Почему некоторые страны Азии называют «азиатскими тиграми»?
- Быстрый экономический рост в некоторых странах юго-восточной азии сравнивают с прыжком тигра. Такой же быстрый неожиданный и сильный. Поэтому эти страны (Сингапур, Малайзия, Южная Корея, Тайвань) стали называть аиатскими тиграми. Еще президент Казахстана хочет чтобы Казахстан стал центральноазиатским барсом. По моему до этого очень далеко. Буду рад, если ошибусь.
- .. злые они…
- Страны Юго-Восточной Азии, наиболее развитые экономически, часто называют азиатскими тиграми.
Таиланд,
Япония,
Малайзия,
Сингапур,
Индонезия,
Корея.
за их быстрый, ошеломляющий рост в экономике.
Тайвань являет собой пример того, что принято называть азиатскими тиграми. В период с 1953 по 1989 год средний показатель его экономического роста составлял около 9 процентов в год. В настоящее время он является четырнадцатой экономической державой мира. Тайвань занимает третье место в мире по величине своих резервов иностранной валюты.
Значимость влияния инвестиций в человеческий капитал в целом (и в образование в частности) было не только продемонстрировано экономическими исследованиями, но и подтверждено реальным опытом многих стран за последние десятилетия. Наиболее ярким примером тому является значительный экономический рост Японии, Тайваня и других стран, которые принято называть азиатскими тиграми.Тигр. СимволикаТигр-зверь, происходящий из Азии. Название его «тигрис» образовалось от иранского слова «тигра» (острый, колкий) . В более древней символике тигр мог существовать лишь в Азии, где его сила вызывала восхищение и страх. Боги и герои носили тигровые шкуры. В Древнем Китае он был символическим зверем третьего знака зодиака, который соответствовал приблизительно Близнецам. Сами демоны должны были испытывать перед тигром ужас, поэтому на могилах нередко выставлялись каменные скульптуры тигров. Боги-защитники изображались скачущими верхом на тиграх. В Южном Китае господствовали представления о «кто-тигр», т. е. представления о возможном превращении людей в тигра. Средневековая книга о животных славит «материнскую любовь» тигриц. Тигр творец и разрушитель. Он символизирует также королевское достоинство, жестокость, силу. Может быть олицетворением Матери-Земли. В китайской алхимии тигр символизирует свинец и телесную силу. Тигр - одно из Трех Бесчувственных Существ китайского буддизма, олицетворяющее злость. У китайцев он - царь зверей. «Оседлать тигра» - означает выступить против или вступить в конфликт с опасными и стихийными силами. В геральдике тигр или тигрица - символ ярости и силы. . Хотя в Японии тигр известен только по мифам, он используется как символ мужества и является атрибутом воинов-героев. В шаманизме олицетворяет сверхчеловеческие силы.
Сила, свирепость, жестокость, гнев. красота и скорость. Звериный и божественный символ как агрессии. так и защиты, особенно в культурах Азии и Индии, где тигр часто заменяет льва в качестве основной эмблемы величия и дикости. Подобно льву, тигр может символизировать как жизнь, так и смерть, как зло, так и победу добра. Удивительно, но китайский бог богатства тоже восседает верхом на тигре. Защитная сила тигра прослеживается в Китае в символических каменных изображениях на могилах и дверях, а также в древней традиции надевать на детей тигровые шапки. - У азиатов кошачья философия, отсюда и тигры там, барсы. А западная - по типу собачьей (ну и медведь, бык туда же).
- Некогда не слышал!
Страны Восточной Азии – Южная Корея (Республика Корея), Тайвань, Гонконг (с 1999 г. в составе Китая), Сингапур – называли азиатскими «тиграми», к ним примыкали «драконы» - Малайзия, Таиланд, Индонезия, Филиппины. «Тигров» считали образцом авторитарной модернизации, где в условиях ограничения демократии были достигнуты впечатляющие экономические результаты: 8 – 12% ежегодного роста экономики, например, В Южной Корее на протяжении более чем 30 лет.
Каким образом Южная Корея – крестьянская страна, находившаяся 40 лет (1905 – 1945 гг.) под контролем Японии и развивавшаяся как сырьевой придаток японской экономики, - оказалась в списке высокоразвитых стран мира в начале XXI в.? Какой секрет успеха привезли с собой в 1949 г. на экзотически красивый остров Тайвань, где не было промышленности, партия гоминьдан и остатки армии Чан Кайши (2 млн человек), бежавшие из коммунистического Китая?
Ускоренная индустриализация проводилась в этих странах не за счёт крестьянства. На Тайване начали с аграрной реформы, в результате которой в стране сложилась фермерская система в сельском хозяйстве. А в Южной Корее государство даже специально увеличивало закупочные цены на сельхозтовары, чтобы поддержать крестьянские хозяйства. В Южной Корее государство активно поддерживало два десятка огромных частных финансово-промышленных корпораций, которые называли конгломератами, так как они выпускали самые различные товары. На Тайване государство сделало ставку на развитие малого и среднего бизнеса, который сейчас производит 70% товаров и услуг и в котором занято около 70% населения страны. Рецепты разные, но итог один – «экономическое чудо».
Более 30 лет просуществовала военная диктатура в Южной Корее и однопартийный авторитарный режим на Тайване. Только в 1992 г. в Южной Корее и в 1996 г. на Тайване состоялись первые свободные выборы. В Южной Корее массовые выступления протеста вынудили военных пойти на демократизацию, а на Тайване была организована «тихая революция» сверху, но также в условиях роста влияния оппозиционных сил и под давлением широкого общественного мнения. Заслуга военных лидеров и авторитарных правителей в движении стран к демократии сводились к тому, что они не стали применять массовые репрессии против оппозиционных сил, требовавших демократизации и свободных выборов. «Нетерпимость в малом может привести к большим беспорядкам», - говорил наследник Чан Кайши на Тайване, идя на уступки оппозиции. Но оказалось наоборот, даже малые уступки по предоставлению свободы слова и созданию оппозиционных организаций привели к массовому движению за свободные выборы, которое остановить было уже нельзя.
