УПК РФ), осмотр трупа (ч. 4 ст. 178 УПК РФ), назначение судебной экспертизы (ч. 4 ст. 195 УПК РФ), освидетельствование (ч. 1 ст. 179 УПК РФ) и получение образцов для сравнительного исследования (ч. 1 ст. 202 УПК РФ).При этом формулировки ст. 144 УПК РФ рождают ряд вопросов.В частности, является ли перечень следственных и процессуальных действий, разрешенных до возбуждения уголовного дела и перечисленных в части первой ст. 144 УПК РФ, исчерпывающим?Для того чтобы ответить на данный вопрос, обратимся к тексту закона.Согласно ч. 1 ст.

Правомерен ли обыск до возбуждения уголовного дела?

В остальных случаях, обыск категорически запрещен! У Вас есть ответ на этот вопрос? Вы можете его оставить, нажав на кнопку Ответить Похожие вопросы Законно ли проведение обыска в жилище подозреваемого уголовным розыском другого региона (в котором произошло преступление) Возможно ли задержание лица до возбуждения уголовного дела и каким нормативно-правовым актом это регламентируется. Пожалуйста.

Сам себе адвокат

Обыск может быть проведен в любой момент расследования, сразу же после появления оснований к этому, что нередко имеет первостепенное значение для его эффективности. 10. Обыск может быть произведен в любом месте, где, по предположению следователя, могут находиться искомые предметы, документы, ценности и др.
Законом предусмотрено также производство личного обыска (ст.172). 11. Обыск проводится обычно у обвиняемых или подозреваемых; он может быть произведен и у других лиц, если, разумеется, для этого есть достаточные основания.
12. Не терпящими отлагательства считаются случаи, когда задержка с проведением обыска может вызвать отрицательные последствия для дела. 13.

Обыск (уголовный процесс)

Важно

Цель обыска — розыск и изъятие имеющих значение для дела объектов, перечисленных в чч.1 и 2 ст.168. Посредством обыска может быть обнаружено имущество в обеспечение возмещения причиненного преступлением материального ущерба и возможного применения судом конфискации имущества.

Статья 182 упк рф. основания и порядок производства обыска

В разделе Уголовное право на вопрос Задача то интересная, а втолк взять не могу… Хотя бы может ли следователь проводить обыск без возбуждения УД?? заданный автором RUS лучший ответ это В ч.
1 ст. 184

Внимание

УПК РФ специально отмечено, что личный обыск производится при наличии оснований, закрепленных в ч. ч. 1 и 3 ст. 182 УПК РФ. А в ч. 1 ст. 182 УПК РФ записано, что «основанием производства обыска» является «наличие» определенных «достаточных данных» .Юридическое основание личного обыска в случаях, о которых идет речь в ч.

Вы точно человек?

В частности, в «дорожной карте» дальнейшего реформирования органов внутренних дел институт возбуждения уголовного дела должен включать следующую систему действий, реализуемую органами дознания на основе закона и с учетом конституционных гарантий прав человека: 1) принятие, регистрация сообщения о преступлении; 2) проверка сообщения о преступлении — собирание доказательств; 3) применение меры процессуального принуждения — задержание (сроком до 48 часов без судебного решения); 4) производство следственных действий (допрос подозреваемого, потерпевшего, свидетеля; обыск; прослушивание и запись телефонных переговоров и иных неотложных следственных действий). Изложенный алгоритм уголовно-процессуальных действий не предусматривает принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела <9.

<9 Шадрин В. Судьба стадии возбуждения уголовного дела. С. 48 — 49.

2. Обыск производится на основании постановления следователя.

3. Обыск в жилище производится на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном статьей 165 настоящего Кодекса.

Положение части четвертой статьи 182 в системе действующего уголовно-процессуального регулирования предполагает необходимость принятия судебного решения о выемке и изъятии путем проведения обыска предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях (Определение Конституционного Суда РФ от 19.01.2005 N 10-О).

4. До начала обыска следователь предъявляет постановление о его производстве, а в случаях, предусмотренных частью третьей настоящей статьи, - судебное решение, разрешающее его производство.

5. До начала обыска следователь предлагает добровольно выдать подлежащие изъятию предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. Если они выданы добровольно и нет оснований опасаться их сокрытия, то следователь вправе не производить обыск.

6. При производстве обыска могут вскрываться любые помещения, если владелец отказывается добровольно их открыть. При этом не должно допускаться не вызываемое необходимостью повреждение имущества.

7. Следователь принимает меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личная и (или) семейная тайна, а также обстоятельства частной жизни других лиц.

8. Следователь вправе запретить лицам, присутствующим в месте, где производится обыск, покидать его, а также общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска.

9. При производстве обыска во всяком случае изымаются предметы и документы, изъятые из оборота.

9.1. При производстве обыска электронные носители информации изымаются с участием специалиста. По ходатайству законного владельца изымаемых электронных носителей информации или обладателя содержащейся на них информации специалистом, участвующим в обыске, в присутствии понятых с изымаемых электронных носителей информации осуществляется копирование информации. Копирование информации осуществляется на другие электронные носители информации, предоставленные законным владельцем изымаемых электронных носителей информации или обладателем содержащейся на них информации. При производстве обыска не допускается копирование информации, если это может воспрепятствовать расследованию преступления либо, по заявлению специалиста, повлечь за собой утрату или изменение информации. Электронные носители информации, содержащие скопированную информацию, передаются законному владельцу изымаемых электронных носителей информации или обладателю содержащейся на них информации. Об осуществлении копирования информации и о передаче электронных носителей информации, содержащих скопированную информацию, законному владельцу изымаемых электронных носителей информации или обладателю содержащейся на них информации в протоколе делается запись.

10. Изъятые предметы, документы и ценности предъявляются понятым и другим лицам, присутствующим при обыске, и в случае необходимости упаковываются и опечатываются на месте обыска, что удостоверяется подписями указанных лиц.

11. При производстве обыска участвуют лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи. При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск.

12. При производстве обыска составляется протокол в соответствии со .

13. В протоколе должно быть указано, в каком месте и при каких обстоятельствах были обнаружены предметы, документы или ценности, выданы они добровольно или изъяты принудительно. Все изымаемые предметы, документы и ценности должны быть перечислены с точным указанием их количества, меры, веса, индивидуальных признаков и по возможности стоимости.

14. Если в ходе обыска были предприняты попытки уничтожить или спрятать подлежащие изъятию предметы, документы или ценности, то об этом в протоколе делается соответствующая запись и указываются принятые меры.

