Экономическая наука с возрастающим вниманием занята проблемами экономического роста. Этому много причин. Назовем основные.
Во-первых , в мире сохраняется ошеломляющая неравномерность развития производства среди государств и территорий, а значит, доходов и уровня жизни населения, что порождает политические, социальные и экологические проблемы не только для этих стран, но и мирового сообщества. Объем дохода на душу населения колеблется от сотни тысяч до нескольких сотен долларов в год.
Во-вторых, темпы экономического роста различны и изменяются во времени не только для разных континентов и стран, но также и для отдельных государств в силу ряда причин. А причины бывают разные: война, стихийные бедствия, перепроизводство или просто паника на бирже. Многие экономисты считают, что для объяснения экономических кризисов, также как и для периодов бурного роста учет психологических и политических факторов всегда важен.
В-третьих, мировое сообщество сталкивается с перспективой истощения невозобновляемых природных ресурсов и экологическими проблемами, как раз из-за производства.
Поэтому высокие темпы экономического развития привлекают не меньшее внимание политиков, ученых и общественности, чем кризисы.
В ХХ веке мы могли наблюдать случаи столь бурного развития экономики некоторых стран, что для них часто используют термин - «экономическое чудо».
Опыт таких стран серьезно изучается и имеет большой теоретический и практический интерес.
За последние 60 лет стремительный рост экономики продемонстрировали такие страны, как Вьетнам, Гонконг, Китай, Сингапур, Тайвань, Южная Корея, Япония в Азии, Аргентина, Бразилия, Мексика, Чили, Штат Массачусетс США в Америке, а также Германия, Франция, Швеция в Европе.
Особо пристальное внимание привлекает Китай и «Азиатские тигры» - Южная Корея, Сингапур, Гонконг, Тайвань. В прошлом очень бедные страны показали высочайшие темпы развития, и за относительно небольшой срок стали новыми индустриальными странами, а по многим показателям - постиндустриальными. Сегодня они наряду с США, Японией и Европейским Союзом соперничают за право лидерства на мировом рынке.
Представляют интерес как общие, так и специфические факторы, обеспечившие феноменальный экономический успех этих стран.
Начнем с общих характеристик.
Политическая элита.
Населению этих стран повезло в том, что в период бедственного положения к власти пришла патриотически настроенная элита. Даже лидеры китайских коммунистов не скрывали, что они прежде всего патриоты. Подход к политической идеологии лучше всего выразил Дэн Сяопин. Он сказал: «Неважно, какого цвета кошка, а важно, как она ловит мышей». А его любимый иероглиф означал: «Практика - критерий истины».
Рыночные реформы и курс на модернизацию проводился в условиях более или менее жесткой диктатуры, получившей название «диктатуры развития», которая в отличие от «диктатур воровства» не позволила олигархическим кланам уничтожить конкуренцию на рынке и перекрыть доступ остальным к финансовым и природным ресурсам, как это случилось на постсоветском пространстве.
Рыночные реформы.
Во всех странах были проведены радикальные преобразования на основе западных концепций свободного рынка, прежде всего в сельском хозяйстве. Китайские коммуны были распущены, в результате чего за двадцать лет производство зерновых удвоилось, а производство мяса увеличилось в 12 раз.
Однако капитализм на основе принципа невмешательства государства в экономику laissez-faire [лесе-фэр] (фр. позвольте-делать) в современных условиях себя не оправдал, а экономика на основе госсобственности себя полностью дискредитировала. Выиграли те государства, которые нашли золотую середину с учетом своих национальных особенностей.
Борьба с коррупцией.
При обретении независимости Сингапур страдал от высокой коррупции. Ли Куан Ю - первый премьер-министр Республики Сингапур (1959 - 1990), один из создателей сингапурского «экономического чуда», так характеризовал положение: «Коррупция является одной из черт азиатского образа жизни».
Борьба с коррупцией началась «путём упрощения процедур принятия решений и удаления всякой двусмысленности в законах в результате издания ясных и простых правил, вплоть до отмены разрешений и лицензирования». Были резко подняты зарплаты судьям, полицейским, ответственным госслужащим. Была жёстко подавлена мафия (триады), создан независимый орган для борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти. Расследования были инициированы даже против министров, близких родственников и соратников Ли Куан Ю.
Сейчас рейтинг среди 174 стран по уровню коррупции составляет (100 баллов - полное отсутствие коррупции): 7 - Сингапур (94 балла), 15 - Япония (76 баллов), 17 - Гонконг (74 балла), 17 - США (74 балла), 35 - Тайвань (61 балл), 43 - Южная Корея (55 баллов), 100 - Китай (36 баллов), несмотря на жестокую борьбу с коррупцией), 136 - Россия (27 баллов), 142 - Украина (26 баллов).
Стратегия развития.
Ставка была сделана на трудовые ресурсы, дисциплинированные и трудоспособные, а также развитие производства экспортно-ориентированной конкурентоспособной продукции.
В Китае, Тайване и Южной Корее начинали с развития сельского хозяйства и легкой промышленности, где требуются относительно небольшие капиталовложения и большое значение имеют свободные трудовые ресурсы. В 60-е годы 40% всего корейского экспорта составляли одежда и текстильные изделия. Такая же картина была и на Тайване. После создания инфраструктуры (дороги, энергетика, в том числе атомная), был накоплен технический и управленческий опыт, и появилась возможность развивать промышленность. Большое значение уделялось привлечению иностранного капитала и импорту технологий. Так, в этих странах начала развиваться металлургия, а потом и автомобилестроение, судостроение, электроника, авиация, финансовые услуги. Сейчас Гонконг и Тайвань являются ведущими финансовыми центрами Азии и мира. Гонконгская фондовая биржа уступает лишь Лондонской.
