Российская буржуазия в начале XX века: попытки политической консолидации

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век

Библиографическое описание:
Петров Ю.А. Российская буржуазия в начале XX века: попытки политической консолидации // Труды Института российской истории РАН. 1997-1998 гг. Вып. 2 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М.: ИРИ РАН, 2000. С. 218-257.

Текст статьи

Ю.А.Петров

РОССИЙСКАЯ БУРЖУАЗИЯ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА: ПОПЫТКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНСОЛИДАЦИИ

На рубеже XIX-XX вв. российский предпринимательский класс не имел какой-либо политической организации. В интересах экономической модернизации страны самодержавный режим допускал объединение предпринимателей в представительных и совещательных организациях, таких как биржевые комитеты или советы торговли и мануфактур, однако уровень их компетенции был жестко ограничен вопросами торгово-промышленной политики. Правительство нуждалось в профессиональной экспертизе деловых кругов, но на протяжении всего пореформенного периода крайне настороженно относилось к инициативе предпринимателей, опасаясь их объединенной оппозиции в экономической и политической сферах .

Толчком к политической активизации буржуазии послужили события революции 1905-1907 гг., под влиянием которых возник ряд политических объединений и партий, представлявших предпринимательский класс, а также оформилась общероссийская представительная организация в лице Совета съездов представителей промышленности и торговли как инструмент воздействия на экономическую политику правительства . Стремление создать единую политическую организацию торгово-промышленных кругов в этот период не увенчалось успехом, не в последнюю очередь из-за противодействия абсолютистского режима, а также ввиду соперничества за пальму первенства между различными группами предпринимателей, прежде всего петербургских и московских. Тем не менее, тенденция эта не исчезла и обрела свое воплощение уже после февральской революции во Всероссийском союзе торговли и промышленности, созданном московской группой.

В историографии вопрос о соотношении консолидирующих и дезинтеграционных факторов в среде российской буржуазии начала XX в. относится к числу дискуссионных. Автор фундаментальной монографии о купцах и предпринимателях в царской России А.Рибер подчеркивает уникальность российской исторической модели, делает акцент на нарастании в буржуазной среде начала XX в. процессов фрагментации, фракционности и распада . Советской историографии, имеющей в своем активе ряд превосходно документированных работ , процесс политического оживления буржуазии все же мешал объективно оценить идеологический ярлык «контррево-люционеров», советские исследователи объективно не могли отрешиться от взгляда на объект своего исследования «с той стороны баррикад». Общим местом поэтому стало разоблачение несостоятельности претензий буржуазии на гегемонию в общественном движении, подчеркивание ее слабости, политической раздробленности, склонности к компромиссу с царским режимом и т.д. Вместе с тем, в последние годы в отечественной историографии появились работы, в которых социальная организация российской буржуазии рассматривается как однотипная с европейской, а акцент при объяснении исторического поражения делового класса в 1917 г. делается не столько на его внутренней слабости, сколько на общеисторических условиях, парализовавших частнопредпринимательскую систему и предопределивших победу социалистической альтернативы .

В предлагаемой статье автором ставится достаточно локальная задача проследить соотношение интеграционных и дезинтеграционных процессов внутри российского предпринимательского класса в политической области, ставшей главной ареной общественной активности буржуазии страны в начале XX в. В центре нашего внимания будет группа так называемых «молодых» московских капиталистов, ставших одним из основных консолидирующих центров предпринимательского слоя. Источниковую базу работы обеспечили как накопленный в историографии фактический материал, так и прежде всего собстве-нные архивные изыскания автора.

До начала XX в. в политическом отношении буржуазия была индифферентна и, как правило, не выходила за рамки социальной роли «верноподданных купцов», восприимчивых, правда, к славянофильской идеологии дворянских интеллигентов . Зато в начале 1900‑х гг. предпринимательский класс отличался беспрецедентно высокой даже по сравнению с западноевропейскими странами политической активностью, спровоцированной глубоким кризисом самодержавного режима. Рубежом политического самоопределения делового мира стали события «кровавого воскресенья» 1905 г., когда в Петербурге была расстреляна войсками мирная демонстрация рабочих, шедших к Зимнему дворцу с петицией царю. «Охра-нительные» настроения, ранее господствовавшие в предпринимательской среде, сменились либеральными требованиями реформы государственного строя.

В созданной после трагедии 9 января комиссии министра финансов В.Н.Коковцова по рабочему вопросу участники из деловых кругов высказывали мнения о том, что решение этого острейшего вопроса лежит не в частных уступках рабочим, на чем настаивало правительство, а «в изменении общих политических условий». После рескрипта 18 февраля 1905 г. в центр внимания либеральных предпринимателей выдвигается задача обеспечить их «самостоятельное представительство» в провозглашенной царским указом будущей Государственной думе. 27 июня на совещании инициативной группы петербургских и московских предпринимателей была принята резолюция о созыве «возможно скорее съезда представителей промышленности и торговли для объединения на определенной программе политического и экономического содержания и для избрания бюро в виду организации и подготовительных действий по выборам представителей в народное собрание» .

На этом съезде, открывшемся 4 июля 1905 г. в Моск-ве, произошел разрыв между консервативными лидерами старшего поколения во главе с председателем Московского Биржевого комитета Н.А.Найденовым и, как их стали называть, «молодыми», радикально настроенными деятелями нового поколения (П.П.Рябушинский, А.С.Ви-шняков и др.). Их призывы к введению в стране конституционного строя вызвали негативную реакцию у консервативной части собрания. Под предлогом, что съезд уклоняется от намеченной повестки дня, в которой значился вопрос об участии представителей торговли и промышленности в будущей Думе, Найденов покинул съезд, а помещение биржи, где он проходил, было опечатано по распоряжению московского градоначальника. Тем не менее либеральные промышленники продолжили заседания на частной квартире.

Ими было принято решение о создании Постоянного бюро для созыва периодических совещаний, которое возглавил М.Ф.Норпе, представитель петербургской организации железозаводчиков. В принятой на съезде программе подчеркивалось, что торгово-промышленные деятели, «не видя в существующем государственном порядке должной гарантии для своего имущества, для своей нормальной деятельности и даже для своей жизни, не могут не объединиться на политической программе с целью содействовать установлению в России прочного правопорядка и спокойного течения гражданской и экономичес-кой жизни».

Для достижения этих целей предусматривалось «соединение с теми политическими партиями, содействие тем политическим стремлениям и поддержка всеми возможными средствами тех политических факторов, которые заявят себя способными к полному обновлению русской народной жизни» . Прежде всего имелось в виду земско-либеральное движение, с которым либералов-предпринимателей объединяло общее программное требование - «созыв народного представительства, устроенного по образцу конституционных государств».

Однако с самого начала политическое движение буржуазии оказалось в изоляции: земские либералы не восприняли предпринимателей в качестве союзника по оппозиции, депутация, собравшаяся приветствовать земцев как «соратников на поприще изыскания средств к восстановлению порядка в России мирным путем», не была допущена под формальным предлогом на общеземский съезд. Общероссийскому политическому объединению препятствовали и разногласия между отдельными ее группами относительно конкретных задач и способов действия. Для воздействия на царскую бюрократию некоторые наиболее радикальные политики предлагали даже закрыть свои фабрики, чтобы вызвать массовое рабочее движение против правительства, на что большинство предпринимателей все же не согласилось .

6 августа 1905 г. последовал указ о созыве законосовещательной Думы, и политическая активность либеральной буржуазии временно пошла на спад. В среде петербургских инициаторов июльского съезда возобладала мысль о создании экономической по характеру организации взамен оставшейся неосуществленной политической. «Политический союз не имел видов на успех, - писал позднее М.Ф.Норпе, - и бюро решило покинуть мысль о политическом союзе и ограничиться исключительно экономической стороной единения». Если раньше группа Норпе и стоявшие за ним влиятельные петербургские круги рассчитывали использовать общероссийскую организацию предпринимателей для отстаивания законодательного характера Думы, то после указа 6 августа переориентировались на создание чисто экономической организации.

После 6 августа, по свидетельству одного из инициаторов новой представительной организации А.А.Воль-ского, «промышленники и торговцы охладели к политической миссии, полагая, что их дело кончилось». Петербургской группой был подготовлен проект положения об общих съездах представителей промышленности и торговли. Организация оформилась в начале 1906 г., провозгласив своей целью «объединение русской промышленности и торговли независимо от политических убеждений их представителей». Создание первой в России общей экономической организации предпринимателей отразило вместе с тем неудачу попыток выработать единую политическую платформу буржуазии в целом .

В деловых кругах в тот период верх взяла тенденция провести в Думу как можно больше депутатов от торгово-промышленного мира, приняв для этого «все меры к самому тесному единению фабрикантов, заводчиков и биржевиков». Задачи таких депутатов в будущей Думе должны были быть определены на намеченном на конец августа 1905 г. втором торгово-промышленном съезде, однако обеспокоенные оппозиционной линией либеральных предпринимателей власти запретили его проведение. Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного строя», возвещавший конституционные свободы, в том числе свободу политических союзов, предпринимательские слои встретили восторженно. После издания манифеста возникло сразу не-сколько партий крупной и средней буржуазии, на характеристике которых остановимся подробней.

Первой по времени появилась прогрессивно-эконо-мическая партия. Ядром ее являлась группа петербургских фабрикантов, а лидерами стали железозаводчик М.Н.Триполитов и директор Петербургского Международного банка С.С.Хрулев. На учредительном собрании 31 октября 1905 г. лидер партии Триполитов пояснял, что «все соединяются в союзы, сплачиваются за исключением представителей промышленности и торговли», убеждая в жизнеспособности чисто предпринимательского по составу объединения. Раздавались на собрании и более осторожные голоса относительно опасности столь откровенного «буржуазного» характера партии: «Если вы образуете партию прогрессивную или другую, то скажут, что это партия плутократов, капиталистов. Под этим флагом трудно будет что-нибудь сделать, так как капиталистов меньше, чем других» .

Не обеспечивала широкой поддержки избирателей и программа прогрессивно-экономической партии. Две основные, острейшие проблемы России - аграрный и рабочий вопрос - в ней предлагалось разрешить на путях ликвидации крестьянской общины, но не затрагивая помещичьего землевладения, и с помощью законодательного ограничения рабочего времени женщин и малолетних, но не взрослых мужчин. По составу партия оставалась немногочисленной и чисто предпринимательской: в ней числилось около 3,8 тыс. членов, но на собраниях присутствовало не более 200 чел.

В Москве по почину либеральной части делового мира образовалась умеренно-прогрессивная партия во главе с П.П.Рябушинским и С.И.Четвериковым. «Наша программа, - говорилось в ее воззвании к избирателям, - по многим вопросам сходственна с программой кадетской партии, но по некоторым мы расходимся с ними. Мы решительно против автономии и федерации. По нашему мнению, Россия должна быть целостным организмом. Кроме того, мы иначе относимся к некоторым вопросам рабочего законодательства. Абсолютно нельзя установить у нас 8-часовой рабочий день (программное требование кадетов - Авт. ), иначе наши предприятия не выдержат иностранной конкуренции...». Вместе с тем, программа умеренно-прогрессивной партии допускала свободу рабочих союзов, собраний и право рабочих на «мирные» стачки. В аграрной части выдвигалось аналогичное кадетскому требование увеличить крестьянское землевладение «путем отчуждения за счет государства удельных, кабинетских, монастырских и частновладельческих земель .

Группа москвичей во главе с председателем Биржевого комитета Г.А.Крестовниковым сформировала торгово-промышленную партию, в целом занимавшую более правые позиции, чем умеренно-прогрессивная. Призывая «лиц правопорядка» к единению, создатели ее подчеркивали, что «только на такую мощную партию будет в состоянии опереться правительство в предстоящей ему трудной прогрессивно-созидательной работе» . Идейными принципами партии являлись полное содействие правительству по проведению в жизнь начал Манифеста 17 октября, сохранение целостности России, предотвращение ее автономизации, на которой настаивали кадеты, протекционизм в промышленной сфере и др. Отвергая требование 8-часового рабочего дня, они в то же время предваряли столыпинскую реформу, выставляя программное положение, что крестьянину нужно не только позволить выйти из общины, но и действенно помочь в обустройстве собственного отдельного хозяйства.

Поясняя столь откровенное название партии - торгово-промышленная, ее идеологи настаивали, что она должна объединять все «торговое сословие», не только хозяев предприятий, но и рабочих и служащих. По своему составу партия, однако, несмотря на усилия расширить социальную базу, оставалась объединением крупных предпринимателей, ввиду своей малочисленности, как и остальные политические образования буржуазии, обреченной на неудачу в предвыборной борьбе. Нередко приказчики вступали в партию «торгового сословия» под прямым давлением работодателей и при первом удобном случае выходили из ее состава.

Если три названные партии объединяли прежде всего верхи делового мира, то созданный в ноябре 1905 г. в Петербурге Всероссийский союз торговли и промышленности отражал интересы заводчиков и коммерсантов средней руки. В воззвании союза к избирателям в Думу провозглашалась важность «экономического содружества торгово-промышленных классов и их служащих» для подготовки «нормальных условий частной и общественной предприимчивости и правильной постановки в нашей стране торгового и промышленного дела». Предлагалось обновить «крайне древнее торгово-промышленного законодательство», ослабить налоговый гнет, сократить гипертрофированную казенную сферу экономики («госу-дарство не способно само по себе даже в лице своих специальных органов к торгово-промышленной деятельности»). Вместе с тем, в программе даже не упоминались самые больные вопросы российского общества - рабочий и аграрный.

Политическая ориентация союза в целом шла по линии правее кадетов. Лидеры его публично заявляли, что «для торговли и промышленности в партии кадетов делать нечего» . Численность союза не превышала 700 чел., а в конце 1905 г. под влиянием конфликта с хозяевами многие служащие покинули его ряды. Объединение это оказалось с самого начала маломощным, территориальный район его деятельности в отличие от других буржуазных партий ограничивался Петербургом.

Заметное место среди политических организаций, созданных буржуазией в конце 1905 г., занимала партия правового порядка, представлявшая правое крыло либеральной оппозиции, недовольное федералистским движением в недрах земско-либерального движения и настаивавшая на «единстве и неделимости России». Предпринимательская в целом по составу, партия требовала установления сильной власти как основного условия «живучести государства» и ограждения дарованных свобод от «насильственного посягательства». В Петербурге, главном центре деятельности партии, ею устраивались народные читальни. Собрания в них стали использоваться для своей агитации социал-демократами, и читальни по распоряжению полиции были вскоре закрыты .

Отсутствие единой политической организации, раздробленность сил ослабляли позиции предпринимательских слоев в предвыборной кампании по выборам в I Государственную Думу, состоявшимся в начале 1906 г. Открыто заявленный «капиталистический» характер их требований отталкивал основную массу избирателей из социальных низов. Немаловажно и то обстоятельство, что в отличие от партий социалистической ориентации, предпринимательские политические объединения не обещали скорого и радикального улучшения жизни рядового россиянина.

Кровавые декабрьские события, отмеченные серией вооруженных восстаний, крупнейшим из которых было московское, вновь усилили центростремительные тенденции в предпринимательской среде. В разгар боев в Москве торгово-промышленная, умеренно-прогрессив-ная, партия правового порядка и «Союз 17 октября», о котором речь впереди, выступили с совместным заявлением: «На улицах Москвы льется кровь исполнителей служебного долга, убийства, грабежи и пожары по всей России, гнусные предательские нападения происходят не по воле правительства и не руками его сторонников, а революционерами и их подстрекателями» . Прямо обвинив развязавшие вооруженное восстание леворадикальные партии «во лжи и обмане народа», буржуазные политики призвали к сплочению, чтобы сохранить «единую нераздельную Русь с Государем и Государственной Думой».

Неизбежность блокирования родственных партий становилась все очевидней по мере приближения выборов в I Думу. В канун их один из лидеров октябристской партии, В.М.Петрово-Соловово, так характеризовал перспективы отношений с ближайшими политическими союзниками из предпринимательского лагеря: «Все они (предпринимательские партии - Авт. ) сходятся в главных политических и экономических принципах и различаются или во второстепенных подробностях, или даже в различной формулировке одного и того же положения. Надо надеяться, что в самом непродолжительном времени все они если не сольются в одну общую партию, то между ними будет заключен тесный союз и полное объединение электоральной практики» .

