1957 Экономическая реформа. Характеризовалась заменой централизованной территориальной системы управления, которая использовалась с середины 1930-х годов, децентрализованной, территориально распределенной системой, которая в советской литературе получила название «системы управления по территориально-производственному принципу». Связывается с именем Первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущёва.

История. В конце января 1957 года широкому кругу руководителей страны для обсуждения была разослана записка Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущёва об улучшении руководства промышленностью и строительством. Причиной её появления стал нарастающий дефицит бюджета СССР, и для покрытия валютных расходов приходилось продавать за рубеж всё больше золота. Суть записки заключалась в предложении отменить ведомственное подчинение предприятий и отдать их в ведение регионов. Отраслевые министерства за ненадобностью подлежали ликвидации. Предполагалось, что такая реорганизация существенно увеличит рост промышленного производства, повысит качество выпускаемой продукции, ресурсы будут распределяться рациональнее, и проблемы, с которыми столкнулась советская экономика, будут решаться быстрее.

Децентрализация управления промышленностью. Ряд общесоюзных и союзно-республиканских отраслевых промышленных министерств были упразднены, их предприятия переданы в непосредственное подчинение совнархозов. За оставшимися министерствами сохранялись «функции планирования соответствующих отраслей промышленности и обеспечение высокого технического уровня в развитии производства». Государственная Комиссия Совета Министров СССР по перспективному планированию народного хозяйства преобразована в Государственный плановый комитет Совета Министров СССР (Госплан СССР); вместо упразднённого Государственного комитета Совета Министров СССР по новой технике (Гостехника) образован Государственный научно-технический комитет Совета Министров СССР.

Укрупнение. Начиная с 1960 года в системе совнархозов начался процесс централизации:

В союзных республиках, в которых имеется несколько экономических административных районов, для координации хозяйственной деятельности советов народного хозяйства могут быть образованы республиканские советы народного хозяйства.

В ноябре 1962 года был создан СНХ СССР; в декабре стали образовывать более крупные экономические районы, включающие по несколько упраздняемых экономических административных районов; в каждом из них создавался совнархоз. Число районов (и соответственно совнархозов) сократилось со 105 до 43. Так, в РСФСР вместо 67 районов стало 24, а в УССР - 7 вместо 14. В феврале 1963 года указом Верховного Совета СССР был образован Среднеазиатский экономический район на базе экономических административных районов Узбекской, Киргизской, Таджикской и Туркменской ССР.

Наконец, в марте 1963 года был создан Высший совет народного хозяйства Совета Министров СССР (ВСНХ СССР)

Отставка Н.С. Хрущева в октябре 1964 года стала катализатором свёртывания реформы. Через год, в октябре 1965 года, партийным руководством страны было принято решение об отказе от территориальной системы управления промышленностью и о возвращении к отраслевой системе управления. Созданные в ходе реформы экономические районы были упразднены; вместе с ними были ликвидированы советы народного хозяйства всех уровней и восстановлены промышленные министерства

Причины провала реформы

Реформа затрагивала не сущность, а только форму этой системы(Система управления экономикой продолжала оставаться по своей природе командно-административной; при этом ответственность за экономическое развитие страны была переложена с центральных на местные органы государственной власти и управления).

Реформа быстро привела к дезинтеграции советской экономики, в основе которой лежали межрегиональные экономические связи и вертикальная интеграция науки, профессионального обучения, планирования, производства и распределения его продуктов.

Растущее недовольство советской номенклатуры, которая усматривала в системе совнархозов попытку расшатывания устоев своей власти.

Итоги реформы. Реформа 1957 года не принесла желаемых результатов и закончилась возвращением к централизованной системе управления. Реформа также не смогла решить проблему роста расходования золотого запаса страны, которая являлась одной из причин реформы, возник ощутимый недостаток хлеба.

В ходе реализации реформы наглядно проявились системные недостатки советской экономики и методов планирования и управления, которые тормозили рост производительности труда в народном хозяйстве.

