© Игорь Ставцев/Коллаж/Ridus
Говоря об экономических итогах 2017 года, невольно ловишь себя на неожиданной и ранее неведомой мысли о том, что все мы впервые в новейшей истории прожили год, характеризуемый модной сегодня фразой: «ни о чем».
Такой вот «год ни о чем», ибо все, что происходило в это время, по сути, является повторением уже случившихся ранее событий (хорошо, если не в виде фарса).
Стабилизация или застой?
Пожалуй, это первый за продолжительное время год, когда в России и ее экономике не произошло ничего такого, что могло хоть как-то выделить его из череды других. Год оказался не лучше и не хуже прежних.
Возможно, кто-то поспешит назвать это состояние стабильностью. Однако, учитывая, что та самая «стабилизация» случилась отнюдь на не самых оптимистических уровнях, то скорее происходящее можно охарактеризовать как «застой».
Министерство экономического развития сделало все, чтобы преподнести 2017-й как год возобновления экономического роста. Однако благостная картина оказалась разрушенной этой осенью, показавшей в обрабатывающей промышленности. Крайне неприятные данные Росстата стали для МЭР холодным душем, заставившим чиновников начать искать «нужное» объяснение этой незадаче.
Выход из неприятной ситуации нашелся достаточно быстро. Виновником падения в промышленности была назначена якобы ошибочная методика подсчета. Пересчитав все в соответствии с «правильной» методикой, чиновники получили более приличные цифры, хотя и общий прогноз экономического роста пришлось все-таки снизить.
С натягом к разряду сколь-нибудь выдающихся событий года можно было бы отнести успешную операцию, которую провернули Минфин и ЦБ с привлечением средств иностранных инвесторов в российские ОФЗ. Чиновникам от финансов удалось разыграть старую как мир схему с привлечением спекулятивных капиталов под инструмент с повышенной ставкой, превосходящей ставку по западным активам.
Можно сказать, что весь этот - это «наше все» на протяжении большей части 2017 года, позволившее избежать больших дыр в части пополнения бюджета и отсрочить на какое-то время ослабление рубля.
Завидную устойчивость российской национальной валюты в 2017 году можно назвать одним из главных положительных итогов года. Объясняется она уже упомянутым выше притоком валюты от размещения ОФЗ, а также ростом нефтяных цен.
Одним из печальных, хотя и не самых трагических событий стало полное израсходование в 2017 году Резервного фонда, о чем поспешил сообщить глава Минфина Антон Силуанов. Это не произвело ни на кого особого впечатления, так как у страны остается Фонд национального благосостояния, израсходовать который нам еще только предстоит.
Определенные проблемы стали все более отчетливо просматриваться в строительной отрасли, столкнувшейся с сокращением спроса, которое является прямым следствием замедления экономики в последние годы.
Со знаком плюс стоит рассматривать все, что происходило в этот год в качестве реакции на иностранные экономические санкции. Излишне разрушительного их влияния на экономику за это время не обнаруживалось, хотя и принятые санкции не являются механизмом быстрого действия.
Довольно уныло все это время выглядела и ситуация в области науки и высоких технологий. Ряд неудач в космической отрасли указывает на неизбежное ослабление России на рынке космических услуг и как следствие - снижение поступлений средств от запуска иностранных космических аппаратов и доставки грузов на МКС.
Ждать ли каких-то изменений ситуации в 2018 году?
Особых предпосылок к этому пока нет. Мало кто верит в какие-либо реформы и институциональные изменения после предстоящих в марте президентских выборов. Страна по-прежнему будет находиться в медленно сжимающихся тисках экономических санкций, избежать которых в нынешних условиях невозможно. Все это является не лучшим фоном для проведения радикальных реформ.
Одним из наиболее серьезных рисков нового года является иностранных средств на рынок ОФЗ. Причиной тому является очередная серия санкций и сокращение разницы в ставках между Россией и западными рынками.
Подсластить пилюлю может только то, что объективные предпосылки для существенного снижения цен на нефть пока отсутствуют. Более того, в случае вероятного военного конфликта на Ближнем Востоке или вокруг КНДР мировые цены на энергоносители поднимутся еще больше.
Таким образом, пока все сводится к тому, что 2018 год вряд ли будет сильно отличаться от нынешнего, ни в лучшую, ни в худшую сторону. По сути, это является главным подтверждением того, что страна вошла в полосу экономического застоя.
Для полноты картины мы поинтересовались оценками году уходящему и прогнозами на 2018-й у ряда известных экспертов, чьи выводы в целом не сильно отличаются от наших.
Андрей Мовчан, Московский центр «Карнеги», руководитель экономических программ
В 2017 году больше всего запомнилась чреда банкротств крупнейших частных банков, которые государство взяло для санации, а по сути - национализировало. Собственно, в прошедшем году был поставлен крест на частной банковской системе как самостоятельной экономической силе России.
Вторым важнейшим событием стало уголовное дело Алексея Улюкаева, которое показало, что в России есть силы, которые решают свои экономические проблемы вне рамок правового поля.
Хочу отметить также мировое соглашение «Роснефти» и АФК «Система», что стало позитивным моментом, поскольку показало, что президент России все еще имеет достаточно рычагов влияния на те самые силы, о которых я упомянул выше. Наверное, это хорошо, что такие силы пока окончательно не вышли из-под контроля президента.
Немаловажным событием стало появление ряда экономических программ, от Собчак и Навального до Кудрина. В 2017-м впервые за много лет вообще стали составлять такие программы, хотя часть из них представляет собой набор безумств. Правда, после выборов президента РФ эти программы выбросят в корзинку, а новые писать не будут за ненадобностью, поскольку победитель на этих выборах ни в каких программах не нуждается.
В 2018 году можно прогнозировать продолжение и закрепление тренда на кристально незамутненную стабильность. Это означает дальнейшее увеличение налогов, принятие новых репрессивных законов: например, я ожидаю принятия закона о запрете обращаться в арбитраж предпринимателям, в отношении которых заведено уголовное дело, - это еще больше развяжет руки силовым структурам, когда им понадобится покошмарить бизнес.
Думаю, будет завершен и оформлен процесс национализации банковской сферы. А поскольку иностранные инвесторы с российского рынка дружно уходят, этот рынок в 2018 году станет совсем домашним.
Введение в силу новых экономических санкций против России с 1 февраля вряд ли окажет серьезное влияние на положение в экономике. Тем более что государство уже подстраховалось, пообещав выпустить облигации под вывезенные из страны деньги, которые будут возвращаться в Россию под страхом этих санкций.
Главным же экономическим событием 2018 года я полагаю чемпионат мира по футболу, поскольку от его проведения экономический эффект точно будет - вопрос в том, с каким знаком будет этот эффект.
Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа
2017 год для России был годом очень противоречивым, и трудно сказать, куда скорее склонился баланс - в позитивную сторону или в негативную. Например, мы получили самую низкую с начала века инфляцию в 2,5%. Мы видим пусть малозаметный, но все же рост ВВП, тоже примерно в 1,5%. Можно отметить как позитивный фактор стабильность рубля на протяжении всего года.
Однако если копнуть глубже и посмотреть, что вызвало эти явления, то окажется, что причины и низкой инфляции, и стабильности рубля нездоровые, и в будущем году негатив, скорее всего, возобладает над позитивом.
