепостных крестьян. Мастеровые должны были постоянно работать на заводах (кроме праздников, воскресений и отпускных дней — каждый имел право на ежегодный месячный отпуск). На практике мастеровые могли заниматься промыслами, торговлей или сельским хозяйством (им полагался приусадебный участок и покос), нанимая за себя для работы на заводе вольных «охотников». К 1847 г. на казенных заводах сложился военный режим.
Как и военнослужащие, постоянные заводские работники освобождались от всех государственных податей и повинностей, пользовались правом выхода в отставку и получения пенсии. Отставники становились лично свободными людьми. Основанием для отставки служило признание работника «неспособным» к заводской службе, а также выслуга им положенного срока (первоначально — 25-ти лет, а с 1847 г.— 35-ти лет). Население городов Хотя городское население по-прежнему составляло в общей массе незначительную долю, показателен его постоянный рост. Если в 1795 г. купцов и мещан на Урале (Вятская, Пермская, Оренбургская и Тобольская губернии) было около 59 тыс. чел., то в 1811 г.— уже 72 тыс., а в 1857 г.— примерно 141 тыс. В городах продолжали также жить крестьяне, заводские люди, чиновники, военные, священнослужители и пр. Все города Урала разделялись на 5 основных групп. К первой из них относились старые административные и торговые центры, укреплявшие свое значение, население которых не прекращало расти. Среди них выделялись Вятка, Тюмень.
Вторую группу составляли процветавшие ранее города, постепенно терявшие былую славу. Можно назвать Чердынь, Соликамск, Верхотурье, Тобольск. На развитии городов отразилось перемещение главного сухопутного тракта с линии Соликамск — Верхотурье — Тобольск на линию Пермь — Кунгур — Екатеринбург — Тюмень — Ялуторовск — Ишим. На положении Тобольска сказался и перевод в 1839 г. в Омск резиденции генерал-губернатора Западной Сибири. Третья группа включала растущие торгово-промышленные центры: Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Шадринск, Ирбит и др. Пермь — молодая губернская столица, оказавшаяся на пересечении крупнейших водной и сухопутной магистралей, больше тяготела к торговле. Промышленных предприятий в ней было немного.
Кунгур развивался как город кожевников и торговцев. Оживленные шадринские ярмарки являлись местом сбыта приезжим и местным купцам сельскохозяйственной продукции зауральской «Новороссии». Ирбит — город бога Меркурия — оставался крупнейшим центром европейско-азиатской торговли. Особое место не только среди уральских, но и среди российских городов занимал Екатеринбург — столица горнозаводского Урала, промышленный, ремесленный и торговый центр. Екатеринбург, получив статус горного города, не утратил и прежнего статуса уездного центра. В качестве горного города он оказался в подчинении у горных властей. Одновременно как уездный город он находился в ведении губернской администрации. Между горнозаводским и губернским начальством развернулась борьба за контроль над Екатеринбургом, вылившаяся в 1847 г. в открытый конфликт.
Все завершилось в 1851 г. полным подчинением города горным властям. В зависимость от них попали и органы местного городского самоуправления (городская дума, городской голова, магистрат), в то время как в других городах они оставались подведомственными гражданской администрации. Четвертую группу составляли молодые города, учрежденные в конце XVIII в. как уездные центры, но фактически остававшиеся сельскими поселениями (Оса, Оханск, Камышлов и др.) — их жители в основном занимались земледелием и скотоводством. В особую группу входили южные города — административно-военные центры: Оренбург, Троицк, Челябинск, Уральск, Уфа и др., в составе населения которых было много военных (включая казаков). Пограничное положение многих из этих городов способствовало неуклонному возрастанию их торгового значения. Казачество В первой половине XIX в. наблюдаются существенные перемены в положении казачества — сословия, пользовавшегося особыми правами и преимуществами на условиях несения постоянной военной службы. В 1803 г. были утверждены новые Положения об Оренбургском и Уральском казачьих войсках. Офицеры-казаки уравнивались в чинах с армейскими.
Уточнялся порядок управления войсками и отбывания воинской повинности. В царствование Николая I была осуществлена коренная реорганизация всех казачьих войск России, в результате которой отдельные территориальные группы казачества окончательно слились в единое сословие. Внедрялась стройная система управления и построения войск. Казаки зачислялись в сотни, батальоны, полки и бригады по территориальному признаку. Каждое из этих войсковых подразделений составляло одновременно административно-территориальную единицу: станицу, батальонный или полковой округ. Подтверждалась возможность записи в казачьи войска любых лиц «свободного состояния» (т. е. некрепостных). Выйти же из казачьего сословия было нельзя — закон гласил: «Лица, однажды поступившие в войсковое сословие, и их потомство остаются в войске навсегда». Предусматривалось, что земли, на которых проживают казаки, «предоставляются войску в общественное владение и разделяются между его населением». Этим завершался процесс формирования войсковых казачьих территорий.
Помимо охраны границы и выполнения различных административных поручений, уральские казаки участвовали в военных походах. Массовым было участие казаков Оренбургского и Уральского войск в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии. Многие из них вернулись домой с боевыми наградами. Уральцев можно было увидеть на полях сражений и в последующих войнах, в том числе Крымской войне 1853-1856 гг. Постоянными были военные походы уральских казаков в глубь степей Казахстана. В 1850-х гг. организуются военные экспедиции в Среднюю Азию. В городах Зауралья сохранялись гарнизоны из городовых казаков. Они в основном выполняли различные административно-полицейские обязанности. Коренные народы В первой половине XIX в. несколько уменьшились масштабы перемещения нерусских народов. Однако они все еще оставались довольно значительными. По-прежнему с территории Средней Волги в Приуралье и в оренбургские степи переселялись группы татар, чувашей, мордвы, марийцев. Татары и марийцы оседали также на Вятке.
Продолжалось движение на пермские и башкирские земли удмуртов. Пришлые марийцы и удмурты, как и раньше, расселялись в основном в северных и северо-западных уездах Башкирии и в южных уездах Пермской губернии; мордва — в южных и юго-западных областях Башкирии, в Оренбуржье. Чуваши на Южном Урале являлись северными соседями мордвы, а также размещались вперемежку с ней. Нередко чуваши обосновывались в одних деревнях с башкирами и татарами. Башкирия к середине столетия, по выражению одного из авторов-современников М. В. Флоринского, превратилась в «этнографическую лабораторию», где в той или иной степени были представлены многие народы России, в том числе все народы Среднего Поволжья. Значительная часть пришлого населения находилась в положении «припущенников на башкирских землях», т. е. арендаторов земельных участков, принадлежащих башкирам.
Общая численность нерусского населения во всех уральских губерниях заметно возросла. Особенно значительным было увеличение татаро-башкирского населения. Если в среднем по стране в рассматриваемое время годовой прирост населения равнялся 0,8 %, то у татар и башкир он превышал 2 %. Объяснялось это прежде всего резким превышением числа рождающихся над числом умирающих. Увеличение численности татар и башкир происходило также за счет поглощения ими (ассимиляции) части марийцев, удмуртов, чувашей и пр.