1965 «КОСЫГИНСКАЯ РЕФОРМА» - система экономических мер, проводившаяся в СССР в середине - второй половине 1960-х гг. по инициативе А. Н. Косыгина. Была направлена на стимулирование развития производства промышленной и сельскохозяйственной продукции путем расширения экономических рычагов и повышения личной заинтересованности производителей. Реформа осуществлялась на основе перехода от территориального принципа управления (отказ от совнархозов) к отраслевому. Новые законы (октябрь 1965) изменили систему органов управления промышленностью: создавалось 11 общесоюзных и 17 союзно-республиканских министерств. Принятое в октябре «Положение» о промышленном предприятии устанавливало сочетание государственного централизованного руководства с расширением прав и оперативно-хозяйственной самостоятельности предприятий. Внедрение хозрасчета включало снижение числа обязательных плановых показателей (с 30 до 9). Среди них главным становился объем реализованной продукции, что ставило производителя в непосредственную зависимость от спроса на его продукцию. Зарплата определялась уровнем рентабельности, прибылью и перевыполнением планов, что приводило к большей заинтересованности трудовых коллективов повышать производительность труда. Предприятиям разрешалось за счет полученной прибыли создавать фонд для выплаты премий и «13-й зарплаты», тратить часть заработанных средств на социально-культурные потребности своих работников (строить ведомственное жилье, детские сады и т. п.).

Нововведения в сельском хозяйстве обозначили решения Мартовского пленума ЦК КПСС 1965 г. Совхозы переходили на полный хозрасчет, из своих фондов покрывая все производственные затраты. Была изменена система оплаты груда колхозников - от трудодней перешли к гарантированной ежемесячной оплате труда деньгами но тарифным ставкам, соответствовавшим различным категориям рабочих совхозов. Зарплата выдавалась из фонда, формируемого из доходов колхоза. Новый Примерный устав колхозов (ноябрь 1969) вводил более демократическую систему внутриколхозной жизни - выборность не только членов правления и пред. колхозов, но и руководителей всех хозяйственных подразделений. За колхозниками закреплялось право на гарантированную зарплату и пенсионное обеспечение.

Реформа дала импульс для развития народного хозяйства - 8-я пятилетка (1965-1970) стала самой успешной за все годы советской власти: по официальным данным валовой общественный продукт вырос на 13%, объем промышленной продукции - на 50,5%, сельскохозяйственной - на 21%.

Однако в конце 1960-х гг. реформу начали постепенно сворачивать - возвращались централизованные, внеэкономические, директивно-командные методы управления, покончившие с хозяйственной самостоятельностью предприятий промышленности и сельского хозяйства. Отказ от продолжения реформы в определенной мере объяснялся ее собственными недостатками (абсолютизация прибыли как основного экономического показателя, возможность для предприятий искусственно повышать цену на свою продукцию и занижать план ее выпуска).

Объективная причина свертывания реформы была обусловлена невозможностью осуществления рыночных методов развития экономики в условиях почти полного монопольного господства государственной собственности на средства производства и отчуждения от них непосредственного производителя. Субъективный фактор был связан с позицией консервативной части партийно-государственного руководства, которое усматривало в реформе, фактически вводившей элементы рыночной экономики, расшатывание устоев социализма и угрозу социально-политической стабильности страны.

Свертывание хозяйственной реформы привело в 1970-х гг. и последующих годах к снижению темпов роста во всех отраслях экономики СССР.

Советское чиновничество.

Номенклатура - прослойка населения Советского Союза и стран Восточного блока, которая занимала различные ключевые административные посты во всех сферах деятельности в этих странах: правительство, промышленность, сельское хозяйство, образование и т. д. Как правило, они были членами коммунистической партии, но есть и исключения, вроде Патриарха Московского и всея Руси, который состоял в номенклатуре Секретариата ЦК КПСС.

Понятие советской номенклатуры используется в двух смыслах: в узком - это «освобожденные» работники комитетов партии и в широком - все ответственные работники, назначение на должность которых гласно или негласно производилось секретариатами правящей партии (в том числе председатели колхозов, ректоры институтов, редакторы газет, вплоть до высшей иерархии религиозных организаций). Если требовала процедура,то проводилось голосование при выборе на должность, но установка на требуемого кандидата исходила от партийных органов. Второе (широкое) значение и дало основу понятия «номенклатуры» - то есть перечня лиц, подлежащих назначению.

Численность номенклатуры

Известный исследователь советской политической системы М. С. Восленский в своей книге «Номенклатура» оценивает число номенклатурных работников в СССР брежневского периода величиной 750 тыс. человек.