До того как эти страны встали на путь демократии, господствовало мнение, что именно авторитарные режимы обеспечили их экономический успех. Эти режимы часто ставились в пример другим странам, которые стремились справиться с отсталостью.
Действительно, индустриализация связана с усилением роли государства. Но диктатура не залог успеха. В целом ряде стран диктатуры не только не способствовали модернизации страны, а напротив, консервировали отсталость и бедность, вели страну к катастрофе, голоду, междоусобным конфликтам. Диктатура застоя (Заир) – так называют такого рода режимы.
Не диктатура, а традиции конфуцианства, считают современные исследователи, стали решающими для экономического успеха азиатских «тигров». Конфуцианство распространено в Китае, на Тайване, где собственно живут китайцы, а также в тех странах, где они составляют значительную часть населения или играют важную роль в предпринимательстве (Сингапур – 70%, Малайзия – 35%, Таиланд – 15% и др.), и в Корее. Дисциплинированность, трудолюбие, уважение к старшим, личная преданность, уважение к начальству сочетаются в конфуцианстве с требованиями самосовершенствования, подчёркнутым вниманием к учёбе. Как говорят экономисты, квалифицированная, дисциплинированная и дешёвая рабочая сила и стала локомотивом «экономического чуда» в странах Восточной Азии.
Борьба с левыми силами была главной для латиноамериканских диктатур. Для восточноазиатских стран – Южной Кореи и Тайваня – главным было обеспечить политическую и социальную стабильность в условиях внешней угрозы. Южная Корея жила в напряжённом ожидании провокаций со стороны социалистического режима Северной Корее, который был инициатором войны против Южной Кореи (корейская война 1950 – 1953 гг.). Поэтому считали, что северокорейский режим не пропустит момента, чтобы воспользоваться малейшими сложностями своего соседа. Таковы основания авторитарного режима в Южной Корее. Опасения были не напрасны – в 1968 г. северокорейский режим пытался спровоцировать партизанскую войну на территории Южной Кореи. После прекращения «холодной войны» в Южной Корее вздохнули свободнее. Было уже выиграно и экономическое соревнование: в социалистической Северной Корее в 1990-е гг. стала реальностью угроза голода, а Южная Корея вошла в число развитых государств мира.
Внешняя угроза была решающей и для Тайваня. Коммунистический Китай рассматривал остатки армии Чан Кайши на острове как недобитых противников, а тайваньский режим считал, что материковый Китай захвачен «коммунистическими мятежниками». Большинство стран мира, включая Россию, признают Китай единой страной, Тайвань не является членом ООН, и его юридически не считают независимым государством. Даже несколько дней нестабильности на острове режим позволить не мог, будучи уверенным, что любым замешательством может воспользоваться Пекин. Поэтому демократизацию на Тайване под напором общественного мнения провели, но сверху, как «тихую революцию».
Вплоть до 50-х годов ХХ века НИС первой волны были сла-боразвитыми аграрными державами, специализирующимися на выращивании риса и чая. Но в результате успешно проведенных экономических реформ за три десятилетия они преодолели социально-экономическую отсталость и, более того, по многим показателям догнали и перегнали развитые страны, что даже дает некоторые основания причислить сейчас отдельные НИС к группе вы-сокоразвитых стран. Например, в середине 50-х годов по уровню экономического развития Южная Корея относилась по классификации Всемирного банка к отсталых стран с ВВП на душу населения меньше 1 тыс. долл. в год. А с 1999 г. страна принята в "клуб богатых и высокоразвитых", и сегодня Южная Корея занимает 14 место в мире по объему ВВП.
Темпы роста в НИС вплоть до 90-х годов составляли 7-12%, что значительно выше, чем в развитых странах. Значительный удельный вес занимает сфера услуг (Сингапур и Гонконг являются крупнейшими финансовыми центрами мира и ведущими экспортерами капиталов) и наукоемкие отрасли промышленности. Уровень качества их товаров отвечает самым высоким стандартам.
В основе феномена НИС Юго-Восточной Азии лежит ряд факторов.
К числу внешних факторов относится экономическая и военно-политическая помощь со стороны развитых государств мира. Однако "тигры" и "драконы" появились далеко не везде. Это свидетельствует о том, что превращение того или иного молодого государства в НИС не является автоматическим следствием насаждения капитализма извне. Семена дали ростки только там, где попали на благодатную почву. Без соответствующих внутренних условий и факторов вряд ли можно было бы форсировать развитие капитализма, которое наблюдается теперь в новоиндустриальном регионе Азии.
Первый внутренний фактор успеха этих стран - это благоприятная институциональная среда: менталитет, культурные и религиозные традиции, предусматривающие уважение и безоговорочное подчинение власти, трудолюбие, стремление к самосовершенствованию, командный дух, тесные семейные узы (как и в Японии).
Второй внутренний фактор - стабильная политическая обстановка. Капиталистическая модернизация некоторых НИС начиналась после того, как к власти приходил авторитарный режим и активно разворачивал политику государственного капитализма, добиваясь максимального эффекта. Тайвань и Южная Корея, в отличие от Японии, построили эффективную экономику через авторитаризм.
Все НИС прошли путь социально-политической эволюции по похожей схеме. В них, как правило, были запрещены коммунистические партии и другие леворадикальные организации. Это мотивировалось тем, что такие движения создают благоприятную почву для распространения уравнительных идей, губительных для нарождающихся рыночных отношений и формирования класса эффективных собственников. Политическая стабильность и отсутствие стачек и забастовок повысили привлекательность этих государств в глазах иностранных инвесторов. По этим же причинам заметно ограничивалась деятельность политических партий и даже парламентской оппозиции (так, в Сингапуре долгие годы в парламенте был только один оппозиционный депутат). Однако недостаток политических свобод компенсировался предоставленной населению возможностью проявить себя в сфере бизнеса - от уличной торговли до участия в крупных компаниях. Разработка концепции реформ и управление экономикой были поручены профессионалам-технократам, многие из которых имели зарубежное образование.