К объединению подталкивала и неудачная попытка привлечь на сторону «деловых» партий массового избирателя. Несмотря на огромное количество воззваний и обращений, масса служащих и рабочих, получивших избирательные права в Думу по закону 11 декабря 1905 г., не пошла за «торгово-промышленными» лозунгами. Электорату ближе оказались программные требования кадетов, прежде всего 8-часовой рабочий день и Учредительное собрание.

31 декабря 1905 г. октябристы объявили о создании предвыборного блока в Москве с торгово-промышленной партией, решив проводить в городе, где торгово-про-мышленники обладали немалым влиянием, кандидатов только от этих двух партий, не вступая в соглашение с другими. В Петербурге блок был официально оформлен 3 марта 1906 г., когда октябристы вместе с прогрессивно-экономической партией, партией правового порядка и торгово-промышленным союзом образовали объединенный комитет. Однако итоги избирательной кампании в I Государственную Думу против ожидания, оказались крайне неутешительными: партии предпринимателей провели в Думу всего 16 своих представителей, 13 из которых были октябристами, двое представляли умеренных прогрессистов, выступавших вне блоков, и один депутат числился избранным от торгово-промышленной партии, тогда как кадеты имели в Думе 153 депутата.

Предпринимательские партии подвели узкоклассовая социальная ориентация и отсутствие даже элементарного показного демократизма, в чем преуспели кадеты. «Не говорю уже о торгово-промышленной партии, - делился впечатлениями от выборов член Центрального комитета октябристской партии Н.Н.Перцов, - само название которой обличает ее чисто профессиональный состав, но и наш союз (в столицах) сосредоточивался пока исключительно в сфере высшей буржуазии и аналогичных ей элементов местного самоуправления, и решительно не умеет, да и не хочет выйти со своей проповедью «на улицу», на весь честной народ» .

Большинство чисто предпринимательских политических союзов после провальных выборов прекратили существование, частью самоликвидировавшись, частью войдя в состав партии октябристов, которая на время стала единственным выразителем политических интересов предпринимателей .

Буржуазия разочаровалась в перспективах получить достаточное влияние в российском парламенте, выступая только от собственного имени. «Фабриканты не верят в возможность проведения в Государственную Думу представителей промышленности при настоящем избирательном законе», - заявлял в печати Триполитов, мотивируя роспуск своей прогрессивно-экономической партии . Пессимистические настроения овладели после выборов и другими политическими лидерами буржуазии, склонными теперь рассматривать «Союз 17 октября» в качестве единственной политической силы, способной отстоять интересы торгово-промышленников.

Особое обаяние октябристской партии в деловых кругах придавала фигура ее лидера - А.И.Гучкова, выходца из первостатейного московского купечества, ставшего одним из ведущих политиков предреволюционной России. Окончив историко-филологический факультет Московского университета, где, кстати, учился в одном семинаре с будущим лидером кадетов П.Н.Ми-люковым, ученой карьере он предпочел общественную. Конституционный монархист по убеждениям, Гучков стоял у истоков «Союза 17 октября», основным лозунгом которого являлось достижение конституционного строя эволюционным путем. Позднее Гучков и его партия стали опорой политического механизма П.А.Столыпина, поддержав в Государственной Думе курс премьер-министра на «успокоение и реформы». Близость к столыпинскому режиму вызвала разочарование в его фигуре среди либеральных предпринимателей, но в 1905-1906 гг. октябризм в лице Гучкова играл роль одного из полюсов притяжения делового мира .

«Союз 17 октября» вместе с примыкавшими к нему партиями и организациями представлял правый фланг российского либерального лагеря, занимая промежуточное положение в политическом спектре между кадетами и крайне правыми. Как политическое движение октябризм возник и начал организационно оформляться в конце октября - начале ноября 1905 г. на основе правого меньшинства земско-городских съездов. После издания манифеста 17 октября партийное размежевание в либерально-оппозиционном лагере в основном завершилось, выделив две основные политические силы - кадетов и октябристов. Посчитав, что в России созданы необходимые предпосылки для движения по пути конституционной монархии, правое крыло земцев-либералов приступило к созданию собственной политической партии, взяв за ее название дату царского манифеста .

По своей социальной природе «Союз 17 октября» был в целом партией служилого дворянства и крупной, частично «одворяненной» торгово-промышленной и финансовой буржуазии, хотя союз их отнюдь не был «сердечным согласием»: многих октябристов-предприни-мателей не устраивало, что сильные позиции в партии занимала группа крупных аграриев-латифундистов. Цен-тральное место в программе «Союза 17 октября» занимал вопрос о характере и структуре государственной власти в России. «Российская империя, - говорилось в первом параграфе программы, - есть наследственная конституционная монархия, в которой император, как носитель верховной власти, ограничен постановлениями Основных законов». Выступая за упразднение неограниченного самодержавия, октябристы вместе с тем категорически возражали против введения в стране парламентского строя по западноевропейскому образцу, считая его неприемлемым как с исторической, так и с политической точки зрения. Чересчур лояльная позиция по отношению к правящему режиму в послереволюционный период оттолкнула от октябризма часть радикальных бизнесменов-политиков, но в 1905-1907 гг. октябристы фактически безраздельно выражали мнение предпринимательского мира.

Итак, под влиянием революционной волны 1905 г. российское «третье сословие» сделало резкий скачок в своем классовом самоопределении, выйдя на политическую арену в качестве самостоятельной силы. Именно тогда родилась идея всероссийской партии промышленников и торговцев. Ей не суждено было тогда воплотиться в жизнь ввиду значительной разнородности делового мира страны, сохранившихся у части предпринимателей иллюзий относительно возможности «самореформиро-вания» самодержавия, боязни оказаться лишенными государственной опеки. Во всяком случае новый класс российского общества стал активно искать способы самовыражения в многочисленных экономических и политических организациях. Был накоплен определенный опыт их взаимодействия, опробована тактика коалиций, участия в парламентской борьбе.

Однако сугубо буржуазные по составу и программным требованиям, корпоративные по духу, элитарные по методам деятельности, политические формирования предпринимателей не смогли инициировать мирный поворот России к реформам и модернизации, предотвратить отчуждение государства и общества. Такой исход был предопределен многими факторами, сохранявшимися вплоть до 1917 г., такими как незавершенность процесса складывания «среднего класса», который только и может быть опорой политического центризма, антибуржуазным менталитетом основной части населения страны, нехваткой политического опыта у самой буржуазии и ее лидеров, нежеланием и неумением идти на компромиссы. Правда, события 1905-1907 гг. выявили способность «третьего сословия» к быстрому политическому самообучению, умение извлекать уроки из избирательных неудач. Последующее межреволюционное десятилетие 1907-1916 гг. стало для отечественных предпринимателей хорошей политической школой.

Этот период был отмечен постепенным сдвигом политической ориентации деловых кругов влево от октябризма. Во главе этого движения стояла группа московских «молодых» бизнесменов-политиков, таких как П.П.Рябу-шинский, А.И.Коновалов и др., которым все яснее становилась нетерпимость положения, когда обладавшая огромным экономическим потенциалом буржуазия практически не имела влияния на выработку политического курса правительства. Их кредо стала идея Павла Рябушинского, обнародованная в издававшейся им газете «Утро России»: «Буржуазия представляет собой в такой мере развитую экономическую силу, что не только может, но и должна обладать соответствующим политическим влиянием» .

По убеждению «молодых» московских капиталистов наступивший XX век должен был стать в истории России веком буржуазии, которой предстояло отвоевать себе подобающее место в общественно-политической жизни. «Буржуазисты», как называли новоявленных адептов частного предпринимательства на российской почве, занимали оппозиционную позицию по отношению к самодержавию, которому следовало, по их мысли, перейти к европейским конституционно-монархическим формам. С другой стороны, рабочим и представителям социальных низов, увлеченным социалистической пропагандой, разъяснялось, что Россия, относительно недавно вступившая на индустриальный путь развития, не готова к социалистическим преобразованиям, что ей, по словам П.П.Ря-бушинского, предстоит еще пройти «через путь развития частной инициативы».

В период революции 1905-1907 гг. предприниматели в конце концов консолидировались на октябристской платформе, но едва смолкли отзвуки декабрьских восстаний и правительство овладело ситуацией, как октябристская доктрина, базировавшаяся на конституционных принципах манифеста 17 октября, столкнулась с суровой реальностью. В январе 1906 г. на заседании Центрального комитета «Союза 17 октября», в который вошли представители «молодой» группы, в частности П.П.Рябушинский, обсуждалось опубликованное в прессе интервью с председателем Совета министров С.Ю.Витте. Известный мастер политической интриги и автор манифеста 17 октября без обиняков заявил, что «манифестом не внесено никакого изменения в основу нашего государственного строя и что Государь император по-прежнему остается неограниченным владыкою». Лидеры партии, считавшие, что страна вступила в новую, конституционную эру, попытались найти выход в компромиссном толковании заявления Витте. Официальный титул царя «самодержав-ный», по их мнению, не противоречил манифесту, поскольку-де так именуется монарх, независимый от иностранных властителей .

Тем не менее, конституционно-монархические иллюзии октябристов постепенно развеивались. «После 17 октября, - оценивал позднее ту эпоху П.П.Ря-бушинский, - считая, что цель достигнута, буржуазия перешла на сторону правительства. В результате одолело правительство, и началась реакция, сначала стыдливая, а потом откровенная» . Символом измены конституционным обещаниям он считал политику П.А.Столыпина, преемника Витте на посту премьер-министра. Часть либеральных промышленников с Рябушинским во главе порывает с «Союзом 17 октября и переходит в созданную отколовшимися от партии Гучкова левыми октябристами партию «мирного обновления» . Возникновение ее осенью 1906 г. отразило реакцию части либеральной общественности на политику А.И.Гучкова, безоговорочно поддержавшего введенные Столыпиным для борьбы с революционным движением военно-полевые суды. «Мирнообновленцы» же и их лидер граф П.А.Гейден отвергали любой вид террора - как революционный, так и правительственный.

Накануне Первой мировой войны возникает новое политическое объединение, идейными вдохновителями которого явились все те же либеральные московские предприниматели. В связи с предвыборной кампанией по выборам в IV Государственную Думу в 1912 г. на смену угасшей к тому времени «партии мирного обновления» пришла «внепартийная группа прогрессистов». Такое самоназвание приняли участники коалиции, в рамках которой консолидировались промежуточные между кадетами и октябристами либеральные элементы, поставившие целью содействовать «упрочению в России конституционного строя». Прогрессизм стал новым знаменем либеральных предпринимателей, отмежевавшихся от октябризма и стремившихся к консолидации буржуазного класса и его союзников из числа либеральной интеллигенции на новой платформе.

В программу образованной в конце 1912 г. партии прогрессистов были включены требования реформы государственного строя на основе конституционных норм, а именно: отмены положения об усиленной и чрезвычайной охране, устранения произвола административной власти и водворения в жизнь страны правового строя, отмены положения 3 июня 1907 г. о выборах в Государственную Думу с расширением прав народного представительства и др.

Сутью предложенной прогрессистами модели общественного развития являлось создание сильного правового государства и оптимально функционирующей системы рыночных отношений, проведение комплекса политических и социальных реформ, осуществление активной внешней политики, основным вектором которой должна была стать последовательная защита национальных интересов страны. Политический идеал прогрессистов сводился к конституционно-парламентскому монархическому режиму, основанному на четком разделении трех ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной), независимых друг от друга, но вместе с тем составляющих единую целостную систему правового государства.

Учитывая исторический опыт западноевропейских стран, успешно реализующих модель правового государства и рыночной экономики, прогрессисты предложили собственный национальный вариант экономического развития страны, обнародованный на страницах газеты П.П.Рябушинского «Утро России». Теоретики про-грессизма считали, что в условиях капиталистической модернизации должны быть коренным образом изменены приоритеты между секторами экономики, между аграриями и промышленниками. Обращаясь к мировому опыту борьбы между дворянством и буржуазией за политическое господство, прогрессисты подчеркивали, что «вся история доказывает одно. Как только наметилась противоположность интересов между классом землевладельцев и классом торгово-промышленным, знамя прогресса никогда не переходило в лагерь землевладельцев». Отсюда делался практический вывод о том, что одной из главных задач «всех прогрессивных групп российского общества» должна стать борьба с «аграриями и аграрной идеологией», что «дворянину и буржуа нельзя уже стало вместе оставаться на плечах народа: одному из них приходится уходить» . По существу речь шла о провозглашении новой системы ценностей, в которой приоритетными становились создание рациональной частнопредпринимательской экономики и выделение центральной фигуры общественного прогресса в лице передовых и политически активных слоев торгово-промышленной буржуазии.

Насущной задачей оставалось объединение под знаменем прогрессизма как самого предпринимательского класса, так и всех оппозиционных самодержавию сил для того, чтобы заставить власть соблюдать провозглашенные ею конституционные нормы. Деятельность самой прогрессивной партии вращалась вокруг фракции прогрессистов в Думе. Широкой социальной базы прогрессисты, как и их предшественники - партии чисто буржуазной ориентации, не имели. Памятуя об уроках 1905 г., когда политическое движение буржуазии оказалось в изоляции, лидеры прогрессизма предприняли попытку блокироваться с политическими силами левее октябристов.

Весной 1914 г. по инициативе П.П.Рябушинского и А.И.Коновалова состоялся ряд совещаний прогрессистов с представителями кадетов, левых октябристов, социалистов-революционеров и социал-демократов (больше-виков и меньшевиков), которых рассчитывали использовать в качестве инструмента давления на власть. «Пра-вительство, - пояснял Коновалов перспективы возможного союза, - обнаглело до такой степени, потому что не видит отпора... Но стоит только проявиться двум-трем эксцессам революционного характера, и оно немедленно проявит свою обычную безумную трусость». В планы революционных партий, разумеется, не входило содействие либералам в их противостоянии с правительством. Большевики согласились участвовать в совещаниях в расчете «прощупать» степень левизны либералов и, если удастся, выудить у них средства на подготовку очередного съезда РСДРП. Коновалов обещал им 20 тыс. руб., но после того, как леворадикальные партии в апреле 1914 г. устроили обструкцию кабинету И.Л.Горемыкина в Думе, а либералы их не поддержали, «коноваловская затея», как прозвали ее в левой среде, провалилась и не привела к желанному буржуазией объединению всей антисамодержавной оппозиции .

Звездным часом «прогрессизма» и его лидеров из деловой среды стали годы Первой мировой войны. Лозунг национального единения перед лицом внешнего врага на время смягчил противоречия между властью и либерально-буржуазным лагерем. Однако поражения русской армии весной 1915 г. побудили бизнесменов-политиков к активным действиям. В мае 1915 г. на очередном торгово-промышленном съезде в Петрограде П.П.Рябушин-ский выступил с речью, послужившей толчком к военной мобилизации частной промышленности. Под воздействием этой речи съезд принял решение о создании особых органов мобилизации - военно-промышленных комитетов. Центральный комитет в Петрограде возглавили А.И.Гучков и А.И.Коновалов, деятельностью Московского военно-промышленного комитета, самого крупного после петроградского, заведовал сам Рябушинский . Помимо чисто экономической функции, комитеты стали и новым типом представительных организаций буржуазии, способствуя политической консолидации предпринимательских слоев.

С открытием в июле 1915 г. думской сессии разлад власти и либеральной общественности нарастал с каждым днем. Либеральные промышленники устами П.П.Рябушинского в те дни выражали надежду, что развитие событий вынудит правительство призвать «вышед-шую из ученических годов буржуазию на царский высший совет», т.е. включить представителей либеральной оппозиции в состав правительственного кабинета. Однако надежды эти не оправдались. Обращения Московского военно-промышленного комитета в Петроград с требованием «немедленного призыва новых лиц, облеченных доверием страны, в Совет министров» остались без ответа, а в начале сентября 1915 г. Дума была царским указом распущена без назначения сроков новой сессии .

Расчет тогда был сделан на политическое объединение предпринимателей в рамках единой всероссийской организации. В предвоенный период прогрессистам все же не удалось повести за собой массу торгово-промы-шленников, поскольку большинство продолжало скептически относиться к политическим партиям, предпочитая действовать в привычных рамках профессиональных организаций. Прежде всего это относилось к Совету съездов представителей промышленности и торговли, деятельность которого направляла группа влиятельных, но аполитичных петербургских предпринимателей. События войны сыграли роль катализатора политических амбиций буржуазии, однако из-за полицейских преследований приступить к практической реализации давней идеи всероссийского политического союза лидерам прогрессистов удалось уже после Февральской революции 1917 г.