Инфляция такая низкая не в последнюю очередь потому, что уходящий год стал четвертым подряд, когда реальные доходы населения падали непрерывно. Поэтому низкая инфляция в 2017 году - не показатель здоровья экономики. У больного температура может понизиться потому, что он выздоровел, а может потому, что он умер. У населения в России просто нет свободных денег на руках, которые обычно подогревают инфляцию.
То же самое касается и роста ВВП. Если бы это было началом устойчивого роста, это был бы повод для радости. Пусть ВВП растет понемногу, но надо, чтобы это была устойчивая тенденция, а не разовый всплеск. Но мы видим по итогам последнего квартала, что в промышленности, да и в других отраслях, наблюдается резкий спад. Поэтому этот отскок в 2018 году завершится. Мы даже на 1,5% роста уже вряд ли выйдем в 2018-м.
Все это вместе взятое говорит о том, что 2017 год мы еще будем вспоминать как относительно благополучный. Особенно на фоне того самого устойчивого роста в Европе и в целом в мире, где отмечен рост в 3,5%.
Будем мы вспоминать и феноменальный рост биткоина в 2017-м и ждать, рухнет он или нет в 2018-м.
Но есть впечатление, что в мире накапливаются очень серьезные дисбалансы, которые могут обернуться очередным глобальным кризисом, тем более что наступающий год - високосный, очень подходящий, как считается, для всяких неприятностей.
Алексей Вязовский, вице-президент «Золотого монетного дома»
Главное событие в мировой экономике - это ажиотаж вокруг криптовалют. Курс биткиона взлетел на 1700% (правда, успел уже упасть на треть), однако сам факт вовлечения в рынок криптовалют широкого круга непрофессиональных инвесторов вызывает искреннее беспокойство. Стоит напомнить, что тот же биткоин ничем не обеспечен и никем не гарантирован. Если произойдет настоящее обрушение его курса (нынешнее падение котировок пока все-таки укладывается в рамки технической коррекции), то инвесторам в этот «актив» никто ничего не вернет.
Что касается российской экономики, то тут главные события происходили в банковской сфере. Сразу несколько крупнейших частных кредитных организаций либо обанкротились, либо были взяты под контроль Центрального банка. Который, в свою очередь, показал свою полную некомпетентность в сфере банковского регулирования. Причем все это сопровождалось громкими скандалами, информационными атаками. В результате в минусе все. Российская экономика, банковский сектор (который все больше подвергается огосударствлению), население (которое заплатит за санацию из своих налогов). Представляется, что если ЦБ в следующем году будет действовать точно так же (как слон в посудной лавке), то ситуация в банковском секторе станет депрессивным фактором для всей российской экономики.
Александр Фролов, заместитель генерального директора Института национальной энергетики
От 2018 года я ожидаю прямых последствий очень важного события, которое произошло еще в 2017-м, а именно - стабильного роста цен на нефть, которая превысила 65 долларов за баррель. Этого показателя мы не видели с 2015 года. И есть основания полагать, что в будущем году эта тенденция сохранится.
Высокая же цена на нефть напрямую сказывается на благополучии всей экономики РФ. Ведь в федеральный бюджет даже после корректировки цены на нефть в сторону повышения, с 40 до 46 долларов, таким образом заложена финансовая подушка безопасности в размере почти 20 долларов с каждого проданного на экспорт барреля.
Руководство страны будет интенсифицировать политику импортозамещения, причем - что очень важно - не только в плане замещения потребительских товаров, но и в плане производства средств производства, развития собственных технологий, оборудования и расширения рынков их сбыта как внутри страны, так и вне ее.
Это дает основания смотреть в 2018 года с оптимизмом - во всяком случае, техническая возможность для воплощения всех этих планов в России была создана в уходящем году. Проще говоря, у нас есть деньги, много денег, чтобы позволить себе потратить их на развитие, а не на проедание.
Развитие же собственных производств всегда тянет за собой развитие сопутствующих сфер промышленности, научных изысканий, и так по всей цепочке. Поэтому я смотрю в 2018 год оптимистично.
Материал подготовлен при участии Игоря Серебряного.
Москва. 29 декабря. сайт - Новая волна экономического роста, о которой так много говорили чиновники во втором квартале, так и не захлестнула российскую экономику. К концу года, когда пена от схлынувшей волны рассеялась, выяснилось, что на поверхности лишь легкая рябь: восстановительный рост уже завершен, образовалась пауза. То ли перед началом новой волны роста, то ли перед затишьем, а скорее всего - перед умеренным волнением.
ПРИЗРАКИ РЕЦЕССИИ
Квартальная динамика ВВП РФ за 2017 год оказалась с ярко выраженным пиком - гребнем волны во II квартале со значительным торможением в IV квартале. По данным Росстата, годовой рост ВВП в I квартале равнялся 0,5%, во II квартале - 2,5%, в III квартале - 1,8%.
По IV кварталу данных Росстата пока нет. По оценке Внешэкономбанка, помесячная динамика ВВП указывает на практическую остановку в ноябре - рост на 0,1% в годовом выражении после 1,1% в октябре, 1,9% в сентябре и 2,3% в августе.
Эти цифры указывают, что в IV квартале годовой рост российской экономики замедлится до менее 1%, а по итогам всего 2017 года будет в районе 1,4%, что значительно ниже действующего с сентября прогноза Минэкономразвития (2,1% роста).
Столь существенное торможение в четвертом квартале даже подняло вопрос - а не входит ли экономика в новую рецессию? Так, по расчетам Внешэкономбанка (за которые отвечает бывший замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач, десять лет курировавший в ведомстве макропрогнозирование), сезонно очищенный ВВП может продемонстрировать снижение на протяжении двух кварталов подряд - третьего и четвертого, что формально может означать вхождение в рецессию.
Впрочем, и сам Клепач, и опрошенные "Интерфаксом" другие экономисты отмечают, что о полноценной рецессии речь все-таки не идет. Ситуация говорит о том, что в конце года наблюдается пауза в росте, который оказался неустойчивым, и 2018 году незначительное оживление экономики продолжится в интервале 1-2% роста.
Если оценивать итоги 2017 года с точки зрения ожиданий экономистов, а не официального прогноза, то они практически полностью им соответствуют. Консенсус-прогноз "Интерфакса", сделанный в конце 2016 года, предсказывал среднегодовые цены на нефть марки Urals в 2017 году на уровне $51 доллар за баррель (по факту за 11 месяцев 2017 года - $52 за баррель).
Рост ВВП РФ в 2017 год ожидался экономистами (согласно опросу в декабре 2016 года) на 1,2% (по факту, по оценке Минэкономразвития, рост за 11 месяцев 2017 года составил 1,4%). Рост розничной торговли в 2017 году прогнозировался на 1,2% (за 11 месяцев составил 1,0%).
Сильно разошлись ожидания экономистов с итоговыми данными по инвестициям - прогноз был +1,9%, а по факту за 9 месяцев рост составил 4,2%.Всплеск инвестиций на 6,3% во II квартале стал одной из главной позитивных неожиданностей, но, скорее всего, был вызван разовыми факторами, в том числе высокими госинвестициями в ОПК. В III квартале годовая динамика инвестиций замедлилась более чем в два раза - до 3,1%.
