Манипуляции ценами на нефть и валютные атаки на рубль обернулись для США неприемлемым ущербом.
Главная причина устойчивого роста курса рубля (почти на 10%) и такого же роста мировых цен на нефть на протяжении последней недели в том, что внешняя финансово-экономическая атака на Россию захлебнулась. Организаторы ценовых манипуляций на нефтяных рынках и валютных спекуляций исчерпали имевшиеся резервы, не добившись желаемых результатов. Массового недовольства политическим руководством России и роста протестных настроений вызвать не удалось. Напротив, принятые антикризисные меры сопровождались такой широкой общественной поддержкой, что впору на повестку дня ставить вопрос перехода к мобилизационной экономике.
Наиболее заметное падение курса доллара США произошло сразу после начала торгов в последний рабочий день недели: 6 марта он опустился ниже «психологически значимой» отметки 60 рублей, до 59,978 рубля. Одновременно подешевел и евро, до 66,099 рубля. Если вести отсчёт с «нижней точки», с середины декабря 2014 года, то к настоящему моменту рубль укрепился на 20-30% по отношению к доллару и евро. Наиболее прямо и очевидно укрепление курса российской национальной валюты происходит, конечно, на фоне подорожания поставок нефти на мировых рынках, марки Brent до $60,81 за баррель и WTI до $50,88. Однако динамика курса рубля в данном случае не является простым отражением роста цен на нефть: скорее всего, обе тенденции развиваются параллельно под влиянием общей причины.
Такой общей причиной является прекращение манипулирования мировыми ценами на нефть и спекулятивной валютной атаки на российский рубль. Авторы, разработчики, заказчики и исполнители финансово-экономического блицкрига ставили перед собой главной целью спровоцировать в России полномасштабный кризис, вызвать массовое недовольство и, в конечном счёте, смену власти на проамериканский режим. Такой курс был принят США после воссоединения Крыма с Россией, начало восстания на Донбассе и приближения неизбежного краха киевских властей.
Манипуляции с ценами на нефть и спекулятивная атака на рубль, начатые прошлой осенью, были лишь одним из инструментов антироссийской агрессии. США и их сателлитами был подготовлен и осуществлён государственный переворот на Украине, в результате которого к власти в Киеве пришли радикально-националистические, антироссийские силы. Которым оказывается разносторонняя политическая, дипломатическая, информационная финансовая и другие виды поддержки, вплоть до поставок оружия и военных инструкторов. Против российских граждан, компаний и организаций были объявлены финансовые и экономические санкции.
Использование этих довольно разных инструментарий требует от США и его союзников различных ресурсов, включая финансовые затраты, что оборачивается определёнными издержками. Неизбежно периодически встаёт вопрос о результатах: о том, как соотносятся затраты по той или иной статье с достигнутым эффектом. Одним словом, не обесценивается ли вред, нанесённый противной стороне, собственным ущербом, несоразмерно большим. И не пора ли провести «реструктуризацию» средств нападения.
Издержки Евросоюза, на который легло основное бремя ответных санкций, для США не представляют большого интереса. Но «финансово-экономический блицкриг» против России и для них сопровождался рядом чувствительных минусов. Жертвами направленного снижения мировых цен на нефть стали проекты расширения в США добычи и экспорта сланцевых нефти и газа, в которые были вложены солидные инвестиции. Более того, в США началось широкомасштабное закрытие «обычных» нефтяных буровых установок, которые начали становиться убыточными. С другой стороны, запасы нефти в США достигли рекордного уровня, 444 млн баррелей, создавая соблазн начать игру на повышение цен на «чёрное золото».
Перечисленные минусы для США совершенно не уравновешиваются соответствующим ущербом России. Нежелание стран − лидеров Евросоюза, в первую очередь Германии и Франции терпеть всё большие убытки от эскалации украинского кризиса привели к установлению шаткого, но всё-таки перемирия и началу выполнения Минских соглашений. Предпринятые финансово-экономическим блоком Правительства России антикризисные меры, помогли во многом купировать негативные последствия санкций, снижения цен на нефть и обменного курса рубля. Были задействованы средства Резервного фонда, пересмотрен государственный бюджет на предмет отказа от излишеств.
Главное, что настораживает США, что в итоге принятые против России меры не просто не принесли желаемого результата. Напротив, в большинстве своём они привели к обратному эффекту: страна не только выстояла, но и получила импульс к развитию. Антикризисные финансово-экономические меры, предпринимаемые пока в рамках действующей либерально-монетаристской парадигмы, показывают её ограниченность и недостаточную эффективность. В пересмотренном государственном бюджете, несмотря на сопротивление либералов, остались неприкосновенными расходы на оборону и социальные выплаты.
Ещё один важный знак: сокращение расходов на государственный аппарат политическое руководство страны решило начать с себя, с заработной платы высокопоставленных чиновников, начиная с главы государства и депутатов Госдумы. Разительный контраст с «шоковой терапией» 1992 года и «дефолтом» 1998 года, когда все издержки кризиса возлагались на народные плечи, на чём олигархи и коррупционеры даже ухитрялись наживаться. Таким образом, на повестку дня встаёт вопрос о переходе к мобилизационной модели экономики. Эти обстоятельства вынуждают США пересмотреть эффективность антироссийского инструментария, в частности, поискать более действенных средств, чем манипуляции с ценами на нефть и спекулятивные атаки на рубль.
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 6/2008, стр. 42-53
Полковник в запасе А. В. РАДЧУК ,
кандидат технических наук, старший научный сотрудник
РАДЧУК Александр Васильевич родился в 1956 году в городе Долгопрудный Московской области. Окончил Московское высшее техническое училище имени Н.Э. Баумана (1979), факультет переподготовки и повышения квалификации Военной академии Генерального штаба (2003). Проходил службу на различных должностях в Центральном научно-исследовательском институте Министерства обороны. В настоящее время - советник начальника Генерального штаба. Профессор Академии военных наук. Лауреат Премии Ленинского комсомола. Автор более 130 научных трудов по вопросам стратегической стабильности и национальной безопасности, ядерного сдерживания, моделирования и оценки эффективности сложных систем.
В ПОНЯТИИ «неприемлемый ущерб экономической системе государства» сконцентрирована сущность как ядерного сдерживания, так и ядерной стратегии в целом. На основе различных количественных показателей, формализующих данное понятие, строятся концепции применения ядерных сил и определяется их облик. Одновременно оно является мощным фактором давления на механизм принятия противником решений и одним из основных «факторов убеждения» его в высоком риске агрессии.
Однако с момента введения термина «неприемлемый ущерб» в научный оборот и в практику военного строительства в 60-х годах XX века и до настоящего времени его определение является весьма субъективным, расплывчатым и не дает четкого, однозначного представления о конкретных количественных показателях, его характеризующих. При этом диапазон неприемлемости рассматривается политиками и военными в достаточно широких границах - от полного и необратимого уничтожения экономики государства до трудно уловимой и неопределенной грани психологической или политической приемлемости.