Манси и коми-зыряне постепенно передвигались в северном и северо-восточном направлениях. Много манси ушло с Концы, Северной Сосьвы и Ляпина в самые низовья Оби. «Приедут на лето для рыбы и остаются — кто войдет в родство с владельцами, женятся и живут...», писал о них дореволюционный профессор А. И. Якобий, имея в виду смешанные браки манси с местными хантами. Со временем эти переселенцы сливались с последними, теряли прежнюю этническую принадлежность. Продолжался процесс ассимиляции манси русскими. Активно шло «обрусение» и хантыйского населения — прежде всего живущего по Иртышу. Финский ученый М. А. Кастрен, предпринявший в 1840-х гг. поездку по местам расселения хантов, писал о заметном влиянии на иртышских остяков и соседей-татар, их постепенной тюркизации. Большая часть татар и башкир по-прежнему относилась к служилым людям.
С 1822 г. сибирские служилые татары объединялись в единый Тобольский татарский казачий полк. Башкиры еще со времен Павла I разделялись на кантоны — военно-территориальные образования во главе с кантональными начальниками из числа местной знати. Введение кантональной системы управления фактически окончательно превращало башкир в военное сословие по образцу казачьего. Сначала из башкирского населения было составлено 11 кантонов, впоследствии их количество возросло до 28. Башкиры несли кордонную службу на границе. Наряжались на нее в порядке очередности мужчины в возрасте от 20 до 50 лет, за исключением кантональных начальников, юртовых старшин и священнослужителей. Впрочем, любой состоятельный человек мог откупиться от службы, тем более, что недостатка в добровольцах из малоимущих сородичей не было.
Выступавшие на службу по охране границы обязывались иметь оружие, боеприпасы, две лошади (верховую и вьючную) и все необходимое снаряжение. На вооружении башкирских казаков были копья, сабли, ружья, но чаще — луки со стрелами. Луком (он назывался сайдаком) башкиры владели виртуозно; с его помощью они наносили кочевникам, устраивавшим набеги на границу, довольно серьезный урон. Своеобразное башкирское казачье войско в первых десятилетиях XIX в. оказывалось самым многочисленным на Урале. Однако в 30 — 40 гг. началось его расформирование. Часть башкир зачислялась в Оренбургское и Уральское казачьи войска, часть переводилась в податное сословие.
На исходе 18 века зарубежные исследователи знакомили широкие инженерно-технические круги с величайшими в мире русскими доменными печами, действовавшими с отличными показателями. В 1800 году средняя годовая производительность уральской домны составляла около 90 тысяч, а английской - 65 тысяч пудов чугуна, но уже тогда уральским древесно-угольным стали противостоять английские доменные печи, работавшие на каменноугольном коксе. К исходу первой трети 19 века уральские домны давали в среднем 118 тысяч, а английские 115-145 тысяч пудов чугуна. В 1860 г. средняя годовая производительность доменной печи на Урале, где продолжали работать на древесном угле, составляла 137 тысяч пудов, а в Англии, где еще на исходе 18 века полностью перешли на каменноугольный кокс, - 426 тысяч пудов.
Горны у печей применялись по большей части открытые, то есть отсталые и неэкономичные по сравнению с действовавшими в эти годы за рубежом. Горячее дутье, получившее всеобщее распространение на зарубежных заводах, почти совсем отсутствовало. Получившим всеобщее распространение паровым молотам в России в это время противостояли слабосильные деревянные вододействующие молоты. На Западе уже давно решающую роль играл паровой двигатель, а на Урале, как правило, действовали деревянные водяные колеса, и паровой двигатель все еще представлял собой случайное явление. Из двигателей общей мощностью 37 тысяч лошадиных сил, действовавших в 1864 году, 93% приходилось на водяные и только 7% - 2,6 тысячи лошадиных сил - на паровые.
В 1869 году, то есть почти через три четверти века после изобретения пудлингования, основная масса заводов продолжала переделывать чугун на железо в типичных для 18 века кричных горнах. Во всем наблюдалось отставание, определяемое крепостнической монополией и владельческим правом.
В основном все перечисленные недостатки российской металлургии были свойственны, прежде всего, уральской. Южные заводы России были не только более молодыми по возрасту, но и значительно более современными по техническому оснащению, внедрению передовых технологий производства металла. В конкурентной борьбе с Югом, уральская черная металлургия постепенно утрачивала свои позиции лидера, и к 1900 году на долю уральских заводов приходилось менее 30% выпуска продукции в целом по России.
В работах действительного члена Российской Академии наук В.П.Безобразова главными причинами кризиса уральской промышленности называются:
Обширность неделимых частных земельных владений;
Медленный оборот капитала;;
Инертность заводовладельцев;
Отрицательные последствия опеки и поддержки государства;
Австрийский инженер И.Туннер указывал на техническую отсталость Урала как результат крепостных порядков, привязанность рабочих к занятиям домашним хозяйством, использование малопроизводительного древесного угля. Об этом же писал и В.И. Ленин в своей работе «Развитие капитализма в России»: «Главной причиной застоя Урала было крепостное право (то самое крепостное право, которое в эпоху зачаточного развития европейского капитализма, помогло так высоко подняться Уралу); горнопромышленники основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии и на своем владельческом праве».
Российский ученый и горный инженер И.А. Тиме тв 1878 году констатировал: «Отсталость наших уральских заводов вообще измеряется многими десятками лет. Доменное производство на Урале находится в том же положении, в каком оно существовало полвека тому назад. Для валового производства железа существует три главных способа: кричный, пудлинговый и бессемеровский. Последние два служат и для приготовления стали, в дополнение к способам тигельному и мартеновскому. Самый древний кричный способ, можно сказать, отжил свой век, и только на Урале он первенствует над другими способами».
И все-таки уральские заводы давали стране почти треть чугуна, железа и стали, причем количество выпускаемой продукции из года в год увеличивалось. Не так интенсивно, как у южного конкурента, но увеличивалось. Те же Тиме и Туннер, посетившие Урал, а вместе с ними и другие серьезные исследователи истории уральской индустрии отметили, что живучесть уральской металлургии объясняется дешевизной рабочей силы, наличием собственных земель, лесов и рудников, а также протекционизмом царского правительства. Парадокс, но то, что нам мешало жить, оно же и помогло нам выжить.
Урал 19 века - это сотни металлургических заводов. У каждого своя судьба, своя история и свои причины взлетов и падений. Например, Симские заводы Балашевых стабильно работали в течение всего века, постепенно увеличивая выпуск чугуна, железа и стали, по мере необходимости совершенствуя оборудование и технологии. В «полном здравии» завод был национализирован в 1917 году.
Управляющие Катавскими заводами не просто вводили на них технические новинки, они их усовершенствовали, приспосабливали к местным условиям, о чем публиковали статьи в российских технических журналах. Когда России понадобились железнодорожные рельсы, князь К.Е. Белосельский-Белозерский - владелец Катавских заводов -в течение нескольких лет купил в бельгии бессемеровскую фабрику, поставил на Катавском заводе рельсопрокатный стан и выпускал в год свыше 1 миллиона пудов рельсов для строящихся железных дорог.