15. Копия протокола вручается лицу, в помещении которого был произведен обыск, либо совершеннолетнему члену его семьи. Если обыск производился в помещении организации, то копия протокола вручается под расписку представителю администрации соответствующей организации.

16. Обыск может производиться и в целях обнаружения разыскиваемых лиц и трупов.

Комментарий к статье 182

1. Цель обыска - розыск и изъятие имеющих значение для дела объектов, на которые указывается в ч. 1 комментируемой статьи. Посредством обыска может быть также обнаружено имущество в обеспечение возмещения причиненного преступлением материального ущерба. При проведении обыска подлежат изъятию обнаруженные предметы и документы, запрещенные к обращению. Обыск может быть проведен в целях обнаружения разыскиваемых лиц и трупов.

2. Обыск может быть произведен только после возбуждения уголовного дела. Проведение обыска до возбуждения уголовного дела ВС РФ расценивает как нарушение уголовно-процессуального закона, вызывающее потерю доказательственного значения полученных данных.

3. Для производства обыска (в отличие от выемки) не требуется точного знания ни объекта, подлежащего изъятию, ни места его нахождения.

4. Условием принятия решения о производстве обыска является наличие достаточных фактических данных, формирующих предположение о нахождении в определенном месте имеющих значение для дела объектов, указанных в ч. 1 комментируемой статьи. Указанные фактические данные должны содержаться в процессуальных документах, фиксирующих сведения, полученные из источников, названных в УПК. Принятию решения о производстве обыска должна предшествовать оценка собранных фактических данных. Вместе с тем необходимо учитывать информацию, которую органы дознания получили в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий.

5. Для производства обыска следователь выносит мотивированное постановление.

6. Обыск в жилище производится на основании судебного решения.

7. В связи с различным пониманием на практике термина "жилище" представляется необходимым учитывать трактовку этого термина в примечании к ст. 139 УК, посвященной ответственности за нарушение неприкосновенности жилища. В этом примечании указано, что под жилищем в УК понимаются "индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но предназначенное для временного проживания". Приведенное положение ст. 139 УК воспроизведено в п. 10 ст. 5 УПК.

8. Вынесение специального постановления следователем не требуется для производства личного обыска в случаях, указанных в ч. 2 ст. 184 УПК .

9. В отступление от общих правил при наличии исключительных случаев, когда производство обыска или выемки в жилище, а также личного обыска (как и осмотр жилища) не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения. В этом случае следователь в течение 24 часов с момента начала производства следственного действия уведомляет об этом судью и прокурора. К уведомлению прилагаются копии постановления о производстве следственного действия для проверки законности принятого решения. Получив указанное уведомление, судья проверяет законность произведенного следственного действия и выносит соответствующее постановление. Если судья признает произведенное действие незаконным, полученные при этом доказательства признаются недопустимыми в соответствии со ст. 75 УПК.

10. Не терпящими отлагательства считаются случаи, когда задержка с проведением обыска может вызвать отрицательные последствия для дела. К таким случаям относятся, например, следующие:

а) когда фактические основания к производству обыска возникли внезапно при производстве других следственных действий (осмотра, выемки);

б) когда неотложность обыска диктуется обстановкой только что совершенного преступления;

в) когда неотложное производство обыска необходимо для пресечения дальнейшей преступной деятельности;

г) когда поступили сведения о том, что лицо, в распоряжении которого находятся существенные для дела объекты, принимает меры к их уничтожению;

д) в случаях, перечисленных в ч. 2 ст. 184 УПК ;

е) когда малейшее промедление с обыском может повлечь уничтожение или сокрытие искомых объектов либо по иным причинам сделает их недоступными для следователя или суда.

Важно учитывать, что следователь должен располагать фактическими основаниями к производству обыска и вынести мотивированное постановление, в котором должны быть указаны не только время и место проведения действия, мотивы к производству обыска, но и обоснование его проведения без разрешения суда

11. Уведомление судьи и прокурора о произведенном обыске делается в письменной форме с приложением копий документов, указанных в ч. 5 ст. 165 УПК

12. Обыск может быть проведен в любой момент расследования, сразу же после появления оснований к этому, что нередко имеет первостепенное значение для его эффективности.

13. Обыск может быть произведен в любом месте, где, по предположению следователя, могут находиться искомые предметы, документы, ценности и др.

14. Обычно обыск проводится у обвиняемых или подозреваемых; он может быть произведен и у других лиц, если для этого есть достаточные основания.

15. Обыск может быть произведен повторно с соблюдением требований, содержащихся в комментируемой статье.

16. Если необходимо произвести обыск вне района расследования, следователь может произвести его сам или поручить соответствующему следователю или органу дознания. В случае проведения обыска в жилище к поручению должно быть приложено постановление судьи.

17. Главные участники обыска - следователь или дознаватель.

18. Для производства обыска могут быть привлечены сотрудники полиции. Они помогают следователю в розыске искомых объектов, обеспечении наблюдения за поведением обыскиваемого и членов его семьи, обеспечении сохранности обнаруженных объектов, предупреждении попыток уничтожения или перепрятывания разыскиваемых объектов и т.п.

19. При производстве обыска участвует лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи. При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск (см. п. 11 комментируемой статьи). Необеспечение при наличии к тому возможностей участия владельца жилого помещения при обыске ВС РФ рассматривает как грубое нарушение закона, прав и законных интересов обвиняемого и отвергает признание в качестве доказательств полученных данных.

20. При проведении в ходе обыска изъятия документов в организации необходимо участие лица, в ведении которого они находятся, или представителя администрации; при изъятии материальных ценностей - присутствие материально ответственного лица.

21. Потерпевших, обвиняемых, подозреваемых целесообразно привлекать к участию в обыске, когда необходимо опознание искомых объектов.

22. О требованиях к лицам, вызываемым в качестве понятых, см. ст. 170 УПК РФ . Поскольку лица, участвующие в качестве понятых при обыске, могут в будущем оказаться свидетелями, необходимо иметь в виду, что показания этих лиц не будут иметь доказательственного значения, если они в силу физических или психических недостатков не способны правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правдивые показания. Поэтому таких лиц не следует привлекать в качестве понятых.

23. Фактические данные, полученные в результате обыска, проведенного в присутствии одного понятого и в отсутствие члена семьи, у которого производят обыск, не могут быть признаны доказательствами ВС РФ считает незаконным проведение обыска в отсутствие лица, у которого он производится, если есть возможность обеспечить его присутствии.

24. Производство обыска в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства.