В самом общем плане ущерб, нанесенный государству в ходе военных действий, или, иными словами, «цена войны» - это сложная категория, которую пока нельзя признать полностью устоявшейся в научной литературе. Ее важнейшей составляющей являются военные потери, т. е. утраты, понесенные противоборствующими сторонами вследствие военного конфликта. Они включают: людские потери, потери вооружения и военной техники, других материальных средств на фронте и в тылу, а также ущерб от нарушения экологического баланса и т. д. Особой строкой стоят политические потери, суммирующие крах тех государств и политических режимов, которые канули в Лету в результате войны».
Если в ходе крупномасштабных войн прошлого, зачастую длившихся годы и десятилетия, ущерб, наносимый экономической системе государства, накапливался постепенно и мог в процессе продолжительных военных действий компенсироваться тем или иным способом, то при ядерном относительно кратковременном воздействии по объектам военно-экономического потенциала страна практически одномоментно (скачком) понесет значительные потери населения, производственных мощностей промышленности и объектов инфраструктуры.
К указанному следует добавить, что в настоящее время при оценке последствий ядерных ударов ущерб экономическому потенциалу традиционно оценивается величиной потерь основных производственных фондов (зданий и оборудования), обусловленных их непосредственным поражением (выходом из строя). При этом считается, что в первую очередь противник должен поражать как предприятия, выпускающие конечную военную продукцию, так и составляющие потенциал восстановления экономики (производство строительных конструкций, медикаментов, пищевая промышленность и т. п.). В качестве дополнительных показателей результатов ядерного удара могут рассматриваться потери населения, а также время послевоенного восстановления экономики.
Спектр критериев, применяемых в настоящее время для оценки подобного ущерба, достаточно субъективен и весьма широк. Однако тем или иным образом данные критерии обязательно учитывают:
неудовлетворение жизненно важных потребностей экономики и населения в течение длительного периода времени;
прекращение выпуска экономикой государства-агрессора конечной продукции, прежде всего военной. То есть, учитывается ситуация, при которой экономика государства теряет всякую устойчивость и перестает быть материально-технической базой для какой бы то ни было вооруженной борьбы;
дезорганизацию государственного и военного управления государства-агрессора, не позволяющую ему вести дальнейшие военные действия стратегического масштаба;
соизмеримость затрат на восстановление государством-агрессором своей экономики с возможными экономическими выгодами, получаемыми в результате войны, и т. д.
Для качественной оценки состояния экономики государства после ядерного воздействия и определения количественных параметров границ приемлемости наносимого ущерба сравним военные потери с последствиями экономических кризисов, оценку которых проведем с использованием методологии исследования цикличной динамики социальных систем.
Наиболее изученная в настоящее время область цикличной динамики - колебания экономической деятельности и потрясающие ее кризисы. Цикличность является всеобщей формой развития общественных систем, а кризисы - ее обязательным элементом. Следует отметить, что экономические кризисы возникают до тех пор, пока существуют экономические системы, и развертываются, как правило, при смене экономических циклов. Кризисы характеризуются разной глубиной и длительностью, разрушают устаревшие, но все еще преобладающие элементы системы, исчерпавшие свой потенциал и тормозящие ее развитие. При этом однородности, а также строгой, математически четко выраженной периодичности и длительности кризисов не существует.
Дальнейшая логика изложения материала предполагает введение некоторых ключевых понятий. Экономический цикл - это периодически наступающее расширение (подъем) и сокращение (спад) реального объема производства на фоне среднего экономического роста (общей тенденции роста). Он является следствием шоковых ситуаций и нарушений равновесия, поражающих экономику в разные периоды и имеющих последствия, устойчивые во времени. В ответ на каждый шок объем производства и цены быстро меняются. Одним из главных источников нарушений равновесия экономической системы, способных вызвать подъемы и последующие спады, являются войны.
По длительности, периоду действия экономические циклы подразделяются на краткосрочные - обусловленные в основном природными факторами, длительностью три-четыре года (циклы Китчина); среднесрочные - обусловленные сменой поколений техники и технологий, длительностью восемь-двенадцать лет (бизнес-циклы, или циклы Жюгляра); долгосрочные - связанные со сменой преобладающих технологических и экономических укладов (двадцатилетние инвестиционные циклы Кузнеца и полувековые большие циклы конъюнктуры Кондратьева); сверхдолгосрочные - вековые (многовековые) и тысячелетние циклы, обусловленные динамикой глобальных и локальных цивилизаций.
Условия функционирования государства и его экономики могут изменяться естественным образом вследствие действия как внутренних причин (управляющие и естественные возмущающие воздействия), так и внешних, в том числе силовых (поражающих, разрушающих) воздействий, нарушающих как структуру системы, так и ее цели. Поэтому очень важным свойством подобных систем являются их устойчивость и адаптируемость.
Устойчивость, или «устойчивое развитие», системы как ее способность противостоять внешним возмущающим воздействиям для самосохранения является одной из важнейших характеристик поведения систем, подобных экономической системе государства. Строгое описание устойчивости системы введено А.Н. Ляпуновым: траектория изменения состояния (развития) будет называться устойчивой, если для сколь угодно малого предельного отклонения, определяющего «коридор» устойчивости, можно указать такие ограничения для возмущений, при которых система не выйдет из этого «коридора».
Адаптируемость системы можно представить как определенную меру способности к поглощению внешних возбуждений без резко выраженных последствий для ее поведения в переходном или установившемся состоянии. Адаптируемость не является только внутренним свойством системы, а зависит от характера и уровня внешних возмущений (воздействия). Если система способна «поглощать» все возможные возмущения определенного вида, то она обладает бесконечной адаптируемостью по отношению к возмущениям данного класса. Если же сила возмущающего воздействия превышает возможности адаптивного развития, то происходит потеря устойчивости и система переходит в новое состояние.
В зависимости от механизмов и характера потери устойчивости можно выделить следующие типы ситуаций подобного перехода.
Критические ситуации - такие моменты нарушения устойчивости, которые преодолеваются в рамках системы путем ее приспособляемости на основе использования внутренних механизмов адаптивного развития.
Кризисы - качественно-переходные состояния, характеризующиеся мягкой потерей устойчивости, которые ведут к трансформации элементов и структуры системы. Кризис является вариантом критической ситуации и наоборот. Их различает «степень» кризисного качества, а объединяет то, что вызываемые ими трансформации преодолеваются на базе и при условии существования системы.
Приемлемым уровнем снижения экономических показателей в ходе кризиса будем считать такой, при котором не происходит долговременного снижения уровня жизни населения и крупных социально-политических потрясений, изменяющих государственную систему. В то же время при определении уровня приемлемости потерь необходимо обязательно учитывать субъективность его восприятия как руководством, так и населением страны.