Подводя итог вышесказанному, заметим: главными событиями на Южном Урале в 19 веке явились отмена крепостного права (1861 г.) с последовавшими серьезными реформами и строительство железной дороги Самара-Златоуст (1891 г.). Судьба же отдельных заводов и их обитателей зависела от многих факторов: наличия руды и топлива, эффективности управляющих и расточительности хозяев, народонаселенности и природных катаклизмов, и т.д.и т.п. Но самое главное: в 19 веке южноуральские чугунолитейное и железоделательное производства, вопреки прогнозам многих зарубежных специалистов и логике жестких экономических законов, выжили, превращая общеустановленные недостатки в достоинства и наоборот.
Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
« Уральский государственный университет физической культуры »
Кафедра туризма
Контрольная работа по дисциплине:
Историко-культурное наследие
Тема: «Культура быта русских на Урале»
Выполнил:
Студент(ка) заочного отделения
группа Потеряева.О.С.
Проверил: Добровская.М.Г
Челябинск 2014
Введение
1.1 Жилищные условия
1.2 Одежда
1.3 Трудовое обучение
2.1 Быт и религия
2.2 Культура
Глава III. Быт и досуг горожан Южного Урала XX в.
3.1 Жилищные условия
3.2 Жизнь современного Урала
Заключение
Список литературы
Введение
С давних пор на уральской земле селились народы, разные по языку и уровню культурно-бытового развития. Некоторые из них имели длительные связи с ближними и дальними народами.
В наше время история, культура и быт народов Урала привлекает все большее внимание, поскольку многим людям хочется знать о происхождении своего народа, о значении его материальных и духовных ценностей для края, отечества, мира.
Получить представление о народной культуре можно, если обратиться к описаниям современников на разных этапах жизни народов, документам, запечатлевшим знание и осмысление окружающей действительности, если побывать в музеях, в которых сосредоточены вещественные и изобразительные памятники культурной деятельности людей.
Цель данной работы раскрыть тему культуры быта у русских на Урале
1. Рассмотреть, становление быта Урала в XIX века
2. Описать, быт Урала в современное время
3. Подвести итоги культуры быта русских на Урале
Объект работы: Быт на Урале
Глава I. Урал в первой половине XIX века
История Урала уходит корнями в седую древность. Его первые обитатели около 300 тысяч лет назад оставили свой след на каменных скрижалях сурового края. Мировую известность получило древнейшее пещерное искусство, близкое по своим сюжетам к западноевропейским святилищам, что наводит на мысль об общности культурных процессов от Атлантики до Урала в эпоху палеолита.
Начиная со II тыс. до н.э. Урал становится одним из ведущих очагов металлургического производства Северной Азии. По водным артериям его южно-таежной зоны шел путь престижной торговли бронзовыми изделиями от Байкала до Крито-микенского мира. С развитием металлургии было связано становление на Юге Урала протогородской цивилизации древних индоариев.
Историки античности писали о Рифейских (Уральских) юрах, по которым пролегала граница двух миров: цивилизованного европейского и далекого, таинственного - азиатского. Здесь, на границе двух континентов, скрестились судьбы разных мировых цивилизаций, которые наложили неизгладимый отпечаток на историю и культуру нашего края, что необходимо знать как большому политику или ученому, так и школьному учителю, его ученикам.
1.1 Жилищные условия
В первой половине XIX в. заметно меняется внешний облик уральских поселений. Не только в городах и заводских поселках, но и во многих крупных селах и деревнях стала преобладать разбивка на улицы и кварталы. Новые дома строились в соответствии с планом, на участках, отводимых местным начальством. Вытеснение архаических форм застройки - беспорядочной (свободной) и рядовой (вдоль рек и дорог) - быстрее происходило в экономически наиболее развитых районах. Дома по-прежнему возводились в составе усадеб с хозяйственными постройками и участками огородов. В южных уездах усадьбы были с открытыми дворами, в северных и центральных - по большей части с крытыми. Соотношение в целом менялось в сторону увеличения доли открытых дворов.
Происходило дальнейшее вытеснение черных изб белыми. В Чердынском уезде даже к 80-м гг. столетия курные избы составляли 15 % всего жилого фонда. Яркое описание курной избы дал В. Г. Короленко, оказавшийся в ссылке в дер. Березовские Починки в одном из самых северных уездов Вятской губернии. Все местные крестьяне жили в таких избах. «Знаете, что значит курная изба? - пишет Короленко.- Это изба без трубы; дым, как затопят, «пыхает» прямо в избу и наполняет ее от потолка до пола. Чтобы была возможность дышать, отворяют волоковое оконце, но этого мало. Еще открывается дверь, и тогда морозный воздух выбивает дым на уровень головы, и он стоит вверху резко ограниченною пеленою. Если подняться во весь рост,- голова в дыму. Таким образом устанавливается своего рода равновесие: голове жарко, зато ноги стынут от 30-40-градусного мороза. Это продолжается около 3/4 часа, после чего двери закрываются...». К середине XIX в. черные избы сохранялись преимущественно в глухих местах, в основном на северо-западе. В других районах они встречались редко.
Изменения в интерьере жилища не были слишком заметными. В избе почти четверть жилого пространства традиционно занимала огромная русская печь, глинобитная или кирпичная, возвышавшаяся в углу, направо или налево от входа. Более разнообразной стала мебель. Даже в крестьянских домах привычными были теперь стулья, табуреты, шкафы, кровати. Многие сельские и городские жители специализировались на изготовлении мебели. Особое развитие мебельное производство получает в Вятской губернии.
Отмеченные новые черты в интерьере и конструкции жилища наблюдались и у тех уральских народов (или отдельных групп этих народов) материальный быт которых имел много сходства с бытом русских. Правда, проявлялись они с меньшей интенсивностью и некоторым запозданием. При этом русская домостроительная техника продолжала распространяться в среде манси, хантов, марийцев, удмуртов, татар и башкир. Известный фольклорист Н. Е. Ончуков, побывавший у манси, живущих на Вишере, так отзывался о их жилище: «Изба обыкновенная, с иконами, столом в переднем углу, с лавками по стенам и всей прочей совершенно русской крестьянской обстановкой».
У марийцев Среднего Урала в домах от старого сохранялись, как правило, только две детали: окно на «кухне» (в кутном секторе) в стене под потолком и котел, «вмазанный» возле устья печи. Те из марийцев и удмуртов, кто жил на землях башкир, в быту испытывали сильное влияние последних. Они заимствовали многое из внутренней обстановки башкирского жилища. Значительную часть жилого помещения занимали нары, которые делались на высоте 10-11 вершков от пола во всю длину комнаты. Нары являлись обязательной и универсальной принадлежностью жилища тюркских народов. На них отдыхали, работали, держали сундучки с постельными принадлежностями.