История.Ленинский период

После Октябрьской революции произошли серьёзные изменения в государственном аппарате страны. Старое чиновничество было разогнано, так как, согласно коммунистической идеологии, старый государственный аппарат (с точки зрения марксизма созданный исключительно для подавления трудящихся) должен был исчезнуть, и на его место должно было прийти новое пролетарское государство.

Термин «номенклатура», в понимании перечня важнейших руководящих должностей в партийно-государственном аппарате, назначение на которых происходило из санкции центральных большевистских партийных органов, появился в партийных документах после того как секретариат ЦК РКП(б) осенью 1923 г. направил всем наркомам и руководителям государственных учреждений перечень должностей, назначения на которые осуществлялось исключительно за постановлением ЦК.

Сталинский период

Постепенно формировался и совершенствовался новый механизм отбора управленческих кадров. Была введена так называемая номенклатура должностей в государственном и партийном аппарате, кандидаты на которые утверждались партийными комитетами соответствующих уровней.

Сталин определял требования к номенклатуре такими словами: «Люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь

Брежневский период

Бронированный лимузин - символ принадлежности с высшему слою советской номенклатуры. Получил в народе ироническое название членовоз.

Закат Советской структуры государственной власти также сопровождался старением высших слоёв руководства. Если в начале советского периода большевистское руководство было относительно молодо, то брежневское Политбюро ЦК КПСС состояло в основном из стариков пенсионного возраста. Их средний возраст составлял 70 лет, а самыми молодыми членами и кандидатами в члены Политбюро в начале 80-х считались Горбачев и Шеварнадзе, которым тогда было чуть больше 50 лет. Это было связано с тем, что кадры подбирались по принципу личного знакомства и семейственности.

Состав и структура

Высшую ступень в номенклатуре занимала номенклатура ЦК, которая в 1980 году состояла примерно из 22,5 тыс. работников. Партийную номенклатуру дополняла номенклатура хозяйственная. Подбор номенклатурных кадров производился по личному знакомству, причём основную роль играло то, что это были люди верные тому или иному руководителю. Компетентность кадров при этом не играла определяющей роли. Часто, если тот или иной руководитель не справлялся с занимаемой им должностью, его переводили на другую руководящую работу. Таким образом, оказавшись в номенклатурной касте, человек часто гарантировал себе пожизненное в ней пребывание; однако попасть в эту касту было сложно. Многие исследователи отмечали, что организация номенклатуры поразительно напоминала устройство эксплуататорского класса в политарном (азиатском) государстве

Хрущёв (справа) избавил страну от сталинизма, но сам был в конечном итоге смещён номенклатуро

Номенклатура - привилегированный класс

Для советской номенклатуры были введены (начиная с 20-х годов) привилегии в снабжении товарами и продуктами, в том числе дефицитными - т. н. спецраспределители («200-я секция ГУМа», магазин спецобслуживания на Кутузовском пр. и т. д.), «столы заказов» - и могли приобретать (нередко по многократно заниженной цене) недоступные для остального населения товары. Отдельным и более качественным было медицинское обслуживание. Номенклатура имела специальные поликлиники, больницы и санатории, оснащенные по последнему слову медицинской техники, с высококвалифицированными специалистами, подчинявшимися 4-му главному управлению Министерства здравоохранения СССР, в народе прозванному «четвёркой». Подробное описание привилегий номенклатуры хрущёвского и брежневского периодов можно найти в книге Михаила Восленского «Номенклатура».

От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964–1994 Боффа Джузеппе

Реформы 1965 года

Реформы 1965 года

При всем стремлении к стабильности в стране склонялись в пользу реформ. Исходило это скорее из фактов, нежели из их осознания, и порождалось прежде всего состоянием экономики. Хрущев заплатил за то, что успехи в этой области были недостаточны. Среди населения обнаруживались признаки нетерпения: в некоторых районах СССР произошли серьезные инциденты. Соревнование с Америкой, на которое Хрущев возлагал большие надежды, оказалось гораздо тяжелее, чем думали. На зарубежных рынках, где СССР только начинал появляться, соревнование было проиграно. Уже в хрущевские времена начали звучать предупредительные сигналы о том, что так называемая военная экономика, с помощью которой Сталину удавалось осуществлять свои намерения, стала непригодна для нового времени и для общества, стремящегося не только укрепить мощь страны, но и обеспечить более высокое благосостояние населения. Повышение уровня жизни не могло более не приниматься в расчет, поскольку оно было составной частью самого обещания стабильности.