Катастрофы - критические ситуации, характеризующиеся жесткой потерей устойчивости, которые вызывают распад данной системы. Система совершает скачок в качественно иное состояние. При этом, хотя некоторые элементы системы сохраняются, в целом она лишается системообразующих признаков.
Используя подход, предложенный Томасом Саати, будем полагать, что качественные оценки последствий конфликта с достаточной полнотой можно представить пятью следующими основными градациями уровней ущерба государству, наносимого в результате ядерного удара: минимальный, слабый, сильный, очень сильный и абсолютный ущерб. При необходимости большей точности в описании можно принять дополнительно еще не более четырех промежуточных (компромиссных) значений.
Если предположить, что параметры критической зоны или граница допустимого ущерба (возмущений) известны (рассчитаны) в координатах (потери населения, потери производственных мощностей промышленности), то в самом общем виде ее можно изобразить на плоскости в виде некоторой кривой. Множество точек, лежащих внутри этой кривой, соответствуют потерям, при которых система не теряет свойств адаптивности. Для того же, чтобы система достигла пределов адаптивности и потеряла устойчивость, необходимо, чтобы сила возмущающего воздействия (параметры потерь) вывела систему за границу этой зоны.
Для получения конкретных количественных параметров, позволяющих формализовать понятие «неприемлемый ущерб», рассмотрим формальную динамическую модель экономической системы государства, при построении которой воспользуемся методологическими аспектами и методическими приемами, изложенными в ряде работ.
Экономика любого государства представляет собой динамически стабильную совокупность взаимозависимых и взаимодействующих макроструктур, способных к самоорганизации, допускающую макроэкономическое описание. Чтобы эти макроструктуры начали разрушаться и экономика как целостная система начала деградировать, необходимы сильные возмущения.
Для определения последствий для экономики государства силового воздействия (ядерного удара) по территории страны - по производственным мощностям промышленности, военным объектам и объектам инфраструктуры, а также городам - необходимо построить формальную макромодель экономической системы. Эта модель должна позволять оценивать влияние потерь производственных (материальных) ресурсов, а также населения, занятого в производстве, на основные макроэкономические показатели, определяющие состояние экономики и возможную динамику ее восстановления. Данная модель также должна позволять учитывать изменения в экономической политике, вызванные необходимостью компенсации последствий воздействия.
Комплексная модель управляемой экономической системы образуется совокупностью моделей процессов производства и механизмов экономического регулирования, дополненной системой управляющих воздействий на экономику. Такая модель позволяет прогнозировать возможные структурные сдвиги в экономической системе в зависимости от принимаемых внутри системы управленческих решений. Они ориентированы на получение различных количественных и качественных оценок, характеризующих последствия соответствующих экономических решений с точки зрения выбираемых макро- и микроэкономических показателей и определения направлений экономической политики государства.
В современной экономике подавляющее большинство действий физических и юридических субъектов рассматривается в денежной форме, что позволяет дать количественное выражение макроэкономическим понятиям и открывает дорогу количественным методам анализа. Денежная стоимость наборов товаров аддитивна, сохраняется при перемещении между экономическими макроструктурами и позволяет на основе статистических данных составлять различные балансы в денежной стоимостной форме, чтобы с их помощью анализировать количественные закономерности общего экономического процесса производства и обращения материальных благ. Основным макроэкономическим показателем, характеризующим экономику государства в целом, является добавленная стоимость, или валовой внутренний продукт (ВВП) - суммарная стоимость всех произведенных за год товаров и услуг за вычетом стоимости товаров и услуг, использованных за год в текущем производстве.
Величину среднего внутреннего валового продукта в самом общем плане можно описать уравнением
где Wср - средний внутренний валовой продукт в постоянных ценах, представляющий собой усредненную суммарную стоимость всех произведенных за период Т товаров и услуг за вычетом стоимости товаров и услуг, использованных за этот же период в текущем производстве;
Т - период усреднения, определяемый промежутком времени, за который люди осознают изменение экономического положения (например, период времени между выборами);
Y- некоторая производственная функция
где М- суммарные производственные мощности промышленности;
RL - количество используемой в производстве рабочей силы, прямо пропорциональное численности населения страны.
Макроэкономическая производственная функция (ПФ), задающая максимальный объем выпуска продукции, который может быть произведен при заданном наборе ресурсов, описывает статистически значимую связь между ВВП и различными видами затрат или объемами используемых ресурсов.
Наиболее широко используемой ПФ является функция Кобба-Дугласа, построенная на основе анализа экономики США и имеющая вид
где Y- совокупный выпуск (доход) или ВВП;
f (Kt, Lt) - производственная функция;
А - коэффициент, характеризующий эффективность
производства;
а, ß - коэффициенты эластичности производства по капиталу (К) и труду (L) соответственно, отражающие согласно неоклассической экономической теории роль каждого фактора производства в приросте конечного продукта или долю дохода соответствующего фактора в единице совокупного дохода. Обычно полагается, что а + ß = 1.
Для построения формальной модели экономической системы на основе уравнений материальных балансов с использованием производственной функции типа Кобба-Дугласа введем следующие предположения.
Пусть «производство» (экономика страны) выпускает некоторый однородный продукт - валовой внутренний продукт W - в количестве Y в единицу времени, затрачивая единственный ресурс - однородную рабочую силу в количестве L и используя в процессе производства основные производственные фонды К, которые определяют производственную мощность. Производство, используя промышленные мощности и живой труд, преобразует внутренние потоки сырья в поток конечного продукта.
В подобной постановке для исследования динамики макроэкономических систем в настоящее время широко применяется динамическая односекторная модель экономического роста, известная под названием «базовая модель Солоу». В рамках данной модели экономика рассматривается как замкнутое единое неструктурированное целое, производящее один универсальный продукт, который может как потребляться, так и инвестироваться.
Эта модель достаточно адекватно отражает важнейшие макроэкономические процессы, в том числе процесс воспроизводства, и задается системой уравнений вида:
где Y- валовый внутренний продукт (ВВП), производственная функция от ресурсов - основных производственных фондов и числа занятых;
I - валовые инвестиции, I=pY, где р - доля валовых инвестиций в ВВП;
С - фонд потребления;
К- основные производственные фонды (ОПФ);
µ - коэффициент выбытия (износа) ОПФ в расчете на год;
L - количество занятых в производственной сфере;
v - годовой прирост количества занятых;
t = 0 - исходный (базовый) год;
t= T- конечный год изучаемого периода.
В модели Солоу рассматриваются пять макроэкономических показателей: первые три из них (Y, I, С) являются показателями типа потока (их значения накапливаются в течение года); остальные (К, L) - мгновенные переменные (их значения могут быть измерены в любой момент непрерывного времени).