Революцию в Петрограде либеральные предприниматели встретили восторженно как долгожданное избавление от бездарного «старого режима». Политические лидеры делового мира России с самого начала почувствовали, что революция несет не только антисамодержавный, но и явно выраженный антикапиталистический заряд, как отражение чаяний измученных войной социальных низов, мечтавших о социалистическом «царстве свободы». Надеялись, правда, что активной агитацией и пропагандой удастся лишить массовое движение антибуржуазного запала. К тому же после Февраля осуществилось давнее желание либеральных политиков от бизнеса - создан Всероссийский Торгово-Промышленный союз, первая политическая организация предпринимателей общероссийского масштаба, во главе которой стал П.П.Рябушинский.

Лидер прогрессизма горячо отстаивал идею о преждевременности социализма для России, о предстоящем ей долгом пути развития частной инициативы. «Еще не настал момент думать, - говорил он на Первом съезде торгово-промышленного союза в марте 1917 г. в Моск-ве, - что мы можем все изменить, отняв все у одних и передав другим, это является мечтою, которая лишь многое разрушит и приведет к серьезным затруднениям. Россия в этом отношении еще не подготовлена...» . Однако историческая драма российской буржуазии заключалась именно в том, что народные низы не желали «подождать с социализмом», а предпринимательский слой был слишком тонок, чтобы предотвратить развитие событий по нежелательному для буржуазии пути.

Торгово-промышленный союз к лету 1917 г. объединял около 500 местных профессиональных союзов и обществ предпринимателей, и его создание стало очередным шагом в ходе политической консолидации буржуазного лагеря . В это время руководство союза в лице С.Н.Третьякова, предприняло попытку установить более тесные контакты с петроградскими представительными организациями (Совет съездов представителей промышленности и торговли и Совет съездов биржевой торговли и сельского хозяйства), остававшимися вне союза и претендовавшими на лидерство в политическом сплочении буржуазного слоя. На состоявшейся в начале июня 1917 г. конференции представителей трех крупнейших организаций был поставлен вопрос о создании единого мощного и авторитетного органа, объединяющего все общероссийские организации торгово-промышленной буржуазии. Переговоры однако зашли в тупик из-за обоюдных амбиций петроградской и московской групп, претендовавших на лидерство в будущей организации. В конечном итоге стали проводиться заседания представителей трех организаций по конкретным вопросам .

Таким образом было достигнуто если не полное слияние, то фактическая координация деятельности трех ведущих предпринимательских союзов. Буржуазия после Февраля получила в свои руки и государственную власть: в первый состав Временного правительства вошли А.И.Гуч-ков с портфелем военного министра и А.И.Коновалов как министр торговли и промышленности. Однако в период острого национального кризиса лета 1917 г. организационных мер и властных полномочий буржуазии все же оказалось недостаточно, чтобы предотвратить сползание страны в революцию. Июльское вооруженное выступление большевиков в Петрограде показало, что в обществе нарастает волна насилия, которую невозможно остановить мирными, легитимными способами. Политические лидеры предпринимательского класса в этот период делают ставку на генерала Л.Г.Корнилова, вокруг которого консолидируется основная часть либерального лагеря. Устами П.П.Рябушинского они заявляют, что «в целях защиты государства силе можно противопоставить только силу», субсидируют участников готовившегося путча . После подавления мятежа политики из мира бизнеса уходят в тень, уповая на грядущие выборы в Учредительное собрание. Выборы, впрочем, в очередной раз продемонстрировали непопулярность буржуазии среди основной массы избирателей: в Москве выступившие самостоятельной группой торгово-промышленники получили всего 0,3% голосов по сравнению с 48% у большевиков и 34% у кадетов .

Осмысливая в эмиграции причины новой «русской смуты», П.П.Рябушинский писал в 1920 г.: «Многие из нас давно предчувствовали катастрофу, которая теперь потрясает всю Европу, мы понимали роковую неизбежность внутреннего потрясения в России, но мы ошиблись в оценке размаха событий и их глубины, и вместе с нами ошибся весь мир. Русская буржуазия, численно слабая, не в состоянии была выступить в ответственный момент той регулирующей силой, которая помешала бы событиям идти по неверному пути... Вся обстановка прошлого не способствовала нашему объединению, и в наступивший роковой момент стихийная волна жизни перекатилась через всех нас, смяла, размела и разбила» .

Тем не менее, несмотря на это горькое признание, представляется, что в исторически малый срок, в условиях полицейского преследования со стороны абсолютистского режима, российская буржуазия существенно продвинулась по пути политической консолидации. Основным вектором этого движения стал постепенный сдвиг влево от октябризма к прогрессизму, а роль лидера взяла на себя так называемая «молодая группа» московских капиталистов во главе с П.П.Рябушинским и А.И.Коно-валовым. Несмотря на их постоянное соперничество за лидерство с петербургской группой, опиравшейся на представительные экономические организации, тенденция к политическому единению на платформе прогрессизма все же брала верх над «фракционностью», особенно под влиянием таких мощных факторов, как мировая война и Февральская революция. В политической эволюции российского предпринимательского мира начала XX в., на наш взгляд, консолидация, объединение усилий превалировала над «фрагментацией» и политическим дроблением. Историческое поражение российской буржуазии в 1917 г. было обусловлено не столько внутренней ее слабостью и культурной и политической неразвитостью, как то подчеркивала советская историография, сколько объективными условиями (незавершенность бур-жуазных реформ, отсутствие гражданского общества, слишком тонкий «средний класс» общества), которые предприниматели не в силах были изменить.

СНОСКИ оригинального текста

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА

В.Я.Гросул:

В докладе речь шла в основном о столичных предпринимателях, о предпринимателях Москвы и Петербурга. А какова была политическая позиция и удельный вес буржуазии, допустим, на губернском уровне? В чем отличие буржуазии губерний от буржуазии Москвы и Петербурга в политическом плане?

Ю.А.Петров:

Различия эти несколько условны, потому что фабрика у предпринимателя была в Костромской губернии, а жил он в Москве. Какой он фабрикант - московский или костромской? Кстати, в Думу Коновалов избирался от Костромской губернии, то есть можно сказать, что это провинциальный фабрикант, но на самом деле, конечно, он столичный. Особенность в том, что то серое купечество - елецкое, ржевское и прочее, которое сидело в уездах, в небольших городах, ориентировалось на фигуры Гучкова, Рябушинского, Коновалова. В массе численно преобладали достаточно серые слои, но политическими, идейными лидерами, которые вели за собой массы, были, конечно, столичные предприниматели, и их влияние обратно пропорционально их численности. Это был небольшой кружок, но его воздействие увеличивалось с помощью прессы («Утро России»), с помощью таких организаций, как Всероссийский торгово-промышленный союз, созданный в феврале 1917 г., которую возглавил Рябушинский. В этот союз весной 1917 г. входило более 300 предпринимательских организаций провинции.

Ю.А.Тихонов:

Вы считаете, что в 17‑м году буржуазия пришла к власти. В то же время привели факты: Коновалов уже в мае вышел в отставку, Рябушинский заявил, что его и раньше преследовали, и теперь. В чем тут дело?

Ю.А.Петров:

Я имел в виду, что она пришла к власти в феврале. Действительно, в первый состав кабинета Львова вошли и Гучков, и Коновалов. Но, мне кажется, надо учитывать внутреннюю эволюцию Временного правительства. От кадетской ориентации оно все более переходило к эсеровской, и приход Керенского вместо Львова обозначил тот рубеж, после которого либеральная буржуазия чувствовала себя во Временном правительстве дискомфортно. Они напрочь не воспринимали Чернова как министра земледелия, а условием своего вхождения в правительство ставили отставку Чернова. Однако Керенский на это не пошел. Тем самым за время с февраля по июль 1917 г. в самом правительстве происходила та подвижка «влево», которая создавала менее благоприятную обстановку для предпринимателей. Объективный процесс социализации страны отражался и на составе правительства. Оно стало менее буржуазным.

Я.Н.Щапов:

Вы говорили, что буржуазия получила власть только в феврале 17‑го года. С 1905 г. прошло 12 лет. Почему же она сочла возможным не брать власть, не завоевывать ее своими способами, а ждать, когда два года войны приведут к кризису, когда император откажется от своей власти, и только тогда новая буржуазия смогла взять власть в свои руки?

Конечно, в 1905 г. они еще были молодыми людьми. Почему же все так растянулось и почему все сосредоточилось на времени, когда не только буржуазия почувствовала свою силу, но и радикальные круги России тоже почувствовали возможность организовать борьбу с этой буржуазией, так и не пришедшей к власти? Почему все это так затянулось в России?

Ю.А.Петров:

Причина, по-моему, в абсолютистском режиме. Либеральные предприниматели не были подпольщиками, и тем не менее находились под «колпаком» полиции. В Департаменте полиции есть целое досье на либералов, на либеральных предпринимателей. У каждого была даже кличка, которую давали филеры. У Рябушинского была кличка «Кошелек», у Коновалова - «Краб» (он был не-сколько медлительный по натуре). Когда Рябушинский в декабре 1916 г. организовал у себя в доме, на Пречистенском бульваре, где сейчас находится Российский Фонд культуры, частное совещание представителей биржевых обществ, об этом сразу же стало известно полиции. К нему явился жандармский полковник, собрал визитки присутствующих и предложил им разойтись.

Попытки выйти на левые партии, заключить союз с ними, о которых я упоминал, отражали стремление создать реальный рычаг давления. Были у них и кое-какие тайные планы, связанные с великим князем Николаем Николаевичем, со смещением Николая II, но дальше разговоров дело не пошло.

Реальный фактор, на который они рассчитывали - это создание массовой опоры либерального движения. Но и здесь им связывал руки режим, который разгонял «рабочие группы» при военно-промышленных комитетах. Правительство видело в деятельности либералов попытку перехватить власть и всячески парализовывало их активность.

Поэтому в условиях полицейского режима, если бы не Февральская революция, могло пройти еще 10 и 15 лет, и ситуация существенно не изменилась, буржуазия оставалась бы в безвластной оппозиции.

С.В.Тютюкин:

Как вам представляются новые подходы к проблеме взаимоотношений между трудом и капиталом в России по контрасту с традиционным, имеющим уже обширную историографию старым марксистским подходом?

Второй вопрос. Есть ли возможность в самом грубом виде определить удельный вес новой формации российской буржуазии, о которой шла речь, в общей массе предпринимательского класса или пока мы обречены оперировать самыми расплывчатыми терминами, не пытаясь их конкретизировать?

Ю.А.Петров:

Я уже говорил, что проблема заключается даже не в том, сколько их было. Вообще таких политических лидеров, как, например, Коновалов, никогда не бывает много. О нем даже Милюков отзывался, как о чрезвычайно умном человеке, которых немного в его партии. Может быть, дело все-таки не в их численности, а в том, каким влиянием они обладали. А влияние, несомненно, было, и весьма существенное.

Безусловно, нужно новое исследование в области отношений труда и капитала. Не все так однозначно, как изображалось в прежней историографии, где положение пролетариата все время ухудшалось, а эксплуатация росла. Конечно, эксплуатация имела место, но нужно по-новому посмотреть на эти вещи, на эволюцию политики предпринимателей от патриархального покровительства к либеральным социальным программам. Новый вектор исследований, связанный с именами таких деятелей, как Коновалов, создавший при своей фабрике целую социальную инфраструктуру, мне кажется, был бы сейчас крайне необходим. У нас есть прекрасная школа историков рабочего класса, но, к сожалению, пока никто этой проблемой - предприниматели и рабочий класс - в новом, постмарксистском направлении не занялся.

В.А.Кучкин:

Относительно труда и капитала. Норма прибыли капиталиста и фонд заработной платы. Есть или нет у Вас такие соотношения? Известно, что во всей Европе, например, 87,5% шло в пользу капиталиста, 12,5% шло на заработную плату, и рабочий класс Европы на протяжении XIX в. испытывал жестокий гнет. Вопрос заключается вот в чем: из 87,5% прибыли сколько шло на переоборудование, на новую технику?

Второй вопрос. Государство и предпринимательство. Какие налоги должны были платить капиталисты государству и как это зависело от развития производства? Поощрялось ли, например, производство новой техники, что делается в современных западных обществах?

Еще вопрос о юридических отношениях между рабочим классом и предпринимательством. Как это регулировалось правительством и предпринимателями? Относительно 8‑ми часового рабочего дня: наша буржуазия выступала против этого. Как это обстояло конкретно?

И еще. Как на рубеже столетий новая буржуазия входила в европейские или азиатские структуры? Россия продвигалась на восточные, отчасти на восточноевропейские, отчасти и на западные рынки. Например, Елисеев. Если вы говорите, что Рябушинский был не только предпринимателем, но и финансистом, входил в структуры банков России, в структуры международных банков, то каким образом правительство влияло на это? Поощряло, срывало доступ и т.д.? Не видите ли вы здесь в чисто житейских экономических отношениях разного рода противоречия, которые приводили к тому, что преследовали людей, которые занимались либеральной деятельностью.

А.Н.Сахаров:

Я с большим интересом выслушал Ваши слова о том, что в Вичуге Коновалов проводил новую социальную политику. Это были зачатки той социальной политики, которую в начале века и особенно активно в 20‑е - 30‑е гг. вели западные предприниматели и западные правительства. Мы называли это чаще всего созданием рабочей аристократии.

Мне представляется, что линия, начатая в России, у нас практически не была завершена, но была активно внедрена в Европе, что и укрепило социал-демократию. Насколько эта линия была перспективна в России, в русских условиях? Как это могло повлиять на взаимоотношения пролетариата и буржуазии?

В связи с этим у меня еще один вопрос. Как вы относитесь к такому понятию, что профессиональный рабочий - это не пролетариат, это «средний класс»? Когда в Европе и в Америке маргиналы, так называемые пролетарии XIX в. стали профессионалами в промышленности, стали «средним классом», стали обладателями коттеджей, автомобилей, то на этом социальные проблемы переустройства мира на путях катаклизмов для Европы и Америки закончились.

Не кажется ли опыт Коновалова перспективным, органичным для России? Или это была жалкая попытка копировать западноевропейские тенденции, закончившаяся полнейшим провалом в тех условиях?

Ю.А.Петров:

В тех домах, которые Коновалов строил для рабочих, не было ванн, но бани были. Он тратил очень много из средств своей фирмы на социальную сферу, как сейчас говорят. Было ли это перспективно? Конечно. Если бы таких Коноваловых было в России побольше, то и революции бы не произошло. Пролетариат кончается там, где есть дом, очаг, постоянный нормальный доход, человеческие условия жизни. Это действительно уже не пролетариат, и, собственно, сама идея, кредо Коновалова заключалось в том, чтобы сделать рабочий класс не противником государства, а его опорой, хребтом, а для этого, как он считал, нужно развивать социальные программы.

Я не вижу здесь ничего утопического. Для России это вполне реальная программа. Думаю, что если бы не события 17‑го года линия на «капитализм с человеческим лицом» в России возобладала бы. Вы совершенно правы, что западные страны усвоили уроки Октябрьской революции очень хорошо. Они поняли, что надо создать тот слой в государстве, который бы не строил баррикады, а ходил голосовать и жил в сносных условиях. Так что это прямое влияние русских событий на мировую историю.

Теперь о вопросах В.А.Кучкина. Проценты нормы прибыли и фонда заработной платы, соотношение их в России по памяти я привести не смогу. Но есть хорошая книга Н.А.Ивановой «Промышленность Центральной Ро-ссии в начале XX века». Она считала эти нормы, и получалось так, что процент общих расходов на фонд заработной платы был не так уж мал.

Налоги. Вообще говоря, для предпринимателей дореволюционная Россия была страной благоприятной. Налогов платили несколько, но все они были относительно небольшие. Был налог на основной капитал, налог на прибыль, но не было, пожалуй, главного налога - подоходного. Его приняли только в 1916 г. и не успели толком реализовать до 17‑го г. То есть уровень налогов в России не сдерживал предпринимательской инициативы.

О рабочем времени - по закону 1897 г., который действовал в России до революции, рабочий день официально был не более 11,5 часов, что не превышало европейские нормы. Поэтому 8-часовой рабочий день был пределом мечтаний русского рабочего.