И до настоящего времени во всех этих странах сохранилось сильное государство, хотя рычаги воздействия с жестких административных сменились на рыночные. Это, а также отсутствие финансовых барьеров для капиталовложений, удачная налоговая политика способствовали успеху этих стран. Во многих случаях источником привлечения инвестиций стали свободные экономические зоны (СЭЗ), которых и сейчас насчитывается по 3 в Гонконге и Тайване и 10 в Таиланде.
Предпосылкой для ускоренной индустриализации этих стран стали реформы аграрного сектора: были конфискованы крупные землевладения и упор был сделан на мелких собственников.
Базой индустриализации стала легкая промышленность (тек-стильная и обувная). За счет дешевой рабочей силы и того, что одежда и обувь являются предметами кратковременного пользования, отдача от развития этих отраслей была быстрая, а окупаемость - значительная. Полученные средства направлялись на развитие наукоемких отраслей. Так появились электронная, автомобильная промышленность, индустрия информатики (и если в начале 80-х годов ее практически не существовало, то к концу ХХ века производство ЭВМ составило до 10% мирового выпуска в данном секторе).
Наукоемкие отрасли имели высокую степень экспортной ориентации. Именно этим НИС изменили традиционные понятия о развивающихся странах: в структуре их импорта (в отличие от многих других развивающихся стран и государств с переходной экономикой) преобладает сырье, а в структуре экспорта - потребительские товары.
Большую роль во внешней торговле НИС сыграло государство. Экономическая стратегия правительства во многом напоминала меркантилизм: стимулировался экспорт, жестко ограничивался импорт. Это способствовало защите национального производителя, ускорению индустриализации, поощрению экспорта. В дальнейшем по мере укрепления национальной промышленности регулирующая роль государства несколько снизилась.
В настоящее время экспортоориентированная модель развития НИС первой волны, которая первоначально давала такие высокие результаты, в некоторой степени себя изжила. Темпы роста экономики в конце 90-х годов снизились. В связи с ростом квалификации и заработной платы трудящихся невозможно, как раньше, добиваться конкурентных преимуществ за счет дешевой рабочей силы. Поэтому НИС первой волны в настоящее время делают акцент на развитии новых технологий, наукоемкого производства и нематериальной сферы. Например, в Южной Корее отраслевая структура экономики выглядит следующим образом: на сферу услуг приходится 57% ВВП, промышленное производство - 40% и аграрный сектор - 3%. А, например, в Гонконге - 91, 9 и 0%, соответственно.
Наибольшие успехи такая экономическая модель продемонстрировала в Сингапуре: в конце 90-х годов темпы роста производства среди стран Юго-Восточной Азии были самыми высокими - до 14%, а ВВП на душу в настоящее время доходит до 50 тыс. долл. Это небольшое островное государство, площадью менее 100 км2 вплоть до середины ХХ века имело статус колонии Великобритании, а независимым стало только в 1965 г. Несмотря на ограниченное пространство, на территории Сингапура есть технопарки, специализирующиеся на производстве средств телекоммуникаций, информационных технологиях, по уровню компьютеризации и внедрению роботов он занимает второе место в Азии после Японии). Также развито судостроение, работают 5 нефтеперерабатывающих заводов на импортной нефти (страна является третьим по величине центром нефтепереработки в мире после Хьюстона и Роттердама (свыше 20 млн. т сырой нефти ежегодно).
Сингапур - крупный банковский и финансовый центр мира (4 в мире по объемам операций валютная биржа) и штаб-квартира многих ТНК, один из крупнейших морских портов мира. Ограниченность пресной воды в этой стране (ее приходится импортировать из соседних Малайзии и Индонезии), не мешает выращивать орхидеи и декоративные цветы, разводить рыбу на экспорт. На острове есть природный заповедник и сохранились манговые леса. Ежегодно до 7 млн. туристов приезжают в Сингапур. Их привлекают морские пляжи, многочисленные памятники архитектуры и музеи, парки экзотических растений и животных.
В последнее десятилетие к НИС первой волны присоединились и географически расположенные рядом развивающиеся страны, называемые "азиатскими тиграми". Структура экономики "тигров" выглядит следующим образом: на сферу услуг приходится более 40% ВВП, на индустриальную сферу - около 40% и аграрный сектор - до 20%. Экономика этой группы стран имеет аграрно-индустриальный характер. Сфера услуг развита еще недостаточно, исключение составляет туризм, дающий от 2 до 15% ВВП. Эти страны также выбрали для себя экспортоориентированную модель развития, но в отличие от "драконов" резервы дешевой рабочей силы здесь еще не исчерпаны.
Например, Малайзия в начале XXI века превратилась в ведущую державу в области информационных технологий. Она занимает 1 место в мире по производству электронных компонентов, чипов, интегральных схем, полупроводников, керамических плат, телефонов, бытовых кондиционеров, видео-телеаппаратуры. На территории этой страны созданы несколько технополисов, специализирующихся на изготовлении продуктов информационных телекоммуникаций.
В отличие от кризиса 90-х годов, который достаточно сильно ударил по развитию "драконов" и "тигров", влияние финансово-экономического кризиса 2009 г. в этом регионе оказалось не столь катастрофичным. "Двигателем" развития для всего Азиатско- Тихоокеанского региона выступает Китай, который кризис прак-тически не затронул. В последние годы регион все больше становится "самодостаточным". Например, до 70% экспорта и импорта стран АТЭС ограничивается рамками региона.