Для построения системы критериев и показателей оценки последствий воздействия по экономике государства, на основании которой лицо, принимающее решение, может сделать вывод о приемлемости военных действий в условиях конфликтной ситуации, будем также полагать:
что в результате нанесения ядерного удара по экономической системе государства поражаются производственные мощности промышленности (основные производственные фонды) и население, занятое в производстве;
что вследствие такого воздействия величина ВВП одномоментно (скачком) снижается;
что после воздействия основные макроэкономические показатели, структура экономики, характер взаимосвязей ее элементов и вид соответствующей производственной функции не изменяются. Это предположение обеспечивает минимальную оценку величины ущерба - оценку снизу;
что срок восстановления экономики определяется продолжительностью периода времени, в течение которого рост объема производства обеспечит не только компенсацию потерь основных производственных фондов (в стоимостном выражении), но и достижение довоенного уровня ВВП.
Данная модель позволяет в системе координат: К - экономика (производственные мощности промышленности, основные производственные фонды), L - население, - построить области возможных состояний устойчивости и адаптируемости экономики государства в зависимости от качественной характеристики ущерба - уровней потерь населения и производственных мощностей промышленности, а также времени восстановления экономики после ядерного воздействия (см. рисунок).
Задавая различные уровни ущерба ОПФ и населению, с помощью данной модели можно определить время восстановления экономики до довоенного уровня. Кривая, соединяющая ущербы, требующие одинакового времени восстановления, и определяет границу области, соответствующей тому или иному качественному состоянию экономики и государства в целом. Таким образом, каждая точка в координатах (К, L) соответствует тому уровню потерь, которые государство может понести в ходе военных действий. В зависимости от их количественных значений состояние государства как сложной организационной системы может быть различным.
В то же время необходимо четко понимать, что для послевоенного восстановления экономики до прежнего уровня государство должно перераспределить свои финансовые, материальные и людские ресурсы между сферами государственного и общественного потребления, что неизбежно приведет как к снижению уровня жизни населения, так и к «сбоям» в функционировании государства, а также скажется на его положении в мировой иерархии и изменит региональные и глобальный балансы сил.
Подобное качественное разбиение фазового пространства носит достаточно общий характер и может служить основой для анализа последствий обмена ядерными ударами и войны в целом. Конкретная форма и размеры каждой из областей зависят от конкретных показателей и уровня развития государства, а также от субъективных особенностей правящих элит.
В то же время необходимо отметить, что вид границы областей приемлемости ущербов экономике фактически аналогичен виду границы производственных возможностей экономики, описываемой классической макроэкономической функцией PPF, показывающей «максимально возможный объем производства некоторого конкретного товара или вида услуг при заданных ресурсах и знаниях, которыми располагает конкретная экономика в заданных объемах производства других товаров и услуг».
Поскольку в разных странах последствия воздействия и процессы восстановления нанесенного ущерба могут существенно различаться в зависимости от особенностей и структуры их экономики, системы управления государством, объема располагаемых ресурсов и других факторов, то именно время восстановления экономики до довоенного уровня, позволяющее сравнивать различные страны, принимается в качестве определяющего параметра, являющегося алгоритмической функцией от уровней потерь основных производственных фондов и населения. Такая функция рассчитывается с помощью алгоритма, использующего аппарат производственных функций и базовую модель Солоу в качестве основного элемента некоторой итерационной процедуры.
Временные границы областей и количественные показатели снижения уровней производства для принятых возможных состояний экономики государства с точки зрения ее устойчивости и адаптируемости (на рисунке области 1-5) задаются по аналогии со следующими параметрами соответствующих экономических циклов. Покажем их.
Итак, первый уровень потерь (правая граница области 1) определяется временем восстановления экономики t1 составляющим не более двух лет, что соответствует половине длительности «цикла Китчина». Полагается, что этот период соответствует времени восстановления минимально допустимого ущерба, нанесенного экономике, практически не отражающегося на функционировании государства как цельной системы, поскольку подобные колебания экономических показателей обусловливаются природными факторами и текущей экономической конъюнктурой, встречаются часто и являются достаточно привычными как для руководства государства, так и для населения.
При подобном ущербе наступает возмущенное состояние экономики, возникают трудности функционирования отдельных отраслей и производств, осложняется политическая ситуации, наступают существенные экологических последствия. Однако основные параметры жизнедеятельности государства и общества практически не нарушаются.
Таким образом, будем полагать, что первый уровень соответствует минимальному ущербу и состоянию системного выживания государства, т. е. таким потерям, которые государство устраняет достаточно быстро, сравнительно безболезненно и в минимальные сроки. При этом сохраняется примерный баланс сил с основным геополитическим соперником как на глобальном, так и на региональном уровнях. Место в мировой иерархии, которое страна занимала до войны, практически не изменяется.
Компенсация второго уровня потерь (задаваемого временем t2 - правой границей области 2), соответствующего слабому уровню ущерба и поражающему воздействию, последствия которого позволяют государству обеспечить свое социально-политическое выживание, а внешний контур области, соответствующей данному уровню, будет фактически определять границу приемлемости потерь или «цены войны» может потребовать не менее четырех лет, что соответствует максимальной длительности «цикла Китчина».
Подобные потери характеризуются слабым уровнем ущерба, который приводит экономику государства в напряженное состояние, вследствие чего государство начинает испытывать трудности ведения войны, изменяется привычный образа жизни, ухудшается положение страны в мировой экономической иерархии, возникают долговременные экологические последствия.
Можно с достаточной степенью уверенности полагать, что руководители государства не должны позволить ожидаемым потерям в конфликте выходить за указанные границы, поскольку только в этой области пространства состояний сохраняется внутренняя устойчивость системы и политические элиты остаются у власти.
Увеличение потерь выводит систему в следующую область фазового пространства, соответствующую состоянию разбалансировки производства и кризисных явлений во всех сферах государственной жизни. Происходит мягкая потеря устойчивости, т. е. при продолжении функционирования государства как целостной системы происходят сбои в функционировании ее отдельных элементов. При достигнутых уровнях ущерба у страны появляются несколько равнозначных по силе геополитических соперников, способных существенно влиять на ее внутреннюю и внешнюю политику и экономическое развитие. Однако при этом все еще возможно достаточно быстрое - за несколько лет - восстановление довоенной мощи страны и ее места в мировой иерархии.
Первый и второй уровни ущерба составляют область устойчивого послевоенного развития. Нарушения устойчивости государственного развития приводят к критической ситуации, которая преодолевается с использованием внутренних механизмов адаптивного развития.