Иностранные инвестиции.
ДЛЯ ПРИМЕРА
Еще полвека назад в нищий Сингапур не ступала нога иностранного инвестора. Чтобы привлечь зарубежных предпринимателей, правители Сингапура упростили налогообложение и условия ведения бизнеса. Инвесторы получили право на освобождение от уплаты налогов сроком на 5, а затем и на 10 лет. Сингапур боролся за каждого инвестора. Для этого было создано Управление экономического развития (УЭР), специалистам которого пришлось немало потрудиться, чтобы убедить иностранных бизнесменов в том, что с Сингапуром можно иметь дело. Агенты УЭР буквально обивали пороги мультинациональных компаний. Далеко не каждый управляющий знал, где находится Сингапур, и лишь единицы соглашались отправить туда свои миссии. Это был настойчивый и эффективный маркетинг. Сегодня Сингапур насчитывает 7 000 иностранных мультинациональных компаний и 10 000 малых и средних иностранных предприятий. Больше всего в экономику Сингапура инвестируют США, Нидерланды, Великобритания, Япония и Швейцария. Иностранные инвесторы дали Сингапуру высокие технологии, рабочие места и гарантии безопасности.
Благоприятные условия для инвестиций, относительно дешевая рабочая сила и низкие ставки налогов в стартовый период сделали «азиатских тигров» привлекательными для иностранного капитала. В Гонконге нет налога на добавленную стоимость и всего 3 налога, из которых 17,6% налог на прибыль, 5,1% трудовой налог, 0,1% — другие. Суммарная ставка налогов составляет 22,8%.
Сейчас объем иностранных инвестиций в странах юго-восточной Азии составляет от 50 до 65% от общего объема инвестиций. Китай ежегодно привлекает от 40 до 60 млрд. в год, хотя сам является крупным инвестором в Азии и Африке.
Современные технологии. Основное внимание «тигры» уделяют развитию наукоемких отраслей. По уровню компьютеризации и внедрения роботов Сингапур занимает второе место в Азии после Японии. Сингапур также третий по величине центр нефтепереработки в мире после Хьюстона и Роттердама (свыше 20 млн. т. сырой нефти ежегодно). Корея занимает второе место после Японии по объему судостроения. Тайвань — один из мировых лидеров по производству спортивных яхт.
Во всех странах — «азиатских тиграх» традиционные трудоёмкие отрасли неуклонно вытесняются более капиталоёмкими и наукоёмкими отраслями.
Также Гонконг, Сингапур, Тайвань и Южная Корея успешно развивают туристический бизнес.
Образование.
Руководство этих стран понимало и понимает, что создание и управление современным производством требует большое количество высококвалифицированных научно-технических и управленческих кадров. На их подготовку и внутри страны, и за границей выделяются огромные средства. Широко привлекаются иностранные специалисты — высокая заработная плата и комфортные условия работы позволили привлечь лучшие интеллектуальные силы мира.
ДЛЯ ПРИМЕРА
Правительство Ли Куан Ю сделало ставку на образование. «Мы верили в наших молодых служащих, в их честность, интеллект, энергию, пусть даже и при полном отсутствии делового опыта», - пишет Ли. Лучших выпускников сингапурских школ отправляли учиться в ведущие университеты США и Европы. После учебы за границей многие талантливые студенты возвращались в Сингапур, потому что государство не просто нуждалось в них, но и делало все, чтобы их заполучить. Оно вербовало студентов еще до выпускных экзаменов, добивалось их столь же настойчиво, как и инвесторов. И вот, эти люди сегодня входят в правительство Сингапура.
За счет постоянного повышения заработной платы и доходов малого и среднего бизнеса сформировался средний класс и внутренний рынок, что послужило основой для поддержания высоких темпов развития экономики.
Социальное неравенство значительно снизилось. Коэффициент Джини, если его считать по доходам, в Китае составляет 45, Южной Корее 31. В странах с высоким уровнем социального равенства, таких как Норвегия, Германия, Швеция коэффициент Джини ниже 30.
Восточная Азия за последние 60-70 лет, используя западный опыт, продемонстрировала самые удачные примеры создания современного индустриального общества за пределами Европы и США, а также стран, тесно связанных с европейской цивилизацией.
Сейчас «тигры» по уровню дохода на душу населения находятся рядом с США и самыми богатыми европейскими странами. Китай по общему объему ВВП занимает второе после США место (55% от США), а из-за высокой численности населения по доходу на душу населения занимает 86 место среди 186 стран.