Через год после падения Хрущева Центральный Комитет партии принял решение о необходимости «важной экономической реформы». Человеком, который так ее определил, спланировал и горячо отстаивал, был Косыгин. К реформе стали готовиться еще до смещения Хрущева и, соответственно, при его поддержке: обсуждение в печати началось уже с 1962 года. Не все предложения, выдвинутые в ходе обсуждения, вошли в проект Косыгина, который держался того осторожного курса, каким новое руководство намеревалось двигаться вперед. Тем не менее предусматриваемые изменения были значительными, даже если, как уточнялось, они должны были осуществляться постепенно.

Косыгин убедительно обосновал необходимость реформы. Советская экономика, оставаясь все еще сильной, теряла эффективность. Отдача от громадных вложений ресурсов падала: свидетельством тому были убытки, низкое качество продукции, распыление капиталовложений, низкая производительность труда. Проведенный Косыгиным анализ представляет интерес и сегодня, ибо его положения, почти в тех же формулировках, мы будем встречать и позднее, всякий раз, когда в Москве будут обсуждаться проблемы экономического развития, пока спустя 20 лет выявленные им недостатки не окажутся гибельными. Но предложения Косыгина были связаны не только с реформой, они, скорее, предусматривали реформу и контрреформу в организации и функционировании промышленности. Нигде не подвергались обсуждению основные, исторически утвердившиеся принципы советской экономики: всеобъемлющая государственная собственность, единое, централизованное планирование, строгий контроль за всеми основными показателями развития. Цель реформы Косыгина заключалась, скорее, в более эффективном использовании перечисленных принципов.

Контрреформа состояла в отказе от первой организации промышленности, проведенной Хрущевым в 1957 году несмотря на упорное сопротивление: для устранения выявлявшихся уже тогда недостатков экс-лидер хотел перейти от вертикальной организации производства на уровне отраслевых министерств, отвечающих за всю страну, к децентрализованной организации на региональной основе. В сентябре 1965 года решено было вернуться к старому. Реформа же должна была уравновесить возродившееся стремление к централизации решением проблемы уже не в области организации, а в большей степени в сфере непосредственно экономической, и в этом заключалось главное, что было столь дорого предложившим ее экономистам. Нет надобности обращаться к подробностям, которые сегодня имеют разве что археологическую ценность. Достаточно вспомнить основные ориентиры, заключавшиеся в предоставлении большей автономии отдельным производственным единицам - советским предприятиям, автономии относительной, но более значительной по сравнению с прошлой.

Отныне предприятиям не должны были диктоваться сверху мелочные указания по поводу их деятельности, распоряжения могли касаться лишь наиболее важных параметров. Оставаясь в рамках этих параметров, предприятие могло самостоятельно распоряжаться частью доходов от своей деятельности, пуская их либо на самофинансирование, либо на стимулирование труда персонала. Так, предполагалось возродить, казалось, напрочь утраченный дух инициативы. Планирование тоже должно было изменить свой характер: не доскональное предписание всего, что должно делаться год за годом, а указание перспективных ориентиров, позволяющих предприятию при соблюдении целой серии норм и правил выбирать собственный путь, направленный, как всегда, на достижение общих целей. В сущности, речь шла о переходе от системы административного управления к более гибкой, способной использовать экономические рычаги для достижения желаемых результатов. В итоге многое должно было измениться, начиная с системы ценообразования. Новый курс, казалось, заслуживал тем большего внимания, что Косыгин предлагал рассматривать его как начало процесса дальнейшего развития.