Если восстановление нанесенного ущерба потребует не менее восьми лет , то мы получим третий уровень потерь (характеризуемый правой границей области 3), соответствующий сильному уровню ущерба. Такой ущерб приводит государство в состояние, при котором кризис не ломает структуру системы и основные внутренние связи и механизмы управления, однако возникают серьезные сбои и функциональные помехи. Период времени t3 практически соответствует минимально требуемому для полной замены основных производственных фондов (в мирных условиях) и соответствует нижней временной границе «цикла Жюгляра».
При этом наступает затрудненное состояние государственной системы, потребности вооруженных сил обеспечиваются на минимальном уровне, происходит паралич ряда отраслей промышленности, разбалансировка производства и наблюдаются кризисные явления в экономике, создаются значительные трудности для населения. Компенсация подобных потерь потребует существенного изменения экономической политики государства, в частности значительного снижения уровня потребления населения.
Четвертому уровню потерь (t4 - правая граница области 4) соответствует очень сильный ущерб и состояние регионального выживания, т. е. сохранение отдельных административно-территориальных единиц с минимальными связями между собой без единого централизованного государственного руководства. Политические элиты меняются, а вектор государственного развития может быть повернут в любую сторону в зависимости от конкретной ситуации в стране, регионе и в мире.
При нанесении подобного ущерба, восстановление после которого потребует не менее двенадцати лет (что соответствует верхней временной границе «цикла Жюгляра»), наступает критическое состояние экономики, при котором достигается невозможность обеспечения вооруженных сил всем необходимым для ведения боевых действий и достижения целей войны, обеспечиваются лишь минимальные потребности населения, страна на десятки лет теряет свое место в мировой иерархии, объем ВВП снижается до уровня некоторых ближайших экономических конкурентов, страна на десятилетия теряет конкурентоспособность.
Для разумного субъекта, принимающего решение, «цена войны», влекущей подобные потери, очевидно, должна быть неприемлемой. Таким образом, будем полагать, что верхним пределом допустимого (приемлемого) времени восстановления экономики является длительность среднесрочного экономического «цикла Жюгляра», т. е. двенадцать лет, а формальной границей приемлемости и неприемлемости войны как средства разрешения конфликта может служить граница между вторым и третьим уровнями потерь. Подтверждением правомерности подобного предположения служат результаты анализа последних экономических циклов в Соединенных Штатах Америки, которые показывают, что продолжительность циклов, определяемая временем падения производства от максимального уровня до минимального и последующего подъема до нового максимума, определялась величиной от 18 до 74 месяцев, т. е. эти циклы являлись кратко- и среднесрочными. При этом экономика США сохранялась как система и не утрачивала способности к восстановлению.
Потери пятого уровня (область 5) наносят экономике и государству в целом абсолютно неприемлемый ущерб, поскольку приводят страну в катастрофическое состояние, в результате которого происходит коллапс государства, а население низводится до уровня биологического выживания. Восстановление такого ущерба при самых благоприятных условиях потребует от двенадцати до двадцати лет, что практически соответствует не только временным параметрам «инвестиционных циклов Кузнеца», но и фактически периоду смены поколений как политических руководителей, так и населения.
Подобный ущерб приводит государство в катастрофическое состояние или близкое к таковому. Вследствие уничтожения основных отраслей промышленности происходит паралич большинства государственных институтов, удовлетворяются лишь минимальные потребности населения, а государство перестает функционировать как организованная система.
Фактически происходит жесткая скачкообразная потеря устойчивости системы, которая лишается системообразующих свойств и признаков. В таком состоянии невозможно какое-либо геополитическое соперничество даже на локальном уровне. Государство на достаточно длительный срок (десятки лет) теряет свою самостоятельность и позиции в мировой иерархии и, скорее всего, прекращает свое существование как субъект мировой политики, исчезает с карты мира, как это было с Российской империей и Австро-Венгрией после Первой мировой войны, а с Германией - после Второй мировой войны.
Как показывает анализ статистических данных, характеризующих динамику развития экономики ведущих стран мира, показатели роста ВВП за период с 1983 по 2005 год лежат в пределах интервала от - 21 % до +23,1 %. В этот период в мире происходили значительные геополитические изменения, экономические и политические кризисы, распался СССР, возник Евросоюз, в Китае произошел «экономический рывок», велись многочисленные локальные войны. В то же время не было глобальных военных конфликтов и ведущие государства не испытывали силового воздействия и разрушения своего экономического потенциала, а глобальная стратегическая ситуация считалась относительно стабильной. Поэтому с достаточной степенью уверенности можно полагать, что в рамках решаемой задачи в современных условиях приведенные цифры вписываются в некий «диапазон приемлемости» колебаний макроэкономических показателей, обеспечивающих сохранение государства как цельной функционирующей системы.
Таким образом, при оценке устойчивости экономической системы можно согласиться с тем, что для любого реального прогнозного периода времени Г приемлемые отклонения величины Wср не должны превышать ±25 %. Следовательно, и уровень «приемлемости» ущерба, наносимого при ядерном воздействии, для лица, принимающего решение, скорее всего, не будет превышать этой величины.
Используя приведенные выше макромодели экономики государства, а также ориентируясь на показатель неприемлемого ущерба основным производственным фондам на уровне -25 % и время восстановления экономики не менее 12 лет, можно определить требования к облику и боевым возможностям группировки ядерных сил, предназначенных для обеспечения сдерживания «разумного» потенциального противника. Если же противник может оцениваться как недостаточно «разумный» или вовсе «неразумный», то необходимо соответствующая корректировка количественных показателей неприемлемого ущерба в сторону их увеличения с учетом особенностей лица, принимающего решение конкретного противника на основе использования специальных рефлексивных методов. При этом в качестве границы неприемлемости для «неразумного» лица, принимающего решение, можно, например, принять традиционный «критерий Макнамары» - 50 % пораженного промышленного потенциала и 20 - 25% населения.
В заключение отметим, что чем более развитым и внутренне сложным является государство, его экономическая система и инфраструктура, чем больше имеется уникальных объектов, обеспечивающих его функционирование, тем меньший по количественным параметрам ущерб ОПФ может оказаться неприемлемым.
Мировые войны XX века. Кн. 1. Первая мировая война: исторический очерк. М.: Наука, 2005.
Место и роль ядерного сдерживания в обеспечении национальной и международной безопасности. Отчет о НИР. Научный руководитель Б.В. Замышляев. Сергиев-Посад, 1996.
Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. М.: Институт экономических стратегий, 2006.
ФишерС., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика. М.: Дело, 2002.
Флейшман Б.С. Основы системологии. М: Радио и связь, 1982.
Колемаев В. А. Экономико-математическое моделирование. Моделирование макроэкономических процессов и систем. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.
Переходы и катастрофы. Опыт социально-экономического развития. М.: Издательство Московского университета, 1994.
Саати Т. Принятие решений. Метод анализа иерархий. М.: Радио и связь, 1993.