Вместе с тем в домах зажиточных башкир и татар, живших на Среднем Урале, преобладающим становился русский вариант внутренней планировки: появились, как и в русских избах, полати над входом, западни для входа в поклет, лавки и полки вдоль стен. Имелись у них также кровати, стулья, столы, шкафы. Нары сохранялись дольше в отдаленных селениях и семьях бедняков.
Русская домостроительная техника продолжала распространяться в среде коренных народов Урала.
1.2 Одежда
Одежда народов Урала сохраняла этническое своеобразие в большей степени, чем жилище. От русских в обиход мужчин-марийцев вошли штаны с широким шагом, рубахи-косоворотки, шубы с отрезной талией, темные кафтаны без отделки. Продолжался процесс сближения с русским костюма мужчин-коми, хантов, манси, удмуртов. Вообще мужская одежда включала больше заимствований, чем женская, причем процесс заимствований сохранял многосторонний характер. При этом переход на преимущественное ношение «чужой» одежды был характерен только для ассимилированных групп населения - для обруселых хантов и манси, обашкирившихся удмуртов и марийцев. Одежда башкир и татар менее других оставалась подверженной изменениям; взаимообмена в одежде у этих народов с русскими по-прежнему не наблюдалось.
Русское население в одежде в большинстве своем тоже оказывалось верным традиции. У женщин-крестьянок преобладал комплект с сарафаном. При безусловном господстве в быту заводского женского населения сарафанного комплекса немалая часть его начинает отдавать предпочтение новым формам одежды: парочке (юбка с кофтой) и платью, из верхней одежды - пальто, из головных уборов - наколке, шали, косынке; из обуви - башмакам. Жены и дочери заводских служителей, как и городской верхушки, выглядели, по словам очевидцев, «настоящими барынями». Мужья их носили сюртуки, жилеты, манишки, шинели и другую «общую европейскую одежду». Мужчины-рабочие ходили в суконных кафтанах, красных «александрийских» рубахах, сапогах со складками и сафьяновой оторочкой. Вместо крестьянских валяных колпаков на головах у них были круглые шляпы и фуражки
1.3 Трудовое обучение
Детей с раннего возраста приучали к труду. Уже в 5 - 6 лет мальчики ездили верхом, гоняя лошадей на водопой, в 8 - управляли лошадьми при вспашке и бороньбе. К 14 годам они уже хорошо владели топором, косой, серпом, молотили хлеб, могли пахать. Девочки с 6 лет пряли пряжу, пасли цыплят, с 10 лет шили одежду и жали хлеб, домовничали и нянчили своих младших братьев и сестер.
В заводских поселках мальчиков в возрасте 10-12 лет посылали на разборку руд, а дальше их ждали работы на заводе.
Глава II. Урал во второй половине XIX века
Во второй половине века население Урала увеличилось в 1,5 раза. На долю Вятской и Пермской губерний приходилось около 2/3 всего населения. Наиболее быстрый рост наблюдался в Уфимской и Оренбургской губерниях. Это было вызвано освоением новых земель, притоком населения из центра, Украины, Приуралья и северных уездов Урала. Как и раньше, Урал был заселен слабо: на 1 квадратную версту здесь приходилось 14 человек, в европейской России 22 человека. Меньше были заселены северные и северо-восточные уезды.
Крестьяне являлись наиболее многочисленной группой населения. Рост ее произошел в основном за счет переселения из других регионов и перевода башкирского населения из военного сословия в сельское. Важнейшей особенностью Урала было преобладание государственных крестьян, составлявших около 75 % всех крестьян. С отменой крепостного права постепенно ликвидировались юридические различия между государственными, помещичьими и удельными крестьянами. Однако хозяйственные различия не были преодолены до 1917 г. Личное освобождение и владение землей превращало крестьян в мелких производителей, которые с развитием капитализма становились сельской буржуазией или пролетариатом.
Статистические данные показывают значительную дифференциацию крестьянства Урала к концу XIX в.: бедняцкие хозяйства составляли 52 %; середняцкие - 30 %; зажиточные - 18 %.
2.1 Быт и религия
Развитие экономики вело к серьезным изменениям бытовых условий. Рабочие заводов преимущественно жили в своих домах - в одно- и двухсрубных избах. С расширением заводов жилищная проблема обострялась. «Пришлые» рабочие снимали «углы» у местных. Широко распространились бараки, выстроенные администрацией. Зачастую они не отвечали элементарным гигиеническим нормам. На рудниках и приисках жили в казармах и землянках, тесных, грязных, холодных.
С развитием промышленности быт рабочих все более подчинялся заводскому, производственному ритму. Быт крестьян, как и прежде, определялся естественно-природным циклом сельскохозяйственных работ и традиционным укладом жизни.
Сельское население Урала формировалось, главным образом, на основе выходцев из северной России, заводское - из центральной. Это так же обусловливало различия в быту, неоднородность говоров и т. п. Во второй половине века к ним добавились серьезные различия в мировоззрении «деревенских» и «заводских». Культура первых была более патриархальной, по их мнению, на заводах живут «одни разбойники», там нет ничего хорошего, только «копоть и дым». Рабочие относились к деревенским «мешкам» с величайшим презрением. Для них, к примеру, такой вид развлечений, как хороводы, был неприемлем - «мужицкое дело». Крестьянский труд казался им более легким и менее важным, а труд их, рабочих, имел большое общественное значение.
В то же время сохранились традиции, объединявшие крестьян и рабочих. Это, прежде всего, связь последних с землей. Некоторые из них после 1861 г. переходили «в крестьянство», наладив в деревне кустарное производство сельскохозяйственных орудий. Крестьяне, в свою очередь, «отходили» на заводы на заработки. Взаимное влияние сказывалось и до конца не исчезало в типе жилища, его украшений. Духовный мир русских крестьян и рабочих Урала до конца века оставался преимущественно патриархальным.
Большая часть населения Урала исповедовала православие. Здесь имелись 6 епархий: Вятская, Тобольская, Оренбургская и Уральская (имеется в виду область Уральского казачьего войска), Уфимская и Мензелин-ская, Пермская и Соликамская, Екатеринбургская и Ирбитская. Епархии делились на благочинные округа, им подчинялись приходы. Центром прихода становилось село с церковью.
Задачи церкви были весьма разнообразными: выполнение идеологических, духовно-нравственных, воспитательных функций, регистрация рождения и смерти прихожан, освящение свадебных обрядов, строительство новых храмов, подготовка священнослужителей, организация благотворительной помощи, руководство церковно-приход-скими школами, миссионерской деятельностью, борьбой с расколом. К концу века все большее внимание церкви привлекал рост пьянства и безбожия населения.
Храмовое строительство велось достаточно активно. Так, в Екатеринбурге, Уфе и Шадринске из действовавших к концу века 87 православных церквей и часовен 30 были выстроены во 2-й его половине, как правило, на частные, прежде всего купеческие пожертвования. Многие из них, особенно на селе, были небогаты, рублены из дерева, с простыми иконостасами.
Религиозные преследования против старообрядцев желаемых результатов не принесли. К концу века на Урале насчитывалось более 312 их молитвенных домов.