25. Пункт 4 комментируемой статьи содержит императивное требование: до начала обыска следователь предъявляет постановление о его производстве, а в случаях, предусмотренных ч. 3 данной статьи, - судебное решение, разрешающее производство обыска. Формулировка приведенного положения закона такова, что не оставляет сомнений, что указанные документы должны быть предъявлены, не ожидая требований об их предъявлении гражданином или должностным лицом.

26. До начала обыска следователь предлагает добровольно выдать подлежащие изъятию предметы, документы, ценности и другие объекты, которые могут иметь значение для уголовного дела. Если добровольная выдача состоялась, обыск допускается не производить, если нет оснований опасаться сокрытия интересующего следователя объекта. Таким образом, добровольная выдача тех или иных предметов не всегда влечет прекращение производства обыска.

27. Следователь вправе производить любые поиски, если обследование помещения или хранилища не сопряжено с их повреждением или разрушением.

28. В тех случаях, когда владелец отказывается открыть помещение или хранилище, которое вскрыть без причинения повреждений невозможно, необходимо:

а) разъяснить владельцу помещения противоправность его действий, огласив ему текст ч. 6 комментируемой статьи;

б) привлечь специалистов для оказания помощи при вскрытии помещений и хранилищ. Допустимы лишь те повреждения, которых невозможно избежать.

29. При производстве обыска в помещении, занимаемом двумя или несколькими семьями, следователь вправе подвергнуть обыску не только помещение, занимаемое гражданином, в отношении которого вынесено постановление о производстве обыска, но сначала и места общего пользования. Это делается для того, чтобы:

а) лишить возможности граждан, проживающих в других комнатах, оказать помощь обыскиваемому в сокрытии объектов, интересующих следствие;

б) обеспечить пользование этими местами соседям обыскиваемого.

30. В случае получения следователем информации о сокрытии похищенного или других предметов проживающим в данном помещении соседом гражданина, у которого производится обыск, следователь вправе принять решение об обыске помещения, в котором укрываются искомые объекты. При этом разрешения суда не требуется, так как налицо случай, не терпящий отлагательства.

31. Следователям и дознавателям необходимо в полной мере соблюдать требования о недопустимости оглашения (и, следовательно, разглашения) выявленных в ходе обыска обстоятельств частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личной или семейной тайны, а также обстоятельств частной жизни других лиц. Несоблюдение указанных требований - это нарушение не только процессуальной нормы, содержащейся в ч. 7 комментируемой статьи, но и норм Конституции. Поскольку указанные выше обстоятельства выявлены в процессе следственного действия, следователь вправе не только сделать общее предупреждение понятым специалистам и другим лицам, присутствовавшим при производстве обыска, но и предупредить их об уголовной ответственности.

32. Обыск производится таким образом, чтобы были обысканы все возможные (в конкретных условиях) места хранения искомых объектов.

33. Поскольку в производстве обыска допустимо участие нескольких должностных лиц, процесс поиска может быть произведен совместно с этими лицами или порознь. Но если поиск производится порознь, при поиске в каждом из помещений (например, в каждой из комнат) должны присутствовать по два понятых и не менее одного члена семьи.

34. Реализация следователем полномочий по ограничению прав лиц, присутствующих в месте производства обыска, которое заключается в запрещении покидать его, а также общаться с другими лицами до окончания обыска, вызывает нередко недовольство этих лиц. В связи с этим следователь в самом начале следственного действия должен разъяснить участвующим и присутствующим лицам их права и обязанности.

35. При производстве выемки решение вопроса об изъятии предметов и документов, могущих иметь отношение к делу, не представляет затруднений, поскольку следователь имеет в виду индивидуально-определенный объект. Сложнее определить объекты, могущие иметь отношение к делу, если они обнаружены при обыске, а следователь не знает индивидуальных признаков отыскиваемых предметов. Если следователю известны хотя бы общие признаки (родовые, видовые, групповые) отыскиваемого предмета, то при наличии сомнений следует изымать все обнаруженные предметы данного рода (например, трое карманных часов, пять штук колец и т.п.). При этом следует иметь в виду, что закон говорит о предметах, могущих иметь отношение к делу.

36. Не имеющие отношения к делу вещи подлежат возвращению по принадлежности; на них может быть наложен арест в обеспечение гражданского иска.

37. К числу запрещенных к обращению и подлежащих изъятию в случае обнаружения (независимо от отношения к данному делу) относятся предметы, которые приобретаются только по особым разрешениям (оружие, взрывчатые вещества, сильнодействующие яды; валютные ценности; драгоценные металлы, за исключением ювелирных и других бытовых изделий), а также предметы, за изготовление, хранение и сбыт которых предусмотрена уголовная ответственность.

38. Обнаруженные во время обыска или выемки объекты, которые могут быть вещественными доказательствами по другому уголовному делу, также подлежат изъятию.

39. Изымаемые объекты нередко подвергаются осмотру в месте их обнаружения и изъятия. Осмотр, как правило, не производится, если для этого требуется продолжительное время, а также при отсутствии необходимых условий (освещения, специальных приспособлений и т.п.).

40. Порядок изъятия, хранения и сдачи предметов, ценностей и иного имущества регулируется специальными инструкциями.

41. Изъятые предметы, будучи вещественными доказательствами, подлежат хранению до вступления приговора в законную силу или до постановления о прекращении дела, и лишь предметы, подвергающиеся быстрой порче, если они не могут быть возвращены владельцу, сдаются в соответствующие учреждения.

42. Считая грубыми нарушениями процессуального закона несоблюдение правил изъятия предметов и документов при обыске, ВС РФ обратил внимание на то, что изъятые при обыске предметы в случае необходимости упаковываются и опечатываются на месте обыска.

43. ВС РФ также отметил, что все изъятые предметы предъявляются понятым и другим присутствующим лицам. При этом он признал законными действия судьи, признавшего недопустимыми вещественные доказательства, так как предметы были изъяты с нарушением закона.

44. Указав на обязанность составления протокола произведенного обыска, законодатель сослался на действие в этом случае общих требований, предъявляемых к протоколу, установленных ст. 166 и 167 УПК. Но этим он не ограничился, предусмотрев еще и специальные требования, которые должны быть учтены при составлении протокола обыска (ч. 13, 14 комментируемой статьи).

45. При изъятии в процессе обыска большого числа предметов составляется специальная опись этих предметов, о чем указывается в протоколе. Опись - не просто приложение к протоколу, а его составная часть, поскольку содержащиеся в ней сведения имеют такое же доказательственное значение, как и обстоятельства, зафиксированные в протоколе.