«Четыре азиатских тигра» (англ. Four Asian Tigers, или «Восточноазиатские тигры», англ. East Asian Tigers, или «Четыре азиатских малых дракона», англ. Asia’s Four Little Dragons, кит. 亞洲四小龍) - неофициальное название экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня, демонстрировавших очень высокие темпы экономического развития с начала 60-х до финансового кризиса 90-х годов XX века.
«Азиатские тигры» смогли за несколько десятилетий превратиться из отсталых стран в передовые страны Азии. Этому способствовало несколько факторов, прежде всего жёсткая экономическая политика правительств и помощь развитых стран.
Гонконг (Сянган) с 1997 года является частью Китая, пользуясь при этом широкой автономией, а Тайвань, находясь под управлением правительства Республики Китай, де-факто является независимым государством.
Тайвань является крупным экспортёром капитала, особенно в Юго-Восточную Азию (за последние пять лет инвестиции в этом регионе достигли 36 млрд долларов). Тайвань имеет шесть блоков атомной станции мощностью 4,9 млн кВт. Урановое сырьё поставляется преимущественно из Африки, как и в другие страны Восточной Азии. В новейших технологиях Тайвань специализируется на производстве электронных ОЕМ-устройств и дисплеев для них. В судоходстве Тайвань является одним из мировых лидеров по производству спортивных яхт. Тайвань также является одним из мировых лидеров по выпуску обуви (особенно спортивной), спортивной одежды и инвентаря (теннисные ракетки, мячи и т. д.). Важную роль в экономике страны играет туризм. Импортируется топливо, сырьё, продовольствие и оборудование, на экспорт идут готовые изделия современной промышленности. Главные торговые партнёры Тайваня - США, Япония, Гонконг и Германия.
В конце 1990-х годов самые высокие темпы роста производства среди стран Юго-Восточной Азии имел Сингапур (14 % в год). Крупнейшими инвесторами Сингапура являются Гонконг и Япония. Сингапур - третий по величине центр нефтепереработки в мире после Хьюстона и Роттердама (свыше 20 млн т. сырой нефти ежегодно). В Сингапуре активно развиваются наукоемкие отрасли высоких технологий. По уровню компьютеризации и внедрения роботов эта страна занимала второе место в Азии после Японии. Ежегодно Сингапур посещают более 8 млн туристов. Сингапур называют «Азией в миниатюре» и «Европой на экваторе».
В середине 50-х годов по уровню экономического развития Южная Корея относилась по классификации Всемирного банка к отсталым странам с ВВП на душу населения менее 100 долларов (на уровне современных Эритреи, Либерии, Бурунди и Непала), а с 1994 года страна считается высокоразвитой, и её ВВП на душу населения превышает 38500 долларов (ИРЧП - 12 место между Швейцарией и Финляндией). Южная Корея занимает 11-е место в мире по уровню ВВП (710 млрд долларов). Очень высокие темпы роста её экономики наблюдались в 1980-1990-е годы (в среднем 8 - 12 % в год). Южная Корея имеет богатые ресурсы гидроэнергии, но использует эти ресурсы слабо, зато активно развивает атомную энергетику (на 2008 год имелось 20 атомных реакторов общей мощностью 17,7 гигаватт). Также в Корее хорошо развито машиностроение - до недавнего времени на мировом автом
обильном рынке эта страна удерживала прочные позиции (2,5 млн шт.), но после финансового краха на главном автомобильном концерне страны Daewoo эта отрасль несет значительные убытки. Корея занимает второе место (6,2 млн брутто-регистровых тонн) после Японии по объёму судостроения.
Китай и система управления.
Согласно Конституции КНР в Китае на центральном уровне имеются шесть властных структур: Всекитайское Собрание народных представителей и его Постоянный Комитет, Председатель КНР, Государственный Совет, Центральный Военный Совет, Верховный Народный Суд и Верховная Народная Прокуратура.
Председатель КНР, Государственный Совет, Центральный Военный Совет, Верховный Народный Суд и Верховная Народная Прокуратура образуются Всекитайским Собранием народных представителей и подотчетны ему и его Постоянному Комитету.
После образования КНР в декабре 1949 были приняты четыре Конституции (1954, 1975, 1978 и 1982). В соответствии с Конституцией Китайской Народной Республики (декабрь 1982), КНР - социалистическое государство демократической диктатуры народа.
Высший орган государственной власти - однопалатное Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП), состоящее из 2979 депутатов, избираемых региональными собраниями народных представителей сроком на 5 лет. Сессии ВСНП созываются на ежегодной основе.
Из-за большого количества депутатов в период между сессиями функции ВСНП выполняет избираемый из числа делегатов постоянный комитет (около 150 человек).
К выборам допускаются только депутаты от Коммунистической партии Китая и восьми так называемых демократических партий, входящих в Народный политический консультативный совет Китая (НПКСК). Собственные органы законодательной власти действуют на территории Сянгана (Гонконга) и Макао.
Председатель КНР - Ху Цзиньтао, генеральный секретарь ЦК КПК. Это представитель уже четвёртого поколения руководителей страны.
Переход властных полномочий к этому поколению начался в 2002, когда Ху Цзиньтао сменил Цзян Цзэминя на посту генерального секретаря ЦК КПК. В марте 2003 Ху Цзиньтао был избран председателем КНР, а в сентябре 2004 - председателем центрального военного совета (ЦВС) ЦК КПК. Ранее все эти посты также занимал Цзян Цзэминь. 8 марта 2005 сессия китайского парламента (Всекитайского собрания народных представителей) одобрила просьбу Цзян Цзэминя об отставке с поста председателя центрального военного совета КНР. Позднее этот пост также занял Ху Цзиньтао, что завершило процесс смены власти в высшем руководстве страны.
Центральный военный совет КНР был учреждён в 1982 году. Его первым председателем был Дэн Сяопин, в 1990 году на этом посту его сменил Цзян Цзэминь. Посты председателей ЦВС ЦК КПК и ЦВС КНР в нынешней политической системе Китая, как правило, совмещает один человек.