Автухович Э.В., Бурова Н.К., Дорин Б.Л. и др. Под ред. А.А.Петрова. Оценка потенциала роста экономики России с помощью математической модели. М.: ВЦ РАН, 2000; Краснощекое П.С,Петров А. А. Принципы построения моделей. М.: ФАЗИС: ВЦ РАН, 2000; Л у каш и н Ю.П., Рахлина Л.И. Производственные функции в анализе мировой экономики // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 1. С. 17-27; Малыхин В.И. Математическое моделирование экономики. М.: Издательство УРАО, 1998.
Краснощекое П.С, Петров А.А. Принципы построения моделей. М.: ФАЗИС: ВЦ РАН, 2000.
Фишер С, Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика.
Лукашин Ю.П., Рахлина Л.И. Производственные функции в анализе мировой экономики // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 1. С. 17-27.
Коламаев В.А. Экономико-математическое моделирование. Моделирование макроэкономических процессов и систем; Малыхин В.И. Математическое моделирование экономики.
Ф и ш е р С, Д о р н б у ш Р., Ш м а л е н з и Р. Экономика.
ФишерС.,ДорнбушР.,ШмалензиР. Экономика.
Динамика мирового внутреннего валового продукта (ВВП) и ВВП ведущих промыш-ленно развитых стран по годам, % к предыдущему году. Сайт «Economic Reports - Мировая экономика», http://e-reports.hut.ru/graph/gdprus.htm
Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте
Не чета Соединённым Штатам ни в экономическом, ни даже в военном отношении. Конечно, российскую армию различные эксперты ставят по боеспособности на второе место после американской. Но это в большей степени дань уважения унаследованному от #СССР ядерному щиту , чем ставка на исход вооружённого столкновения между двумя державами. Напротив, различные командно-штабные учения, моделирующие такие конфликты, чётко показывали одно . Россия проигрывает, даже если начинает . Правда, и противник получает неприемлемый ущерб при любом раскладе.
С другой стороны, война – это не покер . И ведётся она не только военными средствами. Так что концепция неприемлемого ущерба в современных условиях подверглась расширительной трактовке. Как и термин оружие массового поражения . Благодаря чему родилась идея, что потенциального противника можно победить, даже не раскрыв ядерного чемоданчика .
Конфликты в современном мире переместились в сферу экономики и финансов. #Америка недаром вводит против России различные #санкции , старательно воздерживаясь от применения более грубой силы. В свою очередь, российских патриотов долгие годы грела мысль о том, что и супостату возможно причинить тот самый неприемлемый ущерб , просто пощёлкав клавишами на компьютере.
Речь не о хакерских атаках, конечно же, а об ударе по самому сердцу современной Америки – по Уолл-Стрит. По мнению многих, Россия могла бы расстроить и подорвать национальное хозяйство #США путём быстрой и массированной продажи американских гособлигаций из своих валютных резервов. Мол, государственный долг Штатов – пирамида, и выброс на рынок сравнительно большого объёма казначейских долговых расписок совершенно точно вызовет панику на биржах, коллапс в финансах и #кризис в экономике. Особенно сейчас, когда этот госдолг так чудовищно вырос.
Нежданно-негаданно эта греющая душу популярная гипотеза прошла проверку на практике. В этом году Россия продала уже 85% своих вложений в американский госдолг. А это сотни миллиардов долларов, между прочим.
Случилась великая печаль . Под натиском этой распродажи долговой рынок Штатов даже не шелохнулся . Даже не заметил столь мощной атаки .
Отчасти это произошло как раз потому, что за последние 10 лет объём госдолга #США практически удвоился , и российские #резервы стали занимать намного меньшую долю в его структуре. Отчасти же это связано с тем, что главным держателем казначейских облигаций выступает американский внутренний инвестор, причём долгосрочный – как государственный, так и частный. Из общей массы национального долга в 21,2 трлн долл. на долю нерезидентов приходится только 6,3 трлн долл. – менее 30% . При этом РФ не входила в начале года и в 10 -ку крупнейших владельцев казначеек , а её доля не превышала 1% .
Одно хорошо. Потерял всякую актуальность сакральный вопрос: А вы американский госдолг видели? С другой стороны, а грозить-то Америке теперь чем?
«Росинформбюро» публикует статью Сергея Сторожевского. Ветеран РВСН предлагает немедленно приступить к созданию Системы Обеспечения Гарантированного Нанесения Неприемлемого Ущерба агрессору. Ряд положений этой статьи носят дискуссионный характер. Напоминаем, что мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
В начале 21-го века военная машина США вышла на новый уровень развития и увеличила свое колоссальное преимущество в практической реализации прорывных технологий:
– были созданы боевые лазеры и электромагнитные пушки;
– гиперзвуковые ударные системы доведены до летных испытаний;
– ВВС укомплектованы самолетами пятого поколения;
– NASA перешло к использованию многоразовых беспилотных космических кораблей;
– Пентагон ввел в действие тотальную систему мониторинга земной поверхности и приступил к созданию глобальной ПРО.
И это только начало списка. По понятным причинам, которые нет смысла перечислять, наша страна не может на равных соперничать с Америкой. У России остается единственная возможность сохранения своих позиций – уход от традиционного военного соперничества. Нужно компенсировать относительную слабость военно-промышленного потенциала созданием гибкой Системы Обеспечения Гарантированного Нанесения Неприемлемого Ущерба (СОГННУ). Главной особенностью СОГННУ должна стать ее эффективность при нанесении превентивного удара по нашей территории.
Сейчас Российская Федерация обладает силами ядерного сдерживания наземного, морского и воздушного базирования. Их основу, по степени гарантированности использования, составляют Ракетные войска стратегического назначения (РВСН). Сегодня на боевом дежурстве находятся ракеты на стационарных и мобильных пусковых установках. Боевое дежурство в постоянной готовности обеспечивает пуск ракет в течение, приблизительно, минуты, после получения приказа.
Самыми эффективными были тяжелые ракеты с разделяющимися головными частями (РГЧ) и комплексной системой преодоления противоракетной системы обороны ПРО. Дальность их действия позволяла поражать цели не только по траекториям наименьших энергий. Вероятность доставки полезной нагрузки была значительно выше 90%.
Стационарные ракеты наземного базирования размещены в защищенных пусковых установках и сконцентрированы в позиционных районах. Эти районы прикрыты средствами ПВО, а деятельность агентурной сети и диверсионных отрядов в них затруднена.
Пусковые установки (ПУ) и командные пункты (КП) стационарного типа – это хорошо защищенные сооружения, способные выдержать избыточное давление до 200 кг на квадратный сантиметр и сохранить работоспособность при прохождении сейсмических волн возникающих при взрыве ядерного боеприпаса.