46. В протоколе обыска необходимо указать: где и каким образом обнаружены объекты, в каком они находились состоянии, как хранились, хранилища, в которых обнаружены предметы (тайники), их расположение, размеры и по возможности конструкция. В протоколе фиксируются обнаруженное, характер и место расположения следов, а также факт их изъятия.

47. Проведение в процессе обыска предъявления для опознания предметов или документов, если это имело место, должно быть запротоколировано.

48. В протоколе должно быть отмечено, что понятым и другим лицам, присутствовавшим при обыске, были предъявлены все изымаемые предметы и документы. Несоблюдение этих требований ВС РФ рассматривает как грубое нарушение закона.

49. При фотографировании объектов или применении иных технических средств необходимо указать об этом в протоколе с соблюдением правил ст. 166 УПК .

50. В протоколе должен быть отражен факт принудительного вскрытия помещений или хранилищ, вызванного отказом обыскиваемого их открыть.

51. В заключительной части протокола указывается, что изъятые объекты опечатаны, а также способ их упаковки; дается перечень прилагаемых к протоколу схем, слепков, оттисков и т.п.; фиксируются поступившие заявления и жалобы, замечания понятых, заявления специалистов и т.п.

52. В комментируемой статье прямо указано: если в ходе обыска были предприняты попытки уничтожить или спрятать подлежащие изъятию предметы, документы или ценности, то об этом в протоколе делается соответствующая запись и указываются принятые меры.

Прочие требования:

1) режим записи - без использования «голосовой активации» (Voice Operated Recording, Voice Activated System или другое подобное название). В качестве пожеланий можно использовать ручное управление уровнем записи с настройкой на интересующий речевой сигнал;

2) запись в сменную или встроенную твердотельную память (flash memory). Нежелательно использование памяти на основе миниатюрных винчестеров из-за создаваемого ими акустического шума и вибраций;

3) электропитание во время записи - от ранее не использованных невозобновляемых источников постоянного тока (батареек) или предварительно заряженного аккумулятора;

4) металлический корпус, защищающий от воздействия внешних источников электромагнитных излучений (сотовых телефонов, компьютерной и бытовой техники). Не стоит гнаться за миниатюрностью: на практике миниатюризация сопровождается снижением качества записи, неудобством работы с диктофоном.

Консультацию по выбору устройства звукозаписи и его использования в различных условиях можно получить у соответствующих экспертов.

Оценивая звуковые следы как некое физическое явление, вызываемое колебаниями упругого тела и обладающее специфическими свойствами (динамичность, рассеиваемость, делимость звука, дифракция, отражение), которые также, в основном, имеют физическую природу происхождения, следует учитывать и их неоценимую значимость в процессе расследования преступлений, когда данные отображения, запечатленные в виде идеальной или материальной информации, порождают изменения в акустической среде1.

Своевременно, в полном объеме и качественно собранные звуковые следы позволят эксперту выполнить весь тот объем исследования, в соответствии с необходимой научной сооставляющей, который будет способствовать кратчайшему установлению обстоятельств минувшего криминального события, выявлению лиц, причастных к нему, а также выяснению иных данных, неоспоримо имеющих значение для дела.

М.В. Лапатников, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД России

Личный досмотр в системе уголовно-процессуальных средств доказывания:

проблемы теории и практики

Судебно-следственная практика уже давно свидетельствует, что по определенным уголовным делам имеется востребованность использования на стадии возбуждения уголовного дела такого административно-процессуального средства познания, как личный досмотр. Нередко встречаются случаи, когда невозможно в течение какого-то времени определить преступный или административный характер правонарушения и установление обстоятельств события на начальном этапе происходит административно-процессуальными средствами, а в дальнейшем по данному факту возбуждается уголовное дело.

Так, одним из таких востребованных действий является личный досмотр, проводимый в порядке статьи 27.7 КоАП РФ. Как правило, личный досмотр применяется сотрудниками правоохранительных органов по таким преступлениям, как незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, оружия, по делам о дорожно-транспортных происшествиях, иногда по делам о взяточничестве.

Например, Канавинским районным судом г. Нижнего Новгорода рассмотрено уголовное дело в отношении З. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 228 УК РФ. Согласно фабуле дела сотрудниками органов внутренних дел в ходе административной деятельности по итогам административно-процессуального действия «личный досмотр» в порядке статьи 27.7 КоАП РФ у З. было изъято вещество, впоследствии по результатам экспертизы признанное наркотическим2.

По другому уголовному делу органами предварительного расследования предъявлено обвинение Ч. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 30, пунктом «г» части 3

1 Совокупность звуков природного и техногенного происхождения в пределах слышимости человеком.

2 Обзор судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, рассмотренных судами Нижегородской области за II полугодие 2006 года.

статьи 2281 УК РФ, то есть в приготовлении к сбыту наркотических средств в особо крупном размере. Ч. был задержан на улице, в ходе личного досмотра у него изъято наркотическое средство (диацетилморфин) в крупном размере1.

Распространенность использования личного досмотра в уголовно-процессуальных целях дало некоторым исследователям основания утверждать, «что нормы КоАП РФ, регламентирующие процесс доказывания в административном процессе, в целом тождественны нормам УПК РФ. В связи с изложенным полагаем целесообразным закрепить личный досмотр задержанного в качестве процессуального проверочного действия стадии возбуждения уголовного дела в нормах УПК РФ, а образец бланка протокола личного досмотра задержанного, досмотра его вещей внести в приложение к УПК РФ»2.

Оправданно ли будет предлагаемое пополнение проверочных действий? Для того чтобы признать предлагаемую новеллу обоснованной, необходимо уяснить, в чем сущностная причина использования личного досмотра в уголовно-процессуальных целях. Объяснение этого феномена тем, что на стадии ВУД не всегда ясно, какие признаки какого правонарушения усматриваются в действиях лица - преступления или административного проступка, представляется малоубедительным. Действительно, такие случаи нередки, однако, по нашим данным, этот факт является только одной из основных причин «популярности» личного досмотра среди сотрудников правоохранительных органов. Другой такой причиной выступает недоступность уголовно-процессуальных средств познания и закрепления доказательственной информации на стадии возбуждения уголовного дела.

Как известно, в настоящее время закон разрешает проводить до возбуждения уголовного дела следующие проверочные, в том числе следственные, действия: 1) осмотр места происшествия; 2) осмотр трупа; 3) осмотр предметов и документов; 4) назначение и производство судебной экспертизы; 5) получение образцов для сравнительного исследования; 6) объяснение; 7) освидетельствование; 8) дача поручения органу дознания о производстве оперативно-разыскных мероприятий; 9) проведение ревизий и документальных проверок.