Это уважительное прозвище, уже превратившееся, пожалуй, в термин, относится к Сингапуру, Гонконгу, Южной Корее и Тайваню. Причина? Стабильно высокие показатели роста экономики этих стран, уверенно взбирающихся по ступеням развития собственного хозяйства, оттесняющих конкурентов. «Сейчас окончательных, итоговых цифр 1987 г. еще нет, но некоторые подсчеты сделаны. Двенадцатипроцентный рост валового национального продукта достигнут в Южной Корее, десятипроцентный - на Тайване, восьмипроцентный - в Сингапуре. Гонконг, как кажется, тоже не отстает; и это при том, что для развитых стран и пять процентов - достижение». Так начинается статья в московской газете «Правда» (5.1.1988), само появление которой было немыслимо еще пару лет назад. Называется она «Драконы и компьютеры»: «.Старые клише отмирают медленно. Когда-то укоренилось и для многих осталось истиной такое представление: «драконы» выпускают низкокачественную электронную дребедень, игрушки, текстиль, подделки. Делают это малограмотные пролетарии в небольших душных мастерских за грошовую плату. А если и производят там что-то хорошее - так то по лицензии западных фирм. Многое из сказанного справедливо, но теперь уже только для самых «нижних этажей» экономики «четверки». А верхние. Помню свои впечатления от поездки в такие города, как Сингапур или Куала-Лумпур и Пенанг в Малайзии. Сквозь «вечную» экзотику старых азиатских кварталов проросли стеклянные громады небоскребов, нашпигованных сверхсовременной техникой. Да, мир в целом меняется быстро, а азиатская его часть - еще быстрее. Вот некоторые факты, встреченные недавно в сингапурском бюллетене «Миррор». Еще три года назад экспорт четырех «драконов» в США составил почти 60 процентов от японского. Вдобавок, разбогатевшие компании из этих стран вывозят капиталы в развивающиеся страны, строят свои предприятия в Америке и Западной Европе. Тайвань намечает цель: вывозить в США современной электронной техники на 4 млрд долларов. Аналогичная продукция Сингапура стала постоянным участником выставок во многих развитых странах мира. Южнокорейский концерн «Тэву» сам разработал компьютеры, подключающиеся к системам американской фирмы ИБМ, а автомобильная «Хюндэй» экспортирует про дукцию в США на сумму 14 млрд долларов в год и теснит японских конкурентов. Как видим, тут не только текстиль и игрушки, «драконы» прославились продукцией как раз самых современных отраслей. По существу, они сейчас делают то, что лет 10-15 назад делала Япония. Что же происходит и к чему идет дело? К усложнению окружающего нас мира. Раньше все было просто: одно государство начинало производить больше, другие теряли свои позиции. Сейчас вместо этого создается все более сложная система переплетения экономических взаимоотношений, которая влияет, конечно, и на политику. Появление и поведение новых «драконов», может быть, и раздражает старые промышленные державы, но обойтись одни без других уже не могут. Пониманию реальной картины дела всегда мешал особый статус трех из четырех «драконов». Южнокорейский режим, созданный американцами на разделенном полуострове. Тайвань - крепость гоминьдановских властей, вышвырнутых из Китая. Гонконг - английская колония, которая только через девять лет будет возвращена КНР. Конечно, политика сыграла свою роль, помогла притоку западных капиталов. Но капиталы дают здесь прибыль выше, чем в других местах. Перепад в уровнях зарплаты (расходы на нее «Дженерал моторе» в Южной Корее в 12 раз ниже, чем в США)? Тоже верно, хотя и здесь за последние годы многое изменилось. Но, думаю, объяснять драконьи успехи как своего рода аномалию мировой экономики не очень-то справедливо. По крайней мере, не следует этими факторами заслонять еще один, на мой взгляд, самый важный. Помню невысоких худеньких людей в неизменных очках, склонившихся над дисплеями, их неуемную жадность ко всему сверхсовременному, эффективному, лучшему; их аккуратных детишек, увлеченных электроникой. Всему этому и поучиться бы не мешало...». Через 12-15 лет московский служащий сможет позвонить своему японскому коллеге, говоря в трубку по-русски, а тот будет слышать его по-японски. Японец будет говорить по телефону на японском языке, а москвич будет слышать речь своего собеседника уже в русском автоматическом переводе. В Пекине парализованные смогут обрести контроль над своим телом после трех недель лечения. Тоже к концу века в Сингапуре хирурги обещают научиться извлекать и «промывать» пораженные раком части человеческого организма. В Гонконге будут разводить свиней размером с гиппопотама, а также овощи - но высокого качества, которые будут плодоносить шесть раз в год в индустриальных многоэтажных огородах. Будущее азиатского континента, разумеется, не безоблачно. Никто не знает, удастся ли американцам сохранить свое военное присутствие на Филиппинах и сможет ли Китай преодолеть бюрократический стиль управле ния; Тайвань продолжает страдать от международной изоляции (отсутствие места в ООН и дипломатические отношения всего лишь с горсткой государств) и формального состояния войны с КНР вот уже сорок лет, а Гонконг к 1997 г. возможно воссоединится с КНР. Заезжим бизнесменам их тайваньские коллеги говорят с улыбкой: «Что вы упрямитесь. Закрывайте ваши заводы. В Западной Европе вырабатывается в год по 250 тонн стали на душу населения. На Тайване мы производим сегодня по 600 тонн и наша сталь лучшая в мире, так как наше оборудование более современное, чем в Японии». И это не блеф. 20 млн жителей Тайваня экспортируют почти во все страны мира половину производимой ими продукции, имеют уровень жизни один из самых высоких в Азии (3700 долларов в год на одного жителя, третье место после Японии и Сингапура), располагают наиболее крупными в капиталистическом мире после ФРГ валютными запасами (более 50 млрд долларов). Инфляция отсутствует, хотя 40 процентов государственного бюджета Тайваня уходит на оборону. Пытаясь объяснять истоки тайваньского «экономического чуда», западники ссылаются на исторически присущее китайцам обыкновение вести свои дела, полагаясь не на бесчисленные указания сверху, а