О выходе на международную арену русских предпринимателей. Это то, что мы раньше называли экспортом товаров и капитала. Да, он имел место, но, за исключением хлебов, в относительно малых масштабах. Ближайшей ареной экономического воздействия были южные, западные и особенно восточные границы империи. Были попытки вывозить ткани на Балканы (Сербия, Болгария). В Иране (Персии) сбыт русских товаров (мануфактура, сахар) был довольно значительным. И в начале XX в. очень привлекал отечественных промышленников и торговцев район Дальнего Востока - Маньчжурия, Монголия. Туда устраивались специальные экспедиции на деньги предпринимателей, изучались рынки, вывозили туда русские товары, изучали спрос.

Экспорт капитала тоже развивался, но, конечно, в несравнимо меньших объемах по сравнению с теми инвестициями, которые Россия привлекала с Запада. В Россию ввозили капитала гораздо больше, чем вывозили за пределы империи. Внешняя торговля была в основном в руках частных предпринимателей. У Рябушинских был план насыщения европейского рынка русскими сырьевыми товарами: мировая война привела к разрушению Европы, после ее окончания начнется восстановление, большое строительство, и русский лес станет основным строительным материалом. Лес должен стать источником золота для России. Второе - лен, в производстве которого Россия являлась монополистом в Европе. Вся европейская льняная промышленность работала на русском льне. И третье - нефть, по поводу которой они уже поняли, что это очень важная вещь, начали первые разведки на Печоре, в районе Ухты, там, где сейчас действительно открыто и разрабатывается большое месторождение.

Дореволюционные предприниматели были людьми практическими и дальновидными, в том числе с точки зрения общенациональных интересов.

К.Ф.Шацилло:

Я с большим интересом выслушал доклад и хотел бы с научной точки зрения высоко его оценить.

Буквально со студенческих лет у нас сложился определенный стереотип - буржуа и передового рабочего, который идет во главе всего освободительного движения. И с этими стереотипами очень трудно справиться. Много лет тому назад Ю.И.Кирьянов защитил докторскую диссертацию о положении рабочих в России в XX в., где он на основании многочисленных скрупулезных данных однозначно показал, что материальное положение рабочих до мировой войны не ухудшалось, а улучшалось, но вместе с тем увеличился разрыв между тем, что рабочие получали, и их требованиями. Это и вызывало социальную напряженность, а вовсе не абсолютное обнищание, одичание, о котором говорили мы и наши учителя. Они постоянно показывали нам фотографии, как саночники в шахте на себе тащат на четвереньках уголь и т.д., показывали нам изможденных, оборванных рабочих. Это все, увы, не соответствовало историческим реалиям, и новый подход как раз и должен заключаться в том, чтобы отказаться от старых стереотипов и, не переходя к новым стереотипам, посмотреть: а как же реально все это обстояло.

Доклад Юрия Александровича - это явный шаг вперед по сравнению с нашими прежними представлениями. Разговор о русской сверхприбыли, которую якобы получали русские предприниматели, - не совсем справедлив. Сверхприбыль получали только на выгодных казенных заказах, прежде всего на военных заказах а то, что производилось на широкий спрос, сверхприбыли не приносило. Поэтому проводить социальную широкую политику русские буржуа могли только в тех случаях, если для этого имелись соответствующие средства. Вместе с тем такая социальная политика, бесспорно, велась. Я точно установил, что рабочие судостроительных частных заводов получали заработную плату значительно большую, чем рабочие на казенных судостроительных заводах. Правда, там были детские садики, была государственная пенсия, лечебница, даже казенная церковь. Однако рабочие сплошь и рядом с казенных заводов предпочитали уходить на частные, потому что там они получали гораздо большую заработную плату.

Стремилась ли буржуазия к власти? Почему у нас возникает якобы новое представление о том, что буржуазия только вредила своей оппозиционной деятельностью. Ей ставят в вину то, что она раскачивала корабль самодержавия, а не поддерживала его. Это направление имеет очень долгую историю. Появилось оно еще за рубежом. В.А.Маклаков, написавший три тома «Власть и общественность на закате старой России», обвинял либералов в том, что они не оказали поддержки правительству - царскому, самодержавному правительству, и поэтому правительство, оказавшееся в вакууме и не имея под собой социальной опоры, было вынуждено уступить в октябре 1905 г. Образовались политические партии - и пошла писать губерния...

Давайте будем реально смотреть, сколько было большевиков, сколько было эсеров. Да вряд ли их было уж так много, чтобы они могли повести за собой массы без соответствующей подготовки этих масс к активным массовым выступлениям. К этому подвела только война, и подвела как раз не к либеральным выступлениям масс, а к революционным, хотя, естественно, были 1905-1907 гг., со своими причинами, которые привели к активному выступлению народа. В конце концов народ действительно является той силой, которая меняет структуру, но в том случае, когда эти структуры (поли-тические, социальные), сами не желают меняться. А самодержавие как раз принадлежало к такому типу структуры, которая начисто отвергала самосовершенствование, самореформирование. Но были ли какие-то признаки того, что времена меняются и что уступать все-таки придется? Да, были. На мой взгляд, эти признаки нельзя искать ни в деятельности фракций в Государственной Думе, потому что там они действительно не очень активно действовали, ни исследуя партийные фонды октябристов и кадетов, потому что там мы ничего не найдем по одной причине: эти партии действовали точно так же, как действуют и сейчас в любой развитой стране политические либеральные партии. Идет избирательная кампания, появляются вокруг нее сторонники и противники различных политических партий, идет активизация политической и общественной деятельности. Кончилась избирательная кампания - и на 4 или 5 лет (в разных странах по-разному) все затихает. Так происходит во всех странах, во всех либеральных партиях. Это не большевистские партии нового типа со строгим членством, которые функционируют независимо от выборов в Думу.

Какова социальная опора нового предпринимательства, нового предпринимателя? Довольно широкая. Я хочу напомнить, что только за 6 лет, с 1890 по 1895 г. Департамент полиции зафиксировал в России более 2100 новых общественных организаций. Конечно, среди них были разные организации, были организации охотников и рыбаков, которые в оппозицию не вступали. Но были и довольно активно действующие в либеральном духе общественные организации. Так что ограничившись только изучением фракций и политических партий, мы не получим представление о том разлитом в обществе либерализме, который и являлся будущей опорой для новых предпринимателей, предпринимателей нового типа.

Почему не произошло перехода власти к либералам, к новой буржуазии? Потому что его практически не могло произойти мирным путем в 1917 г. Война настолько озлобила население, настолько довела его до революционной, так сказать, кондиции, что ничего нельзя было сделать, кроме тех революционных мер, которые пыталось предпринять Временное правительство в социалистическом составе. Но и оно ничего сделать не могло.

Вы помните, что Ленин высмеивал решение Временного правительства. Этим правительством была высказана точка зрения, что «мы возьмем 100 процентов прибыли с этих эксплуататоров». Ленин объяснял, что это чушь, что нельзя отдать 100% прибыли, потому что нужно оставить для развития промышленности, в самом предприятии.

Однако даже еще не большевистские, а леворадикальные правители во Временном правительстве выступали с такими предложениями. Можно было в этих условиях обеспечить нормальное развитие промышленности, деятельность хотя бы таких самых радикально настроенных представителей новой буржуазии? Конечно, нет.

То, что произошло с Россией в 1917 г., к сожалению, никто предвидеть не мог. Может быть, за исключением П.Н.Дурново, который говорил в своих записках, что путь к мировой войне - это полустанок на пути к революции. Россия проскочит этот полустанок и обязательно произойдет революция. Этого предвидеть не могли, тем более, что надеялись на победу, а победителей не судят. Поэтому царь так упорно настаивал на продолжении войны, ему казалось, что вот-вот придет победа, Германия будет побеждена, и тогда уже все будет в порядке.

Я уверен в том, что причиной революции была абсолютная неуступчивость старого режима и всех его институтов, когда даже в Москве группа самых благонадежных людей собралась организовать Астрономическое общество, Трепов написал письмо генерал-губернатору Сергею Александровичу: «Возражаю. Сейчас-то они все благонадежны, а через год их состав может измениться и они могут выступить против самодержавия»... Ну как в этих условиях можно было существовать?! Конечно, нельзя было! Должен был самореформироваться режим. А если он этого не сделал, то у него был только один путь - путь революционного слома.

Я.Н. Щапов:

Доклад очень интересен, своевременен и отвечает на многие вопросы, многое подтверждает из того, что мы знали - относительно пассивности, слабости русской буржуазии. К сожалению, это действительно получилось так. Мне хотелось обратить внимание на один вопрос, который не прозвучал в докладе. Те деятели буржуазии, которые активно действовали молодыми людьми в начале XX в. так прогрессивно себя вели, предлагали новые решения не только на уровне России, но на своих собственных фабриках, заводах при решении социальных вопросов, не были первым поколением предпринимателей. К этому времени русские предприниматели уже прошли школу. Был пройден период первоначального накопления не только для промышленности вообще, но для каждого из этих торговых домов, промышленных предприятий. Деды - основатели не занимались политикой, они собирали деньги, эксплуатировали рабочих по 12 и более часов. Сыновья уже пользовались этим. Сыновья иногда транжирили деньги в Монако, в Биаррице, в других местах. Для того, чтобы получить университетское образование, для того чтобы получить образование в привилегированных учреждениях вроде Практической академии коммерческих наук, нужно было иметь средства. Такие средства у них уже были. Они получили европейское образование, знали языки, читали западноевропейскую литературу. Хотя некоторые из них были старообрядцами, но это были старообрядцы нового поколения. Поэтому говорить о них как о «новых русских» нельзя. «Новые русские» - это те, которые приходят из маргинальных слоев. Сейчас другая эпоха. Поэтому нужно учитывать это обстоятельство, когда мы анализируем возможности политической деятельности русских предпринимателей начала XX в.

С.В.Тютюкин:

Доклад чрезвычайно интересен. Он сделан в подкупающей научной манере приглашения к размышлению, спокойно, без ненужного пафоса, без лозунгов.

По материалам доклада было бы очень полезно в нашем журнале опубликовать тезисы по самым разным аспектам проблемы российского предпринимательства.

Хотелось бы высказать в виде рабочей гипотезы некоторые новые положения, новые суждения по всем затронутым проблемам. В прежней литературе дело представлялось таким образом, что все уступки, на которые шли предприниматели по отношению к рабочим, являлись лишь результатом классовой борьбы. Такой подход, который до сих пор господствует в нашей историографии, с научной точки зрения не может нас сегодня удовлетворить, потому что сама политика буржуазии по рабочему вопросу была гораздо более многоцветной, многогранной. В ней задействованы и определенные морально-этические факторы. Пора уже проститься с представлениями о русском буржуа как о хищном звере, который только и делает, что пьет кровь из рабочих. Были и определенные религиозные сдерживающие мотивы, особенно той части буржуазии, которая вышла из старообрядческих кругов.

Русская буржуазия уже так или иначе знакомилась с западным опытом, с его основным положением - прежде, чем получать прибыль, нужно создать для рабочих минимум элементарных человеческих условий. И сам факт научно-технического прогресса тоже создавал определенные возможности для того, чтобы улучшать положение рабочих. Проблема выглядит гораздо более сложной, чем она представлялась раньше.

Вероятно, пора проститься с представлениями о том, что русская буржуазия была баснословно, сказочно богата, что это были все один к одному «денежные мешки» огромной величины, и дело только в том, что они по своей темноте, по своему упрямству и по своей жадности никак не хотели делиться. Проблема эта тоже сложнее. В связи с этим встает вопрос о том, что русская буржуазия эволюционировала, что она была весьма неоднородна, и поэтому когда мы оперируем громкими совокупными терминами - «пролетариат», «буржуазия», «помещики», то мы рискуем не приближаться к исторической истине, а ее просто-напросто затемнять.

Сегодняшний доклад представляет собой живое свидетельство наступления какого-то нового этапа. Будем надеяться, что он будет плодотворным. Нужно только отдавать себе отчет в том, что нельзя рассчитывать на получение сенсационных и быстрых результатов, которые в один день перевернут все наши представления. Здесь надо многое просчитывать, надо вновь обращаться к первоисточникам, к документам, и только после этого мы получим адекватное действительности представление.

Ю.А.Петров:

Очень хорошая идея - изучить опыт социальных программ Западной Европы в сравнительном преломлении с Россией. Нам не хватает такой компаративистики. Мы зачастую плохо представляем, что происходило за границами Российской империи. Сравнительное исследование российской и европейской буржуазии - это одно из будущих направлений, которое нужно развивать очень активно.

Предприниматели, о которых шла речь, разумеется, представляли не первое поколение буржуазии. Родоначальники действительно были иными людьми, перед которыми стояла главная задача - создать капитал. В России можно было разбогатеть двумя способами - или быстро, или честно. Если честно, то это, как правило, долго. Обычно первое и второе поколение купеческих династий тратило на накопление всю жизнь, и так было не только в России. И лишь третье поколение, европейски образованное, о котором шла речь в докладе, поднялось до высот цивилизованного бизнеса и активного участия в политической жизни.

Перерастание из грубого, серого мужика-купца в бизнесмена, потом - в интеллигенцию представляет общее явление эволюции российского делового класса. В третьем поколении купцы становятся политиками, а в четвертом - это уже интеллигенция (Станиславский, например, или Николай Вавилов). Эту эволюцию надо учитывать, если мы хотим понять перспективы российской дореволюционной буржуазии. Мы должны иметь в виду, что и политики, и интеллигенты из буржуазии представляли в начале XX в. культурную элиту России, и не их вина, что события в стране лишили этот социальный слой исторического будущего.

Он же. Российские партии, союзы и лиги. Сборник программ, уставов и справочных сведений. СПб., 1906. С. 25-27. О П.П.Рябушинском и его «кружке» подр. см.:

См.: Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве 19-22 марта 1917 г. М., 1918. С. 7-19.

См.: Знаменский О.Н. Всероссийское Учредительное собрание. История созыва и политического крушения. Л., 1976. С. 291, 358.

См.: Совещание русских торгово-промышленных деятелей в Константинополе. Информационный бюллетень. Ноябрь 1920. С. 1-2.

Введение

Заключение

Список литературы

Введение

Вообще необходимо отметить, что движение за установление нравственных норм в предпринимательстве в России на рубеже XIX-XX веков принимало прямо-таки соревновательный характер. Все попечительские советы больниц, богаделен, учебных заведений и пр. печатали ежегодные отчеты о расходовании средств, щепетильность порой доходила до абсурда: в отчетах указывались отдельной строкой и завозка и колка дров, расходы на истопника и подвоз воды, причем суммы не округлялись в рублях, а указывались и копейки.

Понятно, что деньги не были бюджетными и тем более "общенародными", а принадлежали конкретным жертвователям, часть которых входила в попечительский совет. И поэтому красть из этих сумм было не только безнравственно, но и невозможно.

Отчеты о работе "Товариществ" и годовые балансы направлялись в Министерство торговли и промышленности. Они были лаконичны и прозрачны. К ним прилагались списки пайщиков с указанием долей каждого, а также список директоров Товарищества. Все это прилагалось к сопроводительному письму, где обязательно указывалось, является ли предприятие чисто русским или имеет еще и иностранных соучредителей.

Один из подобных отчетов "Товарищества А.Ф. Второва с сыновьями" за 1914-1915 хозяйственный год - предприятия, работавшего на оборонную промышленность России и имевшего миллионные прибыли - состоял из трех страниц: отчета, баланса и предполагаемого распределения прибыли; списки пайщиков и директоров шли, как приложение.

Цель работы – определить сущность самодержавия и рассмотреть предпринимательство в конце 19-начале 20 в. Задачи работы – определить двойственную роль правительства по отношению к "третьему сословию"; рассмотреть представительные российские организации и учреждения предпринимателей; изучить политические партии буржуазии; рассмотреть особенности предпринимательства накануне событий 1917 г.

1. Двойственная роль правительства в отношении к "третьему сословию"

Третье сословие (terlius status, tiers etat) – обозначало всю нацию, за исключением привилегированных, так как официально население России делилось на три сословия: духовенство, дворянство и третье сословие.

Но нельзя считать третье сословие какой-то однородною массой; таковой оно было лишь по отношению к двум привилегированным сословиям. Уже в средние века было разделение: горожане и крестьяне и права буржуазии было своего рода привилегией.

Особенного различия между горожанином и поселянином не было, оба они находились под властью сеньора.

Коммунальное движение, взрастившее буржуазию, было первым ударом, который был нанесен политической стороне феодализма. Сущность этого движения, послужившего сигналом и для деревень, заключалась в освобождении городов из-под феодального гнета, появлении городских республик и возникновении в городах общественного класса - горожан, которые выступают, как третье сословие, наряду с духовными и светскими сеньорами.