СТРАСТИ ВОКРУГ НИЗКОЙ ИНФЛЯЦИИ И КЛЮЧЕВОЙ СТАВКИ
Еще одним позитивным сюрпризом стала динамика потребительских цен в 2017 году, но при этом она настолько отдалилась от таргета вниз, что многие стали уже задаваться вопросом - а так ли хороша столь низкая инфляция и не является ли это констатацией слишком низкого потребительского спроса и слишком жесткой денежно-кредитной политики ЦБ.
Инфляция прогнозировалась экспертами (по опросу в декабре 2016 года) на уровне 4,7% в 2017 году, а к 25 декабря с начала года цены выросли лишь на 2,5% и по итогам года уже очевидно не сильно отклонятся от этой цифры.
ЦБ попытался вскочить на подножку уходящего поезда и неожиданно для всех аналитиков 15 декабря снизил ставку сразу на 50 базисных пунктов (хотя до этого уже приучил всех, что снижение ставки будет плавным - по 25 пунктов).
Возможно, ЦБ перед принятием решения уже догадывался о резком падении промпроизводства в ноябре - на 3,6% (максимальный спад с октября 2009 года) и понимал, что очередной плавный шаг спровоцирует противостояние с чиновниками. Сигналы о желательности более агрессивного снижения процентных ставок и глава Минфина Антон Силуанов, и глава Минэкономразвития Максим Орешкин недвусмысленно посылали на протяжении всего четвертого квартала, да и в администрации президента сторонники стимулирования экономики за счет более мягкой ДКП занимают не последние посты. Одним словом, ЦБ, по мнению некоторых наблюдателей, пожертвовал качеством коммуникации с рынком, чтобы снизить накал коммуникации с правительством.
24 ноября Владимир Путин провел совещание с экономическим блоком правительства, руководством ЦБ и администрации президента, где обсуждались экономические итоги года и ожидания на среднесрочную перспективу.
"Хотел, как мы и договаривались раньше, поговорить в конце года о том, в каком состоянии находится экономика, послушать ваши оценки: кредитно-финансовая система, темпы развития, инфляция, инвестиции - в общем, все, о чем мы с вами говорим обычно на совещаниях по экономическим вопросам. И конечно - заглянуть в первый квартал следующего года, на среднесрочную перспективу. Посмотреть, что сделано, что не удалось сделать, и скоординировать наши действия по различным ведомствам, послушать председателя Центрального банка, как Центральный банк смотрит на развитие ситуации", - сказал президент во вступительной речи на совещании, которое традиционно проходило в закрытом режиме. И можно только догадываться какой натиск выдержала на нем глава ЦБ Эльвира Набиуллина, какие "пожелания" и "просьбы" были высказаны в ее адрес.
СТАТИСТИКА И БЕДНОСТЬ
Главным негативным "сюрпризом" стало расхождение ожиданий экономистов по росту реальных доходов населения с фактической их динамикой. Эксперты прогнозировали, что в 2017 году реальные доходы вырастут на 1,6%, но данные Росстата за 11 месяцев оказались сильно разочаровывающими - снижение на 1,4%. И это при рекордно низкой инфляции за всю историю наблюдений!
Таким образом, реальные доходы населения падают четвертый год подряд. В 2016 году доходы упали на 5,8% в реальном выражении, в 2015 году было падение на 3,2%, в 2014 году их снижение составило 0,7%.
Получается, что рост экономики, пусть и не слишком высокий, есть, но доходы населения при этом не растут. И выход из рецессии и кризиса с точки зрения макроэкономики формально есть, но непонятно, как это объяснить обычным гражданам, которые больше ориентируется не на мифический для них ВВП, а на осязаемые доходы своей семьи.
Неудивительно, что в конце года, незадолго до выборов, власти в публичном поле усилили акцент на то, что борьба с бедностью является одной из главных задач на ближайшее время.
По данным Росстата, по итогам января-сентября 2017 года численность населения с доходами ниже прожиточного уровня осталась на уровне аналогичного периода 2016 года - 20,3 млн человек, а уровень бедности составил 13,8%.
Это означает, что по итогам всего 2017 года уровень бедности будет примерно соответствовать 2016 году - 13,4% (за счет IV квартала, когда происходят различного рода годовые выплаты, уровень бедности по итогам года всегда ниже, чем за 9 месяцев).
Таким образом, уровень бедности продолжает находиться на максимальной отметке с 2006 года и за последние 10 лет, по сути, не снизился (достиг минимума в 2012 году - 10,7%, но затем вырос к 2016 году до 13,4% и в 2017 году остается на этом уровне).
НАСТРОЕНИЕ - "НЕ ОЧЕНЬ"
На фоне неутешительных данных по доходам населения и уровню бедности в стране показательным стало выступление в начале декабря первого вице-премьера Игоря Шувалова на конференции Агентства стратегических инициатив "Сто шагов к благоприятному инвестиционному климату", где чиновник обратил внимание на настроение в бизнесе и в обществе в целом.
В этом году в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса "Doing Business" Россия поднялась на 35-е место с 40-го год назад (майские указы поставили задачу в 2018 году войти топ-20 этого рейтинга). На конференции АСИ предприниматели обсуждали проблемы, с которыми они сталкиваются, несмотря на улучшение позиции в рейтинге.
Шувалов, курирующий в правительстве задачу продвижения в "Doing Business", согласился с выступающими, что одного лишь прогресса в рамках критериев оценки рейтинга недостаточно для создания в России благоприятного инвестиционного климата, неожиданно заявив, что сейчас бизнесу не хватает "настроения". Первый вице-премьер поставил "очень сложную" задачу по нахождению и внедрению этого самого "настроения".
Дискуссия на форуме живо напомнила сцену из кинофильма "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен", когда дети готовились к отчетному концерту, а начальник пионерского лагеря корректировал эмоциональность выступления.
"Лагерь - наша большая семья. Мы бодры, веселы...", - как бы отчитывались участники конференции о текущем положении дел в предпринимательской среде.
"Стоп-стоп-стоп. Бодры надо говорить бодрее! А веселы?" - будто бы спрашивал Шувалов предпринимателей тоном Евгения Евстигнеева. "- Веселее!"... " - Молодец, понял! Вот так и продолжайте!" - дискуссия в красках напомнила этот знаменитый диалог.
"Мы сегодня услышали, что представитель женского предпринимательства говорит: "мы боимся" (на конференции выступила основатель сети кафе "АндерСон" Анастасия Татулова, которая жаловалась на бесчисленное количество внеплановых проверок - ИФ). Это одна из серьезнейших вещей и вызовов - как сделать так, чтобы не просто бизнес перестал бояться, как сделать так, чтобы было хорошее настроение", - затронул тему настроения Шувалов.
"Мы со Светланой (глава АСИ Светлана Чупшева - ИФ) встретились несколько недель назад, и Светлана мне рассказала про подготовку этой конференции. И что многие предприниматели - те, кто в рабочих группах или просто взаимодействует с АСИ, отмечают, что "да, действительно, проделана большая работа, сделано очень много - вот вы научились и это, и это, и это, а вот это не научились... Но вы знаете, у нас не очень настроение". И вот это сейчас ключевой фактор", - рассказал Шувалов о том, откуда вообще возникла эта необычная тема.
"То есть нам надо с вами научиться не только быть лидерами по блокам - таможенное администрирование, налоговое, регистрация юрлиц (первый вице-премьер перечислил направления, которые оцениваются в рамках Doing Business - ИФ), а как сделать так, чтобы было настроение, что здесь инвестировать и работать намного круче и удобнее, и комфортнее, чем в других юрисдикциях. Очень сложная работа", - сформулировал он уже по сути задачу и поручение.