на собственную предприимчивость. Да и китайский образ мышления коренным образом отличен от европейского. Западные журналисты как анекдот рассказывают об одном тайваньском фабриканте, который вдруг перестроил свое производство на выпуск переносных вентиляторов, а шесть месяцев спустя уже экспортировал в США полсотни тонн пластмассовой посуды. Островные китайцы, помимо фальшивых швейцарских часов, изготовляют идеально выполненные копии персональных компьютеров ИБМ и программ к ним - и все это по бросовым ценам и сотнями тысяч штук. К тому времени, когда крупные империалистические монополии найдут эффективные способы борьбы с этим пиратством в электронике, на Тайване наверняка освоят собственные технологии. В сорока километрах к югу от Тайбея, столицы острова, уже раскинулся на 2500 гектарах город науки, равного которому нет в Азии - с двумя университетами, крупным исследовательским центром и множеством опытных производств. В этом Индустриальном парке принимают с распростертыми объятиями ученого с перспективной научной идеей, помогают воплотить ее в жизнь, предоставляют кредиты, оборудование, персонал и т. д. Условий немного: новая технология должна быть экономически чистой, а 10 процентов прибыли ученый с гениальными идеями обязан использовать на научные исследования в рамках своего производства. Приглашая к себе иностранцев, страдающих от всеобщей не- разворотливости у себя дома, тайваньцы разрешают им открывать собственное дело, подобно 300 тыс. местных предпринимателей. Тайвань грозится меньше чем через десять лет выйти на уровень новейших разработок по электронике и биотехнологии, что очень беспокоит Японию. Западноевропейские и американские менеджеры завидуют своим коллегам из новых индустриальных стран - у азиатов, этих новоиспеченных пролетариев, подобно у ремесленников, отпуска и зарплата столь же мизерны как льготы и пенсии, а рабочая неделя длинная и нет профсоюзов. В Южной Корее работают в среднем по 57 часов в неделю, отдыхают от 3 до 6 рабочих дней в году. В Европе и в России так эксплуатировали рабочих в XIX веке и до 1917 г. Хозяева Сеула оправдываются, что тамошний люд работает во славу родины, а не ради барышей и потребительства. После войны в Корее 50-х гг. Ким Во Чонг продавал газеты на улице. А в 1987 г. оборот возглавляемого им конгломерата «Даэво» превысил 9 млрд долларов. Половина готовой продукции идет на экспорт. В числе 24 филиалов концерна на южнокорейской территории - судоверфи, автосборочные конвейеры, крупнейший в мире текстильный комбинат, заводы по производству роботов и волоконнооптического кабеля. «Даэво» выпускает ежемесячно 10 тыс. персональных компьютеров и 1,5 тыс. пианино. Господин Ким «весит» 8% валового национального продукта и 10% экспорта Южной Кореи. Сам он удовлетворяется 6 тыс. долларов зарплаты в месяц, жена его работает, а сверхприбыли он перечисляет в фонд национальной патриотической организации. Таким способом Ким Во Чонгу легче поддерживать железную дисциплину персонала, который униформой и ежеутренними построениями - на физзарядку, с последующим исполнением национального гимна - напоминает больше военный сбор, чем собрание мирных тружеников. Такие традиции дают возможность Чонгу предполагать, что и бунтующие на улицах Сеула студенты, повзрослев, также будут вытягиваться в струнку, заложив руки за спину, перед начальством и требовать к себе такого же раболепия от нижестоящих по табелю о рангах. Южнокорейская фирма «Хюндаи» сумела выйти на первое место на автомобильном рынке иномарок в Канаде, оставив позади себя японских гигантов «Хонду» и «Тойоту». В США та же фирма продала 100 тыс. автомобилей менее чем за полгода - абсолютный рекорд для иностранной фирмы, годом ранее еще никому не известной. И это только начало. Так как уже знакомый нам концерн «Даэво» в 1987 г. выпустил со своего роботизированного завода в Инхоне первые 350 тыс. автомобилей, 200 тыс. из которых под американской маркой «Дженерал моторе» (такого рода партнерство оговорено контрактом) поступили в США. Четверть телевизоров и 15% видеомагнитофонов, продаваемых в США, снабжены заводским клеймом «Сделано в Корее». В Сувоне, на самом крупном в мире комплексе заводов электроники, фирма «Самсун» ежегодно производит 2,5 млн телевизоров, 1,5 млн видеомагнитофонов, 2,4 млн микроволновых печей, а также 10% объема мировой торговли микрочипов большой мощности. На сегодня южнокорейцы продолжают оставаться первым в мире экспортером обуви, в особенности спортивной. Прорыв Южной Кореи на мировые рынки произошел не только в сфере потребительских товаров. Те же компании сумели получить и крупные заказы на строительство промышленных объектов «под ключ», полностью оборудованных: завода по опреснению морской воды в Саудовской Аравии, нефтехимического комплекса в Иордании, морских платформ для нефтедобычи, новых городов и т. д. За последние 10 лет Южная Корея сумела захватить 20% мирового рынка судостроения. Концерн «Даэ- во» подписал контракт на строительство для США 12 судов-контейнеровозов на сумму 570 млн долларов. А со стапелей фирмы «Хюндаи» сходит в год по 80 судов, в том числе 30 нефтяных танкеров. По объемам ежегодного экспорта Южная Корея вышла на 12-е место в мире - не имея практически никаких ценных запасов природного сырья, со своими 40 млн населения на территории, составляющей лишь одну четвертую часть площади такой страны, как Франция. В 1981-1986 гг. ВНП этой страны возрос на 45%, а объем выпуска промышленной продукции на 60%. Средний доход на душу населения за последние двадцать лет увеличился с 80 до 2500 долларов. Япония уже ощущает на своей спине жаркое дыхание конкурента. Южнокорейцы заявляют, что не позже, чем через пять лет они догонят по электронике своих бывших колонизаторов. В стране Ясного Утра труженики встают еще раньше, чем в Стране Восходящего Солнца, и южнокорейцы считают японцев ленивыми! 