Совершенно другая ситуация возникает с мобильными стратегическими комплексами. Они несут дежурство в местах постоянной дислокации на позициях защищающих лишь от атмосферных осадков. Избыточное давление 0,3 кг на см. квадратный уничтожает комплекс. На марше «Тополя» и «Ярсы» практически беззащитны. Толщина углеволоконной обечайки твердотопливной ракеты – меньше миллиметра, а пусковые контейнеры не защищают даже от пуль. Таким образом, любое боестолкновение приведет к невозможности пуска ракеты.
Еще во время проведения операции «Буря в пустыне», диверсионные группы английского и американского спецназа показали свою эффективность против подвижных оперативно-тактических комплексов Ирака. Находясь на расстоянии 2-2,5 км, они гарантированно выводили из строя ракету, используя специальное снайперское стрелковое вооружение. Для этого достаточно было одного попадания пули в контур ракеты.
Развитие технологий в области переносных зенитных комплексов, робототехники, БЛА, высокоточного крупнокалиберного дальнобойного снайперского , робототехники и автоматических боевых модулей, дают новые возможности в нейтрализации стратегических ракет прямо над районом их размещения.
В настоящее время США в непрерывном режиме осуществляют контроль за стратегическими объектами РВСН. Только безответственные руководители могут думать, что колонна крупногабаритной техники, растянувшаяся на марше до километра, издавая шум в 100-120 децибел и оставляя на грунте четкую колею, может скрытно покинуть район постоянной дислокации и незамеченной выдвинуться на новую позицию.
В мирное время территория современной России уже не безопасна как для граждан, так и для охраняемых объектов. Не следует питать иллюзий, достаточно системно анализировать сводки происшествий.
Повторяю: мобильные грунтовые стратегические комплексы типа «Тополь», «Тополь-М», «Ярс», «Авангард» крайне уязвимы и не могут гарантировать нанесение неприемлемого ущерба противнику.
В этих условиях нельзя тратить деньги на неэффективные проекты.
Проекты, гарантированно наносящие неприемлемый урон противнику. Мы не должны ставить задачи выиграть войну у США, это время надолго ушло. Мы должны создать систему способную в автономном режиме, при заданных параметрах критической ситуации, нанести противнику неприемлемый ущерб. Критической ситуацией может быть уничтожение наших штабов и систем управления войсками. Критическая ситуация – потеря сигнала между Системой Возмездия (СОГННУ) и нашими Командными Пунктами.
Против кого должна быть направлена СОГННУ?
В первую очередь СОГННУ должна быть направлена против США и Великобритании, а также, к сожалению, против стран сателлитов. Всё это вместе несколько выходит за рамки блока НАТО.
Что такое неприемлемый ущерб?
Понятие неприемлемый ущерб применимо к следующим областям:
- военная инфраструктура и личный состав вооружённых сил;
- промышленность;
- инфраструктура;
- население;
- экология;
- элита.
Самым справедливым и эффективным было бы уничтожение элиты, в смысле, центра ответственного за принятие фатального решения.
Самыми уязвимыми целями являются: среда обитания, население, инфраструктура и промышленность. Иллюзий быть не должно, Земля, это большая подводная лодка и ответственность распределяется между всеми членами экипажа.
Что делать?
Исходя из ясных целей и возможностей, а также запаса времени, надо сконцентрировать ресурсы на наиболее эффективных и реалистичных направлениях создания СОГННУ. У нас есть наработки, мы не начинаем с ноля.
Достаточно взглянуть на обширные морские территории вокруг США, Великобритании и их сателлитов. Вариантов может быть много. Размещение донных стационарных фугасов большой мощности с элементами неизвлекаемости. Размещение автономных, «спящих» подводных пусковых установок баллистических и крылатых ракет размещённых на оптимальных дистанциях от целей, использование боеприпасов наносящих максимальный ущерб окружающей среде и пр.
Стратегия развития нашей системы безопасности должна заключаться не в безумном вкачивании ресурсов в передовые, но традиционные системы вооружения, они нас не спасут. Мы должны действовать неожиданно, быстро и грамотно. Когда в темном переулке вас окружила группа бандитов с намерением убить, правила и кодексы чести неуместны. Пожалуй, это единственный случай, когда цель – защита Родины-оправдывает любые средства.
Сколько времени у нас осталось?
Времени осталось не так уж много. Прототипы западных гиперзвуковых аппаратов, лазерных установок, ударных БЛА и новейших противоракет совсем скоро превратятся в действующие образцы военной техники и поступят на вооружение. Это нарушит хрупкое равновесие стратегических сил и сделает нашу страну беззащитной перед любым, даже неядерным нападением со стороны развитого Запада. Единственная возможность предотвратить этот печальный сценарий – немедленная реализация элементов Системы Обеспечения Гарантированного Нанесения Неприемлемого ущерба агрессору.
Леонид РЕШЕТНИКОВ, генерал-лейтенант службы внешней разведки России в отставке
Рубрика в газете: Мнения, № 2018 / 25, 06.07.2018, автор: Илья РЯБЦЕВ
– Мы живём в очень тревожное время. Причём, вот уже десятилетие, как уровень тревоги постоянно повышается. Некоторые даже называют переживаемый нами исторический период предапокалиптическим. И такие настроения небезосновательны. Наблюдается интерференция на первый взгляд совершенно разнородных процессов: неблагоприятные глобальные климатические процессы накладываются на многочисленные социальные и экологические проблемы, усугубляясь всё большей вероятностью возникновения крупного военного конфликта. Мы словно зависли над пропастью на рубеже двух эпох. Одна, Ялтинско-Потсдамская, устарела, демонтирована и по факту уже не работает. Другая – неумолимо надвигается, но пока ещё не сформирована и не артикулирована. ООН, почти семьдесят лет выступавшая как гарант и арбитр в международных отношениях, по сути уже не существует, превратившись в бессильную и плоскую карикатуру на саму себя.
– В исторической перспективе этот факт не кажется таким уж экстраординарным. Ялтинско-Потсдамская система, о которой вы упомянули, действительно достаточно эффективно работала в течение 70 лет. Но, как и всё в нашем бренном мире, постепенно закоснела, одряхлела и начала разлагаться. Как ни грустно, это естественный и неизбежный процесс. В своё время она была создана с учётом реалий послевоенной эпохи. Но мир с тех пор сильно изменился. Такое уже случалось прежде, причём неоднократно. Международные договоры, институты устаревают и закономерно умирают, как и люди. Как всё живое. Версальский договор, Лига наций и т.д. Ведь посмотрите, как сильно изменилась вся конфигурация мирового устройства. В число новых глобальных лидеров выдвинулись прежде отсталые гиганты – Китай, Индия, – совокупное население которых насчитывает без малого три миллиарда человек. Такой нам выпал жребий, мы действительно живём в переходную эпоху. Назрела необходимость в поисках нового консенсуса и создании новой системы международных отношений. Это – во-первых.