КНР делится на 22 провинции (власти страны рассматривают Тайвань в качестве 23-й провинции страны), 5 автономных районов, 4 города центрального подчинения и 2 специальных автономных района (Гонконг и Макао). Провинции и автономные районы делятся на округа, автономные округа и аймаки, которые состоят из уездов, автономных уездов, городов окружного подчинения, городских районов, хошунов, автономных хошунов и т.д. Уезды и автономные уезды включают волости, автономные волости и поселки. Депутаты собраний народных представителей (СНП) поселков, волостей, городских районов, городов без районного деления, уездов и автономных уездов избираются населением и трудовыми коллективами сроком на 3 года. Правом голоса обладают граждане страны, достигшие 18-летнего возраста. Депутаты СНП провинций, автономных районов, городов центрального подчинения, автономных округов и городов с районным делением избираются нижестоящими СНП сроком на 5 лет. В собраниях уездного уровня и выше создаются постоянные комитеты.
Государственные административные органы на местах – местные народные правительства, ответственные перед местными СНП и вышестоящими государственными органами.
Низовыми массовыми организациями самоуправления (их насчитывается более 950 тыс.) являются выборные комитеты городского и сельского населения. Их создают по месту жительства местные народные правительства. Эти комитеты занимаются вопросами гражданского примирения, охраной общественного порядка, здравоохранением, планированием рождаемости, социальным обеспечением и др.
26 октября 1979-го года в “Голубом доме” – резиденции южнокорейского президента – состоялся приватный ужин, на котором собрались сливки правящей элиты: за столом присутствовал сам президент Пак, старший офицер его личной охраны, руководитель секретариата президента и Ким Че Гю, глава Центрального Разведывательного Управления республики.
Содержание застольной беседы касалось важнейших государственных дел – в городе Пусан кипели студенческие беспорядки. Виновным назначили Ким Че Гю, президент устроил ему разнос, не брезгуя ни личными оскорблениями, ни крепким словцом. Оскорбленный Ким покинул стол, поднялся в свои апартаменты, находившиеся на втором этаже того же здания, где взял личное оружие, и, спустившись обратно в обеденную залу, расстрелял Пака и начальника его охраны.
Так, согласно официальной версии, закончилась жизнь, пожалуй, самого яркого и неоднозначного из южнокорейских президентов, человека, заложившего прочный фундамент современной Республики Корея.
Путь к власти
Человек, которого впоследствии назовут «Южнокорейским Пиночетом» прожил яркую жизнь. Однако начиналось все довольно скучно. Будущий президент родился в 1917 году в большой крестьянской семье, поступил в педагогический колледж и даже успел поучительствовать в течение трех лет.
Но в 1940-ом происходит резкий поворот – Пак вступает добровольцем в японскую армию (Корея была частью Японской империи) и служит настолько усердно, что его отправляют на офицерские курсы в Маньчжурию, где он и служит до конца войны в чине лейтенанта, нося японское имя Масао Такаги. Об этом периоде его биографии известно крайне мало, японцев в РК на государственном уровне официально ненавидят (что не мешает Стране Восходящего Солнца быть вторым по товарообороту торговым партнером Республики) и служба в японских вооруженных формированиях приравнивается к коллаборационизму.
Пак в армии Республики Корея
Кстати, со службой Пака в Маньчжурии связана довольно интересная легенда, в свое время широко распространенная как на Юге Кореи, так и на Севере. Дело в том, что военные операции в Маньчжурии носили в основном антипартизанский характер, а одним из корейских партизанских отрядов в той местности, как известно, командовал некий Ким Ир Сен. Миф об их личной встрече на поле боя должен был подчеркнуть непримиримость конфликта между двумя корейскими государствами. Однако, большинство современных исследователей сходятся на отсутствии каких-либо достоверных исторических фактов, подтверждающих эту явно пропагандистскую историю.
После окончания Второй мировой Пак продолжает карьеру в создаваемой американцами армии Республики Корея и увлекается левыми идеями в конце сороковых. В 1948-ом году он даже успел поучаствовать в восстании в Ёсу и приговаривается к смерти военным судом. Спас Пака сам президент Ли Сын Ман: он лично подписывал указ о помиловании, а Пак в знак раскаяния предоставил трибуналу список офицеров-коммунистов, среди которых значилось и имя его родного брата. Впоследствии левое прошлое Пака тщательно скрывалось, американская журналистка Элизабет Понд, пытавшаяся поднять ее в серии своих публикаций в начале 70-х, была попросту выслана из страны южнокорейскими властями. Даже сейчас корейские исследователи личности генерала обходят эту щекотливую тему стороной – в Южной Корее господствует точка зрения, что после восстания в Ёсу Пак был арестован лишь как брат одного из главных заговорщиков.
На первый взгляд портрет диктатора-антикоммуниста рисуется довольно странным: сотрудничал с оккупантами, так или иначе имел связи с левым движением на Юге. Однако это сильно повлияло на становление его личности. Следование кодексу бусидо, принятому в японском офицерском корпусе, особенно помноженное на традиционные ценности крестьянской глубинки, так или иначе нашло свое отражение во всех теориях генерала
Свергнутый президент Юн Бо Сон
А к власти генерал попал практически случайно. Военные, устроившие государственный переворот 1961-го года, сошлись на нем и как на лидере временной военной хунты, и как на кандидате на президентских выборов 1963-го ввиду того, что он был этакой компромиссной фигурой, «темной лошадкой». Однако лошадка оказалась с норовом и, будучи ярче и умнее своих коллег, смогла сосредоточить власть в своих руках. Впрочем, ничего необычного. Примерно таким же образом один фанат мадридского «Реала» стал каудильо Испании почти на сорок лет.