Казалось бы, законодатель наконец-то пошел навстречу нуждам правоприменительной практики, облегчив путь познания на этапе предварительной проверки по сообщению о преступлении. Однако в рамках ни одного из перечисленных проверочных действий закон не допускал и не допускает проведения принудительного обследования тела и одежды человека с целью поиска находящихся при нем предметов и документов. Специально для этого предназначен такой вид обыска, как личный обыск (ст. 184 УПК РФ).

Однако последний не применяется на стадии ВУД. Причина - его недоступность сотрудникам следственно-оперативных аппаратов по причине излишней формализованности. Закон не разрешает проводить его до возбуждения уголовного дела, а, кроме того, предусматривает сложную процедуру получения судебного решения на его проведение (ст. 165 УПК РФ). Хотя допускается производство личного обыска без судебного решения в случаях, не терпящих отлагательств, с последующей судебной проверкой его законности и обоснованности (ч. 5 ст. 165 УПК РФ), все это «блокируется» запретом законодателя на его проведение до принятия решения о возбуждении уголовного дела. А потребность в проведении поисковых действий и изъятии находящихся у лица предметов и документов, имеющих отношение к преступному деянию, была и остается высокой.

В такой ситуации сотрудникам правоохранительных органов оставалось два пути: либо «камуфлировать» проведение личного обыска до возбуждения дела, то есть идти на прямое нарушение норм УПК РФ с последующей угрозой признания недопустимыми полученных доказательств; либо использовать по возможности иное, более доступное и менее формализированное средство, каковым и является личный досмотр. Естественно, выбор пал на второй вариант. Конечно, личный досмотр изначально предназначается для познания обстоятельств административного правонарушения, а не преступления, что и обусловливает более упрощенную процедуру его проведения. В этой связи следует признать порочной практику проведения личного досмотра в ситуации, когда органам уголовного преследования изначально ясно, что речь идет о признаках именно преступления, а не иного правонарушения.

1 Судебная практика вынесения постановлений о недопустимости доказательств по уголовным делам Нижегородским областным судом за 9 месяцев 2004 года. Кассационная практика.

2 Терехин В.В. Недопустимые доказательства в уголовном процессе России: теоретические и прикладные аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006. С. 95.

Учитывая, что личный досмотр не является процессуальным действием, возникает вопрос, по каким нормативным правилам оценивать его допустимость? Судя по всему, судебная практика по сей день так и не определилась до конца в этом вопросе, что порождает правовую неопределенность.

При этом в судебной практике проверочных инстанций встречаются решения, где суды, оценивая вопрос о допустимости личного досмотра, ссылаются на нормы закона об ОРД. На наш взгляд, никаких оснований для этого нет, так как личный досмотр не предусмотрен этим нормативным актом. Так, согласно приговору Советского районного суда г. Нижнего Новгорода по уголовному делу № 1-101/2015 от 2 апреля 2015 года1 подсудимая З.С.Х. совершила на территории г. Нижнего Новгорода преступление, связанное с незаконным оборотом наркотических средств. Давая юридическую оценку действиям подсудимой, которая свою вину в совершении инкриминируемого ей деяния фактически не признала, а также анализируя материалы уголовного дела и все собранные и исследованные доказательства, суд приходит к выводу о том, что позиция З.С.Х. об отсутствии у нее умысла на сбыт обнаруженных при ней наркотиков является не более чем избранной ей формой своей защиты и желанием избежать любыми способами наказания за совершенное ею особо тяжкое преступление.

Виновность З.С.Х. в инкриминируемом ей деянии полностью подтверждается исследованными в ходе судебного разбирательства и приведенными выше материалами уголовного дела, а также показаниями понятых свидетелей - У.Ю.И. и К.С.А., свидетелей - сотрудников УФСКН РФ по Нижегородской области Е.В.В., С.Т.В. Между собой эти показания взаимосвязаны и, дополняя друг друга, дают суду объективную картину произошедшего.

Анализируя всю совокупность имеющихся доказательств, суд пришел к выводу об отсутствии нарушений требований действующего уголовно-процессуального законодательства со стороны оперативных сотрудников, что делает невозможным признание акта личного досмотра недопустимым доказательством исходя из требований статьи 75 УПК РФ.

Действуя в соответствии Федеральным законом от 7 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции» и Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (ст. 6, 7) сотрудник УФСКН РФ по Нижегородской области Е.В.В., имея сведения о признаках совершаемого противоправного деяния и о лицах, его совершающих, их месте проживания, произвел задержание одного из предполагаемых участников преступления - подсудимой З.С.Х. Личный досмотр был произведен в соответствии с требованиями действующего законодательства, с привлечением понятых. Процедура проведения досмотра не вызывает у суда каких-либо замечаний. Согласно части 1 статьи 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» гражданство, национальность, пол, место жительства, имущественное, должностное и социальное положение, принадлежность к общественным объединениям, отношение к религии и политические убеждения отдельных лиц не являются препятствием для проведения в отношении их оперативно-разыскных мероприятий на территории Российской Федерации, если иное не предусмотрено федеральным законом. При общении с задержанной З.С.Х. перед проведением досмотров и в ходе его, у сотрудников полиции не имелось объективных сомнений относительно понимания ею русского языка. Все разговоры в ходе проведения досмотра велись на русском языке. Никаких замечаний и ходатайств не заявлялось. Отсутствие каких-либо замечаний по порядку проведения досмотра отражено и в тексте акта этого досмотра. Все имеющиеся материалы проверки, связанные с деятельностью З.С.Х., были направлены руководителю следственного органа. Результатом изучения поступивших материалов явилось возбуждение (дата) в 22 часа данного уголовного дела, что соответствует требованиям части 2 статьи 11 ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности». В тот же день З.С.Х., как задержанной в порядке статей 91, 92 УПК РФ в качестве подозреваемой, был назначен переводчик (т. 1 л. д. 17, 18) и выделен защитник (т. 1 л. д. 15). Суд полагает, что акт досмотра задержанной З.С.Х. является относимым, допустимым и достоверным доказательством, который должен лечь в основу вины подсудимой и связан с совершением ею противоправных действий с наркотическими средствами.

В вышеприведенном примере суд, определяя допустимость личного досмотра, исходил из соблюдения норм Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», хотя согласно статье 6 этого Закона досмотр не является оперативно-разыскным мероприятием. Также недопу-

1 URL: http://sudact.ru/regular/doc/HefABylfqWR/

стимо отождествлять предусмотренное Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» право оперативных сотрудников на изъятие предметов и документов при осуществлении гласных оперативно-разыскных мероприятий и личный досмотр. Очевидно, что так называемое оперативно-разыскное изъятие недостаточно для оптимального разрешения проблемного вопроса недостаточности правовых средств познания на стадии ВУД:

Во-первых, субъектами такого изъятия выступают только оперативные работники, в то время как «за бортом» остаются следователи, дознаватели, другие сотрудники органов дознания (например участковые уполномоченные);

Во-вторых, хотя формулировка «угроза государственной, военной, экономической или экологической безопасности РФ» является оценочной категорией, это не позволяет использовать оперативное изъятие по всем видам преступлений.