"Нам очень важно сейчас это настроение. Конечно, оно будет связано с тем, что сейчас сказал Андрей Рэмович (Белоусов, помощник президента - ИФ) - это декриминализация (то есть снижение риска уголовного преследования для предпринимателей - ИФ). Но тут я побаиваюсь, что обойдется только одной декриминализацией, а ведь настроения часто и у других нет, не только у предпринимателей: и у учителей, еще у кого-то", - неожиданно указал на отсутствие настроения не только в бизнесе, но и в широких слоях населения Шувалов.
На власти и различных ее институтах лежит "особая ответственность по настроению": "если у предпринимателей не будет настроения, не будет никакой великой страны", - резюмировал Шувалов.
Пока же власти страны находятся в поисках механизмов улучшения настроения в бизнесе и в обществе в целом, мы по традиции попытаемся с помощью экономистов ответить на часто возникавшие в уходящем году вопросы: как можно охарактеризовать текущую экономическую ситуацию в стране, что принесет для экономики продление соглашения по ограничению добычи нефти ОПЕК+, какие основные риски могут возникнуть в 2018 году и какие реформы ожидают эксперты от нового президента и нового правительства?
СКОРЕЕ ПОЗИТИВ
Итоги года, несмотря на всю их неоднозначность и явное торможение к концу года, экономисты в целом оценивают позитивно, обращая внимание на низкую инфляцию, всплеск инвестиций во втором квартале и в целом рост экономики, который оказался несколько выше ожиданий.
Олег Засов (директор департамента макроэкономической политики Внешэкономбанка): Если рассматривать год в целом, то он получился, скорее, позитивным. Экономика росла быстрее большинства ожиданий. Неожиданно высоким оказался рост инвестиций, урожай побил все рекорды. Несмотря на падение доходов, мы увидели очень высокий рост производства легковых автомобилей, пассажирских авиаперевозок. Главное разочарование года - это доходы населения, которые продолжили снижаться в отличие от других макропоказателей.
Сергей Дробышевский (директор по научной работе Института экономической политики (ИЭП) им. Гайдара): Я бы отметил бурный рост экономики во втором квартале, который, вероятно, нивелирован результатами III и IV кварталов, и в целом за год рост ВВП уже не вызывает удивления. Во-вторых, темпы роста индекса инвестиций в основной капитал - мы ожидали более медленного восстановления инвестиций, тем более что ожидания компаний относительно изменений спроса на их продукцию в краткосрочной перспективе остаются достаточно скромными. В-третьих, быстрое снижение инфляции ниже 3% в годовом исчислении, тогда как показатели инфляционных ожиданий населения остаются достаточно высокими, хотя и также несколько снижаются.
Антон Струченевский (главный экономист Sberbank CIB): Удивила столь низкая инфляция в 2017 году. Я не сомневался, что инфляция "впишется" в 4%-ную цель, но что она будет настолько ниже - не ожидал. Огорчила статистика строительства и радикальный пересмотр динамики (в сторону понижения) во втором квартале в июле-августе. Когда официальная статистика пересматривается столь радикально, возникает много вопросов, касающихся, например, достоверности оценки инвестиций и ВВП в том же втором квартале.
УСТОЙЧИВАЯ ЭКОНОМИКА И ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫЙ РОСТ
Текущее состояние экономики аналитики оценивают как устойчивое, а рост "умеренным".
Засов: В целом можно сказать, что российская экономика сохраняет относительную устойчивость, особенно принимая во внимания очень жесткие условия: постоянное усиление санкций, сокращение бюджетных расходов и сохранение очень высоких процентных ставок.
Владимир Тихомиров (главный экономист БКС): Сейчас наблюдаем стабилизацию после самой затяжной рецессии с 90-х.
Алексей Девятов (главный экономист "Уралсиба"): Текущую ситуацию можно охарактеризовать как умеренный рост.
Дробышевский: Экономика России преодолела рецессию, однако рост носит пока скорее восстановительный характер на выходе из отрицательной фазы бизнес-цикла и говорить уверенно о возвращении темпов роста в положительную область значения нельзя.
Струченевский: Умеренный сбалансированный рост. Сама по себе модель экономического роста выглядит сбалансированной. Это значит, что драйверами роста является и экспорт, и потребление, и инвестиции. Но темпы роста пока ниже 2%.
ПРОДЛЕНИЕ ОПЕК+ СКОРЕЕ В ПЛЮС
Договоренности о продлении соглашения по ограничению добычи нефти между странами ОПЕК и неОПЕК (так называемое ОПЕК+) до конца 2018 года, очевидно, поддержит цены на нефть на 2018 год, доходы бюджета, но влияние на экономический рост будет ограничено.
Помимо положительного влияния на экономику в 2018 году, все, конечно, начинают задумываться над вопросом - а что будет после окончания срока действия соглашения, и не рухнут ли цены на нефть со всеми вытекающими последствиями для бюджета и для экономики.
Засов: Мы закладывали в наш прогноз, что соглашение будет продлено. Несмотря на то, что соглашение сдерживает рост добычи, оно благоприятно для российской экономики. Основным бенефициаром является федеральный бюджет. Также появляется возможность смягчения денежной политики в результате более сильного курса.
Струченевский: С одной стороны, это позволяет прогнозировать цену на нефть в диапазоне $55-60 за баррель. Следствием этого будет то, что баланс бюджета значительно выправится по сравнению с этим годом и даже может выйти в положительную область. А вот на экономический рост это оказывает негативное воздействие. Добыча полезных ископаемых (а это около 10% ВВП) расти не будет в физическом выражении, а достаточно высокие цены на нефть не будут "подогревать" экономику, так как благодаря новой версии бюджетного правила львиная доля дополнительных экспортных доходов будет абсорбирована Минфином.
ОСНОВНОЙ РИСК 2018 ГОДА - САНКЦИИ США
Ожидания российский властей и бизнеса в отношении отмены санкций США с приходом нового президента США Дональда Трампа, с которым российские элиты связывали столько надежд на улучшение двусторонних отношений, остались несбыточной мечтой.
Практически все эксперты видят основной риск для российской экономики в новых американских санкциях (ожидается, что они будут объявлены в феврале). Кроме того, среднесрочные риски несут и выход из соглашения ОПЕК+, и сохраняющаяся высокая доля госучастия в экономике, и отсутствие структурных реформ, и даже риски соскальзывания в слишком низкую инфляцию.
Засов: Возможное ужесточение санкционных условий будет оставаться основным риском в среднесрочной перспективе. Кроме того, нельзя исключать падения нефтяных цен в условиях досрочного расторжения соглашения ОПЕК+ и бесконтрольного наращивания добычи нефти
Девятов: Полномасштабный кризис в Китае. Введение жесткого варианта санкций в отношении российского госдолга. Замедление европейской экономики из-за перегрева в ряде стран еврозоны.
Тихомиров: Главный риск - сохранение на высоком уровне и возможный дальнейший рост доли государства в экономике при нежелании властей проводить структурные реформы и повышать эффективность и конкуренцию в госсекторе.