98% южнокорейских детей заканчивают среднюю школу, многие продолжают учебу после очень серьезных конкурсных испытаний. Начиная с 1987 г. 50 наиболее крупных компаний страны вложили 3,5 млрд долларов в исследовательские работы в сфере производства микропроцессоров, видеомагнитофонов и телекоммуникаций. «Самсун» уже имеет свою собственную «Кремниевую долину». И таких научных парков, наподобие калифорнийского, в Южной Корее несколько, хотя и меньших масштабов. Режим южнокорейской военной диктатуры делает все для того, чтобы подавить оппозицию, протестующую - даже попав за тюремные решетки - против политики сверхэксплуатации масс. Правительство отвечает, что значительная часть доходов от экспорта идет на обслуживание внешнего долга (48 млрд долларов на 1987 г.), что ежегодные военные расходы составляют 6% ВНП (в Японии лишь 1 %), что даже и экспорт уже не может считаться панацеей, так как ведущие западные страны воздвигают таможенные барьеры перед «азиатскими драконами». Последние делают то же самое. Капиталовложения иностранцев в Южной Корее оцениваются в 200 млрд долларов, и такие масштабы не очень нравятся местным властям. В начале 1987 г. на стенах домов в десятимиллионном Сеуле можно было прочитать лозунг: «Тот KTO курит иностранную сигарету - предатель родины». Это после того, как под давлением Вашингтона Сеул вынужден был разрешить ввоз в страну сигарет, правда, после взимания с американцев 300% пошлины. Курить вредно - лучше ходить в театр или заниматься спортом. В одной только столице свои помещения имеют свыше 150 театральных трупп, финансируемых частными промышленными компаниями, а на Азиатских играх в Сеуле в 1986 г. (генеральная репетиция Олимпийских игр 1988 г.) Южная Корея завоевала 93 золотых медали - на одну меньше, чем КНР, а извечный исторический соперник Япония - только 57 медалей. У японцев в отношении южнокорейцев есть и серьезные разногласия. То, что Япония привыкла делать на мировых рынках с другими, сейчас делает с ней. Южная Корея, которая на японских лицензиях, технологиях и оборудовании производит товары по себестоимости ниже японских. Стремительный южнокорейский экономический взлет удивляет настолько, что западные журналисты при описании схожих попыток других стран употребляют выражения типа «Будущая Корея Запада?» - таков, к примеру, заголовок экономического обзора по Турции в газете «Фигаро» (11.6.1987). В США своеобразным образом отреагировали на экономические успехи новых индустриальных стран Азии. Ниже следует статья из газеты «Вашингтон пост» (30.1 1988): «Один комитет на уровне кабинета рекомендовал, чтобы президент Рейган отменил специальные торговые привилегии, которыми пользуются четыре быстрорастущие азиатские страны, чье резко увеличившееся активное сальдо в торговле с США создало серьезную экономическую проблему для американской администрации Как сообщают, ожидается, что президент одобрит решение экономического совета при президенте, которое, возможно, будет объявлено уже в субботу и вступит в силу с января будущего года. Эта мера отражает недовольство администрации так называемыми «Четырьмя тиграми» Азии - Гонконгом, Сингапуром, Южной Кореей и Тайванем, темпы роста экономики которых, выражающиеся двузначными цифрами, в значительной мере были достигнуты за счет их торговли с США. Эта мера также отражает укрепление положения этих стран как индустриальных держав. Эти страны, вероятно, будут вычеркнуты из списка 140 менее развитых стран, которым разрешается беспошлинно импортировать в США многие товары по всеобщей системе преференций, в результате чего они получат такой же статус, как Япония, Западная Германия и другие индустриальные страны. Как заявил год назад представитель США на торговых переговорах Клейтон Ииттер, эти четыре ставшие недавно ин дустриальными страны Азии получили по программе всеобщей системы преференций в общей сложности 5,3 млрд долларов благодаря беспошлинной торговле. По существу статус, позволяющий беспошлинный импорт товаров, привел к сокращению цен на товары из этих стран, продаваемые в США, обеспечивая им значительное преимущество перед конкурентами. Согласно подсчетам южнокорейских экономистов, эта акция США приведет к сокращению экспорта в США на 300 млн долларов в год. Никаких прогнозов в отношении других стран получить не удалось. По данным «Ферст Бостон корпорейшн», дефицит американской торговли с четырьмя этими странами вырос с 30,7 млрд долларов в 1986 г. до 37,2 млрд в прошлом году и в настоящее время превосходит американский дефицит в торговле с Западной Европой, который уменьшился с 32,7 млрд долларов в 1986 г. примерно до 30 млрд в прошлом году. Как ожидается, это решение, принятое во вторник, вызовет протесты в этих четырех странах, которые являются верными союзниками США». Американцы всерьез вознамерились «тормознуть» упомянутую азиатскую четверку. Сингапурский корреспондент японской газеты «Нихон хэйдзай» (23.11.1987) сообщал, что «в 1988 г., судя по всему, замедлятся темпы экономического роста новых индустриальных стран Азии в связи с сокращением заказов на их продукцию и уменьшением объема инвестиций, связанным с нынешним глобальным падением курсов акций Полагают, что прирост экономики в Южной Корее, Сингапуре, Тайване и Гонконге составит не более 5-8 процентов. Особенно резкое замедление темпов развития хозяйства ожидается в Гонконге из-за сокращения экспорта в США. Спад в поставках на американский рынок является также главной «больной проблемой» Сеула и Тайваня. На экономику Южной Кореи, в частности, оказывают негативное влияние повышение курса ее валюты в связи с удешевлением доллара и сохраняющаяся политическая нестабильность, вызванная приближающимися президентскими выборами. Сеул намерен добиваться в будущем году 8-процентного прироста экономики, однако имеются опасения, что эта цель не будет достигнута» * * *
Страны Восточной Азии – Южная Корея (Республика Корея), Тайвань, Гонконг (с 1999 г. в составе Китая), Сингапур – называли азиатскими «тиграми», к ним примыкали «драконы» - Малайзия, Таиланд, Индонезия, Филиппины. «Тигров» считали образцом авторитарной модернизации, где в условиях ограничения демократии были достигнуты впечатляющие экономические результаты: 8 – 12% ежегодного роста экономики, например, В Южной Корее на протяжении более чем 30 лет.