Пробуждение азиатского тигра
По данным 1960-го года ВВП на душу населения в Республике Корея составлял 80$. Экономические показатели находились на уровне слаборазвитых африканских стран (таких, как Нигерия, например), недавно получивших независимость в результате деколонизации. Воспоминания южнокорейцев старшего поколения напоминают рассказы беглецов из современной КНДР: нерегулярная подача электричества, голод; даже в столице страны, Сеуле, более 70% домов не было обеспечено канализацией. Государственный аппарат всеми признавался как чудовищно коррумпированный и неэффективный, самостоятельная внешняя и внутренняя политика правительства отсутствовала. Бюджет наполовину формировался из американской финансовой помощи, страна фактически находилась под внешним управлением из Государственного департамента США.
Сам Пак впоследствии вспоминал, что положение страны напоминало ему обанкротившуюся фирму. Безусловно, не стоит валить всю вину за бедственное положение Южной Кореи на ее первого президента Ли Сын Мана. Несмотря на чудовищный уровень коррупции и злоупотреблений властью, он несет ответственность скорее за бездействие, нежели за какую-то провальную экономическую политику или сознательное противодействие бизнесу.
Старый Сеул
Судите сами: стартовые условия у него были куда хуже, чем у коммунистов – во времена японской оккупации промышленные предприятия создавались в основном на севере страны, что обусловлено богатыми залежами минералов и металлов, в том числе и редкоземельных. Опять же, близко Китай, где бушевал фронт, на нужды которого частично и работала эта промышленность, и большое количество дешевой рабочей силы в виде китайских военнопленных. Как мы видим, чучхеистский режим получил готовую индустриальную базу, южанам же, напротив, пришлось все начинать с нуля.
Экономический рост был для режима Пака вопросом выживания: только через него можно было привлечь иностранные инвестиции, снизить социальную напряженность и укрепить оборонный потенциал страны, что, в конечном счете, способствовало бы его (режима) легитимизации. В 1961-ом году в руки генерала попал пропагандистский фильм северян, рассказывающий о планах экономического развития КНДР. После его просмотра он преисполнился решимости «догнать и перегнать» коммунистов.
Во главу угла Пак поставил принцип «управляемой капиталистической экономики», то есть госкапитализм. Его экономическая модель стояла на трех китах: форсированное развитие тяжелой индустрии за счет деревни, ориентирование экономики на экспорт и государственное регулирование рыночных процессов. Изучив опыт соседней Японии, Пак взял курс на превращение Кореи в страну-фабрику.
Схема индустриализации оказалась проста и элегантна: режим активно брал иностранные кредиты, на которые строились фабрики, работавшие на иностранном сырье с помощью иностранных же лицензий и патентов (преимущественно на сборку); фабрики активно скупались правительством РК. Продукция фабрик шла на экспорт, обеспечивая приток валюты, а валюта тратилась на новые, более техноемкие патенты и сырье, позволяющие углублять и развивать промышленность.
Одна из многочисленных инспекционных поездок по стране
Эта стратегия полностью себя оправдала: если в 1960-х, в начале реформ Пака, продукция легкой промышленности занимала около половины южнокорейского экспорта, то в 1970-х быстрорастущая экономика начала открывать для себя все более капиталоемкие, пусть и не самые технологически сложные, отрасли, такие как металлургия, судостроение, химическая промышленность. Металлургические комбинаты, росшие как на дрожжах, обеспечивали южнокорейские верфи большим количеством дешевого сырья, что позволило Корее к началу восьмидесятых производить треть тоннажа торговых судов в мире.
Развитие технологий производства позволило в восьмидесятых, уже после смерти Пака, перейти к таким наукоемким отраслям, как автомобилестроение и электроника, в которых Южная Корея и сегодня занимает одну из лидирующих позиций. Развитие же химической и легкой промышленности позволило освоить всю цепочку технологий, что существенно снизило зависимость страны от импорта и позволило удешевить южнокорейские товары.
Рост тяжелой индустрии связан прежде всего с южнокорейским ВПК, и о его успехах говорит тот факт, что страна, в начале 1960-х не способная полностью обеспечить канализацией собственную столицу, уже через 15 лет вела активные научные изыскания по получению собственного ядерного оружия, остановленные ближе к концу семидесятых только из-за довольно резких требований Вашингтона.
Менялась не только индустрия, менялась и вся страна. Прежде всего, сильной коррекции подверглось отношение корейцев к бизнесу и бизнесменам. В традиционном корейском обществе занятие торговлей никогда не было престижным, негатив усиливался и за счет коррумпированности госаппарата при Ли Сын Мане. Для простого корейца понятия обогащения и воровства являлись практически синонимичными. Это отталкивало многих людей от предпринимательства. В пятидесятых казалось, что преуспеть честно, не давая взяток и не пользуясь ничьим покровительством, практически невозможно. Пак же объявил развитие экономики национальным приоритетом номер один, и “капитаны бизнеса” быстро стали первыми из патриотов, чья хозяйственная деятельность была направлена не на личное обогащение, а на благо всей страны.
Пак на отдыхе
В результате комплексных мер, связанных как с технологическим, так и с институциональным развитием индустрии, отсталая аграрная страна всего лишь за десятилетие превратилась в одну из самых динамичных экономик не только Юго-Восточной Азии, но и всей планеты. За всё время его пребывания у власти годовой прирост ВВП ни разу не составлял ниже 6%, в особо удачные годы поднимаясь до 12, а то и до 14%. Следом за промышленным ростом шла урбанизация: с 1960-го по 1985-й год число городских жителей выросло в четыре раза. Разрешались и социальные проблемы: если в 1965-ом почти половина корейцев жила за чертой бедности, то к концу правления Пака — лишь каждый десятый. ВВП на душу населения к началу девяностых вырос более чем в 55 раз.