Дробышевский: Разочарование бизнеса в государстве, если после выборов президента не будет объявлена внушающая доверие, направленная на развитие частного бизнеса и экономики РФ программа действий. Неопределенность относительно формы и содержания американских санкций в феврале 2018 года
Струченевский: Санкции и геополитика - основные риски. На внутреннем фронте возникают риски соскальзывания инфляции в область слишком низких значений (т.е. 2% и ниже). Слишком низкая инфляция обычно ассоциируется со стагнацией в экономике. Она может быть даже более опасной, чем высокая инфляция, так как не очень ясно, как с ней бороться.
РЕФОРМЫ. БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
Разговоры о необходимости структурных реформ в экономике так же бесконечны, как наблюдение за огнем. С той же схожестью, что если только разговаривать (наблюдать) и ничего не предпринимать (не подкидывать дров), то экономический рост скоро затухнет (так же, как и огонь).
План действий правительства до 2025 года, который был с большой помпой внесен в мае на рассмотрение президенту России, так и остался неизвестным для широкого круга людей документом с официальным комментарием, что по нему продолжается работа.
Свои программы развития страны в мае президенту представили и председатель совета фонда "Центр стратегических разработок" Алексей Кудрин, и председатель Столыпинского клуба Борис Титов. Судьба этих предложений также пока неизвестна и неясна.
Попытки глав Минфина и Минэкономразвития весной инициировать публичное обсуждение налоговой реформы с точки зрения снижения страховых взносов и повышения НДС также быстро были лишены "публичности" и проходили в обстановке строжайшей секретности с рядом косвенных сигналов во второй половине года, что пока ход обсуждения указывает на сохранение действующих ставок налогообложения.
Засов: В 2018 году маловероятно появления новых реформ. С 2019 года можем увидеть пенсионную реформу, возможно возвращение к обсуждению налоговых маневров - снижение страховых взносов в обмен на рост НДС и обнуление экспортной пошлины на нефть при повышении НДПИ.
Девятов: Глубоких институциональных реформ не ожидаю. Ожидаю роста налоговой нагрузки на население и бизнес за счет улучшения администрирования налогов и неналоговых платежей, отмены льгот и преференций, расширения налоговой базы по имущественным налогам.
Тихомиров: Как максимум ожидаю осуществление широкой программы структурных реформ, дебюрократизации, усиление независимости судов, расширение конкуренции, снижение доли государства в экономике, повышение эффективности и прозрачности госмонополий. Как минимум - сохранение консервативной бюджетной и монетарной политики и быстрый выход на профицит бюджета и рост резервов.
Дробышевский: Нужны реформа госуправления, снижение административного и регуляторного давления на бизнес, бюджетный маневр в пользу расходов на человеческий капитал (образование, здравоохранение) и комфортную среду проживания и ведения бизнеса (инфраструктура), ограничение монополизма государственных компаний и развитие равных конкурентных отношений на рынках товаров и услуг
Струченевский: Последние три года основной целью российского правительства была защита страны от внешних шоков, и в этом отношении был достигнут существенный прогресс. На мой взгляд, пришло время в большей степени сфокусироваться на экономическом росте, поскольку в современном мире сложно занимать прочные позиции на мировой арене, если экономика страны растет медленнее, чем в среднем по миру.
О том, какая программа развития будет принята в итоге, будет ли это большой отдельный документ или набор указов (по примеру майских документов-2012), мы, видимо, узнаем уже весной 2018 года.
Экономика России в 2017 году входит в период восстановительного роста после двух непростых лет. Эксперты отмечают успехи в значительном снижении инфляции и увеличении ВВП. Они также отмечают об окончании переходного периода. Это означает, что процесс изменения плановой экономики на рыночную, который стартовал в конце 1980-х - начале 1990-х годов, практически завершён. Но правительству предстоит работа по структурным изменениям и снижению зависимости от нефте-газовых доходов.
Среди основных успехов 2017 года экономисты называют стабилизацию важнейших макроэкономических показателей, прежде всего инфляции.
Тем не менее, финансово-экономическому блоку ещё предстоит провести большую работу по структурным изменениям - импортозамещению и снижению зависимости России от стоимости углеводородов. Кроме того, эксперты отмечают неопределённую ситуацию в области инвестиций и благосостояния населения.
В 2017 году российская экономика вышла из рецессии и вернулась к умеренным темпам роста за счёт повышения цен на нефть и стабилизации основных макроэкономических показателей. Такие выводы содержатся в новом докладе Всемирного банка (ВБ). Эксперты прогнозируют рост ВВП России в 2017 и 2018 годах на уровне 1,7%, а в 2019 году этот показатель достигнет 1,8%.
Примечательно, что в своём предыдущем прогнозе мировые кредиторы были менее оптимистичны в оценках. Так, в уходящем году ожидался нулевой экономический рост, а в 2018 и 2019 годах он должен был составить 0,4% и 0,3% соответственно.
Позитивный прогноз отразился и на инвестиционных ожиданиях глобальных игроков. Россия поднялась на пять пунктов в рейтинге конкурентоспособных экономик мира. Такие данные привёл Всемирный экономический форум (ВЭФ) в своём рейтинге глобальной конкурентоспособности стран (Global Competitiveness Index, GCI). Среди 137 проанализированных государств Россия заняла 38-ю строчку. По словам координатора ВЭФ Алексея Праздничных, с 2012 года место страны в рейтинге выросло на 29 позиций.
Значительную часть своего выступления перед журналистами, президент России Владимир Путин во время ежегодной пресс-конференции, уделил вопросам экономики. «Экономика растёт, и это очевидный факт. На сегодняшний день рост ВВП и промпроизводства составляет 1,6%. Очень хорошие темпы демонстрируют автопром, химическая промышленность, фармацевтика, сельское хозяйство - под 3% роста будет в этом году», - подчеркнул глава государства.
Российский лидер пояснил, что экономический рост основан на преодолении «двух известных шоков» - падения цен на нефть и внешних ограничений.
«Наше развитие стало больше опираться на внутренний спрос, что важно для экономики. Мы вышли из рецессии в стадию уверенного развития. Инвестиции в основной капитал составляют 4,2% - это значит, что вложения в развитие в два раза превышают то, что мы видим сейчас», - рассказал Путин.
Экономисты утверждают, что на сегодняшний день особая роль в сдерживании инфляции принадлежит Центробанку. По мнению В. Бессонова, комплекс мер ЦБ привёл к снижению уровня этого показателя даже не до предполагаемой цели властей - 4%, а существенно ниже.
Для России переход к низкой инфляции - это точка запуска долгосрочного кредитного цикла, считает Орешкин. В качестве примера министр привёл ситуацию в экономике США в начале 80-х годов прошлого века. Тогда американский Федрезерв провозгласил политику борьбы с инфляцией, что привело к рецессии 1981-1982 годов. Но именно она запустила длинный кредитный цикл на 25 лет, который помог поддерживать экономический рост.
К важным событиям в 2017 году относятся первый выход властей на рынок внутренних займов после 35-летнего перерыва и третий по счёту в современной экономической истории выпуск новых банкнот.
Первый в новейшей истории выпуск народных гособлигаций не связан с намерением властей частично покрыть дефицит федерального бюджета. По словам замминистра финансов Сергея Сторчака, главная задача - повышение финансовой грамотности населения и расширение сберегательных возможностей россиян.
В начале октября Эльвира Набиуллина и генеральный директор «Гознака» Аркадий Трачук представили новые банкноты номиналом 200 и 2000 рублей.
Аналитики считают, что основные риски 2017 года, которые будут сохраняться в 2018-м, связаны с санкционным режимом. Один из них - вероятность оттока зарубежных инвесторов из российских гособлигаций.