И правительство, и высшие классы - теперь в руках третьего сословия. Оно распоряжается богатством, вытеснив дворянство в центральной и местной администрации; оно "всеобщий кредитор".

Бедность и гордость сделались уделом большинства дворян. третье сословие было "всем": парламентские советники, адвокаты, денежная аристократия, судейское сословие, литераторы и ученые - составляло главную его силу. Но в политическом отношении третье сословие было "ничто".

Слабые темпы развития современного предпринимательства, особенно аграрного, его колоссальная деформированность по видам и основным социально-экономическим параметрам объясняются не только издержками государственной политики, но и почти полным незнанием, а следовательно, и невостребованностыо богатейшего опыта созидательной деятельности российского третьего сословия с допетровских времен до 1917 г. В то время, когда во всем мире этот опыт не только чтили, но и тщательно изучали, на своей родине он предавался постоянной анафеме. Пришла пора перевести бойцовский дух и, наконец, собрать и взвесить оставленное нам наследие, соизмерив с ним все то, что мы имеем сегодня.

С одной стороны, правительство одобряло и поддерживало деятельность третьего сословия, когда правительство переживало кризис вследствие неурядиц в сфере государственного управления, третье сословие, в лице своих просвещенных представителей, принимало участие в выработке программы нововведений.

В то же время этот опыт, выведший в начале XX в. Россию на 10-12% ежегодного прироста ВВП, был перечеркнут правительством и предан забвению.

2. Представительные российские организации и учреждения предпринимателей

Необходимо отметить, что только в конце XIX - начале XX веков российские предприниматели стали объединяться в общественные организации: в каждой губернии образовались биржевые комитеты, взявшие на себя защиту интересов местных предпринимателей, таковые существовали и на крупных ярмарках - Нижегородской, Макарьевской, Сибирской и др. Работали и постоянно действующие съезды торговцев и промышленников.

К этому времени Петровско-Екатерининские гильдии потеряли свое значение, как объединяющие организации предпринимателей. С выходом в 1889 году нового закона о промышленном налоге было отменено приобретение купеческих гильдийных грамот на право заниматься коммерцией. Этот шаг со стороны С.Ю. Витте был прогрессивной мерой, т.к. давал возможность прийти в бизнес людям из других сословий и социальных стратов.

К 1913 году Московское купеческое общество (образ. в 1863г.) включало в себя 800 действительных членов, каковыми являлись не только представители известных купеческих родов, но и выходцы из аристократии, крупные ученые, деятели культуры.

Один из общественных лидеров российского предпринимательства - Глава Съездов представителей промышленности и торговли Н.С. Авдаков, объясняя значения съездов, говорил: "Наша организация, с одной стороны, путем заседаний, совещаний и докладов разрабатывает те общественные меры, которые в нее поступают, и в то же время имеет постоянные сношения с правительственными учреждениями, которые обращаются к нашей организации, черпают сведения, просят нашего мнения и советов. Таким образом устанавливается живая связь через посредничество организации с правительственными учреждениями, связь, которая необходима для правильного освещения и решения вопросов."

В годы I мировой войны возникли военно-промышленные комитеты, сеть которых сформировалась уже к 1915 году. Комитеты, созданные по инициативе П.П. Рябушинского, ставили перед собой задачу - оказание помощи армии и со стороны частной промышленности.

К одной из акций этих комитетов можно отнести совместное выступление с либеральными партиями летом 1915 года в "петиционной компании", направленной на создание ответственного перед Государственной Думой кабинета министров, в состав которого вошли бы и представители деловых кругов.

В августе 1915 года на экстренном совещании военно-промышленных комитетов П.П. Рябушинский заявил: "Стране пора узнать, что мы бессильны что-либо сделать при существующих к нам отношениях правительства, не стоящего на должной высоте. Мы вправе потребовать, чтобы нам была дана возможность работать, раз на нас взваливают эту ответственность... Мы должны обратить внимание на самое устройство правительственной власти, ибо власть не стоит на высоте своего положения".

Было выдвинуто требование создания "министерства доверия" - назначение министров, которым доверяет страна.

18 августа 1915 года чрезвычайное заседание Московской городской Думы высказалось за "создание правительства, сильного доверием общества и единодушного, во главе которого должно стоять лицо, которому верит страна".

К резолюции городской Думы присоединилось Московское купеческое общество, петроградское купечество, совет съездов представителей торговли и промышленности, Петроградская городская Дума и ряд местных Дум.

Главки были упразднены, а вместо них созданы тресты - объединения однородных или взаимосвязанных между собой предприятий, получившие полную хозяйственную и финансовую независимость, вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов.

ВСНХ, потерявший право вмешательства в текущую деятельность предприятий и трестов, превратился в координационный центр. Его аппарат был резко сокращен. Тогда и появляется хозяйственный расчет, означающий что предприятия (после обязательных фиксированных взносов в государственный бюджет) само распоряжается доходами от продажи продукции, само отвечает за результаты своей хозяйственной деятельности, самостоятельно использует прибыли и покрывает убытки. В условиях нэпа, писал Ленин, "государственные предприятия переводятся на так называемый хозяйственный расчет т.е. по сути в значительной степени на коммерческие и капиталистические начала.

Не менее 20% прибыли тресты должны были направлять на формирование резервного капитала до достижения им величины, равной половине уставного капитала (вскоре этот норматив снизили до 10% прибыли до тех пор, пока он не достигал 1/3 первоначального капитала). А резервный капитал использовался для финансирования расширения производства и возмещения убытков хозяйственной деятельности. От размеров прибыли зависели премии, получаемые членами правления и рабочими треста.

Реализация готовой продукции, закупка сырья, материалов, оборудования производилась на полноценном рынке, по каналам оптовой торговли. Возникла широкая сеть товарных бирж, ярмарок, торговых предприятий.

В промышленности и торговле возник частный сектор: некоторые государственные предприятия были денационализированы, другие - сданы в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не более 20 человек (позднее этот "потолок" был поднят). Среди арендованных частниками фабрик были и такие, которые насчитывали 200-300 человек, а в целом на долю частного сектора в период нэпа приходилось от 1/5 до 1/4 промышленной продукции, 40-80% розничной торговли и небольшая часть оптовой торговли.

3. Политические партии российской буржуазии

Характерно, что политические партии буржуазии возникли только в 1905 году на волне протестного движения. Причем это произошло одновременно с возникновением монархических (консервативных) партий, которые были настроены довольно-таки антикапиталистически. Наиболее мощными из буржуазных партий были – Союз 17 Октября (по дате знаменитого Царского манифеста) и Конституционно-демократическая партия-Партия народной свободы (кадеты).

Первая партия (лидер А. И. Гучков) объединяла крупных предпринимателей и помещиков-латифундистов. Она выступала за наследственную конституционную монархию. Первоначально октябристы были очень влиятельны и даже составляли (наряду с умеренно-правыми) думскую опору П. А. Столыпина. Но уже в 1913-1914 гг. их влияние резко падает, они переживают серию расколов и практически сходят с политической арены. Это свидетельствует о слабости тогдашнего крупного российского капитала, о его неспособности создать свою политическую корпорацию.

Кадеты (лидер П. Н. Милюков) просуществовали несколько больше. Их партия представляла собой союз средней буржуазии, либеральных помещиков и городской интеллигенции. Официально они декларировали приверженность конституционной монархии, однако в партии всегда была сильна республиканская тенденция. Больше того, около половины членов кадетского ЦК придерживались социалистических воззрений. Так, заместитель Милюкова князь Д. Н. Шахновский был сторонником "соборного социализма".

После Февральской революции кадеты быстро перешли на монархические позиции. Какой-то период времени они играли заметную роль во Временном правительстве, а их лидер Милюков был даже министром иностранных дел. Но кадеты так и не сумели заручиться массовой поддержкой. На выборах в Учредительное собрание (1918 год) за них проголосовали всего 4,7 %. Это, опять-таки, говорит о слабости корпоративно-политического сознания у российской буржуазии.

Отдельного разговора заслуживают консервативно-монархические партии – Союз русского народа (лидеры – А. И. Дубровин, Н. Н. Марков-2-й), Русский народный союз Михаила Архангела (В. М. Пуришкевич), Русская монархическая партия (В. А. Грингмут), Всероссийский национальный союз (П. Н. Балашов) и т. д. Они выступали за самодержавие и сословность, против социализма и власти капитала. В 1905-1907 гг. налицо был успех массового монархического движения. По данным Департамента полиции, в рядах черносотенных организациях состояло свыше 400 тысяч человек. Однако этот наплыв был реакцией на "уличные" выступления революционеров, которые носили кровавый и вызывающий характер. Патриотически настроенные рабочие, крестьяне, ремесленники использовали организации черной сотни как орудие наведение порядка. И как только революция была подавлена, интерес монархических "масс" к "черной сотне" резко пошел на спад. Они относились к партийной организации как к чему-то чуждому. И хотя черносотенцы неоднократно подчеркивали, что их движения не являются партиями, им были присущи черты типичной партийной организации, ведь они объединяли только часть социальных групп (священников, дворян, крестьян, рабочих и т. д.).

После 1908 года черносотенные движения теряют большую часть своих приверженцев, а также переживают серию скандальных расколов. Накануне Февраля существовали лишь маргинальные группки консервативных политиков.

4. Предпринимательство накануне событий 1917 г.

Переломный в истории нашего Отечества 1917 г. вынудил народ пережить две революции. За ними последовала опустошительная и гибельная для экономики страны гражданская война.

Захватив власть, большевики немедленно приступили к реализации разработанной К. Марксом и Ф. Энгельсом и дополненной В.И Лениным модели социализма, одной из "гвоздевых" доктрин которой (помимо диктатуры пролетариата) являлась отмена навсегда частной собственности - источника капиталистической эксплуатации. Не откладывая дела в долгий ящик, новый режим уже в ноябре 1917 г. развернул тотальную экспроприацию средств производства, имущества и богатств эксплуататорских классов - дворян и предпринимателей. Затем последовала национализация предприятий промышленности, торговли, транспорта, связи, банковских кредитных учреждений, ликвидация товарных и финансовых бирж.

Стоит обратиться к прошлому предпринимательства в России, чтобы убедиться, как верен этот расхожий среди историков невеселый каламбур: "История нас учит главным образом тому, что еще никого ничему не научила". Все у нас было. В том числе и рыночные реформы. В 1861 году вместе с отменой крепостного права, учреждением местного самоуправления, судебной и военной реформами впервые были введены юридические гарантии прав предпринимательской деятельности, и приобретение этих прав стало доступно всему российскому населению. Податный закон 1863 года провозгласил: "Промысловые свидетельства выдаются лицам всех сословий без различия пола, как русскокоренным, так и иностранцам".

Благодаря этому закону к 1914 году основным итогом развития России можно считать, по мнению историков, "равновесие сил в отношениях государства и предпринимательства". Это, пишут они, был недолгий период в нашей тысячелетней истории, когда власть и экономика мирно сосуществовали друг с другом, общаясь на языке пусть не идеального взаимопонимания, но по крайней мере взаимоуважения. Что в итоге и способствовало экономическому подъему России. К 1913 году страна по темпам экономического развития достигла уровня США. Общий прирост продукции составлял 50,8 процента. С реформы 1861 года до Первой мировой войны производство промышленной продукции возросло в 12,5 раза. (Для сравнения: в Германии за то же время - в 7 раз, во Франции - в 3 раза.) Но даже такой рывок не сделал эти реформы необратимыми.

В эти годы появились в стране и предпринимательские знаменитости, многие из которых начинали как раз с малого бизнеса, семейных фирм. И среди них - калужские крестьяне Рябушинские, которые основали текстильное производство, а после - банк, военно-промышленное товарищество. В 1915 году начали строительство автомобильного завода "АМО", стали акционерами нефтяного товарищества Нобеля.

Родоначальник династии Михайла начинал свой бизнес за прилавком в холщовом ряду Гостиного Двора, когда по указу Александра I в 1806 году крестьянам впервые было дозволено вести оптовую и розничную торговлю в городах, и деревенские продавцы вмиг наводнили улицы Москвы и Петербурга. После, основав несколько мануфактур, Михайла Рябушинский оставил наследникам больше 2 миллионов рублей. И его сыновья продолжали дело, основав торговый дом "Братья Павел и Василий Рябушинские", который скоро был реорганизован в акционерную фирму "Товарищество мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями", получившую в знак высокого качества продукции право изображать на изделиях двуглавого орла. Старший из братьев третьего поколения Рябушинских, Павел Павлович, - это уже не только крупный финансист и промышленник, но и либеральный политик, издатель известной газеты "Утро России", оппонирующей правительству, которую за это не раз закрывали, лидер Всероссийского торгово-промышленного союза. Младший из Рябушинских - Владимир Павлович, разделявший политические воззрения Павла Павловича, - стал известен как редактор-издатель нашумевшего предреволюционного сборника "Великая Россия", подготовленного по почину П.Б. Струве.

После Октябрьского переворота он вынужден был покинуть страну, написал в эмиграции воспоминания, которые сегодня хотя и библиографическая редкость, но доступны. Они тоже своего рода "автопортрет" российского предпринимателя того времени, и ему самое место в ряду тех, которые мы пишем. Будем считать и Владимира Павловича сотоварищем по делу, как и других предпринимателей его времени. Во всяком случае, нам легко, как я убедился, понять друг друга. И реформы те же. И разница в возрасте - каких-нибудь сто с небольшим лет. И главная проблема примерно та же. Весь XIX век и начало XX правительственное законодательство при всех либеральных "дозволениях" и "послаблениях" преследовало одну цель: наращивать доходы казны. Частные интересы мелких и средних предпринимателей государство не особенно заботили. И успешных среди них было немного. Малый бизнес так и не успел стать тогда по-настоящему массовым. А крупный, даже вышедший "из низов", так и остался без взаимопонимания с нищими низами - один на один с чиновно-обильным самодержавием, а потом и с большевиками. Уже в эмиграции Павел Павлович Рябушинский так изложил эту проблему: "Многие из нас предчувствовали катастрофу, которая теперь потрясает всю Европу. Мы понимали роковую неизбежность внутреннего потрясения в России, но мы ошиблись в оценке размаха событий и их глубины, и вместе с нами ошибся весь мир. Русская буржуазия, численно слабая, не в состоянии была выступить в ответственный момент той регулирующей силой, которая помешала бы событиям идти по неверному пути...".

Заключение

Сравнивая "старое" (традиционное) и "новое" (современное) предпринимательство в России, нельзя не обнаружить целый ряд сходств между ними. Самое первое из них заключается в том, что, как и 100- "200 лет назад, так и теперь главная движущая сила российского предпринимательства - это молодежь. Вспомним: у истоков известнейших предпринимательских династий России - труд, энергия, инициатива и талант совсем еще молодых людей.

Еще одно сходство: как и сейчас, традиционному предпринимательству приходилось функционировать в обстановке глубокого отчуждения со стороны российской общественности. В России почему-то всегда не любили состоятельного и самостоятельного человека и каждого, кто "высунулся", старались уравнять с общей массой. Не случайно в богатейшей русской классической литературе (по своему авторскому "происхождению" в основном - дворянской), в отличие от западной, нет положительного образа богача-предпринимателя.

Кроме того, как традиционному, так и современному предпринимательству приходилось и приходится действовать в условиях постоянного, скрытого и явного, противодействия государственного аппарата, чиновничьей бюрократии. В то же время сравнительно-исторический анализ "старого" и "нового" предпринимательства позволяет выявить немало существенных различий между ними, которых нельзя не учитывать в условиях воссоздания рыночной модели экономики и соответствующей социальной структуры. Наиболее существенные из этих различий, на наш взгляд, - следующие:

Первое. Предпринимательство дооктябрьской России зарождалось снизу, последовательно пройдя через все этапы становления буржуазии как класса. У традиционного третьего сословия два основных источника: купечество и крепостное крестьянство. Современное предпринимательство вышло из "верхов" (партийно-комсомольская номенклатура, бюрократическая элита, управленцы), а также из "теневой экономики" и криминальной среды (к примеру, Ю. Айзеншпис - бывший валютчик, В. Ротборт - фарцовщик).

Второе. Цель традиционного предпринимательства - производство товаров и услуг; цель современного - достижение прибыли в сфере обращения. В период наивысшего расцвета экономики дооктябрьской России (1910-1913 гг.) количество "производительных" и "торгующе-распределяющих" предприятий находилось в соотношении 85% к 15%; ныне количество "производительных" в предпринимательском секторе не превышает 5%.