Однако шесть месяцев спустя, на XXIII съезде партии, на котором как раз должны были намечаться основные ориентиры развития страны, Косыгин, автор одного из двух главных отчетов - экономического, о реформе не говорит ни слова. О ней вскользь упоминает Брежнев. Но это упоминание звучит формально и неопределенно, а само слово «реформа» из него снова исчезло. Факт этот никак не стоит обходить вниманием, поскольку история последующих лет - в значительной мере история несостоявшихся реформ, которые сначала были заявлены, но потом либо ушли в песок, либо были выхолощены. Мы еще вернемся к рассмотрению этого явления. Случившееся на XXIII съезде партии сразу обнаруживает одну из основных его особенностей. В ходе съезда никто не выступал против реформы, но никто и не отметил ее важности, что традиционно делалось всякий раз, когда хотели продемонстрировать народу серьезность задуманных преобразований. Для опытного глаза это означало, что оппозиция намеченным реформам хотя и оставалась скрытой, тем не менее была достаточно сильной.

Оппозиция в высших инстанциях отражала широкое по всем направлениям сопротивление аппарата. На самой вершине власти к реформам скептически относились и сам Брежнев, и его окружение. Пять лет спустя, на следующем съезде партии, когда о замыслах Косыгина почти и не вспомнят, Брежнев выдвинет другую идею: сделать более эффективным прежний аппарат управления при некоторой модернизации экономики за счет использования широкой компьютерной сети. Но даже этот проект не будет выполнен: задуманный как некий суррогат истинной реформы, он был не в состоянии дать ожидаемых результатов.

В марте 1965 года на Пленуме Центрального Комитета партии Брежнев выступил поборником новой аграрной политики еще до того, как Косыгин представил свой проект экономической реформы. Задача восстановления советского сельского хозяйства, находившегося в глубоком кризисе со времен Сталина, была любимым коньком Хрущева. Дело шло с переменным успехом, но после катастрофического неурожая 1963 года появилось предчувствие провала. Для последующих руководителей, пришедших на смену Хрущеву, задача могла показаться более простой. В 1965 году всю или почти всю вину за прошлые неудачи пытались свалить на Хрущева. Что касается принимаемых решений, то Брежнев предпочитал прагматические варианты, предполагая использование различных средств, начиная от увеличения капиталовложений в деревню и кончая повышением уровня жизни крестьянства.

Но было кое-что, чем аграрные проекты нового руководства напоминали план промышленной реформы, горячо отстаиваемой Косыгиным. Как тогда, так и теперь основные направления существующего порядка не менялись, не считая тех незначительных аспектов, которые и прежде предполагалось корректировать. При этом оспаривались утверждения тех зарубежных наблюдателей, которые предсказывали изменение экономической и социальной системы или утверждали, что такое изменение уже происходит. Но и в случае с косыгинской реформой, и теперь давались обещания расширить автономию отдельных предприятий, чтобы повысить их эффективность и стимулировать инициативу. Однако если на практике это было сложно даже в промышленности, которая всегда была гордостью существующего режима и предметом его максимальных забот, то тем невероятнее выглядела такая задача в области сельского хозяйства, которое более 30 лет приносилось в жертву первоочередным требованиям тяжелой промышленности и военным нуждам. И наконец, как в косыгинской реформе, так и в новом случае не обращалось внимания на необходимость отведения определенной роли рынку, его требованиям, его непосредственным связям с производителями. Этому препятствовало переплетение идеологических предрассудков, инерции традиций, сложившихся интересов.

То ли в результате реформаторских усилий, то ли в связи с более жестким правлением, которым часто сопровождается приход к власти новых руководителей, а может, благодаря надежде на будущие успехи первая стадия брежневского правления оказалась достаточно благоприятной для советской экономики. Позднее о ней будут вспоминать почти с ностальгией, как о годах относительного благоденствия. Статистика отмечала ускорение темпов развития, что, казалось, говорило об изменении прежде преобладавшей тенденции к их замедлению. Впервые, тоже по инициативе Косыгина, намечалась программа, в соответствии с которой производство автомобилей должно было увеличиться в четыре раза в течение пяти лет: фирма ФИАТ строила огромный завод на берегу Волги в городе Тольятти. И хотя России было еще далеко до уровня оснащенности автомобилями, достигнутого в Америке и Западной Европе, казалось, что она приближается к нему. Были расширены также программы жилищного строительства. В действительности же того качественного скачка в эффективности экономики, к которому стремился Косыгин, не произошло, и позднее пришлось признать ограниченность этого эфемерного прогресса. Но даже несмотря на то, что расчеты не оправдывались, результаты все же не казались такими удручающими, что, в свою очередь, становилось аргументом в пользу тех, кто предпочитал не заходить далеко по пути истинных реформ.