По данным Минфина, доля иностранных инвесторов в ОФЗ сейчас составляет 33%. Ряд экспертов не исключают, что их отток негативно отразится на рубле и спровоцирует значительное ослабление российской нацвалюты. В 2017 году российские гособлигации лидировали на развивающихся рынках, впрочем, доходность ценных бумаг начала расти только с середины октября.
При этом некоторые эксперты довольно оптимистичны в своих валютных прогнозах на 2018 год. Максим Шеин ожидает, что российская нацвалюта останется в коридоре 58-62 рубля вплоть до второго квартала 2018 года.
Руководство страны пытается привлечь инвесторов. Фото с сайта www.kremlin.ru
На инвестиционном форуме «Россия зовет!» президент Владимир Путин рассказал о новом, лучшем, качестве отечественной экономики. Однако у каждого, казалось бы, позитивного примера есть своя оборотная сторона. Так, рекордно низкую инфляцию граждане почти не заметили, но экономическая активность в стране ощутимо снизилась. При этом, по данным Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), ни по инвестициям, ни по обороту розничной торговли, ни по доходам населения Россия так и не вернулась к уровням 2012 года. По расчетам бывшего советника Путина Андрея Илларионова, сейчас наша экономика показывает динамику хуже, чем в застойные советские годы.
Выступая на форуме «Россия зовет!», Владимир Путин попытался доказать, что проводимая в последние годы «консервативная, сдержанная бюджетная и денежно-кредитная политика» себя оправдала. Как сказал президент, «важно, что российская экономика обретает новое качество, которого не было еще год назад».
В первую очередь он сослался на позитивную динамику, которая «опирается на расширение внутреннего спроса, увеличение и потребления, и инвестиций».
«Начиная с мая текущего года темпами выше 1% прибавляет оборот розничной торговли, прежде всего благодаря росту реальных зарплат», - сообщил Путин. «По предварительной оценке, инвестиции в основной капитал за три квартала выросли на 4,2%. Это в два с лишним раза выше темпов роста ВВП за тот же период, – добавил Путин. – Такие опережающие темпы закладывают основу для дальнейшего роста».
Также президент сослался на рекордно низкое «за всю историю России» значение инфляции: «По состоянию на 16 октября в годовом выражении она составила 2,7%».
«Уверенно снижается зависимость федерального бюджета от нефтяной конъюнктуры», – продолжил президент. По его словам, если в 2014-м нефтегазовые доходы составляли более половины (51,3%) доходов бюджета, то в текущем году этот показатель уже около 39%. «В ближайшую трехлетку за счет нефтегазовых поступлений будет формироваться только треть доходов федерального бюджета. При этом, подчеркну, общие доходы федерального бюджета, безусловно, будут расти», – уверил президент. В планах руководства страны снизить ненефтегазовый дефицит бюджета с нынешних 8,5 до 5,9% ВВП в 2019 году, а общий дефицит бюджета сократить до уровня менее 1% ВВП.
При этом Путин дал понять, что даже в условиях кризиса надо думать о социальной справедливости: «На этом фоне бездумно сокращать социальные расходы было бы несправедливо по отношению к гражданам… Любая страна мира, и Россия в том числе, заинтересована в социальной стабильности».
Но даже сами участники форума высказали сомнения в пользе некоторых достижений – например, в рекордно низкой инфляции. «Сегодня мы говорим о трехпроцентной инфляции и даже видим озабоченность, а не слишком ли быстро снижается инфляция и как столь низкие темпы повлияют на наше экономическое развитие. Это абсолютно нетипично для российской экономики», – сообщил президент-председатель правления ВТБ Андрей Костин, передает «Прайм».
«Мы видим в основном позитивную реакцию на ту политику, которую проводят денежные власти. С другой стороны, конечно, снижение инфляции создает риски, особенно для финансовых институтов, в том числе для банков. Потому что приходится больше внимания уделять эффективности деятельности, управленческим решениям в финансовом секторе», – сказал глава Минфина Антон Силуанов.
Глава Минэкономразвития Максим Орешкин в очередной раз нашел повод рассказать о своей дальновидности: «Когда в начале этого года я сказал, что рост ВВП в 2017-м будет как минимум 2%, все смеялись, никто в это не верил… По факту имеем во втором квартале рост уже 2,5%, в третьем квартале – 2,2%. И вполне выходим на эти 2%, даже чуть больше к концу года». Хотя сами же участники форума отмечают, что «этот экономический рост недостаточный», о чем, в частности, сказал Костин.
Проблема, однако, в том, что российские потребители, похоже, не заметили рекордно низкой инфляции. Обсуждаемое увеличение зарплат кардинально не изменило динамику доходов населения, которые включают помимо зарплат пенсии, пособия, доходы от предпринимательской деятельности, от собственности в виде процентов по вкладам, по ценным бумагам и т.д. С учетом инфляции и за вычетом обязательных платежей доходы населения который год падают. И это сигнализирует о серьезных, уже хронических проблемах в российской экономике. Власти же отмахиваются от неугодного показателя (см. «НГ» от 25.08.17).
Да и увеличение оборота розничной торговли, если брать не месячную динамику, а годовую, пока выглядит скромно – мы имеем дело скорее со стагнацией, чем с посткризисным оживлением. В сентябре 2017-го рост розничной торговли составил около 3% по отношению к сентябрю 2016-го, но в целом за январь–сентябрь рост был лишь на 0,5% в годовом выражении.
Уже сейчас не подтверждаются заявления президента, что общие доходы бюджета будут расти. Наоборот, финансовые власти заложили в проект бюджета на следующую трехлетку снижение доходной части – с 16% ВВП, ожидаемых в этом году, до 14,8% ВВП в 2020-м. Занижая доходы, правительство готовит почву для существенного урезания расходов (см. «НГ» от 24.10.17). И это рикошетом ударит по казне, ведь если экономическая активность будет и дальше сдерживаться бюджетными и денежно-кредитными ограничениями, то отчисления в бюджет скоро делать будет почти некому.
Еще вопрос, насколько устойчива та динамика, о которой говорит президент. «В целом с началом осени российская экономика стала замедляться. Слабые данные продемонстрировала промышленность, – сообщил вчера главный экономист Внешэкономбанка (ВЭБ) Андрей Клепач. – После активного оживления в первой половине года третий квартал выглядит как пауза в росте».
«По отношению ко второму кварталу (в третьем квартале. – «НГ») объем ВВП даже сократился на 0,1%, а его динамика к соответствующему кварталу прошлого года замедлилась с 2,5 до 1,9%. Это ухудшение происходило на фоне рекордно высокого урожая и набирающего силу роста потребительских расходов», – добавил Клепач.
Прогнозисты ВЭБа ждут возобновления экономического роста в четвертом квартале, но в основе этих ожиданий надежда на дальнейшее оживление потребительского спроса, которое, однако, вовсе не гарантировано.
Судя по данным ЦМАКПа, российская экономика показывает признаки жизни, однако она сильно отстает от того уровня, который был еще пять лет назад. Объем инвестиций в основной капитал во втором квартале этого года оказался на 6,4% ниже среднеквартального значения 2012 года. Реальные располагаемые доходы населения в сентябре были ниже среднемесячных значений 2012-го на 6%. Оборот розничной торговли сейчас ниже уровня пятилетней давности на 5,6%. И такая ситуация сложилась не вчера: эти показатели отстают от планки 2012 года на протяжении последних почти трех лет. При этом реальная зарплата сейчас оказалась выше уровня 2012 года лишь на 0,6%.