С другой стороны, в практике встречаются случаи, когда суд оценивает допустимость личного досмотра, исходя из соблюдения норм УПК РФ. Так, согласно приговору Индустриального районного суда г. Ижевска (Удмуртская Республика) от 3 декабря 2015 года по делу № 1-460/20151 К. покушался на незаконный сбыт наркотических средств, а также незаконно хранил без цели сбыта наркотическое средство в крупном размере. В ходе личного досмотра К. у него были обнаружены и изъяты вещества, являющиеся наркотическим средством в целом, в крупном размере незаконно хранимые К. без цели сбыта.

Оценивая в ходе судебного разбирательства допустимость личного досмотра К., суд указал, что он был проведен в соответствии с требованиями УПК РФ, в присутствии понятых, незаинтересованных в исходе дела, с разъяснением им их прав и обязанностей. Порядок проведения досмотра в протоколе записан полностью, замечаний не поступило. Протокол был подписан как сотрудником полиции, проводившим досмотр, так и понятыми, при этом никто из задержанных и досматриваемых лиц не принес на содержание протокола никаких замечаний.

Проведенный личный досмотр также соответствует положениям пункта 3 статьи 48 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», согласно которому должностные лица органов по контролю за оборотом наркотических средств наделены полномочиями производить личный досмотр граждан при наличии достаточных оснований полагать, что осуществляются незаконные хранение, перевозка или пересылка наркотических средств.

Основываясь на вышеизложенном, суд отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты в признании недопустимым доказательством протокола личного досмотра2.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что личный досмотр фактически перестал быть исключительно административно-процессуальным действием и перешел в разряд уголовно-процессуальных. Отсюда вытекает необходимость регулирования данного проблемного вопроса в рамках уголовно-процессуального «поля», а именно: предусмотреть возможность проведения познавательного действия по поиску находящихся при лице предметов и документов путем внесения изменения в уголовно-процессуальный закон. Здесь мы исходим из того, что нет никакой необходимости в заимствовании личного досмотра. Если отвлечься от правовой природы личного досмотра и личного обыска, то становится ясно, что с точки зрения информационно-технологического подхода личный досмотр представляет собой менее фор-мализированный, более упрощенный личный обыск, по сути - версия «light». Поэтому мы полагаем, что более последовательным и обоснованным было бы разрешение законодателя проводить личный обыск до возбуждения уголовного дела в случаях, не терпящих отлагательств, без последующего судебного контроля в порядке статьи 165 УПК РФ. Достаточным было бы правомочие обыскиваемого лица на обжалование незаконных и необоснованных, с его точки зрения, действий уполномоченных лиц (ст. 125 УПК РФ). В этой ситуации правомочие на проведение личного обыска до возбуждения уголовного дела оптимально бы коррелировало с правом на изъятие предметов и документов при проведении ОРМ (ст. 15 Закона об ОРД) и образовывало бы стройную и востребованную систему средств познания, проводимых в целях нахождения и изъятия вещественных доказательств. Личный же досмотр по своей правовой природе есть административно-процессуальное действие, производимое определенным КоАП РФ кругом субъектов в связи с совершением административного правонарушения. Закрепле-

1 URL: http://sudact.ru/regular/doc/oTzSKIZxm1bN/

ние его как проверочного действия в УПК РФ «смешало» бы уголовно-процессуальную и административную деятельность и привело бы к появлению уголовно - процессуального суррогата личного обыска.

П.В. Седельников, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса Омской академии МВД России

Обеспечение доступа участников процессуальной деятельности к материалам уголовно-процессуального производства

В 2005 году автор, осуществляя диссертационное исследование, на основе анализа уголовно-процессуального законодательства выдвинул и обосновал утверждение о том, что понимание термина «доступ к материалам расследования» как права участников уголовного процесса на ознакомление с материалами уголовного дела уже не может отвечать существующему положению уголовно-процессуальных отношений. Содержание данного термина значительно шире и охватывает все уголовно-процессуальные положения, позволяющие участникам уголовного процесса получить информацию о ходе и результатах расследования по уголовному делу. Они образуют систему, состоящую из:

Прав участников уголовного процесса;

Деятельности по реализации участниками уголовного процесса принадлежащих им прав;

Обязанностей должностных лиц;

Урегулированной законом процедуры уголовно-процессуальных правоотношений в сфере доступа к материалам расследования.

С учетом изложенного было предложено авторское определение термина «доступ к материалам расследования». Доступ к материалам расследования - это закрепленная в законе и иных нормативно-правовых актах совокупность правоотношений, прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, а также их действий, позволяющая и обеспечивающая участникам процесса возможность на получение информации о ходе и результатах расследования по уголовному делу.

Краеугольным камнем в доступе к материалам расследования является конституционное право граждан на доступ к информации. В части 4 статьи 29 Конституции РФ закреплено право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Данное положение получило свое развитие в части 2 статьи 24 Конституции РФ, установившей для органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц обязанность обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы.

Наличие норм, регулирующих схожие правоотношения в других отраслях права, позволило рассматривать доступ к материалам расследования в качестве самостоятельного межотраслевого правового института 1.

Доступ к материалам расследования участников в ходе реализации уголовно-процессуальных правоотношений имеет не только свое собственное обособленное содержание (получение копий процессуальных документов, уведомление о принятых процессуальных решениях, ознакомление с материалами расследования и т. д.), но и проявляется в качестве структурного элемента (в основном как право участников) многих других процессуальных институтов, а также создает необходимые условия для реализации участниками своих прав.

Продолжая диссертационное исследование, автор в качестве одного из положений, вынесенного на защиту, указал, что имеются все предпосылки рассматривать обеспечение доступа участников процессуальной деятельности к материалам уголовно-процессуального производства в качестве принципа уголовного процесса2. Не все согласились с этим утверждением, и по-другому просто быть не могло. Но если откинуть эмоции (а где-то предубежденность) и оставить только прагматичный анализ, то можно увидеть в данном принципе все значимые признаки (свойства,

1 Седельников П.В. О понятии доступа к материалам расследования // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения: сборник научных трудов адъюнктов и соискателей. Омск, 2005. Вып. 12. С. 67.