Третье . "Старое" предпринимательство ориентировалось на рынок бедных людей, "новое" - на богатого потребителя.

Четвертое. Традиционное предпринимательство развивалось на основе равновероятностного рыночного риска с опорой на соответствующие законы; в основе сегодняшних предпринимательских начинаний - мощная бюрократическая подстраховка, основанная на принципе круговой номенклатурной поруки.

Пятое. "Старое" предпринимательство развивалось само и развивало Россию на основе всестороннего учета и широкого использования национального менталитета, т.е. традиций, обычаев, идеалов, религиозной этики народа; в сегодняшней предпринимательской среде превалируют идеи космополитизма, адаптации многочисленных вариантов будущего страны к западным или восточным моделям развития.

Шестое. Российское третье сословие вплоть до начала XX в. отличалось исключительной индифферентностью к политической деятельности; сегодняшние предприниматели активно стремятся заполнить любые свободные "ниши" в политической жизни страны.

Список литературы

1. Виленский А. Этапы развития малого предпринимательства в России. // Вопросы экономики. - 1996. - № 7.

2. История предпринимательства в России / Книга II. Вторая половина XIX - начало XX века - М.: РОССПЭН, 2004.

3. Малое предпринимательство в России: состояние, проблемы, перспективы // Аналитический сборник. - М.: Институт предпринимательства и инвестиций, 2005.

4. Харькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России: Учебное пособие. М.: Юнити, 2004.

5. Шепелев Л.В. Промышленная буржуазия и Государственная дума // Вопросы истории. 1987. № 10.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Санкт-Петербургский государственный университет сервиса и экономики

Кафедра истории и политологии

РЕФЕРАТ

РОССИЙСКАЯ БУРЖУАЗИЯ В КОНЦЕ Х IX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА: СОСТАВ, ЧИСЛЕННОСТЬ, ИНТЕРЕСЫ

Санкт-Петербург

Содержание

• Введение
• Состав буржуазии
• Буржуазия Москвы
• Буржуазия Петербурга
• Заключение
• Список литературы

Введение

Сословий, то есть реально существовавших социальных групп, отражавших все многоцветие российской государственности на рубеже веков, было много -- несколько десятков. Перечислим лишь некоторые из них: крестьяне, дворяне, мещане, купцы и почетные граждане, духовенство, войсковые казаки, инородцы, иностранные подданные.

Начиная с XIX века, когда Россия вступила на путь ускоряющегося промышленного развития, в стране, не ломая, а, приспосабливаясь к сложившейся сословной структуре феодального прошлого, активизируется процесс формирования новых общественных классов буржуазного общества -- рабочих и буржуазии -- при сохранении двух других -- помещиков и крестьян.

Эти явления социально-экономической жизни рождали характерные метаморфозы российской действительности, затруднявшие процесс изучения социально-классовой структуры общества. Числившийся по паспорту крестьянин был реально рабочим, но мог иметь земли больше, чем дворянин-помещик. Дворянин мог быть представителем буржуазного мира, но мог, лишившись состояния, прозябать на самом «дне» общества.

Мещанин мог быть и рабочим, и мелким буржуа, а купец -- крупным землевладельцем. В этой связи «удивительные» картины рисует нам официальная статистика. Согласно переписи населения 1897 года, Петербург был заселен на 58,9% крестьянами, Москва -- на 63,7%. В свою очередь, в Средней Азии крестьян жило только 5%, зато инородцев -- 88,9%".

Подобных примеров, характерных для государства, находящегося в состоянии исторического перехода из одного (феодально-патриархального) состояния в другое (капиталистическое), можно привести много.

Среди всех прочих следствий, вытекающих из этого закономерного явления, можно выделить сложность определенных выводов о степени «капитализации» российского общества. Тем не менее, в России на рубеже веков в условиях активно развивающейся общественной мысли желающих пророчествовать о будущем страны, равно как и выдавать желаемое за действительное, было более чем достаточно (имеется в виду известный спор в последней четверти XIX века среди представителей русского просвещенного общества по вопросу «есть капитализм в России, или его нет?!»)

Меня заинтересовало, что представляют собой многие классы. В данном реферате я остановилась на буржуазии.

Процесс формирования буржуазии

Буржуазия как общественный класс в России складывалась из различных сословий. До середины XIX века процесс ее формирования проистекал под спудом феодально-патриархальных пережитков. Реформы 60-70-х годов, создавшие более благоприятные условия для развития капитализма «снизу», «насаждение» государством капитализма «сверху», активизировали рост буржуазного слоя в обществе. Он пополнялся выходцами из крестьян, мещан, дворян, чиновников, инженерно-технических служащих, не говоря уже об отпрысках старинных купеческих фамилий.

До конца XIX столетия именно российский купец наиболее полно олицетворял собой образ российского предпринимателя, российского буржуа. Так, к купеческому сословию принадлежали и владелец писчебумажных фабрик и торгового дома К.А. Варгунин, и чаеторговец А.Д. Ведерников, и банкир барон Г.Е. Гинцбург, и крупный домовладелец А.Г. Елисеев, и владелец чугунолитейного завода, магазинов и доходных домов Ф.К. Сан-Галли.

Понятие «купец», изначально обозначавшее исключительно предпринимателя-торговца, по мере развития капитализма в России и изменения отечественного законодательства начинает объединять представителей всех форм и видов предпринимательской деятельности. Этому способствовало то, что вплоть до 1898 года занятие торговлей или другим промыслом в сколько-нибудь крупном масштабе соединялось с купеческим сословным состоянием.

Будучи единственным сословием в России, пребывание в котором зависело от ежегодной уплаты определенного денежного взноса, купечество с 1863 года делилось на две гильдии. Принадлежность к высшей и, соответственно, более дорогостоящей 1-й гильдии или 2-й зависело от разряда торгового, промышленного или пароходного предприятия его владельца. Законодательство 1863 года ликвидировало деление купечества на три гильдии по оценке капитала предприятия (в 1807 году 1-я гильдия -- 50000 рублей, 2-я -- 20000, 3-я -- 8000 рублей).

Согласно промысловой градационной шкале российского законодательства, существовало 5 разрядов для торговых предприятий и 8 -- для промышленных.

Состав буржуазии

К купцам 1-й гильдии относились владельцы торгового предприятия 1-го разряда, промышленных предприятий первых трех разрядов и пароходного предприятия, за содержание которого уплачено свыше 500 рублей основного промыслового налога.

Купцами 2-й гильдии считались владельцы торгового предприятия 2-го разряда, промышленных предприятий 4-го и 5-го разрядов, пароходного предприятия, за содержание которого уплачено от 50 до 500 рублей основного промыслового налога. Ежегодные денежные суммы, уплачиваемые купцами за приобретение и реализацию сословных прав, складывались из различных взносов -- стоимости гильдейских документов, основного промыслового налога, выплачиваемого в государственную казну, земских, городских и благотворительных сословных сборов.

Гильдейские документы (свидетельства) стоили сравнительно недорого: 50 рублей для 1-й гильдии, 20 -- для 2-й. Эти суммы составляли меньшую часть общих платежей купечества -- в среднем примерно десятую часть расходов.

Львиную долю средств поглощал основной промысловый налог. Прочие платежи зависели от конкретной губернии и города, к сословной организации которого был приписан данный купец.

В столице империи общая сумма платежей купца 1-й гильдии в начале XX века неумолимо приближалась к 1000 рублей. В Одессе и Москве в указанное время общие выплаты составляли от 800 и более рублей.

Купцы 1-й гильдии значительно опережали своих собратьев по корпорации в «сословных преимуществах». Почти исключительно первогильдейское купечество имело право визита ко двору, право ношения шпаги и губернского мундира, право награждения некоторыми орденами и медалями. На их детей распространялись льготы при поступлении в государственные учебные заведения. Образуя, согласно закону, «особый класс почетных людей в государстве», купцы 1-й гильдии имели право «по уважению особенных заслуг в распространении торговли» на почетное звание коммерции советников, за отличия по промышленной части -- на звание мануфактур-советников. Наконец, награжденным одним из российских орденов и пребывавшим в 1-й гильдии не менее 20 лет могло быть пожаловано высшее городское почетное звание -- потомственного почетного гражданина.

Каждой гильдии соответствовали и приобретаемые права. Так, согласно 249-й статье «Устава о прямых налогах», первогильдейский купец обладал правом оптовой торговли по всей империи русскими и иностранными товарами , правом розничной торговли всеми видами товаров в том уезде, где он получил промысловое свидетельство, а также правом содержать там фабрики, заводы и ремесленные заведения.

Права купца 2-й гильдии ограничивались розничной торговлей отечественными и иностранными товарами в уезде, где приобретено свидетельство. Он также обладал правом на организацию фабрик, заводов и ремесленных заведений.

Обе гильдии давали право на экспорт и импорт товаров в рамках указанных различий -- прав на оптовую и розничную торговлю.

Как говорилось выше, разница между купцами первой и второй гильдий не ограничивалась только масштабами их предпринимательской деятельности и, соответственно, доходов и расходов. Первогильдейскому купечеству государство покровительствовало в плане повышения его общественного статуса.

В конце XIX века (1899 г.) Закон о состояниях подтвердил особое место первогильдейского купечества среди людей, занимавшихся торгово-промышленной деятельностью на благо государства Российского. 554-я статья гласила: «Купечество первой гильдии составляет особый класс почетных людей в государстве».

Вместе с тем, государство, заинтересованное в плодотворной деятельности всего купечества на благо отечества независимо от принадлежности к 1-й или 2-й гильдии, награждало купцов христианского вероисповедания медалями, орденами и прочими знаками отличия.

Кроме всего прочего, гильдейские документы распространяли на все купечество паспортную льготу -- в отличие от крестьянского и мещанского сословия -- право на беспрепятственное передвижение по стране без оформления увольнительных свидетельств (паспортов) в территориальных сословных организациях, что, по традиции, было «связано с известной волокитой».

С 1898 года, благодаря принятию Закона о государственном промысловом налоге, который положил конец юридической связи между правом на занятие предпринимательской деятельностью и необходимостью приписки к купеческому сословию, купец окончательно перестает олицетворять своей персоной образ российского предпринимателя. Крестьяне, мещане и прочие представители российских сословий, располагая средствами на приобретение торговых и промышленных патентов, получили право заниматься предпринимательской деятельностью, не числясьпокупеческому сословию.

С этого момента начинается процесс если и не «умирания» купеческого сословия, то во всяком случае его неумолимого количественного сокращения. К 1912 году гильдейское купечество насчитывало чуть более 30 тысяч человек. В купеческом сословии остаются те, кто по фамильной традиции из поколения в поколение носил это «звание» и «сросся» с ним душой и телом, или те, кому это было выгодно и необходимо. К последним, в частности, следует отнести евреев, которые, пользуясь сословными правами, могли свободно пересекать «черту оседлости» и жить вне ее, и тех, кто связал свою судьбу с хлопотливой, но доходной деятельностью биржевых маклеров. Согласно российским законам, должность биржевого маклера могли занимать только лица купеческого или мещанского сословий.

Кроме того, купеческое сословие было притягательным и для тех предпринимателей, кто видел в нем прямую дорогу к почетным званиям, наградам и прочим преимуществам, обслуживающим человеческое тщеславие в условиях иерархической структуры общества.

Деятельность и интересы буржуазии

Как и все прочие российские сословия, купечество имело органы местного самоуправления -- собрания выборных и сословных старшин. На особом положении было купечество Петербурга, Москвы и Одессы. Только купцы этих трех городов с 60-х годов XIX века имели исполнительные органы своих собраний -- купеческие управы, что повышало их шансы в отстаивании своих сословных прав и интересов, а также в реализации принятых решений.

Купеческие управы ведали выдачей сословных свидетельств, осуществляли взимание платежей за промысловые свидетельства, контролировали сословную собственность, доход от которой шел на благотворительные цели.

Хочется подчеркнуть, что благотворительность была одной из традиционных форм общественного самовыражения российского купечества. Так, только Московской управой финансировались 10 богаделен, 5 домов призрения, 4 училища и т.д. -- с ежегодным расходом почти в 2 млн. рублей.

Такие средства невозможно было бы изыскать, если бы не старинная православно-русская традиция жертвовать средства на богоугодные дела или, уходя в мир иной, оставлять на мирские цели денежные завещания. Характерно, что более православно-русская и патриархальная по духу Москва выделяла на благотворительность в несколько раз больше средств, чем интернациональный европеизированный Петербург.

Это было предметом гордости московского купечества, сумевшего всего за полстолетия, к началу XX века, сконцентрировать в руках членов управы огромные капиталы и недвижимое имущество. Мощь этих капиталов повышала значимость каждого слова купечества первопрестольной, уверенно присвоившего себе право говорить от имени всей земли русской.

К голосу купеческой Москвы внимательно прислушивались на берегах Невы, когда принимались важные экономические решения. Деятели Московской купеческой управы были желанными гостями в Министерстве финансов, когда обсуждались вопросы торговли и промышленности. Более того. Московская управа была единственной сословной купеческой организацией России, представленной в Особом по промысловому налогу присутствии при Министерстве финансов. Она делегировала в начале XX века своих членов в состав Совета съездов представителей промышленности и торговли, где имела решающий голос, участвовала в избрании членов Государственного совета по выборам от торговли и промышленности и т.д. С 1897 по 1917 год купеческую управу первопрестольной возглавлял купец 2-й гильдии, потомственный почетный гражданин и действительный статский советник С.А. Булочкин.

Высокий авторитет московской буржуазии в правительственных кругах России родился не сам собой и, конечно же, не был следствием щедрой благотворительности деловых людей Москвы и московского промышленного района. Чтобы жертвовать средства, надо было сначала их заработать.

Буржуазия Москвы

Если крупным торговым центром Москва стала еще в средние века, то ее превращение в крупный промышленный центр состоялосьво второй половине XIX века. В начале XX столетия из общего объема торгово-промышленного оборота Европейской России в 9 млрд. 702 млн. рублей на долю московского промышленного района приходилось 2 млрд. 141 млн. рублей, из которых одна Москва давала 1 млрд. 172 млн. рублей. Это составляло 11,5% всего российского оборота.

Благодаря энергии буржуазии Москвы и московского промышленного района, торгово-промышленный оборот на одного жителя этого региона составлял 303 рубля, что намного превосходило средний показатель по всей Европейской России (84 рубля). Северо-Западный район во главе с Петербургом (130 рублей) значительно уступал признанному российскому лидеру.

В начале XX века в Московском районе действовало уже свыше 50 тысяч предприятий, большинство из которых составляли текстильные, что давало наивысшее число производств по отношению к численности населения. В этой связи следует подчеркнуть, что такой стремительный рост произошел на базе преимущественно национальных капиталов, а не иностранных, которые, увеличиваясь от десятилетия к десятилетию, вливались, в основном, в тяжелую промышленность. Московская буржуазия старалась зорко блюсти национальные интересы. И хотя определенная ее часть была по своим корням не русской, а обрусевшей, но под звон колоколов православных «сорока сороков» церквей на всю Россию от Москвы «тянуло» русским духом.

Судьбы некоторых представителей класса буржуазии

Начинали многие московские промышленники еще с дореформенных времен. Часть из них были выходцами из старообрядческих семей, в которых домостроевский быт, самоограничение и труд сочетались с глубокой верой в Бога. Эти качества сильных духом и волей людей помогли им со временем нажить капитал. К ним можно отнести семьи Кокоревых, Морозовых, Рябушинских, Мамонтовых, Гучковых, Коноваловых, Хлудовых, Разореновых и многих других. У каждой семьи была своя судьба, свой путь в мир предпринимательства. Так, основатель семейного дела Михаил Яковлевич Рябушинский, выходец из экономических крестьян Калужской губернии, начинал приказчиком в лавочке по торговле холстом. Впоследствии купив ее и создав на базе торгового предприятия первоначальный капитал, он в 1846 году построил маленькую ткацкую фабрику в Москве. В конце 60-х годов XIX века два его сына покупают и модернизируют фабрику в Вышнем Волочке. Один из них, Павел Михайлович Рябушинский, становится основателем текстильной фирмы и одновременно отцом целого родственного клана предпринимателей. У него было 9 сыновей и 13 дочерей. В 1901 году семья Рябушинских приобрела контрольный пакет акций Харьковского поземельного банка, проникая на рынок земли. Затем пришла очередь организации Московского банка, состоялось внедрение в льняную, стекольную, бумажную, полиграфическую отрасли промышленности.