Каким образом Южная Корея – крестьянская страна, находившаяся 40 лет (1905 – 1945 гг.) под контролем Японии и развивавшаяся как сырьевой придаток японской экономики, - оказалась в списке высокоразвитых стран мира в начале XXI в.? Какой секрет успеха привезли с собой в 1949 г. на экзотически красивый остров Тайвань, где не было промышленности, партия гоминьдан и остатки армии Чан Кайши (2 млн человек), бежавшие из коммунистического Китая?
Ускоренная индустриализация проводилась в этих странах не за счёт крестьянства. На Тайване начали с аграрной реформы, в результате которой в стране сложилась фермерская система в сельском хозяйстве. А в Южной Корее государство даже специально увеличивало закупочные цены на сельхозтовары, чтобы поддержать крестьянские хозяйства. В Южной Корее государство активно поддерживало два десятка огромных частных финансово-промышленных корпораций, которые называли конгломератами, так как они выпускали самые различные товары. На Тайване государство сделало ставку на развитие малого и среднего бизнеса, который сейчас производит 70% товаров и услуг и в котором занято около 70% населения страны. Рецепты разные, но итог один – «экономическое чудо».
Более 30 лет просуществовала военная диктатура в Южной Корее и однопартийный авторитарный режим на Тайване. Только в 1992 г. в Южной Корее и в 1996 г. на Тайване состоялись первые свободные выборы. В Южной Корее массовые выступления протеста вынудили военных пойти на демократизацию, а на Тайване была организована «тихая революция» сверху, но также в условиях роста влияния оппозиционных сил и под давлением широкого общественного мнения. Заслуга военных лидеров и авторитарных правителей в движении стран к демократии сводились к тому, что они не стали применять массовые репрессии против оппозиционных сил, требовавших демократизации и свободных выборов. «Нетерпимость в малом может привести к большим беспорядкам», - говорил наследник Чан Кайши на Тайване, идя на уступки оппозиции. Но оказалось наоборот, даже малые уступки по предоставлению свободы слова и созданию оппозиционных организаций привели к массовому движению за свободные выборы, которое остановить было уже нельзя.
До того как эти страны встали на путь демократии, господствовало мнение, что именно авторитарные режимы обеспечили их экономический успех. Эти режимы часто ставились в пример другим странам, которые стремились справиться с отсталостью.
Действительно, индустриализация связана с усилением роли государства. Но диктатура не залог успеха. В целом ряде стран диктатуры не только не способствовали модернизации страны, а напротив, консервировали отсталость и бедность, вели страну к катастрофе, голоду, междоусобным конфликтам. Диктатура застоя (Заир) – так называют такого рода режимы.
Не диктатура, а традиции конфуцианства, считают современные исследователи, стали решающими для экономического успеха азиатских «тигров». Конфуцианство распространено в Китае, на Тайване, где собственно живут китайцы, а также в тех странах, где они составляют значительную часть населения или играют важную роль в предпринимательстве (Сингапур – 70%, Малайзия – 35%, Таиланд – 15% и др.), и в Корее. Дисциплинированность, трудолюбие, уважение к старшим, личная преданность, уважение к начальству сочетаются в конфуцианстве с требованиями самосовершенствования, подчёркнутым вниманием к учёбе. Как говорят экономисты, квалифицированная, дисциплинированная и дешёвая рабочая сила и стала локомотивом «экономического чуда» в странах Восточной Азии.
Борьба с левыми силами была главной для латиноамериканских диктатур. Для восточноазиатских стран – Южной Кореи и Тайваня – главным было обеспечить политическую и социальную стабильность в условиях внешней угрозы. Южная Корея жила в напряжённом ожидании провокаций со стороны социалистического режима Северной Корее, который был инициатором войны против Южной Кореи (корейская война 1950 – 1953 гг.). Поэтому считали, что северокорейский режим не пропустит момента, чтобы воспользоваться малейшими сложностями своего соседа. Таковы основания авторитарного режима в Южной Корее. Опасения были не напрасны – в 1968 г. северокорейский режим пытался спровоцировать партизанскую войну на территории Южной Кореи. После прекращения «холодной войны» в Южной Корее вздохнули свободнее. Было уже выиграно и экономическое соревнование: в социалистической Северной Корее в 1990-е гг. стала реальностью угроза голода, а Южная Корея вошла в число развитых государств мира.
Внешняя угроза была решающей и для Тайваня. Коммунистический Китай рассматривал остатки армии Чан Кайши на острове как недобитых противников, а тайваньский режим считал, что материковый Китай захвачен «коммунистическими мятежниками». Большинство стран мира, включая Россию, признают Китай единой страной, Тайвань не является членом ООН, и его юридически не считают независимым государством. Даже несколько дней нестабильности на острове режим позволить не мог, будучи уверенным, что любым замешательством может воспользоваться Пекин. Поэтому демократизацию на Тайване под напором общественного мнения провели, но сверху, как «тихую революцию».