Бывший советник президента Андрей Илларионов приводит в своем блоге не менее удручающие цифры. «За последние восемь лет (2008–2016) мировой ВВП вырос на 30%. В трех странах (Науру, Эфиопия, Туркменистан) он более чем удвоился», – пишет он со ссылкой на Международный валютный фонд. Расчеты Илларионова для мирового ВВП подтверждаются данными МВФ (см. табл.)
Экономист уточняет: «В России за восемь лет ВВП увеличился лишь на 4,3%, или на 0,5% в среднем в год. По этому показателю Россия занимает 163-е место в мире из 190 стран, по каким имеются соответствующие данные». Из расчетов Илларионова следует, что сейчас темпы роста российской экономики значительно хуже, чем было, например, в так называемые застойные брежневские годы.
Действительно, об этом свидетельствуют старые статистические сборники, в которых, в частности, сообщалось, что в 1984-м объем валового общественного продукта РСФСР оказался на 90% больше уровня 1970-го. Хотя, конечно, к советской статистике возникает немало вопросов.
 |
Позитивные итоги 2017 г., в частности, возобновление роста реального ВВП, рост инвестиций в основной капитал во многом стали следствием выхода экономики из фазы циклического спада. Однако структурные и внешние факторы в 2018 г. не могут поддержать экономический рост. Для обеспечения устойчивого экономического роста новое правительство должно больше внимания уделять проведению структурных реформ, в числе которых бюджетный маневр, разгосударствление экономики и снижение регулирования внешнеэкономической деятельности.
Сергей Дробышевский, Сергей Синельников-Мурылев | 5 февраля 2018 14:59В 2014–2015 гг. резкое негативное изменение условий торговли привело к потере валового внутреннего дохода России на 13–14% (в 2015 г.). Однако реальный валовой внутренний продукт снизился только на 2,5% (и еще на 0,2% – в 2016 г.). В 2017 г. российская экономика вернулась к положительным темпам роста реального ВВП (около +1,5%). При этом рост мировой экономики в 2017 г. оценивается в 3,6–3,7%, что уже близко к уровням благополучных нулевых годов. Положительные темпы роста отмечены практически во всех странах Евросоюза и в Японии. Вместе с тем вряд ли можно с полным основанием утверждать, что последствия кризиса 2008–2009 гг. преодолены в глобальном масштабе. А применительно к России – что мы вышли на новую траекторию устойчивого роста, и угроза новой рецессии, причем даже в краткосрочном перспективе, в 2018 или 2019 гг., – миновала.
В целом экономические результаты 2017 г. находятся в рамках ожиданий, причем, пожалуй, ближе к их верхней границе. Следует учитывать, что структурные темпы роста ВВП, зависящие от совокупной факторной производительности, имеющегося объема труда и капитала, в последние годы опустились до 1,0–1,5% в год. Поэтому в условиях сокращающейся численности экономически активного населения без повышения эффективности экономики рассчитывать на более быстрый рост трудно. Условия торговли хотя и улучшились (в частности, цены на нефть сорта Urals оказались в 2017 г. примерно на 25% выше, чем в 2016 г. – 53,1 долл./барр. против 41,9 долл. годом ранее), тем не менее они были хуже, чем в среднем за последние 10 лет. Иными словами, внешний сектор по-прежнему не мог внести заметный положительный вклад в темпы роста экономики.
Главным фактором роста, по нашему мнению, можно считать завершение отрицательной фазы делового цикла и возвращение к циклическому росту. Это как раз соответствует темпам роста экономики в 1,5–2,0% в год, наблюдаемым в 2017 г. Аналогичных значений экономического роста в России мы ожидаем и в 2018 г.
2017 г. и деловой цикл
Следует обратить внимание на некоторые особенности понимания делового цикла в современной экономической теории. Теория реального делового цикла предполагает влияние на экономическую динамику множества случайных, непредсказуемых шоков, которые «зашумляют» возможные циклические (в классическом понимании) колебания экономики и выделение фаз цикла становится условным и, как правило, проводится ex post с заметным опозданием (см., например, практику датировки бизнес-циклов Национальным бюро экономических исследований США.
Можно указать на ряд признаков, которые характерны как раз для фазы выхода экономики из нижней точки делового цикла.
Во-первых, это возобновление инвестиционной деятельности компаний. В 2017 г. картина с динамикой инвестиций в основной капитал выглядела заметно лучше ожиданий. По итогам первых трех кварталов 2017 г. индекс инвестиций в основной капитал составил 104,2% к соответствующему периоду 2016 г., и по итогам года инвестиции выросли в реальном выражении, по нашим оценкам, на 3,5–3,8%. Рост инвестиций является также следствием капиталовложений государства и компаний (как государственных, так и частных) в крупные проекты, такие как Крымский мост, инфраструктура к чемпионату мира по футболу, инфраструктура, транспорт и городская среда в Москве и некоторых других крупных городах.
Во-вторых, это изменение модели поведения населения в области сбережения. Несмотря на сокращение реальных располагаемых доходов населения в 2017 г. на 1,7% (преимущественно – из-за отсутствия индексации заработных плат бюджетников, социальных выплат и отрицательной переоценки валютных сбережений при росте номинального курса рубля), в прошлом году рост розничного товарооборота достиг 1,2%, в том числе примерно на 12% увеличились продажи легковых автомобилей, возобновилось расширение розничного кредитования, быстро растет объем выданных ипотечных кредитов.
В-третьих, это снижение уровня неопределенности и рисков в экономике, в том числе благодаря последовательной экономической политике государства. В 2017 г. ЦБ РФ неоднократно понижал ключевую ставку, однако инфляционные ожидания снижаются значительно медленнее. Когда мы говорим об уровне реальных процентных ставок, правильнее их измерять не как разницу между номинальной ставкой и текущей инфляцией, а как разницу между номинальной процентной ставкой и ожидаемой инфляцией. Поэтому в 2017 г., по мере снижения ключевой ставки и при относительно стабильных высоких инфляционных ожиданиях, мы пришли к ситуации не высоких положительных, а фактически нулевых ожидаемых реальных процентных ставок, что понизило альтернативную стоимость денег в экономике и тоже стимулировало инвестиционную активность. Косвенным подтверждением улучшения ожидаемых условий ведения бизнеса в России можно также назвать перемещение России в рейтинге Doing Business на 35-е место (по сравнению со 120-м местом в 2012 г.).
Рост-2018: какие существуют риски
Если говорить об оценке ситуации в 2018 г., на данный момент мы видим значительное число рисков и ограничений, переходящих из года в год, которые препятствуют ускорению роста. В частности, хотя мы и ожидаем некоторого ускорения структурных темпов роста (ближе к 1,5–2,0% в год) вследствие увеличения инвестиционной активности предприятий и снижения неопределенности в экономике, продолжается сокращение численности экономически активного населения, а темпы роста совокупной факторной производительности без проведения серьезных структурных реформ остаются ниже, чем были в 2000-х годах. Наметившийся рост цен на нефть на рубеже 2017/2018 гг., продление соглашения ОПЕК+ позволяют нам пересмотреть в сторону повышения прогноз ожидаемых в текущем году цен на нефть с 50–52 до 55–60 долл./барр., однако вклад внешнеторговой составляющей в ВВП остается отрицательным. Кроме того, как показал опыт 2012–2014 гг., зависимость экономики в целом от уровня цен заметно снизилась.