В не меньшей степени история становления отечественного предпринимательства связана с семьей Морозовых. Ее основателем был крепостной крестьянин Савва Васильевич Морозов (Савва Первый), начавший свою деятельность еще в конце XVIII - начале XIX века.

Он стал создателем одной из первых Московских мануфактур -- Никольской, оборудованной с помощью англичан по последнему слову тогдашней техники. Еще при жизни Саввы Первого его старшие сыновья Елисей и Захар, испросив разрешение отца на отделение, начали свое самостоятельное дело, положив начало Викуловской и Богородско-Глуховской мануфактурам. Главой же Никольской мануфактуры стал один из сыновей Саввы -- Тимофей.

Но и после разделения морозовского капитала между сыновьями его сила не только не ослабла, но и приумножилась. Тимофей Саввич, будучи человеком расторопным и в то же время строгих старообрядческих правил, заменил старое оборудование мануфактуры на новое и тем самым дал новый импульс производству. Чистота и порядок, строгая организационная и технологическая дисциплина производства стали залогом выпуска высококачественной продукции. Как вспоминал П. Рябушинский, «морозовский товар можно было брать с закрытыми глазами: самые подозрительные и недоверчивые восточные люди к этому привыкли». В упорной борьбе за прибыль в кризисные времена упрямая воля Тимофея Саввича больно била подчас по интересам рабочих.

Пробовал себя Т.С. Морозов и в биржевом деле, став со временем председателем Московского биржевого комитета.

Не отставала от Никольской и Тверская мануфактура одного из братьев Морозовых.

В борьбе за прибыльностью производства Морозовы безжалостно наказывали работников рублем. За пятиминутное опоздание рабочий расплачивался дневным заработком, за самовольную отлучку с фабрики -- трехдневным заработком за каждый день прогулов.

С установлением железнодорожных связей с отдаленными регионами страны Морозовы двинулись вглубь России для освоения ее необъятного рынка. Добротные ткани морозовских мануфактур в начале XX века знали не только в российских столицах, Варшаве, Одессе, Омске, Ташкенте, но и на рынках Ирана, Монголии и Китая.

Одной из самых крупных и богатых фирм в Москве на рубеже веков считался торговый дом братьев Бахрушиных, которые вели кожевенное и суконное дело. Упорно работали по созданию национального капитала Третьяковы, Щукины, Прохоровы, которым принадлежала знаменитая Трехгорная мануфактура. С семьей Прохоровых переплеталась судьба семьи Алексеевых -- одной из самых известных московских купеческих фамилий.

Куманины, Шелапутины, Солдатенковы, Якунчиковы, Боткины, Абрикосовы, Крестовниковы, Коноваловы, Вишняковы, Рукавишниковы, Красильщиковы и многие другие русские предприниматели внесли значительный вклад не только в формирование фундамента национальной промышленности, но и в национальную культуру, финансируя и поддерживая многие благие начинания. Так, например, около полумиллиона морозовских рублей Саввы Тимофеевича (Саввы Второго) сослужили бесценную службу Московскому Художественному театру. Несколько десятков тысяч рублей из его состояния положили начало строительству родильного приюта при Староекатерининской больнице, 10 тысяч рублей пошли на «дело призрения душевнобольных в Москве».

За огромный вклад в дело развития отечественной культуры и искусства Бахрушиных иногда называли «профессиональными благотворителями».

Навсегда вошла в историю русского национального искусства деятельность купца, собирателя живописных полотен -- Павла Михайловича Третьякова, основателя знаменитой Третьяковской галереи в Москве.

Не оставались равнодушными к общегосударственным проблемам отечественные предприниматели и в суровые годы войн и народных бедствий. Так, во время русско-японской войны на деньги семьи Прохоровых в Омске были устроены большой лазарет для раненых и питательный пункт. С началом Первой мировой войны Прохоровы организовали впервые в России производство гигроскопической ваты для военно-полевых лазаретов.

Во время голода 1892 года на деньги Е.И. Беклемишевой, урожденной Прохоровой, в Черниговском уезде были открыты столовая для голодающих и больница для заболевших тифом.

Не остались в стороне русские предприниматели и в деле создания научной и материальной базы отечественного образования. Так, Алексей Семенович Вишняков много потрудился ради становления и развития коммерческого образования. Его детищем после создания бухгалтерских курсов, коммерческого училища для мальчиков и девочек стал Коммерческий институт.

Известный в России железнодорожный строитель и финансист Петр Ионович Губонин предоставил большую часть капитала для строительства и организации Комиссаровского Технического училища в Москве, которое долгое время выпускало высококвалифицированных техников для московской промышленности. Принимал участие Губонин и в строительстве Храма Христа Спасителя. Подобных примеров можно привести большое количество. И неспроста порой под звон бокалов раздавались не вполне скромные отзывы в адрес московских предпринимателей -- с прославлением их значительных заслуг перед Россией. Не упускали возможности московские буржуа и «пройтись» по «пустозвонному» дворянству, которое, по словам московского капиталиста С.И. Четверикова, могло только поставлять офицеров в гвардию и, через лицей и школу правоведения, «помпадуров», не оставив о себе доброй памяти в народе.

П.П. Рябушинский, ставший в начале XX века крупным общественным деятелем либерально-патриотического толка, разразился как-то под новый год в издаваемой им газете «Утро России» следующим панегириком в адрес национальной буржуазии: «Наш новогодний тост обращен к буржуазии, к третьему сословию современной России. К той крепнущей, мощно развивающейся силе, которая, по заложенным в недрах ее духовным и материальным богатствам, уже и сейчас далеко оставила за собой вырождающееся дворянство и правящую судьбами империи бюрократию.

Мы, прозревающие высокую историческую миссию этой крепнущей ныне буржуазии, приветствуем здоровый творческий эгоизм, стремление к личному материальному совершенствованию, к материальному устроению каждым из нас своей личной жизни. Этот созидательный эгоизм, эгоизм государства и эгоизм отдельной личности, входящей в состав государства, не что иное, как залог наших будущих побед новой, сильной, великой России над Россией сдавленных мечтаний, бесплодных стремлений, горьких неудач».

Буржуазия Петербурга

В отличие от московской буржуазии, в которой преобладали великорусский корень и православно-патриотический дух, буржуазия Петербурга была более интернациональной, сдержанной и лояльной. Значительное число петербургских предпринимателей являлось или иностранцами по происхождению, или даже подданными других государств. Наибольшим влиянием среди петербургских буржуа пользовались представители финансовой элиты, поскольку северная столица была самым крупным банковским центром в России, а также владельцы металлургических, машиностроительных заводов, транспорта, сложных производств. Петербург был крупнейшим судостроительным центром страны, в нем сосредоточилось значительное государственное военное производство.

Поскольку крупное производство в России всегда носило стратегический характер, значительная часть его владельцев зависела от государственных заказов, а значит, была покладистой по отношению к властям и имперским традициям. Немаловажную роль в этой связи играл и тот факт, что значительная часть деятелей банковского капитала в Петербурге происходила из дворянства, в том числе и титулованного, и имела связь с высшими государственными учреждениями. Ну и, конечно, сам императорский Петербург, самый европейский и самый «регулярный» из всех русских городов, не мог не умиротворять и даже подавлять самые неспокойные души своим непревзойденным величием и холодным аристократическим блеском. Запечатанная в его каменные парапеты Нева томила и остужала эмоциональный русский ум...

Руководящее ядро петербургской буржуазии составляли магнаты тяжелой промышленности и видные представители складывающейся финансовой олигархии -- А.И. Вышнеградский, А.И. Путилов, С.И. Стахеев, К.А. Варгунин, А.Ю. Ротштейн, К.Л. Вахтер, Я.И. Утин и другие.

Рост акционерного предпринимательства в России, активизация роли государства в экономической жизни страны стимулировали развитие такого характерного атрибута рыночной экономики, как выпуск и обращение ценных бумаг, а, следовательно, и усиление позиций биржевиков в деловой жизни страны. Их стихией была фондовая часть биржи, окончательно превратившаяся в пореформенный период в самостоятельный мир, живущий по своим специфическим законам спроса и предложения.

Один из современников так описал «кусочек» этого мира на Общей Петербургской бирже: «Постороннему человеку, впервые попавшему в фондовую часть, довольно трудно было разобраться в происходящем: шум, сутолока, непонятные выкрики на ходу. Между посетителями снуют маклеры, время от времени сообщающие спрашивающим условия: “сделаю по 9 и 3 / 8 ,” “продам с 1 / 4 ” и т.д. Со своими клиентами и подходящими контрагентами они чаще всего обмениваются переговорами шепотом, кратко и не застаиваясь долго на одном месте. В зале гул как бы от прибоя волн морских. Это море причудливо пестро: изящные цилиндры и засаленные картузы, франтоватые пальто и визитки и характерные чугунки -- все это перемешалось в одну массу и, освещаемое падающим светом, переливается тонами и полутонами».

Только знаток в глубине этого «моря» абсолютного интереса, блуждающего на гранях человеческого порока, мог безошибочно узнать примелькавшиеся фигуры «понижателей», «бланкистов», «гробокопателей», игравших на столичной бирже на понижение; «быков» -- соответственно, игравших на повышение курса ценных бумаг; «хромающих оленей» -- биржевиков, скупающих только что появившиеся бумаги, чтобы обогатиться на их котировке; «биржевых зайцев», «кулису» -- незаконных, не присяжных маклеров, под шумок, через третьих лиц совершавших сделки, и их законных конкурентов «паркет» -- комплект присяжных маклеров.

Только знаток в глубине этого «моря» мог разобраться в его особом языке, в котором «покойник» означал обанкротившееся физическое или юридическое лицо, «свинская» -- акцию Скопинской железной дороги, «леночка» -- акцию Ленского золотопромышленного товарищества и т.д.

Погоду на столичной фондовой бирже, конечно же, делали воротилы финансового мира, своими громкими именами и действиями облагораживавшие и узаконивающие банальную спекуляцию на ценных бумагах. Их приход с ритуальным опозданием, театрально сопровождавшийся уплатой копеечных штрафов, означал, что к «пастве», ежедневно насчитывавшей несколько сотен человек, прибыли их «пастыри» и можно начинать настоящие торги. И хотя государство старалось обезопасить подобную небезопасную игру всевозможными правилами и законодательными актами, тем не менее вокруг любой биржи было свое «кладбище» тех, кто разорился и оказался вне игры по своему недомыслию, по своей или чужой алчной воле.

Жизнь провинциальной буржуазии

Вдали от российских столиц -- как в урало-сибирской глубинке, так и на окраинах империи -- своим чередом протекала жизнь провинциальной буржуазии. Развитие капитализма в районах с нерусским населением влекло за собой формирование национальной буржуазии. Но нередко и русская буржуазия имела там торговые и промышленные предприятия.

На Украине действовали капиталисты украинской, русской, еврейской национальностей. В Белоруссии, Литве среди буржуазии городов и местечек преобладали евреи, но были также белорусы, литовцы, русские, поляки. В Латвии и Эстонии крупная, а также часть средней и мелкой буржуазии, состояла из прибалтийских немцев. На Кавказе ведущую роль играла армянская буржуазия. В Закавказье и Средней Азии буржуазия состояла как из представителей местных национальностей, так и из русских.

Удаленная от главных очагов торгово-промышленной, банковской и общественно-культурной жизни провинциальная буржуазия играла, конечно, менее заметную, но не менее важную, чем столичная, роль в экономическом развитии страны.

Духовные запросы буржуазии российской глубинки, по воспоминаниям современников, были непритязательными. Так, по свидетельству Н.К. Чукмалдина среди тюменского купечества «героями» всегда фигурировали картежные игроки крупных ставок. А.В. Никитенко, сравнивая интересы и образ жизни буржуазии крупных промышленных городов и провинциальных, оставил немало горьких замечаний по поводу жизни последней. Если буржуазия крупных городов окультуривалась посредством посещения дворянских и купеческих клубов, где устраивались обеды и танцевальные вечера, театров, выставок художников, то глубинка, лишенная всего этого, подчас «оживлялась» грандиозными попойками толстосумов и их дорогостоящими чудачествами.

И хотя к подобным описаниям и оценкам жизни и быта провинциальной русской буржуазии следует относиться весьма осторожно, так как к национальной буржуазии в целом «общественное мнение» России относилось всегда более чем пристрастно, по-видимому, все же только так могла и умела развлекаться еще «дикая» часть буржуазного класса, радевшая только о своих доходах и личном преуспеянии. Жалея истратить лишнюю копейку на улучшение условий труда рабочих и модернизацию производства, но не жалея денег на «море» шампанского по случаю благополучного завершения дела, ее представители с большим трудом осознавали, что из этих же средств складываются их же будущее благополучие и коммерческий успех.

Фабричный инспектор С. Гвоздев, хорошо знакомый с жизнью предпринимателей конца XIX - начала XX веков, писал, что «большинство их обладало удивительной мелочностью, скупостью, почти граничащей со скаредностью главным, конечно, в том, что не касалось их самих; вместе с тем они иногда проявляли полное невнимание к таким дефектам в деле, которые приносили им громадные убытки».

Тем не менее, по утверждению автора этих строк, подобные предприниматели жили и грели свое самолюбие полной уверенностью в том, что являются благодетелями своих рабочих и служащих, и те просто обязаны чувствовать к ним великое почтение.

Особый тип в этой связи, по мнению С. Гвоздева, составляли владельцы мелких предприятий, которых он сравнивает с «типичными деревенскими кулаками».

Правдами и неправдами скопившие небольшой капиталец, они мертвой хваткой вцеплялись в свое маленькое дело и, словно чувствуя его недолговечность, старались за максимально короткий срок выжать из него все, что можно. Тут уж было не до правил техники безопасности и юридических тонкостей в соблюдении элементарных прав рабочих. Такие горе-заводчики, по воспоминаниям фабричного инспектора, иногда, заслышав звон колокольчиков коляски фабричных инспекторов и зная, что грядет для них неминуемая беда, разгоняли рабочих, а сами скрывались. Такая почти детская наивность сочеталась в них со звериными повадками -- отсидеться где-нибудь за кустом, пока не уедет важный чиновник-барин, а потом с новой силой вновь вцепиться в свое маленькое дело. Подобных «диких» дельцов «окультуривали» штрафами.

Общие штрихи-контуры к собирательному портрету отечественной буржуазии на рубеже веков будут неполными, если не сказать несколько слов о сельской буржуазии, о той ее части, которая вошла в российскую историю под нелицеприятным именем «кулак».

Подобный социальный тип был закономерным порождением пореформенной России. Его победное шествие по стране на страницах одного из публицистических изданий рубежа XIX-XX веков выглядело следующим образом: «...Эта кряжистая фигура заметна всюду. Она заполнила русскую действительность -- ни в городе, ни в деревне вы не минуете встречи с ней. Несмотря на всю упитанность, кряжистость этой фигуры, "чумазый" кулак, подобно хамелеону, принимает чрезвычайно разнообразные формы и даже, более того, постоянно меняет свою деятельность».

Образ сельского буржуа на рубеже веков неоднозначен: это и разбогатевший, прикупивший дворянской или государственной земли крестьянин-общинник, который потом дробил ее и сдавал в аренду односельчанам, это и сельский лавочник, дававший деньги в долг под проценты, и скупщик кустарных изделий, хлеба, скота, крестьянского инвентаря, и содержатель постоялого двора, и владелец винной лавки, и удачливый предприниматель-самоучка, возглавивший промысловую артель.

На их высокие, крытые железом дома, с крепкими тесовыми заборами и свирепыми псами, охраняющими хозяйское добро, с завистью и опаской посматривали и односельчане, и распродающие свою землю помещики. Помещик-публицист А. Аверьянов так описывает их замечательное превращение: «Из Шлепов и Павлух лавочники обратились в Никит Андреевичей, да Павлов Ивановичей; им кланяются, у них заискивают задолжавшие соседи-мужики, а подчас, и оскудевший помещик».

Механика закабаления крестьян-односельчан, дающая возможность накапливать капитал, была предельно простой. Прежде всего это была продажа товара в долг. Например, коса, взятая у сельского лавочника в долг («на книжку») стоила покупателю дороже -- не 90 копеек, а 1 рубль 10 копеек. Но подобное удорожание товара было не главным в средствах обогащения ухватистых мужиков. В нужное время, пользуясь долговой зависимостью, они могли заставить крестьян в погашение долга продать им часть урожая по цене ниже среднерыночной или, с выгодой для себя, заставить должника отработать определенное количество дней.