В 80-е гг. значительно усилилась деятельность православного духовенства по расширению сети церковно-приходских школ. Были учреждены должности епархиальных и уездных наблюдателей за их деятельностью.
Многообразными были формы благотворительной деятельности: церковно-приходские попечительства, богадельни, приюты, ночлежные дома, бесплатные больницы и школы.
В истории православной церкви Урала имеются и драматические страницы. В 1850 г. служащий Баранчинского завода Н. С. Ильин основал тайное «Десное братство» (т. е. «Братство правых», или «правоверных») и начал проповедь всеобщего равенства, единения народов мира, изображая современное общество как царство сатаны. Выступление против церкви было признано «вредным в государственном отношении». Общество властями было запрещено, Ильин сослан. Его последователи, подвергнутые гонениям, приняли название иеговистов.
В разгар голода 1892 г. власти Вятской губернии сфабриковали «дело о жертвоприношении»: 11 православных крестьян-удмуртов села Старый Мултан были обвинены в убийстве русского нищего с целью взять его кровь для жертвоприношения языческим богам. Прокурор знал, что правительство заинтересовано в разжигании вражды между русскими и удмуртскими крестьянами. Суд приговорил семерых удмуртов к каторжным работам.
Благодаря вмешательству В. Г. Короленко дело приняло широкую огласку. Писатель добился повторного разбирательства и выступил на суде защитником удмуртов. Официозные газеты обвиняли его в тенденциозности, в идеализации «вотяков». Процесс закончился в 1896 г. оправдательным приговором. Однако в лице «ученого» попа Н. Н. Блинова официальная церковь встала на защиту инквизиционных методов обвинения. Короленко снова выступил в печати, разоблачая изуверов в рясах, помогавших изуверам в мундирах. «Мултанское дело» уронило авторитет церкви.
Религиозная жизнь мусульман направлялась Оренбургским Магометанским Духовным Собранием с местопребыванием в Уфе. Во главе его стоял муфтий. Построенная в 1830 г. Первая Соборная мечеть Уфы на протяжении всего века занимала главенствующее положение среди мечетей России. Мусульманских приходов насчитывалось более 4250, из них 2603 мечети. Подавляющая их часть - 86 % - находилась в Уфимской и Оренбургской губерниях. Подготовка мулл, а в конце века и учителей осуществлялась в медресе «Усма-ния» в Уфе.
В связи с расширением национального и религиозного состава населения уральских городов в них возникли католические костелы, протестантские кирхи, синагоги.
2.2 Культура
Были проведены реформы в области народного образования. Количество начальных школ на Урале к концу XIX в. выросло в 4 раза, улучшилась подготовка учителей. Однако почти 65 % детей школьного возраста школу не посещали. В крупных городах открывались гимназии и реальные училища, дававшие среднее образование. Расширилась сеть профессиональных учебных заведений: действовали горные училища в Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Туринске, технические училища в Перми, Кунгуре, Красноуфимске, землемерное в Уфе, ремесленное и ветеринарно-фельдшерское в Тобольске.
Общая грамотность населения заметно повысилась. Значительно возросло количество библиотек и читален. Большую работу в их организации проделали земства. Появились музеи - краеведческие в Екатеринбурге и Уфе, научно-промышленный в Перми, историко-этнографический в Тобольске. В Кыштымском музее экспонировалось литье, минералогическая и почвенная коллекции. На Урале не было ни одного высшего учебного заведения или какого-либо государственного научного учреждения. Поэтому изучение производительных сил края носило несистематический характер. В этих условиях в 1870 г. по инициативе известных в то время деятелей науки Н. К. Чупина, О. Е. Клера, А. А. Миславского и других возникло Уральское общество любителей естествознания (УОЛЕ). Оно организовало комплексное изучение природных богатств края и пропаганду научных знаний. Почетными членами его стали выдающиеся русские и зарубежные ученые К. А. Тимирязев, Д. И. Менделеев, Н. М. Пржевальский, Ф. Нансен (Норвегия) и др. Были созданы и другие научные общества и организации: Уральское медицинское общество в Екатеринбурге, Оренбургское физико-медицинское общество, Уфимский губернский музей и др. Ученые и практики, группировавшиеся вокруг этих организаций, вносили свой вклад в дело изучения Урала, некоторые из них приобрели российскую и мировую известность. Назовем некоторых из них: математик И. М. Первушин (служил сельским священником), электротехник Н. Г. Славянов, климатолог Ф. Н. Панаев, геологи А. П. Карпинский, Ф. Н. Чернышев, историки А. А. Дмитриев, Н. К. Чупин, В. Н. Шишонко и др.
Литература
В условиях общественного подъема 60-х гг. на Урале возникла своеобразная литература ярко выраженной демократической направленности. Весьма значительным был талант Ф. М. Решетникова, прозванного в критике «Колумбом народа» - «реального живого мужика». Сильное впечатление произвели его «Подлиповцы» - повесть о нравах и полной бедствий жизни тружеников уральской глухомани. В числе первых он начал писать о рабочих. Его романы «Глумовы», «Горнорабочие», «Где лучше», по выражению И. С. Тургенева, рассказывали «трезвую правду» о народе, о пробуждении в нем чувства достоинства и протеста.
Д. Н. Мамин-Сибиряк изображал быт и нравы людей на Урале. Его романы «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Золото» и другие, а также очерки и рассказы стали важной частью русской литературы. Широчайшую популярность он приобрел как писатель для детей - множество изданий (первое в 1897 г.) выдержали его «Аленушкины сказки».
Театр
Во второй половине века театры воз никли во всех крупных городах края. Спектакли в них игрались гастролирующими труппами.
Важным рубежом в развитии театрального искусства Урала стали 1870-е гг. В 1870 г. в Перми была поставлена опера М. И. Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») труппой А. Д. Херувимова. В 1879 г. опера была поставлена в Екатеринбурге труппой П. М. Медведева. Этим началась самостоятельная жизнь Пермского и Екатеринбургского оперных театров. С середины 70-х годов П. М. Медведев возглавлял постановки и драматических спектаклей. В репертуаре его труппы шли пьесы А. Н. Островского, А. Ф. Писемского и др.
В 70-е гг. появляются заводские самодеятельные театры.
Изобразительное искусство и художественные промыслы
Развитие изобразительного искусства связано с деятельностью художников-профессионалов. Наиболее талантливыми из них были А. И. Корзухин, П. П. Верещагин, В. П. Худояров, А. К. Денисов-Уральский и другие. Не все они постоянно жили на Урале, но связь с ним сохраняли всегда.
В конце 1880 г. при музее УОЛЕ в Екатеринбурге был создан художественный отдел, который стал основой картинной галереи. Большое значение в художественной жизни Урала имело Общество любителей изящных искусств, основанное в 1897 г. Оно ставило своей задачей развитие «любви и интереса к изящным искусствам», содействие художественным промыслам. В обществе имелись отделы: литературный, сценических искусств, музыки, живописи, ваяния и зодчества, художественной промышленности, фотографии, кустарной промышленности. Общество организовывало выставки, получило известность в России и за ее пределами.