Циклическая составляющая роста остается положительной, однако нам видится ряд ограничений темпов в 2018 г., что не позволит экономике в целом, если говорить об инерционном сценарии, расти быстрее, чем на 1,5–2,0% в год:
- Завершение балансировки на рынке труда (отчасти «смазанной» вследствие сокращения численности экономически активного населения по демографическим причинам) и снижение стоимости труда в экономике. В 2015 г. после девальвации рубля и ускорения роста цен доля заработной платы в ВВП снизилась на 1,0–1,5 п.п. Однако за 2016 г. эта тенденция развернулась и к настоящему времени доля фонда заработной платы в ВВП превысила предыдущие максимумы. Иными словами, позитивный эффект от корректировки заработной платы полностью исчерпан, и издержки компаний на труд снова повышают себестоимость производимой продукции.
- Рост инвестиций в основной капитал отчасти остается загадкой, так как статистика показывает сокращение доли прибыли компаний в ВВП, возобновление (после короткого перерыва во 2 полугодии 2016 г.) накопления остатков на депозитных счетах компаний в банках, отсутствие расширения банковского кредита нефинансовому сектору. В то же время с учетом эффекта акселератора текущий экономический рост через увеличение желаемого объема капитала должен привести к более высоким темпам инвестиций и в 2018 г.
- Неопределенность (по крайней мере на протяжении I квартала) относительно будущей экономической политики правительства РФ после президентских выборов и, соответственно, возможного изменения делового и инвестиционного климата в России. Также на протяжении всего года неопределенность для инвесторов, вероятно, будет поддерживаться риском введения новых санкций со стороны США.
- Усиление конкуренции на мировых рынках сырьевых товаров (не только углеводородов), что сдерживает возможности для наращивания физических объемов нашего экспорта, даже при повышающихся ценах на эти товары.
- Исчерпание потенциала роста экспорта в сельском хозяйстве. Аграрный сектор экономики и переработка продуктов питания стали заметным фактором экономического роста в 2014–2017 гг. – сначала как реакция на введение продуктового эмбарго со стороны РФ, а потом – в результате благоприятных климатических условий и рекордных урожаев, завершения ряда крупных инвестиционных проектов в аграрном секторе, начатых еще до 2014 г. Однако с началом кризисных явлений число новых подобных проектов в этой сфере заметно снизилось, а без импорта используемых в сельском хозяйстве технологий наращивание урожайности также замедляется.
Что делать?
Таким образом, вопрос о повестке экономических реформ после выборов в марте 2018 г. и формирования нового состава правительства остается центральным пунктом как для ускорения структурных темпов роста, так и для преодоления имеющихся ограничений. По нашему мнению, сам факт принятия программы проведения структурных реформ может оказать позитивное влияние на ожидания экономических агентов, снижение неопределенности и улучшение бизнес-климата, достаточно для достижения в 2018 г. темпов роста реального ВВП не ниже 2,5%. Более высокие темпы роста также возможны и зависят от конкретной повестки и последовательности шагов правительства, скорости проведения преобразований и изменения внешней деловой и политической конъюнктуры.
По нашему мнению, первоочередными шагами в области экономической политики, объявление которых может оказать позитивное влияние на ожидания, могли бы стать:
1. Бюджетный маневр, предусматривающий повышение удельного веса производительных расходов в том числе за счет оптимизации непроизводительных статей. В частности, Центр стратегических разработок предлагает нарастить производительные расходы бюджета к 2024 г. с текущих 11% ВВП до среднеевропейского уровня в 13,5–14,0% ВВП, тем самым преодолеть хроническое недофинансирование (как по международным меркам, так и по требованиям приоритетов внутренней политики) расходов, обеспечивающих долгосрочное развитие и являющихся приоритетными для граждан. При этом вкладывать следует только в те проекты и по тем направлениям расходов, которые имеют наибольшую готовность к структурным преобразованиям, чтобы обеспечить требуемую эффективность.
Для проведения бюджетного маневра без ухудшения ситуации с предоставлением общественных благ и социальных услуг, а также снижения различного рода поддержки граждан расходы расширенного правительства должны оставаться в ближайшие 6 лет на уровне не ниже 34,0% ВВП, а по федеральному бюджету – не ниже 16,5–17% ВВП, что среди прочего требует, по нашему мнению, некоторого смягчения бюджетного правила.
Согласно расчетам ЦСР, перераспределение ресурсов от непроизводительных расходов к производительным в результате «бюджетного маневра» могло бы повысить среднегодовые темпы роста на 0,5 п.п. на горизонте 3–5 лет, а в долгосрочной перспективе обеспечить до 1% дополнительного ежегодного роста.
2. Масштабное разгосударствление экономики. Это позволит сломать тенденцию к сужению пространства для частной инициативы, к эрозии цивилизованных имущественных отношений, к снижению возможностей реализации прав частной собственности (частного бизнеса) и конкурентных рынков в связи с экспансией госсектора де-юре и де-факто. Уменьшение доли государственного участия благотворно скажется на развитии российских финансовых рынков, позволит привлечь иностранные инвестиции, а также сформировать предпосылки для повышения качества корпоративного управления.
Немаловажным является и бюджетный аспект приватизации. В соответствии с бюджетными проектировками на 2018–2020 гг. предполагается проведение достаточно жесткой бюджетной политики: расходы федерального бюджета по итогам 2020 г. будут примерно равняться расходам в 2017 г., что означает их сокращение на 10% в реальном выражении (с учетом инфляции). При этом Россия остро нуждается в повышении инвестиций в человеческий капитал и инфраструктуру, которые должны стать приоритетными направлениями бюджетных расходов. Проведение приватизации позволит изыскать дополнительные ресурсы на финансирование данных направлений. В качестве альтернативы можно рассматривать повышение налоговой нагрузки на экономику, однако в условиях необходимости ускорения темпов экономического роста увеличение налогов вряд ли целесообразно.
3. Либералиазция регулирования внешнеэкономической деятельности. Несмотря на приоритет внутренних факторов роста, снижение зависимости от колебаний внешней конъюнктуры, открытость экономики России в большей степени будут способствовать возвращению инвесторов (в том числе и с российскими «корнями») в страну, деофшоризации экономики, чем «закрытие» экономики, введение различных ограничений на перемещение товаров, капитала и факторов производства. В части налогового администрирования работа Федеральной налоговой службы может быть поставлена в один ряд с лучшими примерами мировой практики, однако совершенствование деятельности Федеральной таможенной службы только началось. В целом, в части регулирования движения капитала, валютного регулирования мы, на наш взгляд, серьезно отстаем от развитых стран.
Необходимо быстрее переходить к единому механизму налогового и таможенного администрирования: таможенные платежи должны контролироваться (и проверяться правильность их начисления) не отдельно по каждой партии товара, пересекающего границу, а в контексте всей хозяйственной деятельности фирмы. Контроль на границе должен осуществляться на основе системы управления рисками (а не минимальной оценки стоимости товара) и установления в соответствии этим финансовых гарантий.
Важным вопросом является изменение системы валютного регулирования. Валютный контроль не нужен макроэкономически и должен быть заменен на налоговый контроль, а также контрольные мероприятия в рамках противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем и финансирования терроризма.