2 Седельников П.В. Доступ участников уголовного процесса к материалам досудебного производства: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. С. 49.

В статье на основе конституционного принципа соразмерности обосновывается недопустимость производства до возбуждения уголовного дела выемок как следственных действий, предлагаются рекомендации по оценке допустимости полученных с нарушением закона доказательств

Калиновский К.Б. Выемка до возбуждения уголовного дела нарушает конституционный принцип соразмерности ограничения прав граждан // Уголовный процесс. 2016. № 3.

Калиновский Константин Борисович, заведующий кафедрой уголовно-процессуального права Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия, кандидат юридических наук, доцент, член Научно-консультативного совета при Верховном Суде РФ

Несмотря на то, что допустимость производства следственных действий до возбуждения уголовного дела давно является предметом острой научной дискуссии, неоднозначная законодательная и правоприменительная практика свидетельствуют о сохранении актуальности выработки теоретических рекомендаций для решения этой проблемы.

Причем наиболее остро в правоприменительной практике стоит вопрос о производстве в период доследственной проверки обысков и выемок. Именно он впервые был поставлен перед Конституционным Судом РФ в жалобе гражданки А., по которой вынесено Определение Конституционного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 2885-О.

Заявительница оспорила конституционность положения части первой статьи 144 «Порядок рассмотрения сообщения о преступлении» УПК РФ (в редакции Федерального закона от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ), согласно которому при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном данным Кодексом . Данная норма, как полагала заявительница, является неконституционной, так как в силу своей неопределенности позволяла производить выемку предметов и документов в порядке статей 182 и 183 УПК РФ до принятия решения о возбуждении уголовного дела и использовать полученные таким образом предметы и документы в качестве доказательств.

Приговором Майкопского городского суда Республики Адыгея от 7 мая 2015 г., оставленным без изменений вышестоящими судами, в том числе Верховным Судом РФ, гражданка А. осуждена за то, что она, являясь руководителем по профессиональной подготовке образовательного учреждения начального профессионального образования, совершила 15 преступлений в виде получения взятки за незаконную выдачу гражданам подложных свидетельств об уровне квалификации «машинист экскаватора», «машинист бульдозера», «водитель погрузчика» в обход от установленного законом порядка прохождения ими обучения.

В период предварительной проверки сообщения о преступлении оперуполномоченными Управления по экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по Республике Адыгея на основании вынесенных ими постановлений о производстве выемок и с составлением соответствующих протоколов у граждан были изъяты документы (свидетельства об уровне квалификации, индивидуальные карточки, удостоверения, временные разрешения), которые затем были осмотрены, приобщены к делу в качестве вещественных доказательств, исследованы экспертами и использованы в обосновании обвинительного приговора.

Судом первой инстанции было отклонено ходатайство стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами указанных протоколов выемки, осмотров, постановлений о признании вещественными доказательствами и заключений почерковедческих экспертиз, с чем согласились и вышестоящие суды. Позиция судов общей юрисдикции была основана на буквальном толковании ч. 2 ст. 144 и ст. 183 УПК РФ.

Полагаем, что систематическое толкование уголовно-процессуальных норм позволяет утверждать о недопустимости производства выемки до того, как уголовное дело будет возбуждено. Статья 156 УПК прямо указывает, что предварительное расследование начинается с момента возбуждения уголовного дела, а в содержание предварительного расследования входит производство следственных действий (глава 25 УПК, регламентирующая обыск и выемку, расположена в разделе VIII «Предварительное расследование» Кодекса; его статья 157 допускает лишь после возбуждения дела проведение даже неотложных следственных действий).

Соответственно, законом закреплено общее правило о недопустимости проведения следственных действий в ходе предварительной проверки сообщений о преступлениях. Из этого общего правила законодатель предусмотрел пять исключений: производство экспертизы (включая получение образцов для сравнительного исследования), осмотр места происшествия, осмотр предметов и документов, осмотр трупов, освидетельствование, в ходе которых могут быть изъяты предметы и документы (часть первая статьи 144 и корреспондирующие ей часть вторая статьи 176, часть четвертая статьи 178, часть первая статьи 179, часть четвертая статьи 195, часть первая статьи 202). К тому же в стадии возбуждения дела допускается получение предметов и документов путем удовлетворения соответствующих ходатайств, направления запросов (часть четвертая статьи 21, части вторая и третья статьи 86, статьи 120-122 УПК). Как известно, исключения из общего правила как специальные предписания по отношению к общей норме не могут толковаться расширительно .

В условиях нестабильного законодательства и изменяющейся судебной практики для правильного понимания, применения и совершенствования рассматриваемых уголовно-процессуальных норм основополагающее значение имеют требования Конституции РФ, и прежде всего закрепленное в ее статье 55, часть 3 требование соразмерности ограничения прав граждан конституционно закрепленным целям и охраняемым интересам, а также характеру совершенного деяния.

В связи с тем, что уголовное судопроизводство выступает способом применения уголовного права, устанавливающего адекватные тяжести совершенного преступления меры уголовной ответственности, уголовно-процессуальное законодательство предусматривает применение таких ограничений прав граждан, которые отсутствуют в других видах судопроизводства. Подобные ограничения могут возникнуть в том числе в связи с производством обыска и выемки, сопряженными с принудительным изъятием имущества, проникновением в жилище, вскрытием помещений, хранилищ, запретом покидать место проведения данных следственных действий и т.д.

Соразмерность этих ограничений обеспечивается в том числе наличием достаточных данных о признаках преступления, которые и являются основанием для вынесения постановления о возбуждении уголовного дела (ч. 2 ст. 140 УПК РФ). Без достаточных данных о признаках преступления, т.е. на этапе предварительной проверки сообщений о правонарушении, юридически еще не сделан вывод о том, какое именно правонарушение предполагается: гражданско-правовое, административное или все-таки уголовное. Использование же по административным или гражданским делам средств, предназначенных для принудительного расследования преступлений, ведет к явно чрезмерному ограничению прав граждан и нарушению разделения видов судопроизводств, предусмотренных частью 2 статьи 118 Конституции РФ. Тем более, что проверки сообщений о происшествиях нередко принимают затяжной характер и завершаются постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела.

Иными словами, по действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству решение о возбуждении уголовного дела пока остается тем самым спусковым крючком, запускающим механизмы уголовно-процессуального принуждения и одновременно обеспечивающим соблюдение конституционно-правового принципа соразмерности применения этого принуждения.