Глубокий след в истории российской и мировой культуры оставили уральские мастера декоративно-прикладного искусства. Изделия Екатеринбургских гранильщиков, каслинское чугунное литье, златоустовская гравюра по металлу, оренбургские пуховые платки в лучших своих образцах не имеют равных в мире.
Архитектура
Вторая половина века была временем значительных новаций в архитектуре. В промышленном строительстве господствующее место занял инженерный рационализм. Сформировался тип генерального плана металлургического завода, основные черты которого сохранились и поныне. Развитие гражданской архитектуры шло более сложными путями.
Заметно сократилось строительство административных зданий Горного ведомства. Появились новые типы общественных сооружений - вокзалы, биржи, банки, особенно быстро росло строительство торговых заведений. В них, в первую очередь, проявился отход от классицизма и поиски нового рационального стиля, обусловленные появлением новых строительных материалов и конструкций. Поиски привели к эклектизму - сочетанию и смешению различных стилей разных эпох. Этот «стиль» не имел большого будущего. И тем не менее от него остались выдающиеся сооружения - дома Севастьянова и Давыдова в Екатеринбурге, дом Машкова в Перми, дом купца Корнилова в Тобольске, здание городской управы в Уфе и др.
В это же время расширилось строительство с использованием внешних форм древнерусского зодчества. Это здания старых железнодорожных вокзалов в Перми и Екатеринбурге, усадьба Железнова в Екатеринбурге (теперь - Институт истории и археологии УрО РАН) и другие. На рубеже XIX-XX вв. начинает формироваться стиль «нового века», рациональный и современный - модерн.
К концу века изменился облик уральских городов. Их планировочные схемы стали определять торговые районы и центры. Внутри них располагались также городские и земские управы, банки, конторы, доходные дома. Они имели броский индивидуальный облик. Окраины городов были неблагоустроенными. В их застройке доминировали бараки, казармы, небольшие частные дома.
Глава III. Быт и досуг горожан Южного Урала в начале XX в.
Политико-экономическое развитие южно-уральского города в начале ХХ в. привело к серьезным подвижкам в социальной структуре населения. Увеличился удельный вес групп наиболее восприимчивых к новым требованиям и веяниям жизни. Они являлись наиболее активной частью населения, их жизненные установки становились определенным эталоном для остальных горожан. Эти процессы отражали переход к современному, динамичному, открытому обществу, сочетающему элементы традиционного и нового.
Изменения в ценностных установках, идеологических и эстетических взглядах отражались в повседневной жизни людей, в сфере быта. Понятие быта связано с удовлетворением материальных и духовных потребностей людей, с теми вещами, которые окружают человека каждый день. Эта материально-пространственная среда города состоит из двух пересекающихся сфер, которые находятся во взаимодействии: личного пространства и общественного. Она формируется под влиянием деятельности горожан и приобретает возможность, в свою очередь, оказывать воздействие на жизнь людей. Сфера личного пространства представлена домохозяйством, включающим в начале ХХ в. - дом, различные службы, земельный участок, внутреннее убранство дома, внешнее оформление человека. Сфера общественного пространства состояла из зданий и сооружений различного назначения, системы технических и транспортных коммуникаций, памятников, садов и бульваров.
3.1 Жилищные условия
Рост и развитие южно-уральских городов в начале ХХ в., изменение потребностей горожан требовали не только качественного улучшения сферы бытования, но и ее пространственного расширения. В течение изучаемого периода застройка городов частными домами осуществлялась стихийным и плановым путями. На окраинах города беднейшее население, преимущественно мигранты, самовольно захватывая землю, строили небольшие избы или землянки. Эта не регулируемая и нерегулярная застройка нарушала санитарные нормы, нормы пожаробезопасности, лишала доходов городскую казну. Органы самоуправления пытались бороться с этим явлением. Одновременно думы принимали решения о нарезке новых кварталов с учетом рационального планирования.
Места под застройку горожане могли арендовать, либо купить у города. Органы общественного управления крупных городов предпочитали арендные отношения, так как городская земля постоянно дорожала, малые - продажу, что позволяло обеспечить приток значительных средств в казну. Отдача в аренду происходила согласно принятым думой кондициям, где оговаривался срок аренды, обычно 10-12 лет, право возобновления аренды, устанавливалась цена места. Участки сдавались с торгов лицам, предложившим наивысший единовременный взнос, который составлял особый фонд, предназначаемый на благоустройство квартала. Арендная плата устанавливалась в зависимости от места нахождения участка. В южно-уральских городах в начале ХХ в. произошло выделение престижных районов - центральных улиц с развитой инфраструктурой и уютных благоустроенных окраин, отдаленных от суеты.
Сооружение построек на арендованном участке производилось самими горожанами согласно Строительному уставу и с разрешения управы. Для строительства частных домов использовались дерево, гигиеничный и теплый материал, и камень, престижный и практичный. Наряду с деревянными и каменными домами строились полукаменные дома, на высоком каменном фундаменте, либо имеющие первый каменный этаж. Постепенно распространение в городах Южного Урала приобретал кирпич, как материал для строительства. Анализ источниковых материалов показал, что в течение изучаемого периода во всех городах региона произошло увеличение количества частных построек, причем темпы прироста каменных зданий существенно превосходили аналогичный показатель по смешанным и деревянным домам, исключение составляли только Уфа и Златоуст. Увеличение доли каменных построек в общем числе жилых зданий говорит о росте финансовой состоятельности домовладельцев и изменении отношения к дому: он должен быть дорогим, престижным и долговечным.
Однако в массе своей южно-уральский город оставался деревянным, внешний вид городских окраин мало отличался от сельских поселений. Тип сплошной застройки улиц многоэтажными зданиями получил распространение только в центральной части крупных городов. Основная часть города была застроена частными домохозяйственными комплексами, включающими дом, примыкающий к нему крытый двор, баню, где ее постройка была разрешена, огород, сад. Устойчивость бытования крытых дворов была обусловлена суровостью уральской зимы с большими снегопадами. Двор представлял собой замкнутый прямоугольник, одной из сторон которого была боковая сторона жилого дома, а по другим располагались другие хозяйственные постройки: сарай, хлев, конюшня сеновал, погреб. Число и качество их варьировалось в зависимости от состоятельности и профессиональных занятий владельца.
В течение изучаемого периода происходят качественные изменения в планировке жилища, причем этому процессу подвергаются не только каменные здания, но и гораздо более консервативные срубные постройки. Эволюция последних шла по пути усложнения и увеличения размеров жилища, путем разгораживания внутреннего пространства на отдельные помещения с выносом печи на середину, либо посредством пристройки дополнительных срубов. В обоих случаях это давало возможность более рационально использовать площадь. Вынос печи на середину избы позволял выделить несколько комнат: горницу, спальню, прихожую и кухню.