В КНДР были шокированы такими темпами роста южного соседа, и когда в начале семидесятых на стол Ким Ир Сена легла статистика, согласно которой Юг впервые обогнал по темпам промышленного производства Север, то он ей попросту не поверил. В это же время республика стала полностью экономически состоятельной, финансовая помощь со стороны США прекратилось, что позволило РК вести куда более самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику, не оглядываясь при каждом шаге на пресловутый «вашингтонский обком».
В России почему-то широко распространено мнение о реформах Пака как о «рыночных» или «либеральных». Это полное искажение истины. Да, сейчас РК имеет развитую капиталистическую экономику, однако на этапе зарождения индустрии в Южной Корее её экономика скорее тяготела к корпоративистской модели со всеми присущими такой системе прелестями: ручным управлением, государственным регулированием, протекционизмом и даже пятилетними планами. Впрочем, справедливо будет отметить, что основывались корейские пятилетки все-таки не только на рассуждениях госплана, а прежде всего на экономических методах регулирования рынка, изменениях в налоговой и монетарной политике. Пускались и на хитрости – создание коммерческих банков в РК было запрещено, и корпорации могли получить кредиты лишь на те проекты, которые у государства находились в приоритете.
Разумеется, говоря о реформах Пака, сложно обойти вниманием знаменитые чоболи (одним из которых является, кстати, Samsung). Чоболь – это крупный многопрофильный концерн (выше упомянутый Samsung производит еще и вооружение для южнокорейской армии). Президент лично выбрал несколько десятков предпринимателей, чьи личные качества и стиль ведения бизнеса показались ему перспективными. Они обязались строго выполнять распоряжения партии и правительства в области производства, а за это им предоставлялся льготный доступ к иностранным инвестициям и кредитам. Таким образом, мы видим, что основные гиганты рынка были искусственно созданы генералом Паком.
Диктатор с детьми
Еще одним из приоритетных направлений государственного вмешательства в дела рынка реформаторы видели удержание крайне низкой стоимости рабочей силы. Протесты, направленные на изменение положения рабочих подавлялись армией и полицией. Однако правительство поощряло благотворительность и социальные проекты компаний, что позволило корпорациям пустить на них часть сверхприбылей, полученных в первые года индустриализации.
Разработкой и проведением реформ занималась небольшая команда разнопрофильных специалистов, но все результаты генерал курировал лично и, подобно многим другим авторитарным правителям, много путешествовал по стране, дабы лично осмотреть все «стройки века» и выслушать рабочих.
А что же о недостатках? Разумеется, они были. Помимо довольно тяжелого положения рабочего класса (а также офисных сотрудников и работников умственного труда), выраженного, прежде всего, в несовершенном трудовом законодательстве, существовали и другие проблемы. Республика страдала от огромнейшей утечки мозгов. По статистике, 8 из 10 корейских специалистов, обучавшихся или проходивших стажировку за рубежом, обратно в страну уже не возвращались, приобретая себе новую Родину. Так же форсированная индустриализация сильно подкосила экологию Южной Кореи. С китайскими ужасами, конечно, не сравнить, но ущерб все равно значительный – даже под дождь в Сеуле попадать не стоит. Также некоторые экономисты считают, что при создании новой экономической модели Паком и командой были допущены некоторые структурные ошибки, которые стали причиной экономического кризиса 1997-го года.
Несмотря на большое сходство экономических моделей Южной Кореи при Паке и Северной при Ким Ир Сене, разница между ними была заложена в самом фундаменте. Если экономика северян основывалась на мобилизации перед внешней опасностью и попытках доказать что-то капиталистам, то южане базировались на внутренней мотивации всех участников экономического процесса, которые и себя делали богаче, и помогали Родине. Помогать Родине, когда на банковских счетах благодаря этому прибавляется немало корейских вон, куда как приятнее, не правда ли?
На Севере чучхе, а на Юге – чучхесон.
Пока КНДР разрабатывала свою доктрину чучхе, на Юге тоже занимались поиском идеи, способной сплотить нацию. Получившийся конструкт получил название чучхесон. Данный термин довольно редко используется в российской и западной литературе, посвященной двум Кореям из-за сходства с названием северного собрата. Исследователи предпочитают термин «национальный субъективизм». Что же такое этот чучхесон, и с какими соусами его едят? Попробуем разобраться.
Культ личности
Число шесть видимо является магическим для отцов новых наций, потому что подобно «шести стрелам» Мустафы Кемаля, Пак видел в фундаменте Республики Корея шесть основополагающих принципов. Это антикоммунизм, ориентация на Запад, силовое решение проблемы двух государств на Корейском полуострове, искоренение коррупции и «социальных пороков», создание «свежей морали» и создание конкурентоспособной экономики с полным циклом производства.
Антикоммунизм играл в идеологии Пака огромную роль. На годы Второй республики пришелся пик левых настроений в РК, плюс антикоммунистическая риторика позволяла показать США, что правительство Юга – «свой сукин сын». Одновременно с этим любая оппозиционная активность объявлялась пособничеством «северным» и моментально подавлялась при полном общественном одобрении. И тут мы опять видим поразительное родство с северным соседом – за годы правления генерала провели далеко не одну антишпионскую кампанию. Пак даже создал своеобразный аналог РУДН в Сеуле. Азиатский антикоммунистический центр свободы разрабатывал антикоммунистические теории с азиатской спецификой, готовил агитаторов и диверсантов. В 1964-ом была создана «Антикоммунистическая лига народов Азии». Ничем, собственно, не занимаясь, «Лига» существенно помогала росту позитивной репутации РК в Соединенных Штатах, показывая ее форпостом борьбы с «красной заразой».
Отметился наш генерал и практическими действиями. Южнокорейский контингент активно воевал во Вьетнаме, будучи по численности вторым после американского, и прославился своим изуверством: пытки, казни, контрпартизанская борьба.
Однако с середины шестидесятых антикоммунизм постепенно уходит на второй план, и на сцену врывается корейский национализм. Это полностью перевернуло политическую сцену республики, и до сих пор националистический элемент играет серьезную роль на юге Кореи.