Драконы на качелях. Китайский фондовый рынок в последний день лета обвалился сразу на 7%, а всего за август — на 22%. Но за полгода до этого он вырос на немыслимые в кризис 80%. С азиатских рынков поступают противоречивые сигналы, но в целом местная экономика восстанавливается быстрее, чем ожидали эксперты. Как преодолевают кризис на Востоке - выяснял The New Times
На прошлой неделе Международный валютный фонд объявил, что повысит прогноз роста мировой экономики в будущем году с 2,5% почти до 3%. Во главе нынешней волны роста оказались азиатские страны. Это произошло благодаря их переориентации с внешнего на внутренний спрос.
Смена ориентации
Последние 30-40 лет азиатская экономика стала своеобразной «фабрикой мира». Дешевая и многочисленная рабочая сила, мягкий инвестиционный климат (особенно для строительства заводов и фабрик «с нуля») плюс заниженные курсы валют позволили им быстро перенять у США и Европы передовые промышленные технологии.
Конечно, население азиатских стран постепенно богатело. Но рост был в основном экспортным. Так, у Китая доля экспорта с 2001-го по 2007 год выросла вдвое, достигнув 40% ВВП, отмечают экономисты Morgan Stanley. Поскольку спрос в развитых странах резко упал, наблюдатели ожидали, что спад у азиатских стран окажется достаточно глубоким, а восстановление долгим. Но местные экономики во главе с китайской быстро переориентировались. (Япония - пока исключение: там ожидается 6% снижения ВВП - см. подробнее стр. 38) «Невозможно вернуть внешнюю торговлю Китая к прежним масштабам, - цитирует Международное радио Китая Мэя Синьюя, сотрудника НИИ по международной торговле при министерстве торговли КНР
. - Если мы будем настаивать на этом, то зря потратим ресурсы и силы».
Уже в предшествующие кризису годы азиатская экономика стала все больше и больше «завязываться» на инвестиции. А представления о сверхвысокой роли экспорта для Азии оказались несколько преувеличенными, ведь отношение добавленной стоимости, созданной при экспорте, к ВВП не так уж и велико, рассчитал экономист UBS Джонатан Андерсон
. Причина в том, что азиатская промышленность сильно зависит от импорта комплектующих и материалов. Инвестиции, начавшие расти в экспортном секторе, постепенно захватили производства, работающие на внутреннего потребителя. В результате уже в прошлом году, подсчитал Артур Кробер из исследовательской компании Dragonomics
, на вложения в производство экспортной продукции в Китае приходилось лишь 14% всех инвестиций. А основным двигателем роста постепенно становятся инвестиции в инфраструктуру, жилищное строительство, производство товаров длительного пользования.
Азиатские экономики медленно шли к смене модели роста. С наступлением кризиса правительства вынуждены были ускорить этот процесс. Результат налицо: в то время как экономики развитых стран G7 в среднем потеряют в этом году 3,8%, развивающиеся страны Азии вырастут более чем на 5%, пишет Economist. И делает вывод: «Западным политикам следует приготовиться к тому, что разговоров о том, что центр мировой экономики неумолимо сдвигается на Восток, станет еще больше».
Чиндонезия
Быстро растет не только Китай, к успехам которого за последнее десятилетие все привыкли, но и Корея, Тайвань, Индия. На прошлой неделе о возможном окончании рецессии объявила Малайзия, где во II квартале промышленность упала на 14,5% к прошлогоднему уровню, экспорт - на 17,3%, а инвестиции - на 9,8%. Рост вызван внутренним спросом, отметил Банк Малайзии. Ему помогает правительственная поддержка, оказанная, в частности, строителям.
Наивысшим ростом среди азиатских фондовых рынков удивила в этом году Индонезия (прирост - около 90% к середине августа). В связи с этим некоторые международные аналитики уже предлагают исключить Россию и Бразилию, испытывающих явные трудности с преодолением кризиса, из знаменитой четверки BRIC, добавив туда Индонезию. Получается новая аббревиатура - Chindonesia (Китай+Индия+Индонезия). ВВП тройки в этом году достигнет $6,4 трлн, а к 2015-му - $10 трлн, прогнозирует Николас Кэшмор из гонконгской аналитической компании CLSA
, специализирующейся на азиатских фондовых рынках.
У Индонезии есть все шансы стать еще одним азиатским драконом. Она, как один из основных сырьевых поставщиков, выигрывает от роста китайской экономики. А дешевая и растущая рабочая сила (за десятилетие она вырастет на 22 млн, что эквивалентно населению целой Австралии) позволяет Индонезии активно развивать промышленность. В 2020-м в стране будут жить 262 млн человек, из них 60% - в городах, пишет Кэшмор.
Новые пузыри
Как это бывает в компьютерных играх, при переходе на следующий уровень игрока подстерегают новые проблемы. Несмотря на мировую рецессию, в Азии быстро надуваются новые пузыри на рынках акций и недвижимости. Между тем опыта раннего предупреждения пузырей у развивающихся стран нет.
В китайской банковской системе - явный избыток ликвидности, цитирует Bloomberg Гуо Шуцина, председателя China Construction Bank
, второго по величине в стране. А рекордный рост кредитов - на $1,1 трлн за полгода (тогда как китайские власти планировали рост на $0,75 трлн за год) - ведет к тому, что значительная часть этих средств выплескивается на рынки недвижимости и акций, повышая риски невозвратов. Хотя китайские власти время от времени приказывают банкам остановить кредитование, всерьез заморозить кредиты они не решаются: тогда встала бы и экономика. Из-за всех этих опасений шанхайский фондовый индекс, в первом полугодии стремительно шедший вверх, упал в августе на 22%. Энди Кси, бывший экономист Morgan Stanley
, полагает, что китайский рынок может упасть еще на четверть: в Поднебесной возник типичный пузырь. И активность правительств и нацбанков, которые лечат кризис печатанием денег, приводит к возникновению новых пузырей. Этот механизм будет работать, пока не уменьшится глобальный дисбаланс примерно в $1 трлн (лишние деньги у азиатских стран и экспортеров нефти против дефицита в англосаксонских странах), считает Энди Кси.