3.2 Жизнь современного Урала
Под влиянием научно-технических достижений и просвещения в городах Южного Урала получили распространение рациональные представления о человеке и его внешнем облике. Уловить эти веяния времени позволяет реклама, которая предлагает товар, рассчитанный на потребление «новым человеком ХХ века». Она пропагандирует идеи красоты, молодости, здоровья. Только человек, обладающий этими качествами, способен добиться успеха в жизни.
Для поддержания красоты, молодости и здоровья стали широко рекламироваться средства гигиены: мыла, душистые воды, средства от угрей, прыщей, мозолей, запаха, зубные порошки, косметические средства для красоты лица. Появились специальные заведения, предлагающие профессиональную помощь в «наведении красоты»: парикмахерские с новейшими усовершенствованиями, моделями причесок, меняющимися одновременно со столичной модой, окраской волос, водолечебницы со светолечебными и электромассажными отделами, оборудованные по последнему слову науки. Для домашних спортивных занятий стали предлагаться тренажеры - «станки-велосипеды». Открыто в местной печати начали обсуждаться темы, всегда считавшиеся интимными: венерические болезни, половые расстройства, беременность и прочее.
Особенно восприимчивой к социокультурным трансформациям начала ХХ в. оказалась городская одежда. Она отразила тенденции демократизации, социальной активности, открытости модернизирующегося общества, развитие науки, техники и технологии. В результате этого возникла простая, удобная, гигиеничная, демократичная, массовая одежда для повседневных занятий, прогулок, путешествий, занятий спортом. В начале ХХ в. появился современный городской костюм, «ставший первой универсальной одеждой, который состоял из юбки и блузки для женщин, из пиджака и брюк для мужчин». Его можно было найти в гардеробе как зажиточных, так и малосостоятельных горожан.
О модных новинках, стилях и формах современной одежды население южно-уральских городов узнавало из журналов мод, приложений с выкройками, ассортимента модно-галантерейных магазинов П. И. Кислинского, А. О. Леск, Н. Ф. Суторихина многих других.
Магазины продавали готовую одежду фабричного производства: женское, мужское, детское платье по последней европейской моде, шляпы, меха, обувь, белье, отделки в декадентском стиле, аппликации. Для состоятельных горожан предлагались «редкостные» иностранные ткани и пошив на заказ.
Благодаря массовизации производства малосостоятельные слои городского населения получили возможность имитировать одежду элиты. Покрой, детали, цвет их нарядов отражали взаимодействие нового и традиционного, городской и деревенской культур. Сохраняя форму современного городского костюма, они использовали «ромбовидные вставки на рукавах, разнообразную отделку, яркие цвета, свойственные крестьянской одежде». Общедоступность модных новинок, подражательство средних и бедных слоев горожан внешнему облику элиты, общественная активность, изменение ролевого поведения женщины становится чертами городского общества Южного Урала в начале ХХ в.
Формирование специфически городской среды в изучаемый период было связано с появлением новых форм проведения нерабочего времени. Основными требованиями, предъявляемыми к досугу, стали полезность, приятность, публичность и разнообразие. Значимость досуга в структуре времени горожан отражает появление индустрии обслуживания, общения и развлечения.
Семейный досуг во многом сохранил традиционные формы проведения. Самым распространенным способом препровождения свободного времени было гостеванье. Званые приемы устраивались по семейным, календарным, храмовым, государственным праздниками, по приезду важных персон, по поводу удачной сделки, получения чина, почетного звания. Они ориентировались на известный круг лиц, поэтому на них можно было являться без приглашения. Для представителей местного «высшего» общества эти приемы выражали взаимное уважение и являлись обязательной формой социальной активности. Игра в карты, шашки, шахматы, лото, танцы, пение, граммофон были составляющими званых приемов.
Досуг малосостоятельных слоев горожан в начале ХХ в. сохранил связь с сельскими традициями. Большой объем хозяйственных работ и своеобразие соседских и родственных отношений способствовали живучести «помочей». Обычными были помочи при постройке дома, при сенокосных работах. Популярны были помочи весной при копке гряд и осенние «капустники». «Участники их работали дружно, весело, хозяйка в это время готовила хороший обед. Пообедав, помочане пели песни, плясали».
Новыми элементами домашнего досуга стали семейные чтения. Многие горожане в начале ХХ в. выписывали центральные газеты и журналы, местные издания, которые появились в Уфе, Оренбурге, Челябинске, Троицке. Многообразие представленных на Южном Урале печатных изданий способно было удовлетворить интересы различных половозрастных, национальных, конфессиональных, профессиональных аудиторий. Потребность в оперативной информации и полезном чтении привела к появлению на улицах городов торговцев и киосков, предлагающих книги и газеты в розницу. Живой интерес к происходящим в городе и за его пределами событиям свидетельствовал о росте культурного уровня и самосознания горожан.
Технические новшества и развитие рынка досуговых товаров и услуг расширяли возможности полезного семейного времяпрепровождения. Для состоятельных горожан обычными становятся игры в крокет, гимнастика, катание на велосипедах, семейные путешествия, летний отдых за городом на дачах, пикники, охота, рыбалка. Южный Урал предоставлял широкий выбор курортных и туристических маршрутов: кумысные санатории Уфимской губернии, горько-соленые озера Челябинского уезда, горные хребты Златоуста и многое другое.
В начале ХХ в. домашние формы проведения досуга все активнее вытеснялись общественными формами. В южно-уральских городах сохраняли свое значение церковные, государственные праздники. Их устройством занимались органы городского общественного управления. Программа празднования обычно включала официальную часть (литургию, панихиду, молебен), которая объединяла всех горожан и неофициальную (литературные чтения, музыкальные вечера, гуляния, приемы), нацеленную на отдельные социальные группы. Праздничные мероприятия решали задачу нравственного воспитания населения.
Большое распространение в городах Южного Урала получили гуляния, пикники в воскресные и праздничные дни на городских окраинах, в парках. Последние появились во всех городских поселениях, но даже в крупных центрах не все они были достаточно благоустроенными. Так, Ушаковский парк в Уфе не имел украшений и развлечений, по нему «свободно разгуливали коровы, козы, свиньи».
Совсем иное впечатление производил парк на острове реки Миасс в Челябинске: «берег благоустроен, дорожки посыпаны песком, обсажены кустиками, устроен кегельбан, «исполинские шаги» и другие аттракционы. Масса народу, деток, радость и оживление».
Разнообразие в общественную жизнь городов вносили ярмарки, на которых заводились карусели, качели, балаганы.
Заключение
Урал переступил порог XXI века. Он по-прежнему остаётся одним из ведущих промышленных, научно-технических и культурных центров страны. Продолжает сохраняться экономическое и этнокультурное единство региона. Вместе со всей страной Урал прошёл различные этапы в своём развитии. В перипетиях становления его художественной культуры как в зеркале отразились многие коллизии отечественной истории и его собственной судьбы.
События недавнего прошлого уже становятся частью истории. Развитие художественной культуры Урала в XX в. предстаёт как сложный, порою противоречивый процесс, не лишённый внутреннего драматизма, но обладающий собственной логикой. XX в. застал Урал в «переходном состоянии». Перед краем стояла масштабная задача - найти своё место в культурном пространстве России. Художественная культура была призвана сыграть важную роль в этом процессе, неизбежно превращаясь в одну из форм регионального самосознания.