Таким образом, как по отраслевому истолкованию норм УПК, так и с точки зрения конституционно-правовых позиций производство выемки или любых других следственных действий, сопряженных с применением мер процессуального принуждения, не допускается в случаях отсутствия достаточных данных о признаках преступления, т.е. в период предварительной проверки сообщений о преступлениях.

Доктринальная оценка допустимости доказательств

Конституционно-правовой подход также позволяет предложить разрешение и другого, связанного с рассматриваемым вопроса, но не менее важного: как юридически оценить результаты выемки, проведенной до возбуждения уголовного дела, т.е. должны ли такие протоколы выемки и полученные вещественные доказательства быть признаны недопустимыми доказательствами, или же они могут остаться допустимыми?

Представляется, что юридические последствия проведения выемки на этапе доследственной проверки (а равно и последствия других нарушений закона, допущенных при получении доказательств) должны быть также соразмерны сущности нарушения. В качестве санкций законодательство предусматривает достаточно дифференцированные меры: признание доказательств недопустимыми (ст. 75 УПК РФ), вынесение частного постановления (определения) суда (ч. 4 ст. 29 УПК РФ), отстранение дознавателя, следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований закона (п. 10 ч. 2 ст. 37; п. 6 ч. 1 ст. 39 УПК РФ), привлечение нарушителя норм к дисциплинарной, гражданско-правовой и даже уголовной ответственности и др. На дифференцированную реакцию судов по каждому выявленному нарушению или ограничению права обвиняемого на защиту ориентирует и Пленум Верховного Суда РФ .

Соответственно этому, исключение доказательств из числа допустимых должно применяться лишь к существенным нарушениям, посягающим на конституционные права сторон судопроизводства, и прежде всего - на право на справедливую судебную защиту независимым судом .

С этих позиций следует сначала определить, ставит ли допущенное нарушение закона под сомнение достоверность полученного доказательства. Неустранимые сомнения в достоверности доказательств - в силу требования принципа презумпции невиновности - должны быть истолкованы в пользу обвиняемого (следовательно, сомнительные доказательства обвинения, да еще и полученные с нарушением закона, безусловно исключаются). Действительно, право на справедливую судебную защиту не может быть обеспечено, если обвинительный приговор будет основан на недостоверных доказательствах.

Если же доказательство, хоть и полученное с нарушением закона, вследствие этого нарушения не вызывает сомнений в достоверности, то следует оценить чьи именно и какие именно права нарушены, посягают ли такие нарушения на справедливое судопроизводство или другие права, будет ли способствовать исключение доказательств восстановлению или защите нарушенных прав, или же наоборот, может усугубить последствия допущенного нарушения.

При таком «материально-правовом» подходе, включающем наряду с оценкой формального нарушения процессуального закона тот урон, который был (мог быть) причинен охраняемому объекту - справедливой процедуре судопроизводства и конституционным правам личности, можно разрешить вопрос о допустимости протокола выемки, проведенной до возбуждения дела, т.е. с нарушением требований статьей 144, 156 и 183 УПК РФ.

Если, например, в ходе выемки осуществлялось принудительное проникновение в жилище заподозренного лица и применялось принуждение (наручники, физическая сила) к самому лицу, у которого изымались наркотические средства, то протокол такой выемки должен признаваться недопустимым доказательством. Незаконное применение одной стороной будущего судебного спора к другой его стороне принуждения в целях получения доказательств, предназначенных для разрешения этого спора, всегда нарушает принцип равноправия сторон, а значит наносит урон справедливому разбирательству дела.

В других случаях, было бы очевидно несправедливым исключение такого же протокола выемки, но проведенной по ходатайству лица, который хочет использовать это доказательство в своей защите в суде для обоснования добровольной сдачи предмета или деятельного раскаяния. Исключение в данном случае защитительного доказательства, полученного стороной обвинения с нарушением закона, не устранило, а напротив, увеличило бы ущерб для справедливого разрешения дела.

Третья ситуация может иметь место при принятии решения об отказе в возбуждении дела или его прекращении: незаконно проведенная в период проверки сообщения о преступлении выемка не может повлечь исключение доказательств, обосновывающих факт причинения ущерба этой выемкой при рассмотрении вопроса о его возмещении пострадавшему лицу .

Полный текст статьи можно получить в журнлае "Уголовный процес" - http://e.ugpr.ru/article.aspx?aid=446448

Калиновский К.Б. «Доследственный» обыск — незаконное ноу-хау // Уголовный процесс. 2015. № 1. С. 9.

Это общепризнанное правило толкования, например, было использовано Конституционным Судом РФ в абз. 3 пункта 2 мотивировочной части его Постановления от 13 июня 1996 г. № 14-П. Еще более жестко действует запрет расширительного истолкования таких специальных норм, которые ограничивают права и свободы граждан (См.: постановления Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 года № 15-П, от 30 июня 2011 года № 14-П, от 8 декабря 2015 года № 31-П и др.) Производство же выемки как следственного действия сопряжено с возможностью применения принудительного изъятия предметов и документов, проникновения в жилище и т.п.

Пункт 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве". // Российская газета. 10 июля 2015 г.

Проблемы выявления существенных и несущественных нарушений, так называемой «асимметрии» допустимости доказательств, а также использования в качестве доказательств сведений, полученных с нарушением закона, являются остро дискуссионными и не имеющими общепризнанного решения. Мы не претендуем на то, чтобы поставить точку в научной дискуссии по этим проблемам, но придерживаемся последовательного подхода к их разрешению. О нем см.: Калиновский К.Б. Существенность уголовно-процессуальных нарушений при собирании доказательств // Законность, оперативно-розыскная деятельность и уголовный процесс. Матер. Междун. науч. пр. конф. Ч. 2. СПб., 1998. С. 11-14; Калиновский К.Б. Законность и типы уголовного процесса. Дисс. канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 117 ; Смирнов А.В. Комментарий к статье 75 УПК Российской Федерации // Смирнов А.В. Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб.: Питер, 2003 (URL : http://kalinovsky-k.narod.ru/p/komm-075.htm), Смирнов А.В. Решение вопроса о допустимости в качестве доказательств сведений, полученных с нарушением закона // Уголовный процесс. 2009. № 1, и др.

Для применения этого подхода суды могут воспользоваться следующим истолкованием части первой статьи 75 УПК: в ней предусмотрено нарушение требований Кодекса в целом (т.е. принципов уголовного судопроизводства), а не отдельных его предписаний; нарушение отдельных предписаний влечет иные последствия, но не исключение доказательств. См. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к ст. 75 УПК РФ / Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. 5-е изд. Под общ. ред. А.В. Смирнова. М.: Проспект, 2009.