Должников было не один и не два -- так копился капитал, так появлялась на свет Божий самая что ни на есть народная буржуазия, неумолимо прибирая к своим рукам раздираемый противоречиями «мир» .

Но и мужицкая буржуазия не была чужда благотворительности. И ее представители жертвовали на церкви, а иногда и на мирские дела, но каждая копейка, отданная на общее дело, только увеличивала их неофициальную власть на селе. От их, еще не «зараженных» городским либерализмом кряжистых фигур веяло угрюмой мужицкой силой, настороженностью и недоверчивостью как к заезжим краснобаям, так и к своим односельчанам-неудачникам. Уж они-то лучше всех знали, что много от лукавого в красивых словах, что портят они русского мужика, который и ленив подчас, и плутоват, и Бога стал забывать...

Под влиянием этих процессов появилось выражение «кулак-мироед», хотя «мироедами» изначально называли не в меру ретивое крестьянское «начальство» -- волостных старшин, старост, сборщиков податей и др.

Заключение

Капитализм делал свое дело -- одни беднели, другие богатели. Богатых людей в стране на рубеже веков становилось все больше и больше.

И, тем не менее, не просто приживалось богатство на Руси. По мнению знатока русского купечества П.А. Бурышкина, в России, в отличие от стран Западной Европы и Америки, не было культа богатых людей. К богатым людям было не то чтобы неприязненное, но мало доброжелательное отношение. Слишком короток был век российского буржуа, еще хорошо помнили, как он рождался, еще не вполне уверенно ходил он по русской земле -- земле крестьянской, изначально чуждой духу наживы.

Может быть, отсюда и знаменитые кутежи русского купечества в «Яре», «Эльдорадо», «Золотом якоре», когда по пьяному делу за вечер легко спускались тысячи рублей, словно стыдилась их православная душа.

Может быть, поэтому многие дети и внуки талантливых основателей капиталистического производства 60-70-х годов XIX века на рубеже, веков с головой уходили не в предпринимательство, а в науку, искусство, культуру, в известном смысле предавая тем самым дело своих отцов и дедов.

Да и правительственные чиновники не очень-то жаловали частное дело, подозревая в каждом предложении, идущем «снизу», от предпринимателей, корысть, а значит, и ущерб государственным интересам.

Но, словно вопреки всем этим сложностям, преградам и «болезням роста», российский капитализм, и вместе с ним отечественная буржуазия, развивались, крепли, пядь за пядью отвоевывая себе место на русской земле, а вместе с ним и будущее для России.

Список литературы

1. Боханов А.Н. Крупная буржуазия России. М., 1992. С. 30.

2. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1990. С. 53.

3. Кузьмичев А., Петров Р. Русские миллионщики. Семейные хроники. М., 1993. С. 71.

4. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1990. С. 289-290.

5. МартыновС. Финансы и банкирский промысел. СПб., 1993. С. 22-23.

6. Бойко В.П. К вопросу о социальной психологиикрупной буржуазии. Из истории буржуазии в России. Томск. 1982. С. 39.

7. Гвоздев С. Записки фабричного инспектора (из наблюдений и практики в период 1894-1908 гг.). М., 1911. С. 12.

8. Рябов Ю.А. Богохранимая страна наша Российская. СПБ., 2004. С. 188-209.

Подобные документы

Изучение понятия сословия, социальной группы, занимающей определенное положение в иерархической структуре общества. Права и полномочия дворянства. Поддержка высшего сословия правительством Николая I. Обязанности и привилегии духовенства и купечества.

презентация , добавлен 22.10.2013


Деятельность купечества в системе городского самоуправления. Роль купеческого капитала в системе здравоохранения и градостроительства. Меценатская деятельность столичного купечества. Сферы благотворительной деятельности провинциального купечества.

курсовая работа , добавлен 10.03.2011


Общая характеристика социально-экономического развития Аргентины в XIX - начале ХХ века, а также его особенности после создания самостоятельного государства. Анализ и специфика анархизма и идентичноста аргентинских рабочих в конце XIX – начале ХХ века.

реферат , добавлен 26.07.2010


Ближний Восток в русской политике в рамках проблемы Восточного вопроса. Русские учреждения на территории арабских провинций Османской империи в конце XIX–начале XX века. Создание и деятельность Императорского Православного Палестинского Общества.

дипломная работа , добавлен 06.06.2017


Определение двойственной роли правительства в отношении к "третьему сословию". Деятельность представительных учреждений предпринимателей. Возникновение политических партий российской буржуазии. Особенности предпринимательства накануне событий 1917 г.

контрольная работа , добавлен 28.10.2010


Эволюция правоохранительной системы в России. Формирование специализированных органов сыска. Создание Управления Министерства внутренних дел и его функции. Роль полиции в жизни Москвы в конце ХIХ - начале ХХ века. Структура, штаты, обязанности городовых.

дипломная работа , добавлен 14.06.2017


Завоевание более прочных позиций капиталистическим укладом в экономике. Сокращение казенной мануфактуры и расширение частного предпринимательства. Изменение состава буржуазии, торгово-промышленная политика правительства, социальное положение купечества.

контрольная работа , добавлен 28.07.2010


Формирование сословий в России в конце XVIII-начале XIX вв. Сословный строй России в конце XVIII-начале XIX вв. Система сословного суда. Дворянство. Преимущества дворянского сословия. Мещане. Правовой статус городского населения. Крестьяне. Духовенство.

реферат , добавлен 29.07.2008


Состав чернигово-северских земель в конце XIV-XV веке. Локальные центры чернигово-северской земли в XV - начале XVI века. Черниговская земля, Новгород-Северская земля, Путивль и Курское Посемье. Русское литовское пограничье в XV - начале XVI века.

дипломная работа , добавлен 13.11.2017


Истоки современного балканского кризиса, его влияние на международные отношения в конце XX - начале XXI века. Процесс формирования взглядов и теорий на проблемы государственного суверенитета и территориальной целостности. Участие и роль России в кризисе.

Несмотря на все скрещенные пики философов, политологов, экономистов по поводу классов, наибольшей критике подвергалась буржуазия, о которой говорится в трудах Карла Маркса. Теоретик коммунизма считал, что буржуазия — это класс, который не представляет собой какой-либо пользы для общества. Тем не менее, его представители сыграли весьма значимую роль в процессе реформирования и реорганизации структур общества.

Вконтакте

Значение термина

Попробуем кратко объяснить, что такое буржуазия, чтобы было понятно. На сегодняшний день под этим термином подразумевается социально-классовая категория населения. Буржуазный класс занимает господствующие позиции в капиталистическом обществе, обладает определенной и достаточно значительной собственностью. В его руках сосредоточена большая часть финансов и средств производства: заводы, фабрики, шахты, рудники, патенты на изобретения, ценные бумаги и прочее дорогостоящее и высоколиквидное имущество. Основным средством существования является доход от данной собственности.

Буржуазия

История возникновения нового класса

В средневековье, когда происходило активное разложение феодального строя, в процессе разделения городского населения и крестьян произошло узаконивание прав буржуазии и дарование ей различных привилегий. Это позволило противопоставить немногочисленное городское население обитателям сел и хуторов.

Впервые данные процессы проявились во Франции, когда буржуа получили возможность быть представленными в Генеральных штатах;

В дальнейшем, при падении феодализма как исторической эпохи, представители нового сословия заняли опустевшую общественную нишу в качестве самой богатой, обеспеченной и социально активной группы. Буржуазный класс совершил революцию в Нидерландах, представители третьего сословия инициировали многочисленные революционные перемены, при этом активно участвуя в уничтожении остатков прошлого.

На данном этапе буржуазный класс был наиболее прогрессивным и передовым. Этих людей не тяготили родовые дворянские связи и феодальные принципы, средства для жизни производились в достаточной мере;

Июнь 1789 года стал поворотным событием для окончательных похорон разделения населения Франции по старому принципу – на чины. Распад общества стал окончательным и очевидным. Буржуазия и народные массы получили совершенно равные юридические и политические права, но экономические противоречия устранены не были.

Возникновения буржуазии в результате революционных преобразований

Итак, в процессе революционных преобразований возникло буржуазное общество, когда прежние ценности, сложившиеся в течение веков, были повержены. Основным принципом формирования буржуазного общественного строя стало преобладание права собственности и возможности получения доходов над благородством происхождения и наследственными родовыми связями. Наступил буржуазный XIX век.

Развитие буржуазного общества

Именно в течение бурного XIX века в значительной мере изменяется роль буржуазии как класса, формируются и стабилизируются классовые взаимоотношения. После победы Великой Французской революции процесс становления новой формации социально-общественных отношений активно продолжался. Стали развиваться буржуазные отношения, которые кардинально отличались от того, что было ранее.

Ремесленники и крестьяне были материальную заинтересованы в результатах своего труда и получении прибыли. Ежедневный труд способствовал стремительному экономическому развитию, которое происходило за счет разнообразных факторов:

• накопления производственного опыта;
• совершенствования орудий труда, приведшее к появлению сложной промышленной техники;
• улучшения технологических режимов производства, что позволило получить намного более качественную продукцию в больших объемах.
• перехода от мелких ремесленных мастерских к выпуску продукции в промышленных масштабах.

Соответственно, выросли доходы владельцев производств – буржуа и рабочих. Разумеется, производители материальных ценностей получали меньше, а их обладатели — больше. Благодаря заинтересованности в получении дополнительных прибылей, представители буржуазии стремились использовать все изобретения, даже подвергавшиеся сомнениям и откровенно признававшиеся профанацией. Крупные промышленники на тот период стали той поддержкой, в которой нуждались молодые инженеры и изобретатели.

Внимание! Производственный и технологический прогресс стал провоцирующим фактором для усугубления разлада взаимоотношений между классами в обществе.

Становление российской буржуазии

Разложение феодального строя и крепостного права в условиях огромной России имело свои особенности и более, чем на столетие, отдалило развитие буржуазных отношений:

В то время, когда Европа с ошеломляющей скоростью уничтожала остатки феодализма в огне Французской буржуазной революции, в законодательном порядке уничтожала чины, вводила новые права и свободы, Россия допускала лишь первые скромные побеги вольнодумства. Условия здесь были совершенно иные, преобладали:

• феодально-крепостное владение и пребывание крестьян в состоянии крепостного права;
• значительное рассредоточение сельского населения на огромных территориях;
• непререкаемая власть помещиков-феодалов, являющихся базой . Они обладали монополией на результаты труда крепостных и земли, им принадлежала роль руководителя во всех сферах жизни.

Настоящая буржуазия в России стала появляться в 18 веке, когда прежние отношения полностью изжили себя. Несмотря на все препятствия со стороны монархического режима и крепостников-дворян, поворот огромной империи в сторону европейского развития стал объективным фактором, когда обозначилась необходимость экономического переориентирования, подготовленного длительный предыдущей эволюцией общества.

Внимание! Во многом на интенсивность процессов повлияла гениальная инициатива великого преобразователя Руси , начавшего внедрение передовых производственных приемов и развитие технологичных производств.

Формирование буржуазного строя

Формирование нового общественного строя всегда происходит на фоне определенных и достаточно серьезных перестроек в сфере экономики и промышленности. всемерно использовал фактор научно-технического прогресса и другие прогрессивные общественные механизмы для роста собственных доходов.

В буржуазном обществе существует специфика разделения, в зависимости от сферы использования капитала и других материальных ценностей:

1. Наибольшим сегментом являются буржуа в сфере промышленности – заводчики, фабриканты;
2. Торговцы различного уровня;
3. Финансисты, ростовщики, банкиры, маклеры, работающие в сфере оборота ценных бумаг – акций, облигаций, закладных, векселей;
4. Крупные сельхозпроизводители.

При органичном соединение всех сфер и росте доходности происходит еще один значительный процесс — формирование буржуазии и класса пролетариев.

Буржуазная монархия в России

Внимание! Приверженцы теории марксизма считали, классы буржуазии и пролетариата противоборствуют друг с другом. Первый из них эксплуатирует второй.

В данном аспекте на первую ступень выходит количественная категория оценки доходов. Нарастающий конфликт по поводу различия классовых интересов отлично описан Владимиром Лениным. Согласно показателям прибыльности, различают следующие классы:

• крупные промышленники, фабриканты, заводчики и оптовые торговцы;
• представители буржуазии со средним уровнем доходов;
• буржуазия мелкого масштаба.

Положение основных слоев общества. Буржуазия

Что такое буржуа и буржуазная культура

Вывод

Впоследствии исторические реалии сложились так, что несколько буржуазных кланов монополизировали свое положение в России. Семейства Морозовых, Прохоровых, Алексеевых, Коноваловых, Бардыгиных, Рябушинских, Крестовниковых заняли руководящие позиции в основных направлениях деятельности государства. Правления банков, компаний и фирм, ряд основных печатных изданий, Дума и руководство административными структурами — практически все находилось в руках буржуазии. года привели к исчезновению этого мощного, состоятельного класса.

Источниками формирования буржуазии были разбогатевшие крестьяне, купцы и дворяне. Численность буржуазии к концу XIX века достигла 1,5 млн. человек. Хотя ее экономическая мощь (ключевые позиции в промышленности, финансах, проникновение в сельское хозяйство) была значительна, но общественное влияние и политический вес были недостаточно велики. Поддержка буржуазии со стороны государства делала ее консервативной и преданной самодержавию. Поэтому и к созданию своих политических партий она приступила только в начале XX века. Lada vesta официальный сайт lada aves-k.lada.ru .

В целом правящие круги не хотели видеть противоречий между неподвижной политической структурой и социально-экономическим развитием страны.

Министры финансов Н.Х. Бунге и С.Ю. Витте, защищавшие либеральные тенденции в экономике и проводившие протекционистскую политику, осуществляли ряд реформ, направленных на стабилизацию финансов, совершенствование налоговой системы, индустриализацию страны и превращению ее в первоклассную державу. В 1894 году была введена монополия на водку, что позволило значительно увеличить государственные доходы: если в начале 80-х годов доходы государства составляли 730 млн. руб., то уже в 1897 году – около1,5 млрд. руб. Золотой запас страны возрос в три раза и достиг 649 млн. руб. В 1897 году была проведена денежная реформа, согласно которой в обращение вместо бумажного рубля вводился золотой рубль и устанавливался свободный обмен кредитного рубля на золотой.

Экономическая политика С.Ю Витте, министра путей сообщения, а затем финансов, была связана с привлечением иностранного капитала в промышленность, банки и государственные займы. В Россию было привлечено 3 млрд. золотых рублей иностранных займов. Повышение пошлины на ввозимые иностранные товары, косвенных налогов на керосин, спички и другие предметы, и введение промыслового налога в промышленности также способствовал увеличению государственных доходов. Накопленные средства использовались для интенсивного развития российской промышленности.

Однако жизненный уровень широких народных масс был низким. Рабочее законодательство, по сути, отсутствовало. К концу столетия в России не была осуществлена демократизация общественной жизни. Промышленный переворот не коснулся сельского хозяйства, половина крестьян обрабатывало землю сохой, хотя Россия и являлась важнейшим поставщиком зерна в Европу.

Действия
Решение послать на Кубу стратегические атомные ракеты, как вспоминает в своих мемуарах Н.С. Хрущев, оформилось у него в конце мая 1962 года во время официального визита в Болгарию. В одном из писем Хрущева к Фиделю Кастро Хрущев откровенно и искренне рассказывал о том, каким образом в его сознание запала мысль о ракетах на Кубе. Хрущев...

Третья договорная грамота Новгорода с Великим князем Ярославом Ярославичем
Приглашая нового князя, Новгород заключал с ним формальный договор, определявший права и обязанности первого. Одним из таких договоров и стал договор Новгорода с князем Тверским Ярославом Ярославичем в 1270 г. Договорная грамота начинается и заканчивается «целованием креста», т.е. клятвой князя в том, что он будет соблюдать все положен...

Патриотизм.
Калиновский не был националистом, но он был ярым патриотом своей родины, о чем свидетельствуют и его поступки, и его слова, и люди, знавшие его. Самым ярким примером, пожалуй, может служить пароль повстанцев, который употреблялся в виленской повстанческой организации, когда во главе стоял К. Калиновский: - Кого любишь? - Люблю Беларус...