Конец XX в. стал временем переоценки ценностей, пересмотра значения многих событий и явлений в истории отечественной культуры. Путеводной нитью является стремление восстановить распавшуюся «связь времён». Это в новых условиях, на новом этапе возвращает нас к решению вопросов, вставших перед Уралом ещё в начале века. Обретение перспективы дальнейшего развития во многом зависит от того, насколько мы сумеем осмыслить опыт прошлого.
Список литературы
1. Кирсанова Р. М. Русский костюм и быт XVIII - XIX веков. - М.: слово / slovo, 2002. - С.5.
2. Гаген-Торн Н. И. / / К методике изучения одежды в этнографии СССР. Советская этнография.1933 г. №4 С. 119-134.
3. Баранова О. Г., .Баранов Д. А., .Мадлевская Е. Л, .Соснина Н. Н., .Фишман О. О., Шангина И. И. Русская изба: ил. энцикл. искусство-СПб., 2004. - С. 5
4. Кирсанова Р. М. Русский костюм и быт XVII - XIX вв. - М.: слово / slovo, 2002. - С.3.
5. Ларин О. «К. А. Буровик. Красная книга вещей» // Новый мир, 1997, № 7. - С. 21 - 22.
6. Захаржевская Р. В. История костюма: От античности до современности. - 3-е изд., доп. - М. : РИПОЛ классик, 2005. С. - 7-8.
7. Барадулин В. А. Народные росписи Урала и Приуралья. (Крестьянский расписной дом). Л. : Художник РСФСР. - 1987. - С.3-4.
8. Народное искусство Урала. Традиционный костюм / ред. - сост. А. А. Бобрихин, А. А. Бобрихина, О. Д. Коновалова, С. Н. Кучевасова, Н. Г. Сидорова, О. М. Тихомирова, Екатеринбург: Изд. «Баско», 2006 г. С. 20.
9. Народное искусство Урала. Традиционный костюм / ред. - сост. А. А. Бобрихин, А. А. Бобрихина, О. Д. Коновалова, С. Н. Кучевасова, Н. Г. Сидорова, О. М. Тихомирова, Екатеринбург: Изд. «Баско», 2006 г. С. 47.
10. Народное искусство Урала. Традиционный костюм / ред. - сост. А. А. Бобрихин, А. А. Бобрихина, О. Д. Коновалова, С. Н. Кучевасова, Н. Г. Сидорова, О. М. Тихомирова. Екатеринбург: Изд. «Баско», 2006. - С. 87.
11. Русский традиционный костюм: Ил. энцикл. / Авт. - сост. Н. Соснина, Шангина И. И. Искусство - СПб., 2001. - С. 127.
12. Захаржевская Р. В. История костюма: От античности до современности - 3-е изд., доп. - М.: РИПОЛ классик, 2005. - С. 126.
13. Русский традиционный костюм: Ил. энцикл. / Авт. - сост. Н. Соснина, Шангина И. И., искусство - СПб., 2001. - 323 с.
14. Захаржевская Р. В. История костюма: От античности до современности - 3-е изд., доп. - М.: РИПОЛ классик, 2005. - С. 182 - 189.
15. Народное искусство Урала. (Традиционный костюм, сборник статей). Екатеринбург: Баско, 2007. - С. 7.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
1. Предмет и задачи курса
2. Русская колонизация Урала в 12-15 веках
Объектом изучения данного курса: экономика Уральского региона
Уральский промышленный экономический регион начал складываться в 17 веке, как центр металлургического пр-ва России. И прошел в своем развитии ряд этапов: от мануфактурного пр-ва к фабрично-заводскому, стал ведущим промышленным регионом страны и в настоящее время сохраняет свою роль.
Предметом изучения , является основные направления и тенденции развития экономики Урала, в различные исторические периоды, ее составляющих, промышленности, с/х, торговли, транспорта и роль экономики Урала в экономике России.
Цель курса : изучение истории экономического развития Урала, одного из главных промышленных центров России в непосредственной взаимосвязи с экономикой страны в целом, как ее составной части.
Задачи курса : изучение становления и развития промышленности Урала, изучение и развитие с/х края, изучение торговли и транспортной системы региона.
Периоды экономической истории Урала:
До индустриальный 16 - середина 19 века
Индустриальный с середины 19 века по настоящее время
До прихода русских основная территория Урала, была заселена слабо. Население селилось преимущественно вдоль рек.
По рекам Печора и Вычелда жили зыряне
Север - Коми-пермяки
Вятка - Удмурты
Юг Урала - башкиры и татары
Восток - мханты и манси
Общее для этих народов, что до прихода русских они не имели своей государственности и своей письменности
Русская колонизация в 12 веке и началась она с северо-запада из новгородской земли.
С 1264 года включает Югру (северное Приуралье)
В 12 веке русские заселили поселения вдоль реки Вятки - Хлынов. Там сложилась вязкая земля - самостоятельное княжество.
Одновременно с Новгородцами колонизацию начали владимиро-суздальские князья. Они стремились установить контроль за волго-камским торговым путем.
В следствии 1222 году образовался город Великий Устюг.
С 14 века начинается московская колонизация края.
Шло соперничество между Москвой и Новгородом за Уральские земли, которая закончилась победой Москвы.
В 1480 году - Иван III объявил независимость Московское гос-ва от золотой орды.
1552 году - Иван Грозный взял Казань, присоединил земли казанского ханства и тем самым был открыт путь на Урал.
1556-1558 годах к русскому гос-ву присоединены земли башкир.
1558 году - земли удмуртов
Особое место в колонизации Урала занимает деятельность Строгановых.
1558 году братья Григорий и Яков Строгановы получили от Ивана Грозного во владение огромные территории по реке Каме и право расширять свое владение дальше на восток.
Строгановы наняли отряд казаков во главе с Ермаком и направили его на покорение Сибири.
1582 году Ермак разбил войска сибирского хана Кучума и так началось завоевание восточных склонов Урала.
В след за казаками шли регулярные стрелецкие войска, на завоеванных территориях они строили крепости (Тюмень, Тобольск, Пелым, Лозьвинск) - облагали налогами местное население и вслед за казаками в Сибирь переселялись крестьяне и ремесленники.
На южном Урале основную роль в освоении земель играла казачество. Казаки проникают в бассейн реки Яик (Урал). Потеснят наганских татар и тут складывается казаческая община (Уральск).
Основной формой освоения Урала являлось стихийная крестьянская община.
До конца 16 века основными путями связи через Урал в Сибирь были реки Печоры, Соби, Оби - путь был опасным, тяжелым и длинным.
Поэтому 1595 году был издан указ, проложить прямую сухопутную дорогу от Солекамска до верховий реки Туры (строил Артемий Бабинов). Дорога сократила путь в 8 раз и почти на 200 лет стала единственной дорогой соединяющей Сибирь с центром России.
1898 году на Бабиновской дороге был построен город-таможня Верхотурье.