В результате азиатские страны по-прежнему заинтересованы в том, чтобы избыточные сбережения уходили за границу - прежде всего за океан. Но в относительной безопасности инвестиций в американские долговые обязательства у них есть большие сомнения: дефицит бюджета США в ближайшей перспективе не думает снижаться. Сложилась забавная ситуация: стоило американским политикам перестать учить Китай, как управлять курсом юаня, как китайские лидеры начали преподавать Штатам основы бюджетной и денежной политики, замечает Economist.
Еще одной проблемой становится для некоторых азиатских стран бюджетный дефицит. Хотя экономика Индии, несмотря на резкий спад экспорта, почти не замедлилась, в казне страны пробита заметная брешь. В 2008/09 фискальном году, который закончился 31 марта, дефицит достиг 8,3% ВВП. Дефицит бюджета придется сокращать, но это остановит и экономический рост.
«Четыре азиатских тигра» - неофициальное название экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня, демонстрировавшие очень высокие темпы экономического развития с начала 60-х годов XX века. «Азиатские тигры» смогли за несколько десятилетий превратиться из отсталых в передовые страны Азии. Этому способствовало несколько факторов, прежде всего жёсткая экономическая политика правительств и помощь развитых стран.
Гонконг (Сянган) с 1997 года является частью Китая, пользуясь при этом широкой автономией, а Тайвань, находясь под управлением правительства Республики Китай, де-факто является независимым государством.
Тайвань является крупным экспортёром капитала, особенно в Юго-Восточную Азию (за последние пять лет инвестиции в этом регионе достигли 36 млрд долларов). Тайвань имеет шесть блоков атомной станции мощностью 4,9 млн кВт. Урановое сырьё поставляется преимущественно из Африки, как и в другие страны Восточной Азии. В новейших технологиях Тайвань специализируется на производстве электронных ОЕМ-устройств и дисплеев для них. В судоходстве Тайвань является одним из мировых лидеров по производству спортивных яхт. Тайвань также является одним из мировых лидеров по выпуску обуви (особенно спортивной), спортивной одежды и инвентаря (теннисные ракетки, мячи и т. д.). Важную роль в экономике страны играет туризм. Импортируется топливо, сырьё, продовольствие и оборудование, на экспорт идут готовые изделия современной промышленности. Главные торговые партнёры Тайваня — США, Япония, Гонконг и Германия.
В конце 1990-х годов самые высокие темпы роста производства среди стран Юго-Восточной Азии имел Сингапур (14 % в год). Крупнейшими инвесторами Сингапура являются Гонконг и Япония. Сингапур — третий по величине центр нефтепереработки в мире после Хьюстона и Роттердама (свыше 20 млн т. сырой нефти ежегодно). В Сингапуре активно развиваются наукоемкие отрасли высоких технологий. По уровню компьютеризации и внедрения роботов эта страна занимала второе место в Азии после Японии. Ежегодно Сингапур посещают более 8 млн туристов. Сингапур называют «Азией в миниатюре» и «Европой на экваторе».
В середине 50-х годов по уровню экономического развития Южная Корея относилась по классификации Всемирного банка к отсталым странам с ВВП на душу населения менее 100 долларов (на уровне современных Эритреи, Либерии, Бурунди, Монголии и Непала), а с 1994 года страна считается высокоразвитой, и её ВВП на душу населения превышает 38500 долларов (ИРЧП — 12 место между Швейцарией и Финляндией). Южная Корея занимает 11-е место в мире по уровню ВВП (710 млрд долларов). Очень высокие темпы роста её экономики наблюдались в 1980—1990-е годы (в среднем 8 — 12 % в год).
Южная Корея имеет богатые ресурсы гидроэнергии, но использует эти ресурсы слабо, зато активно развивает атомную энергетику (на 2008 год имелось 20 атомных реакторов общей мощностью 17,7 гигаватт). Также хорошо развито машиностроение — до недавнего времени на мировом автомобильном рынке эта страна удерживала прочные позиции (2,5 млн шт.), но после финансового краха на главном автомобильном концерне страны Daewoo эта отрасль несет значительные убытки. Корея занимает второе место (6,2 млн брутто-регистровых тонн) после Японии по объёму судостроения.
После Корейской войны, новый президент Южной Кореи генерал Пак Чон Хи начал промышленные и экономические реформы. Была разработана программа развития промышленного сектора экономики, повышенная ориентация на экспорт была подкреплена тесными отношениями с США, предполагалось брать иностранные займы, приобретать сырьё и современные технологии, а полученную прибыль вновь пускать на приобретение сырья и техники.
Корейские реформаторы сделали вывод, что стабильная экономика должна опираться на крупные концерны, но создавать таковые необходимо было в кратчайшие сроки, поэтому самым выдающимся бизнесменам Кореи были предоставлены правительственные кредиты и займы. Они были обеспечены государственными заказами, при этом определённые правовые и налоговые послабления дали возможность вырасти маленьким предприятиям до обширных конгломератов.
Таким образом, были созданы 30 крупных компаний (чеболи — «денежные семьи»). Среди них, Samsung, Daewoo, Hyundai, Goldstar (LG) и др. У каждой «денежной семьи» было своё направление: Daewoo — производство автомобилей, у Goldstar — бытовая техника, у Samsung — электроника, Hyundai — строительство и т. д.