Во-вторых, прямым следствием этих глобальных изменений стало обострение геополитического соперничества. Что тоже естественно. Новые лидеры-гиганты в своё время не успевшие к послевоенному дележу мирового пирога, заявляют права на свою долю и активно стремятся расширить зону своих интересов, пространство своего политического и экономического влияния.
Как ни странно, складывающаяся конфигурация выгодна для России. Даже более выгодна, чем та, что существовала во времена Советского Союза, вынужденного перенапрягаться, затрачивая огромные ресурсы и усилия на поддержку контролируемых нами режимов в странах социалистического лагеря и дружественных государств третьего мира. Мы просто надорвались от этой непосильной ноши. Ведь, по правде говоря, все наши союзники были таковыми лишь формально. Мы просто управляли ими и в значительной степени финансировали. Цену этой небескорыстной, скажем правду, любви по принуждению, мы увидели, когда СССР вначале ослаб, а затем и вовсе рухнул. Все наши так называемые «союзники» мгновенно перебежали в стан наших геополитических соперников. Я, конечно, осознанно упрощаю, но, в сущности, так оно и было.
Сегодня всё иначе. У нас теперь есть не мнимый союзник, а очень мощный партнёр – Китай. Он ведёт самостоятельную внешнюю политику и не собирается «ложиться», безропотно уступать нахрапистому до наглости давлению коллективного Запада и его союзников. Эта независимая позиция КНР является существенным сдерживающим фактором и противовесом экспансионистским устремлениям западной коалиции во главе с США. То же самое Индия, ведущая себя гибко, но так же, как и Китай, совершенно независимо. То, что мы сегодня видим, наглядно иллюстрирует появление новых геополитических центров силы. Нравится это кому-то или нет, но однополярного мира больше нет. И этот очевидный факт мешает признать только уязвлённая гордость и упрямство. И, кстати, события последних пяти лет, наша активная и принципиальная внешнеполитическая позиция вернули Россию в число мировых сверхдержав, вновь сделали центром силы, что оказалось крайне неприятной неожиданностью для наших «партнёров», уже было свыкшихся с её региональным статусом.
Прежняя Ялтинско-Потсдамская система фиксировала реалии двуполярного мира. С одной стороны – коллективный Запад, с другой – Советский Союз и союзные ему страны социалистического блока. Затем СССР развалился, и началась непродолжительная эпоха тотального доминирования США. Сейчас ситуация в корне изменилась, но, как известно, к хорошему быстро привыкаешь, США никак не могут признать и принять реалий новой мировой конфигурации. И как раз именно это обстоятельство, эта инерция создаёт большое количество международных проблем. Активно практикуемая США в последние двадцать лет теория управляемого хаоса является ничем иным, как внешнеполитическим инструментом (наряду с разного рода санкциями), препятствующим формированию многополярного мира. Ведь обратите внимание, недовольство и последующая экспансия США неизменно направлены против стран, имеющих богатые природные ресурсы, занимающих стратегически важное географическое положение и проводящих независимую внешнюю политику. А все эти вечные лицемерные мантры о демократических свободах, нарушениях прав человека и защите угнетённых народов – всего лишь повод бесцеремонно вмешиваться в дела суверенных государств. Так было и с Сербией, и с Ираком, и с Афганистаном, и с Ливией, и с Сирией.
Таким образом, кризис ООН закономерен. Организация трещит по швам под влиянием двух факторов. Во-первых, ООН не в состоянии справиться с новыми реалиями зарождающегося многополярного мира. Во-вторых, она вынуждена постоянно уступать экспансионистскому давлению США, сознательно раскачивающих ситуацию и создающих хаос, охватывающий всё новые геополитические пространства.
– Складывается ощущение, что ситуация перманентно обостряется. Похоже, что англосаксы, как этническое ядро западного мира, перешли в наступление практически на всех международных площадках. Многие считают, что война уже началась, но ведётся пока в новых, гибридных формах.
– Эта истерическая, подчас на вид совершенно неадекватная экспансия Запада, эти нападки, санкции против России, Китая и других несговорчивых стран – являются рефлекторной реакцией англосаксонского мира на формирующуюся многополярность. Мир выходит у них из-под контроля, к которому они так привыкли за несколько последних столетий. Именно поэтому они и атакуют на всех фронтах и участках. Так что, да, в этом смысле война уже идёт. И она будет беспощадной, как война двух разных мироустройств, разных мировоззрений.
– Жаль только, что переформатирование мироустройства, рождение «прекрасного нового мира», как правило, сопровождается большими и кровавыми военными конфликтами.
– Надо чётко понимать характер и мотивы наших «партнёров». Они холодны и беспощадны. И всегда такими были. У них всё готово к войне. Больше того, она (война) нужна им позарез. Но по всем понятным причинам они не решаются её начать, вынужденные соблюдать осторожность. К счастью, наличие ядерного оружия, в нашем случае парадоксально являющегося фактором мира, пока удерживает их от атаки. Они боятся неприемлемого ущерба. Как и всякий хищник, они готовы атаковать только наверняка, т.е. практически безнаказанно, как это было, например, с Сербией. Так что не следует поддаваться вредным и опасным иллюзиям: настрой на войну у политико-формирующей западной элиты однозначный.
Поворот оверштаг, смена курса, который решительно совершил наш президент, реформа и перевооружение армии – всё это произошло вследствие понимания нашим политическим руководством, президентом того факта (а, может быть, и разведывательная информация была), что наши партнёры готовятся нанести глобальный опережающий удар. Чтобы раз и навсегда решить проблему с веками стоящей у них поперёк горла Россией и русским миром. Что нам делать? Гарантия против агрессора только одна: убедительность и однозначность свидетельств того, что такого рода авантюра не только не приведёт к победе, но полностью погубит человеческую цивилизацию, по крайней мере в том виде, в каком мы её сегодня знаем и представляем. В связи с этим вспоминается высказывание, приписываемое А.Эйнштейну: ««Я не знаю, каким оружием будут сражаться в 3-й мировой войне, но в 4-й мировой войне будут сражаться палками и камнями». Так что остаётся только благодарить Бога за то, что в этот исторический момент у нас оказалось такое политическое руководство, такая разведка, такие аналитические службы, которые смогли адекватно и реалистично оценить уровень смертельной угрозы. Правильно оценить и принять своевременные меры. Поскольку не все до сих пор понимают: вопрос стоял о жизни и смерти. И счёт уже шёл на годы. Фактически был запущен счётчик обратного отсчёта. Но тут мы, весьма неожиданно, расстроили этот мрачный сценарий, показав, что чаемой Западу долгожданной виктории не будет, будет тотальный неприемлемый ущерб.
Беседовал Илья РЯБЦЕВ