В работах «Путь нашей нации» и «Государство, революция и я» Пак окончательно формирует свое видение корейской государственности. «Либеральная демократия должна быть поставлена на здоровую националистическую основу» – вот основной идеологический леймотив Кореи при Пак Чжон Хи. «Основа, на которой возводится здание демократии по-корейски, и есть национальная мощь. Для того, чтобы распустились цветы демократии, необходимо развивать силы государства… Истинная демократия должна существовать на базе здорового национализма» – вот цитата генерала, которая прозвучит громче тысячи слов. И для здорового национализма, и для демократии самым важным, по мнению генерала, было взращение новой элиты. А оно и произойдет через «освежение морали» и борьбы с «социальными пороками».
Вообще, национализм это альфа и омега чучхесона. Приоритет национализма перед другими идеологиями являлся неоспоримым. «Идеологии меняются, а нация остается» – гремел с трибуны генерал Пак. Корейская нация – превыше классов и партий. Корейская нация должна сплотиться в единую национальную организацию, похожую на огромный чоболь, навроде баскского Мондрагона.
Таким образом, мы можем отметить, что чучхесон – идеология прагматичного консерватизма. Корейские культурные и национальные традиции должны синтезироваться с западными открытиями в области науки и техники, мораль должна быть традиционной, а экономика современной. Основные лозунги Кореи шестидесятых – это «Национализм прежде всего» и «Экономика прежде всего». Однако к 1970-ым чучхесон трансформировался. Пак щедро спонсировал множество круглых столов и научных дискуссий по углублению и улучшению государственной идеологии. Чучхесон стал основой более совершенной концепции – концепции Юсин.
Консервативная революция в отдельно взятой стране.
17 октября 1972-го года президент Пак совершает ненасильственный государственный переворот. 27-го декабря он провозглашает рождение новой политической системы, доселе невиданной в Корее. Она получает название Юсин – реставрация. Впрочем, в русскоязычных источниках встречается так же перевод «Реформы обновления государства». Но реставрация – более точное значение, этот смысл закладывал в Юсин сам Пак, проводя параллели с реставрацией Мэйдзи в Японии. По иронии судьбы слово «юсин» даже пишется теми же самыми иероглифами.
Обновление своего государства Пак начал с введения военного положения, роспуска парламента и ареста наиболее видных оппозиционеров. Изменив конституцию, он гарантировал себе пожизненную власть. Проводя дальнейшие параллели между Юсин и реставрацией Мэйдзи, Пак заявлял об этих мерах как об уничтожении препятствий между главой государства и его народом, каким в его республике был парламент, а в Японии – сёгун.
Вообще, его рассуждения о Юсин напоминают мысли его северного коллеги, Ким Ир Сена. Цитируя Пака: «Юсин не имитирует какие-либо системы, а является оригинальной и творческой… Иными словами, с точки зрения международных отношений, Юсин - это система, по которой зависимые отношения от сверхдержав ликвидируются, а устанавливаются отношения «взаимодействия и сосуществования», т. е. складывается такая система, по которой мы сами несем всю ответственность» и «Юсин – это творческое проявление национальной воли для создания стабильности, процветания и новой истории объединения на основе нашего великого самосознания, которое мы вновь обретаем». И тут, и у чучхеистов упор делается прежде всего на оригинальность их системы, которая плоть от плоти детище корейского народа и подходит ему идеально. В продолжение своих действий по укреплению национального самосознания и увеличению роли национализма в политике, Пак объявляет семидесятые декадой духовной революции.
Проводить эту духовную революцию государство планировало через образование. «Сила государства в образовании. Образование определяет судьбу страны» – вот еще один из лозунгов времен правления Пака. Неудивительно, что он, бывший учитель, прекрасно понимал роль школьный системы в идеологической индоктринации граждан. Студентам и школьникам активно прививались «исконные национальные добродетели», такие, как уважение к власти и старшим. Активно продвигался культ знаний и образованности. Декрет о национальном образовании, вышедший еще до Юсин, в 1968-ом году, после студентческих протестов в Европе, был южнокорейским ответом на «моральный кодекс строителя коммунизма». В нем правительство обозначало образ идеального корейца: борющегося за поднятие престижа нации всегда и везде, предприимчивого, целеустремленного, смешивающего традиционную мораль с западными технологиями, идеологически твердого, денно и нощно создающего образ нового корейского народа. Все для национального развития. Все во имя национального развития. Ну и, конечно, подготовка к воссоединению страны под властью Сеула.
В этом генерал видел духовное революционное движение, направленное на создание особой системы, где исконно корейские традиции социальных отношений и государственного управления будут соседствовать с небывалым техническим прогрессом и научными достижениями.
Убийца Пака на скамье подсудимых
С каждым годом режим Пака все больше напоминал северный. Просто вместо коммунизма пропагандировался национализм и консервативные устои, что конечно, лучше марксистского безумия в КНДР. Сейчас в Корее эпоху Юсин принято считать тоталитарной, а самого Пака – кем-то вроде Сталина. Фигура очень дискуссионная, у которой хватает и сторонников и критиков. Кто знает, во что бы продолжала эволюционировать идея Юсин, ведь планы были наполеоновские: и война с Севером за полное объединение, и получение своей ядерной бомбы, и запрет западных музыки, одежды и фильмов, дабы создать свою, корейскую, поп-культуру для духовно возрожденного общества. Генерал действительно смог синтезировать элементы из многих систем, которые, упав на корейскую почву, дали благодатные всходы.
Как бы то ли было, но теряя связь с реальностью после почти двух десятилетий власти, Пак зарвался, и как итог – пистолетный магазин, разряженный в грудь его собственным начальником контрразведки. Из личной ли неприязни, или из-за каких-то других причин, о которых любят говорить конспирологи– мы уже вряд ли узнаем.
